Утреннее солнце нашло лазейку между плотных штор и запустило золотистые лучи в комнату, чертя на полу и стенах тонкие полосы света, одна из которых проложила свой путь через мягкую кровать, осветив лицо спящего Дилюка. Мужчина поморщился, не желая просыпаться, но разум стремительно покидал мир подсознания, возвращая его в суетливый, уже бодрствующий мир. Вчерашний вечер можно было назвать знаменательным – спустя столько лет винодел попробовал свой собственный продукт не с целью дегустации. Молча проводив Кэйю до Спрингвейла Рагнвиндр вернулся на винокурню, по обыденному переоделся в домашнее, дал всей прислуге (включая Аделинду) выходной на весь завтрашний день, спустился в погреб и открыл бутылку дорогого алкоголя, сделанного еще Крепусом. Пара бокалов холодного напитка потушили пожар в груди красноволосого и отправили спать с затуманенной головой и спокойным сердцем.
"Что же волнует тебя так сильно, что ты постоянно пьешь?". Последняя мысль перед глубоким пьяным сном.
"Неужели ты волнуешь меня так сильно, что я решил выпить?". Первая мысль тихим похмельным утром.
Дилюк встал с кровати, перебарывая желание лечь назад и вновь окунуться с головой в беспамятство.
Вчерашним вечером Коннор протестовал больше всех, нежелая уходить. Аделинда пыталась проверить температуру молодому виноделу, ища объяснение его странному поведению. Только Эльзер спокойно кивнул и удалился домой.
– Господин Рагнвиндр, мы сделали что то не так? Чем вы недовольны? Кто виноват? Я? Извините, я не хотела, правда, видимо просто что-то перепутала...
Старшая горничная крутилась рядом, пока красноволосый помогал Коннору собрать его вещи. Сутки - это немного, но прислуга буквально жила на работе и почти все личные вещи хранились не у них дома, а на винокурне.
– Аделинда, все в порядке, иди домой.
Она ушла. Взволнованная, полная недоумения. Даже решила проводить двух девиц, находившихся под ее руководством. Строгость сменилась на беспокойство, она ждала ответов. Может не сейчас, но потом.
Стук во входную дверь, который бы герой никогда не услышал, если бы прислуга была на месте. Гробовая тишина допустила звук с первого этажа аж на второй, добираясь до личных покоев хозяина. Нужно спуститься. Но не в таком же виде, право. Растрепанные волосы, полурастегнутая пижама, заспанное лицо и перегар. Стук усилился, заставив Рагнвиндра все таки вскочить с кровати и сбежать по лестнице вниз.
"Как будто в детстве..."
Дилюк открыл дверь, смотря на незваного гостя.
– Здравствуйте.
Блондин, левый глаз закрыт... Чем-то. Это не повязка, как у Кэйи. Зато зрачек как у него. Остроконечная звезда, темная и безжизненная, плывущая по жестокой Вселенной. В ту ночь, когда Альберих был помилован Богами Селестии, был избран ими, как искупивший вину своего мертвого народа, и награжден великой силой, исходившей от самого мироздания артерий земли, Дилюк видел в нем чудовище. Без души, без сердца, без совести, без чести. В глазах Рангвиндера рыцарь был той самой безжизненной звездой, холодной, промороженной до самого основания. В нем не было ничего святого. Винодел еще долгое время думал, что Крио Глаз Бога был больше насмешкой над ослабленной бдительностью его семьи, как же они могли не разглядеть настолько безбожное существо. Но злость, как и огонь, когда нибудь гаснет, тускнеет, теряет силы. Дилюк не простил названного брата, но где-то в глубине души, своей горячей, плавящейся души, надеялся на их воссоединение. Которое, видимо, началось вчера.
– Здравствуйте.
Дребезжащее молчание отдавало тревогой в сердце. Почему непонятно откуда взявшийся мужчина заставил Рангвиндера волноваться? Чувство страха он не испытывал уже давно, думал, что больше никогда не испытает.
– Проходите, пожалуйста.
Блондин прошел мимо отступившего в сторону хозяина, который проводил взглядом белоснежные локоны. Каждая прядь будто бы лежала в специально отведенном для нее месте, не смея сдвинуться на миллиметр. Казалось, все, что находятся рядом с незванным гостем, внемлет ему, слушается, подчиняется. Что-то внутри Дилюка сжалось. Он не мог оторвать глаз от длинных ног, с его ракурса скрываемых подолом накидки. Не мог оторвать глаз от широких плеч, обтянутых темно-синей тканью. Грудь поднималась и опускалась в абсолютно расслабленном ритме. Уверенность. Вот что заставило винодела не отрываясь смотреть блондину прямо в глаза. Он одним появлением заставил себя уважать, чему красноволосый не мог противиться.
Открылась бездна, звезд полна
Звездам счета нет, бездне – дна.
Бездна. Та самая Витая Бездна. Вот что напоминают глаза незнакомца. Дилюк был там всего один раз, но запомнил все в мельчайших деталях. Манящий холод для его горячего сердца. Вот бы окунуться туда, пропасть без вести... Вот бы смотреть в глаза блондина вечно...
– Что привело вас сюда? – Дилюк помотал головой, пытаясь прийти в себя. Он уже забыл, что стоит перед гостем (важным гостем) в пижаме, что не знает как его зовут. Но он знает, нет, хуже, уверен, что если мужчина прямо сейчас попросит его перерезать себе горло ножом для фруктов, он исполнит приказ, если в награду будет дана возможность еще раз посмотреть в эти глаза.
– Господин Рангвиндр, мне нужно кое что у вас попросить... – Блондин смотрел на вазу, подаренную Кэйей. Осматривал ее, но не трогал, неприлично все таки.
– Да, конечно.
Да видят все Семь Архонтов, да видит вся Селестия, если прямо сейчас мужчина попросит разбить вазу вдребезги в обмен на еще пару минут рядом с ним, Дилюк сделает это не задумываясь. Зачем ему эта вещица, в самом деле? Он и так видит названного брата каждый день, рыцарь постоянно крутится в его таверне, болтает с ним обо всем, что есть на свете белом, что давно ушло и о том, что еще будет. Не будет погоды от дурацкой, страшной вазы, тем более в обмен на такие глаза. Они похожи на глаза Кэйи, но не одинаковы. У Альбериха звезды, у блондина Бездна. На оба вида смотреть можно бесконечно, не решаясь выбрать что-то одно.
– Не могли бы вы больше никогда не приближаться к Кэйе Альбериху?
– Что?
