Яма

      Фестиваль длился до самого рассвета. Понемногу студенты расходились, кто-то остался убирать территорию, а кто-то тихо ушел. Спустя час после окончания фестиваля, на территории университета никого не осталось, и Сонмин с Эллоном решили пойти к Сонмину домой. Парень не мог понять, какие у них отношения, вроде как они ходили на свидания, часто общались и переписывались, они занимались сексом, часто гуляли вместе, но Эллон не мог назвать Сонмина своим парнем, и тот это понимал с большой досадой, ему не хотелось, оказываться только другом с привилегиями, Эллон никогда не говорил ему, что любит его. Он также никогда не приглашал его на свидания и не дарил подарков просто так. Сонмин не мог просто спросить, что было между ними. С одной стороны, Сонмина все устраивало, но с другой, ему было обидно, что Эллон никакого значения их отношениям не придавал. Эллон был симпатичным парнем, к тому же очень веселым и харизматичным, многие тянулись к нему сами, он всегда знал, что он мог всегда поддержать беседу, Эллон разбирался во многих темах, поэтому с ним было интересно. К тому же, Эллон долгое время жил в США и во Вьетнаме, из-за чего его мировоззрение намного шире, чем у тех, кто бывал только на территории Южной Кореи. Эллон был интересным человеком, чего нельзя было сказать про Сонмина. Они были полными противоположностями друг друга, наверное, от этого они и притянулись друг к другу.       Парни пришли к Сонмину домой, и Эллон сразу же завалился на диван, что-то говоря. Сонмин достал из холодильника сок и отдал стакан со сладким напитком старшему, тот поблагодарил парня и отпил немного. Сонмин чувствовал, что настал тот момент, когда он мог спросить, что же происходило между ними, но ему было страшно, однако Сонмин не мог дальше сидеть и ждать чего-то конкретного. — Эллон-и, — позвал Сонмин, и тот поднял глаза на корейца, — что между нами? — сказал серьезно Сонмин, смотря на Эллона и ожидая его реакции. Тот заметно напрягся, поставил стакан на журнальный столик и вздохнул, он не знал, что выкинет Сонмин в следующую секунду, но он ожидал, что тот среагирует не так, как ожидал Эллон. Брюнет сам не понимал, что от него хотел Сонмин, он не знал, что говорить и какой ответ устроит Сонмина. Смотря на то, как напряглась его худая рука, сжимая стакан, Эллон понимал, что все серьезно, но все же старший решил, что должен быть предельно честен с ним. — Я сам не знаю, но мы ведь просто друзья с немного другими отношениями, разве нет? — Эллон наблюдал за тем, как худые пальцы, сжимавшие стакан, побелели, и стакан треснул, а стекла разлетелись по полу и дивану, пока вишневый сок разливался на прозрачный журнальный столик и на ковер. Эллон пискнул от неожиданности и отпрянул назад. Сонмин не хотел слышать этих слов, ему было больно от того, что он слышал, ему не хотелось оставаться просто друзьями с привилегиями, которые могли бы заниматься сексом раз в неделю. Парень отряхнул руку от стекла, чувствуя легкое жжение в области кожи от маленьких осколков, что впились в его ладонь. Сонмин цокнул и, молча подойдя к Эллону, схватил парня за шею, но тот даже крикнуть не успел, как оказался впечатанным в стеклянный столик, от сильного удара по прозрачной хрупкой поверхности разошлись мелкие паутины битого стекла, после второго удара трещин стало больше, Сонмин бил все сильнее и сильнее, пока не проломил стекло, исцарапав стеклом лицо Эллона, тот закрывал рот и глаза, чтобы не повредить их осколками. Сонмин толкнул Эллона к стене, и тот, открыв глаза, поспешил отползти от Сонмина, отдавшись инстинктам выживания, он полз куда-то и схватился за стул, которым и нанес удар по голове Сонмина, тот крикнул и упал, держась за голову. Это дало Эллону немного времени, чтобы убежать, тот добрался до двери и попытался схватиться за ручку двери, ничего не видя из-за текущей по всему лицу крови. — Помогите! Помогите! — кричал Эллон, что есть силы, пытаясь открыть дверь, как только та поддалась после поворота ключа, Эллон увидел коридор, но его тут же схватили за шею, однако парень схватился за косяк двери руками, не теряя надежды вырваться. — Помогите! Кто-нибудь! Помогите! — кричал Эллон, но Сонмин не растерялся и нанес удар по голове молотком, от чего Эллон упал, Сонмин захлопнул дверь и стал наносить удары по черепу, раскрошив ее так, что кровь разлилась по ковролину, пока Сонмин бил Эллона так, что повсюду брызгала кровь. Сонмин отложил молоток, тяжело дыша, он посмотрел на Эллона и понял, что тот мертв. Парень вздохнул и сел на пол напротив тела, пока кровь становилась все больше и больше. — Только же отмыл, — фыркнул Сонмин, видя, сколько ему нужно будет оттирать ковролин от крови молодого человека. Он после той девушки отмыл дом бог знает сколько, а тут придется еще немного попотеть. Просто так тело не вынесешь из квартиры, поэтому Сонмин не знал, что делать. За дверью послышались шаги людей и голоса, парень вскочил на ноги и, матерясь, стал переодеваться и приводить себя в порядок. Студент выскочил из квартиры и повернул голову на идущую женщину. — Вы слышали крики? — спросил Сонмин с большим негодованием. — Да, у вас тут шумно, — сказала женщина, — кто у вас кричал? — спросила та сразу, на что Сонмин сделал удивленное лицо и посмотрел на соседку. — Меня самого беспокоят крики, я подумал, что это где-то сверху, — сказал Сонмин, и та задумалась, вспоминая, откуда слышала крики, — не думаю, что здесь кто-то кричал, может, громко телевизор играл? Да, в этом доме просто бумажные стены! Слышно даже то, как люди непристойностями занимаются, представляете? — и женщина согласилась. — Ужас, я пожалуюсь в администрацию, — сказала соседка, на что Сонмин кивнул и пожелал хорошего дня. Соседи еще немного поговорили и разошлись по домам. Сонмин вздохнул, заходя домой. Он смотрел на труп Эллона и боялся, что тот внезапно схватит его за ногу, парень тут же оттащил студента в ванную комнату. Ему было ненавистно оттирать кровь с ковролина, молодой человек потратил весь день на то, чтобы очистить кровь с поверхности. Молодой человек верил, что Тэен точно его полюбит, он четко чувствовал, что он идеально подходил ему, Сонмин просто хотел быть рядом с Тэеном и быть центром его Вселенной, но Сонмин посчитал, что Тэен не мог открыться ему из-за Хенджуна, который прицепился к нему своими зубами. Сонмин не хотел уступать Тэена, он был уверен в том, что они были бы прекрасной парой.

***

      Солнце. Начало холодать. Листья совсем опали, оставляя лишь серые обнаженные деревья, приближалась зима. Девочка плакала в комнате, и Сэрим, оставив спящего и уже ворчливого Мастера в постели, ринулся к комнате малышки, которая плакала, разводя маленькими ручками и ножками. Мужчина включил свет и взял Йерим на руки, шикая, та, оказавшись в руках мужчины, успокоилась, видя его улыбку, от которой та успокоилась и засмеялась. Сэрим проверил памперс, который оказался сухим, девочка не хотела есть, она даже не старалась тянуться за пальцем Сэрима, мужчина легонько поцеловал ребенка в нос и понес в их спальню, наблюдая за тем, как девочка улыбалась и пыталась поймать ручками воздух. — Ты зачем ее привел? — зевая поинтересовался Убин, как только Сэрим уложил девочку между ними. — Она не может заснуть, — сказал Сэрим и лег рядом с девочкой, накрывая ее одеялом, девочка понемногу стала закрывать глаза и вовсе заснула, причмокивая маленькими губками. Сэрим поправил пижаму девочки и шапочку, что сползала с ее головы, Сэрим поцеловал малышку в нос еще раз и заснул, обнимая девочку, пока Убин что-то бурчал себе под нос. С появлением Йерим, их жизнь круто изменилась, но Убину не нравилось, что Сэрим предпочел присматривать за ребенком, а не делать свою работу. Сэрим просто хотел, чтобы девочка росла в любящей среде, но он не мог понять, почему же Мастер так не хотел признавать свою же дочь. — Унеси ее обратно, пока она здесь не нассала, че ты как курица с яйцом носишься с мелкой? — полушепотом кричал Убин, отворачиваясь от Сэрима, тот лишь закатил глаза и прикрыл глаза, положив руку на тельце малышки, что так сладко причмокивала губами и мычала. От Йерим приятно пахло молоком или кефиром, ее кожа была мягкой и такой белой, и Серим не мог не наглядеться на нее, за это время Сэрим сильно привязался к девочке, которая делала его лучше с каждым днем. Сэрим стал более чутким и терпеливым, он научился заботиться об окружающих и понял, что некоторым нужны нежности.       Ночь прошла в тишине. Малышка тихо-мирно спала рядом, и Сэрим проснулся, как и всегда, раньше всех. Йерим также проснулась и потянула ручки к отчиму, улыбаясь своими розовыми деснами. Сэрим, что-то напевая себе под нос, поднял девочку и понес из спальни на носках, чтобы не разбудить Убина. Мужчина уложил девочку на кушетку и стал менять ей подгузники, Сэрим убрал за ребенком, переодел, надел на нее шапочку и уложил в колыбельку, мужчина поцеловал малышку и отошел в ванную умываться, после чего он сразу отправился к Йерим, которая чуть не заплакала от разлуки с отчимом. — Ха Суен, — подозвал Сэрим, и девушка повернулась, — присмотри пока за Йерим, я сделаю смесь, быстренько совсем, — попросил мужчина, и та с недопониманием вступила в детскую. — Только ненадолго, сразу предупреждаю, что с детьми я вообще не умею сидеть, — сказала та, и Сэрим, поблагодарив ее, тут же поскакал на кухню делать смесь. Ха Суен была не только лучшим снайпером, но и хакером, который выручал Апостолов Суры не один раз. Мастер на протяжении многих лет пытался перехватить Ив у Ориона, и у него это получилось, теперь, она являлась членом организации и добросовестно выполняла работу, даже просьбу Сэрима посидеть с малышкой она не оставила без ответа. — Ты такая маленькая и страшненькая, — протянула ласково девушка, наблюдая улыбку на лице девочки, — эх, ты ведь ничего не понимаешь, такая глупая, — посмеялась Суен, — прям как твой папка, — шепотом произнесла Суен, и девочка засмеялась, заражая позитивом девушку. Эти секунды длились вечность, но Сэрим вернулся с бутылочкой и, взяв малышку на руки, стал кормить смесью, покачивая на своих сильных руках. Как только девочка поела, Сэрим уложил ее в кроватку и укрыл мягким одеялом. — Я так понимаю, хенним все также холоден? Не судите строго его, ему чужды такие вещи, как ласка и забота, — сказала Суен. — Я все понимаю, но можно было бы немного теплее относиться к Йерим, она ведь его дочь, — Сэрим все равно верил в то, что однажды Убин полюбит малышку и будет заботиться о ней также, как и Сэрим. Пак понимал, что счастливая семья это не про них, их жизнь была слишком непредсказуемой и опасной, поэтому они никогда бы не смогли гулять по парку и есть мороженое, как семья. Сэрим также понимал, что Убин не признает ребенка в ближайшее время, может, через десятки лет, когда он к ней привыкнет, но точно он ее не полюбит, и Сэриму было не очень-то и легко заботиться о малышке в одиночку.       Как только малышка проснулась, Сэрим вновь переодел ее и уложил в коляску. Мужчина толкнул ее во двор и неспешно вышел за территорию дома, девочка спокойно лежала в коляске, наблюдая за маленькими птичками, которые летали в лесу с ветки на ветку. Она наблюдала за птицами, посасывая соску, пока Сэрим медленно шел по тропинке, видя, как та мирно лежала и двигала маленькими пальчиками, мужчина улыбнулся и поправил цветастый шарфик. Сэрим чувствовал себя матерью-одиночкой, которую бросил муж, но Убин с самого начала не принимал никакого участия в жизни ребенка. Девочка скривила рожицу и разревелась, выпуская соску с ротика, мужчина достал платок и стал вытирать область вокруг рта, покачивая одной рукой коляску, Сэрим достал погремушку с яркими животными и стал трясти ей перед Йерим, утешая ее тем самым, но та не успокаивалась. В тишине леса ее плачь раздавался еще громче, причиняя боль Сэриму с каждой секундой, мужчина взял девочку на руки и стал качать ее, что-то напевая. Пак потряс погремушкой еще раз и дал ей соску, и Йерим немного успокоилась, а спустя минуту замолкла, но Сэрим, прислушивающийся к тишине, чувствовал, что что-то было не так. Брюнет огляделся, видя, как далеко они отошли от их дома, а лес из голых деревьев и кустов был слишком пуст и тих, что Сэрим точно знал, что здесь было опасно, но он старался не показывать того, что он почуял опасность, напевая колыбельную, брюнет незаметно потянулся другой рукой к пистолету под курткой и приготовился жать на курок, сняв предохранитель. И через мгновение, как и думал Сэрим, из-за дерева выскочил человек в специальном костюме, и Сэрим, среагировав, сделал выстрел, что раздался по всей округе. — Сэрим! — Убин проснулся, словно вынырнул из болота, от сна не осталось ни следа, даже не сменив пижаму, мужчина выскочил из спальни, схватив катану с поверхности камина. Остальные засуетились тоже и, по команде Убина, вышли из дома. Мастер сердцем чуял, что его дорогим грозила большая опасность.       От выстрела девочка испугалась и расплакалась, и из-за укрытий стали выскакивать люди в такой же одежде, что и тот нападавший. Сэрим стрелял по ним, закрывая Йерим собой. Мужчина толкнул коляску и, схватив бутылочку, кинул в одного из них. Сэрим, сжав в руках малышку, побежал вглубь леса, он старался успокоить ее и одновременно следить за тем, чтобы никто за ними не увязался. Сэрим скатился по склону на копчике и скрылся за камнем, закрыв ртом рот малышки, и та плакала ему внутрь, от чего она могла задохнуться, но Сэрим ничего не мог поделать, как только шаги пронеслись мимо них, Сэрим выскочил из укрытия и побежал дальше, пока Йерим плакала. Он не осуждал ее, ведь она была совсем маленькой, чтобы понимать, что происходило вокруг, ее лишь пугали выстрелы и этот воздух во время бега Сэрима. Парень остановился и стал оглядываться по сторонам, и из ниоткуда вышел какой-то человек, держа камень, Сэрим пнул его в живот, схватил пистолет и застрелил второго в голову, третьего он вырубил одним ударом лба о его лоб, парень давал отпор как мог, но тут же острая боль после звонкого выпуска боли, поразила ногу Сэрима, от чего тот упал на колено, но все же ударил кулаком другого противника, пока его окружали какие-то люди. — Нет, Йерим! Не трогайте ее, грязные ублюдки! — кричал Сэрим, видя, как неизвестный уносил девочку, пока Сэрима скручивали прямо там. — Не трогайте! Оставьте ее! Йерим! Йерим! — в следующее мгновение Сэрим отрубился, он переживал за девочку, он не думал о себе, он думал только о Йерим.       Мастер со своими сотрудниками обыскивали весь лес, пока Убин не остановился у опрокинутой коляски, вокруг лежали трупы и раненые. Мастер не мог поверить в то, что Сэрим пострадал. Его переполняло бешенство, он корил Сэрима и девочку за то, что они так поступили. Он злился на Сэрима за то, что он вышел из двора в лес, а девочку за то, что она есть, если бы не она, то Сэрим бы сбежал. Все вокруг словно залилось кровью, и Сэрим никого не слышал. Он был в бешенстве, Убин схватил за шею какого-то раненого и стал трясти его с пеной у рта, желая только мести. — Где он? Кто вас подослал?! Отвечай, падла, пока я тебя, блять, не изнасиловал нахуй! — кричал Убин, и тот сглотнул.— Отвечай, паршивец! — Драконы,— ответил тот с явным японским акцентом, и Убин, сразу понял. Он свернул шею раненому и кинул его тело на землю. — Ищите! Никому не стоять!! Увижу, что стоите хотя бы на секунду, убью сразу! — кричал Мастер, сам идя по следам на сырой земле. Он остановился и взял розовый шарфик, который Сэрим купил для Йерим. Сжимая в руке ткань, Сэрим вдохнул запах кефира, которым пахла малютка. Мастер уже знал, кто отправил этих людей за Сэримом и малышкой. Хватило «драконов» и японского акцента, он сразу все понял, ему хотелось разорвать Чанмину, кромсать ее, мучать, заставить глотать гвозди и молить о пощаде, которую Убин дал бы ей только в виде смерти. Сэрим был всем для Убина, и он не хотел бы еще раз потерять то, что ему принадлежало. Сэрим был его любовью, поэтому Убин сделал бы все, чтобы вернуть его, а за девочку он не особо переживал. Ему было все равно на нее, но Сэриму нет. В последнее вермя он ревновал своего любовника к девочке, Сэрим уделял ей больше времени и внимания, он даже спал с ней в одной комнате, а не со своим мужчиной, Убин чувствовал, что его предали, ведь никому, кроме Убина Сэрим принадлежать не мог. — Ха Суен, собери всех, грядет война,— сказал Убин, чуя, что прольется много крови. Он был в такой ярости, что нельзя было описать словами. Мастер точно никого не пощадит, и все это знали.