***
Сражение длилось чуть больше часа. Благодаря плану Жана, всех чистых титанов на острове удалось уничтожить за максимально короткое время. Теперь на Парадизе было безопасно, но легче от этого не становилось. Впереди ещё было много работы. Витори скинула с себя снаряжение и прилегла передохнуть на диване в башне главного штаба. Большинство йегеристов, несколько добровольцев и Жан тоже были тут, но в другой комнате. Потерь было много, однако Елена и Флок выжили, а значит внутренний конфликт продолжится, пусть уже и не с такой силой. Сил не было даже на то, чтобы поднять руку. Прогоняя в голове весь сегодняшний день и вспоминая тот странный сон с голосом Эрена, к горлу подкатил ком. Элдийцам больше нечего боятся, но почему тогда сейчас ей хочется разреветься? Миллиарды людей за стенами… Все они исчезнут. В коридоре по ту сторону двери раздались тихие шаги. Ещё через секунду в дверь постучали. — Входите. Раздался скрип петель и в комнату вошёл Жан. Лицо у него было ничуть не лучше, чем у Витори. Парень молча подошёл к дивану, на котором она лежала, девушка согнула ноги, освобождая место, и он сел, спрятав лицо в ладони. — Было что-нибудь интересное, пока я тут валялась? — спросила Витори, всё ещё смотря в потолок. — Флок потребовал у Елены собрать всех добровольцев, чтобы арестовать их. Через пол часа там будет весело, — ответил Жан. — Вот значит как. Я уже и не знаю, что от него ожидать. На пару минут повисла тишина, после чего Жан снова заговорил: — Голова тяжёлая. Можно я прилягу? — Нет. Это место уже занято. На двоих не хватит. Ищи другой диван, — ответила Витори, стараясь сделать шуточный тон, но ком в горле всё ещё мешал в принципе нормально разговаривать. И тут произошло то, чего она явно не ожидала. Жан лёг прямо на неё. Его голова разместилась на её груди, одна рука безжизненно повисла за пределами дивана, а вторая расположилась где-то между Витори и спинкой. Сначала девушка испугалась, почувствовав, как всё тело содрогается, а сердце перестаёт биться, затем она ощутила, как после недолгой остановки в груди наоборот застучало очень-очень быстро, а лицо начало пылать. Витори тупо уставилась на макушку Жана и не могла пошевелиться, словно боялась спугнуть его. Дышать стало трудно, но не потому что голова парня на её груди давила на лёгкие, просто сейчас и это казалось невыполнимым. Немного оклемавшись, она обняла его, борясь с искушением погладить по голове. Витори не понимала, что сейчас происходит, она лишь знала, что ей это нравится. — Ты так то тяжёлый, — сказала Анимару куда-то в потолок. На самом деле Жан был не таким уж и тяжёлым, так как навалился на неё не всем весом, но Витори хотелось сказать хоть что-то, чтобы побороть смущение. — Твои проблемы. Терпи, раз уж не захотела мне уступать. — Каков наглец. Анимару не удержалась и всё же запустила руку в его волосы. Мягкие, как и ожидалось. — Я скучал по тебе, — минутная тишина вновь была разрушена Кирштайном. — Когда ты встала на сторону йегеристов, я даже не знал, что думать. Я злился, но в то же время был рад, что тебя не арестовали вместе с нами. Мы так долго не разговаривали о всяких пустяках. Я так по этому скучаю. Как только он это сказал, в голове пронеслись воспоминания о том, как раньше они часто подкалывали друг друга и вечно дурачились. Разговор на стене во время чистки пушек, где Витори впервые поняла, что ей нравится Райнер благодаря словам Жана; очень интересная книжка, спрятанная в стоге сена, которая долгое время служила Анимару оружием шантажа; разговор возле домика, где они прятались от Военной Полиции, в день, когда Кирштайн подарил ей медуницу, которая до сих пор лежит в кармане её старой куртки, аккуратно завёрнутая в бумажку; день обнаружения моря, глупые игры с водой, когда она впервые поняла, что возможно начала что-то чувствовать к нему. Столько воспоминаний… — Прости меня, — Витори сильнее прижала Жана к себе. — Я больше вас не оставлю. Какое бы решение вы не приняли, я пойду за вами. Теперь она, наконец, поняла, что будет счастлива там, где будут они — ребята из 104-го, с которыми было пережито не мало страшных событий и которых она уже давно считала своей семьёй. Пусть хоть весь мир рухнет, или же они наоборот побегут его спасать, Витори будет рядом. Вот к чему она пыталась прийти всё это время. — До начала «суда» Флока ещё примерно 20 минут. Выдержишь меня на себе это время? — Всего 20 минут? Вот бы это длилось чуть дольше. Хочу ещё немного насладиться этим покоем.***
В назначенное время все добровольцы собрались на верхнем этаже и смотрели, как Флок издевается над одним из них, чтобы «преподать урок». Бедный парень словил пулю в руку и уже пару минут корчился от боли на полу, пока Жан пытался остановить обезумевшего йегериста. — С каких пор в твою башку пришла мысль, что ты можешь командовать другими? — разозлился Кирштайн. — Рад, что ты спросил, — глаза Флока загорелись ещё сильнее. — Слушайте внимательно! 10 месяцев назад Эрен поведал мне о своём истинном плане! И все присутствующие начали слушать, как Форстер воодушевлённо рассказывал об уничтожении земель, которые добровольцы называли родиной. Их страны падут под ногами титанов и всё, что остаётся делать, это примкнуть к йегеристам, чтобы выжить на острове — единственном невредимом месте Земли. — Не мели чушь урод! Да кто вообще захочет… Парень на полу окончательно замолчал после второго выстрела, затем ещё выстрел, и ещё… Так Флок показал, что его протест отклонён и как йегеристы будут поступать с такими смельчаками. Жан и Витори стояли с открытыми ртами, боясь шелохнуться или издать звук. Этот парень окончательно рехнулся. Пока Флок продолжал распинаться о выгоде присоединения к йегеристам, в комнату забежала Микаса. Увидев труп, она беспокойно оглядела всех присутствующих, после чего обратилась к Жану и Витори: — Что тут произошло? — Возвращаюсь к твоему вопросу, — проигнорировал её Флок, присев возле упавшего на колени Кирштайна. — Я говорю от имени Эрена и пока он разбирается с проблемой за пределами острова, я устраняю все очаги неповиновения на нём. После стольких лет, после пережитых нами страданий, мы наконец заполучили долгожданную свободу. Мы сможем жить как захотим. Ты же хотел стать полицейским и беззаботно жить за внутренней стеной. Так стань же! В его словах был смысл, однако сомнения продолжали терзать сердце. Можно ли зажить беззаботной жизнью, когда на душе груз вины за убийство миллиардов ни в чём неповинных людей. — Так значит, это конец? — шёпотом спросил Жан. — Да, конец. Так стань же старым добрым Жаном. Бесячим, беспечным, наглым говнюком, — Флок тепло улыбнулся. — Где сейчас капитан Леви и командир Ханджи? — спросила Микаса. — Ах да, к сожалению, их убил Зик.***
Наступила ночь. Все разошлись по своим комнатам и пытались уснуть, однако некоторые титаны до сих пор не покинули остров, поэтому земля по прежнему дрожала, и стоял адский шум. О том, чтобы уснуть в таких условиях не могло идти и речи. Витори сидела, укутавшись в одеяле. В комнате стало прохладно, так как окно было открыто, но закрывать его девушка не хотела. Ощущение тепла от одеяла, когда вокруг холод, давало хоть какое-то чувство безопасности и уюта. Она не могла престать думать о будущем: что они будут делать, что с ними станет потом и были ли слова Эрена правдой? Взгляд упал на висевшую на стене старую армейскую куртку. Потрёпанная, где-то порванная, но всё ещё близкая сердцу вещь, от которой так и не получилось избавиться. Несмотря на пережитый кошмар, в этой куртке Витори проживала и счастливые дни. Пересилив себя, девушка вылезла из своего уютного кокона и поплелась к куртке, ёжась от резко наступившего холода. Добравшись до вещи, она достала из нагрудного кармана свёрток с медуницей и сразу же бросилась обратно на кровать. Когда тепло одеяла снова окружило Витори, она развернула бумажку и начала рассматривать высохшее растение. Лепестки начали крошиться, но в целом, с того дня, как она достала цветок из книжки, ничего не изменилось. И, конечно же, теперь мысли были заняты человеком, подарившим ей этот цветок. Наверное, так даже лучше, чем вечно думать об Эрене и его безумных планах. «Интересно, что он сейчас делает?»***
Утром земля уже не дрожала. Последние титаны покинули остров. День начался с того, что Флок в очередной раз созвал собрание, чтобы выдать красивую речь о величии Эрена и о том, как мир пришёл к такому исходу. Жан и Витори продолжали крутиться вокруг него, хотя подчиниться пока не собирались, но йегеристам об этом знать необязательно. Весь день на улицах проходил праздник. Люди пели, выкрикивали фразы в поддержку своим спасителям и радовались долгожданному покою. Тиш да гладь, аж на душе стало немного спокойнее. По крайней мере теперь остров действительно в безопасности. Витори и Микаса сидели за одним из столов, которые выставили на улицу для большого пира в честь победы, и ждали Жана с их обедом. Вскоре парень вернулся с пирогом и сел рядом, поставив еду на стол. В животе заурчало от предвкушения, ведь завтрака Анимару лишило это проклятое собрание. — Армин и Конни ещё не вернулись? — Жан обратился к Микасе. — Вообще должны были, но это не особо важно. Армин сказал, что после того, как решит проблему с тем мальчишкой, ему нужно сделать ещё кое-что. Думаю, он закончит только вечером, — ответила Аккерман, откусывая свой кусочек. — И что нам теперь делать? Сидеть и ждать? — спросила Витори. — А что ты предлагаешь? Пойти догонять Эрена? И что мы будем делать потом? Убьём его? — засыпал её вопросами Кирштайн. На последнем Микаса насторожилась. — Убивать необязательно, — буркнула Анимару. — Ещё одна сторонница разговоров… Неужели вы думаете, что ему можно сказать «не делай этого» и он сразу же послушает? — Можно хотя бы попытаться! — Давайте не будем об этом. Не здесь, — остановила их перепалку Микаса. Она выглядела мрачнее всех. Витори вздохнула и продолжал есть. Жан сделал то же самое. Но молчал парень не долго. Через пару минут он снова повернулся к Анимару: — Если мы пойдём на Эрена, неважно с какой целью, я хочу, чтобы ты осталась на острове. Витори подавилась куском пирога и закашлялась. В смысле осталась на острове? — Почему это я должна остаться? Забыл о чём мы недавно говорили? — Я помню. Но ты должна быть здесь. Кто-то должен наблюдать за йегеристами и, если что, отправлять нам письма. И ещё… — он запнулся, решив не договаривать. — И ещё? — Витори попыталась подбить его на продолжение фразы. — Неважно, — Жан отвернулся, ухватившись за второй кусочек. — Но почему я? — не унималась Анимару. — Наверное тут дело в том, что ты сотрудничала или даже до сих пор сотрудничаешь с йегеристами. Тебе будет проще всего узнавать информацию, — сказала Микаса. С этим трудно было спорить, да и мысль, что некоторое время можно не брать в руки оружие казалась не такой уж и плохой, но всё же… — В любом случае, сначала надо поговорить с остальными и решить, что и как нам следует сделать. Где-то на острове всё ещё прячутся Райнер и перевозчик, — сказал Жан. «Блин, а я уже и забыла. Надо бы сходить проверить как он там. Если он вообще ещё там…». Витори решила не откладывать свою внезапно появившуюся идею, быстро доела свою порцию и встала, направив курс в сторону штаба, чтобы взять снаряжение. — Куда ты? — спросил Жан. — У меня осталось одно дело. Обещаю всё рассказать потом, — на ходу ответила Анимару, помахав рукой на прощание. На самом деле она просто не успела придумать достойное оправдание, поэтому всей душой надеялась, что когда дело дойдёт до расспросов, проблема хоть немного решиться.***
— Вот как. Витори добралась до убежища Райнера довольно быстро и без проблем. К счастью, до этого его никто не обнаружил, а значит пока что всё обходилось без ненужных последствий. Девушка кратко поведала Брауну о том, что происходит пока он здесь и что солдаты, будь то йегеристы или нет, собираются делать дальше. Многие бы прибили её уже за то, что местоположение бронированного всё ещё не обнародовано, а про разглашение ему хоть какой-то информации уж тем более, но сейчас на это было плевать. Райнер слаб и ничего не сможет сделать в одиночку в ближайшее время, а когда восстановиться, сражение против островных жителей всё равно не даст ему никакой пользы. — Что собираешься делать, когда восстановишься? — спросила Витори. — Попытаюсь сбежать с острова. Ничего лучше я пока не придумал. Хочу хотя бы попытаться спасти семью в Марли, — всё тем же хриплым голосом ответил Браун. Наверное, эта хрипота теперь с ним надолго. — Бесполезно, ты ведь это понимаешь. Добьёшься того, что погибнешь вместе с ними. Девушка сидела на подоконнике и подкидывала маленький ножик, единственное её оружие сейчас. В голове всплыли давние слова мамы по поводу игры с острыми предметами. Как же глупо это звучит сейчас, когда страх порезаться давно утих под гнётом борьбы за жизнь. — Как-будто сидеть здесь куда лучше, — тихо ответил Райнер. Витори отвлеклась от своего занятия и повернулась к нему. Раны давно затянулись, но выглядел бедняга всё ещё замученным. — Кстати говоря, слышала пару раз о том, что в отличии от тебя, лентяя, Габи во всю ищет способ остановить это безумие. Вроде, она даже обратилась за помощью к нам, хотя рисковала быть арестованной за всё то, что сделала, — она снова повернулась к ножу, повертев его в руке. — Особенно за убийство Саши… Последние слова насторожили Райнера. — Я удивлён, что ты спокойно говорила с ней и помогла, хотя знаешь, что это её рук дело. Почти ничем не замаскированная попытка узнать причину не осталась не замеченной. — Сейчас не время выяснять отношения. Когда всё закончится, я ей это припомню. А если не закончится, то отправлю умирать под пятой титанов. Хватит с меня милосердия. Оно умерло вместе с Сашей. — И тем не менее ты милосердно спасла нас. Рука сильнее сжала рукоять ножа. Витори злилась от того, что слова Райнера были правдой и давили на больную точку. Она всё ещё не до конца понимала, правильно ли поступила и зачем вообще это сделала. — Этим жалким ножичком я всё равно не смогу ничего сделать. Считай, что тебе повезло, — отшутилась девушка и спрыгнула с подоконника. — Мне пора идти. Передавай привет Габи, когда она вернётся. С этими словами Витори не оглядываясь вышла. Надо бы придумать отмазку для ребят и найти способ рассказать о Райнере так, чтобы ни его, ни её саму не захотели прикончить. Армин уже упоминал о возможном объединении. Стоило сначала поговорить с ним.