***
По обеим сторонам дороги тянулись поля. Высокие стебли тростника и камышей, высохшие к осени, были залиты солнцем, раскачивались из стороны в сторону и шуршали кисточками. Антон приоткрыл окно и высунул нос на свежий воздух. С каким-то блеском в глазах он смотрел на эти необъятные, как будто мёртвые поля. – Арс, останови... – Что? – растерянно отвлёкся от своих мыслей тот и бросил вопросительный взгляд на сидящего рядом. – Останови здесь. Арсений сбавил скорость и тормознул у края дороги. Антон открыл дверь и вышел из машины, оглядываясь по сторонам. Сначала он медленно шёл, пробираясь через высокие, сухие стебли, а потом перешёл на бег. Сухие кисточки тростника и камышей разбивались о его плечи, рассыпались, подхваченные ветром, и разлетались в разные стороны. Беззаботно он бежал куда-то вперёд. Наблюдая за этим, Арсений не мог оторвать взгляд: вот, кто действительно наслаждался моментом. Антон какое-то время бежал вглубь поля, но вскоре остановился. Он поднял голову и посмотрел на небо. Достал пачку сигарет и зажигалку, закурил и выдохнул дым в воздух. Будто вспомнив, что не один здесь, он обернулся к Арсу, стоящему у машины. Оба смотрели друг на друга издалека. Захватив с заднего сидения куртку, Арсений накинул её на плечи и направился вглубь поля по тропе, проложенной Антоном. Стоящий в поле наблюдал за этим с улыбкой на губах и время от времени делал глубокие затяжки, щурясь от солнца. Антон предложил закурить, протянув подошедшему пачку сигарет. Вместо того, чтобы взять новую, Арсений осторожно выхватил из чужих пальцев сигарету и сделал затяжку. Антон не отрываясь смотрел на чужие губы, обхватившие его сигарету, а потом – на клуб дыма, который тот выдохнул в сторону. Сделав ещё одну затяжку, Арсений вставил сигарету в чужие губы так, что прикоснулся к ним пальцами. Он взглянул на небольшую шишку, что вырисовывалась на лбу Антона сбоку, и протянул руку, чтобы посмотреть. Осмотрев место удара и не найдя ничего серьёзного, он удивлённо покрутил в пальцах несколько прядей чужих волос, которые казались в свете солнца почти золотыми. Антон продолжал курить, глядя в лицо напротив. Когда к месту удара прижался чужой палец, он напряжённо сдвинул брови и скривил губы от неприятных ощущений, и Арсений быстро убрал руку. – Лучше шишка, чем смерть, согласен? – хмыкнул Антон. Тот улыбнулся и, прищурившись, смотрел в чужие глаза, слегка вскинув голову. Антон потянул сигарету ко рту, но замер. Рука растерянно остановилась, будто забыв, что хотела сделать. Антон взглянул на чужие губы и уставился в голубые глаза так, будто упорно пытался не смотреть ниже. Держа у лица медленно тлеющую сигарету, он глядел в эти глаза, словно забыв о том, что курил. Вдруг он швырнул недокуренную сигарету в сторону и схватил Арса за шею, нетерпеливо притянул к себе и коснулся его губ своими. Тот упёрся руками в его плечи и отодвинул от себя, бросив взгляд вниз, куда упала недокуренная сигарета. Несколько сухих травинок уже дымилось, и он быстро наступил на сигарету, затушив её. – Ты в курсе, что трава гореть умеет? – Да плевать... Даже если и сгорим, то вместе. Судя по всему, Антону и правда было плевать. Он снова притянул Арса к себе. – Ты только что говорил, что лучше шишка, чем смерть, – выговорил Арсений почти в самые губы Антона. Пока он произносил это, и губы его шевелились, Антон обхватил его нижнюю губу своими. Арс шумно выдохнул через нос и взялся за чужую талию. На этот раз у него не было причин отталкивать человека, целующего его так нетерпеливо и жадно, так что он приоткрыл рот, столкнувшись с чужим языком. Антон наклонил голову под нужным углом и снова запустил пальцы в тёмные волосы, то сжимая в пальцах пряди волос, то ослабевая хватку. Оторвавшись от чужих губ как будто спустя вечность, Арсений посмотрел вниз, где плотно прижимался к чужому паху. – Говоришь, на речку собирался?.. – вспомнил Антон. – Ага... – машинально ответил тот и, сжав пальцами чужую талию, начал тереться об Антона. Тот часто дышал у его губ и так же несдержанно подавался бёдрами навстречу. – А с этим чё делать? – выдохнул Антон, чувствуя, как горит лицо. – Тут, конечно, нет никого, но... – Да чёрт его знает... – бросил Арсений. Подняв голову, Антон закрыл глаза и почувствовал, как Арс ещё крепче сжал его талию, продолжая тереться об него снизу. У обоих неприлично стояло, и Антону сносило от этого крышу. – Поехали уже, – вернул его в реальность Арсений. С этими словами он отпустил талию Антона, разорвал контакт их тел, которые только что вплотную прижимались друг к другу, и пошёл к машине. Антон растерянно оглянулся по сторонам, взъерошил волосы пальцами и снял куртку. Стало чертовски жарко. Перекинув её через плечо, он медленно поплёлся следом по проложенной ими двумя тропе.***
– Ты ведь захватил похавать? – спросил Антон, когда машина наконец остановилась. Отпустив руль, Арсений потирал пальцами колени. – Две банки пива и... Батон хлеба. Антон удивился: – Что? Ты серьёзно? – Взял, что в холодильнике оставалось, – пожал плечами тот. – Думаешь, я стал бы тратить время на магазин? Я сразу поехал к тебе. Тихо посмеиваясь, Антон глядел в лобовое стекло. Перед ними простиралась река. По воде шла рябь, а в воздухе с криками кружили чайки, высматривающие рыбу. Антон вышел из машины, чтобы размяться. Он поднял руки вверх и потянулся, наклонившись назад с протяжным «ыыыыгххх». Подвигал плечами и покрутил головой, чтобы размять шею. Арсений, что вышел из машины следом за ним, какое-то время смотрел на это, а потом взглянул на реку. – Так почему две банки пива? – спросил Антон. – Разве ты будешь пить? – Нет, конечно, – отвечал Арсений. – Я же за рулём. Думаю, две ты осилишь. – Придурок, – бросил Антон с добрым смешком. – Споить меня хочешь? – Да тебе от двух банок ничего не будет. – И то верно, – согласился Антон. – Слабовато для меня. Антон направился к воде. Сунув руки в карманы, он размашисто шагал по спуску к берегу и вдыхал свежий воздух. Ветер, застревающий в ветках деревьев, шумел последними осенними листьями. От долгой дороги затекли мышцы, а от свежего воздуха хотелось спать и есть. Что ж. У них есть хлеб. А вот желание поспать пару часиков точно было не в тему сейчас. У берега Антон ступал осторожнее – в кроссовки мог попасть песок. Он подошёл к воде и присел, чтобы потрогать её. Ледяная. Будь сейчас лето, он залез бы в воду. А то и забежал бы с разбегу. Но вода теперь остывала с каждым днём, готовясь к тому, чтобы покрыться толстым слоем льда. Сзади тихо остановился Арсений. Водная гладь тоже приковала его взгляд. Он снял солнцезащитные очки, положил их в нагрудный карман куртки и ненадолго прикрыл глаза. Антон сидел на корточках и время от времени задумчиво опускал пальцы в холодную воду. – Я правда мог умереть? – вдруг спросил он. Арсений открыл глаза и посмотрел вниз. Антон пояснил: – Я мог умереть, если бы отказался от уколов? На какое-то время повисла тишина. Арсений обдумывал ответ. Собравшись с мыслями, он осторожно начал: – Я не знаю, что́ могло произойти... Но я знаю, что у тебя были бы серьёзные осложнения. А все осложнения могут вылиться во что-нибудь похуже. Не берусь отвечать за такое, но риск был... – Если бы моим врачом оказался не ты... – перебил Антон. – Если бы кто-то другой... Этот кто-то наверняка не стал бы возиться со мной так, как возился ты. И не факт, что я смог бы довериться кому-то другому так же, как тебе. – А Серёга? – Знаешь, почему я терпел его уколы? – вопросом на вопрос отвечал Антон. – Ты ведь знаешь... – Знаю, – согласно кивнул Арсений. – Потому что побыстрее хотел свалить к тебе. Арсений понимающе кивал. Он знал это. – Если бы не ты, – кисло хмыкнул Антон, глядя на воду и щурясь. – Может быть, я не оказался бы здесь. И не видел бы всего этого. С этими словами Антон поднял голову, взглянул на стоящего рядом и тепло, искренне улыбнулся. Арсений задумчиво смотрел на него сверху, а потом отвёл взгляд, растерянно уставившись на поверхность воды. Выглядело так, будто он не верил в то, что так много сделал для своего пациента. Антон вздохнул и снова отвернулся к воде. Крики чаек, плеск воды у берега и шум леса – всё это чертовски успокаивало. Этих звуков и видов порой так не хватало в городской суете. А здесь, к тому же, не было ни одной души. Только стоящий рядом человек. Тот, с кем было до странного комфортно. – Я бы подумал, что это простая благодарность и чувство долга, – вдруг заговорил Арсений. – Но это ведь не так? – Не так, – согласился Антон. – Ты сделал уже столько всего, чтобы у меня почти не осталось сомнений. – Сомнений в чём? – вновь взглянул на собеседника Антон. Арсений какое-то время серьёзно смотрел на него, а потом наконец озвучил свои мысли: – Я ведь нравлюсь тебе? Антон растерянно смотрел в чужие глаза, а потом опустил голову. Ответа не последовало. Арсений добавил: – Ты не делал бы всё это, если бы я не нравился тебе. Ты не стал бы ждать меня у больницы, чтобы извиниться. Не стал бы кричать под окном. Не стал бы всерьёз думать о том, испугаюсь ли я грёбаной молнии. Не стал бы... – Так и есть, – остановил его Антон и встал на ноги, повернувшись лицом к собеседнику. – Ты хочешь, чтобы я сказал об этом вслух? – Нет, – вскинул брови Арсений и слегка приподнял голову, чтобы взглянуть в чужие глаза. – Это необязательно говорить вслух. – Тогда что? Очередная уловка, чтобы вывести меня на чистую воду? Арсений мягко улыбнулся, шагнул навстречу и обнял Антона, положив ладони на его спину. Какое-то время Антон пытался понять, почему Арс решил обнять его. Хочет сказать, что Антон тоже не безразличен ему? Если да, то они оба придурки, которые не могут сказать этих дурацких заветных слов вслух. Да и надо ли? Слишком старомодно. Антон опустил голову и прижался щекой к тёмным волосам, обняв Арса за плечи. Он понятия не имел, на что это было похоже. Это были не те слащавые объятия, когда он обнимал девушек. Не те дружеские, как они, бывало, здоровались с Димой. Не те сухие объятия в знак знакомства и приветствия. Он обнимал человека, с которым у него была особенная связь. Не дружеская и не любовная. Это был человек, невероятно близкий ему. Тот, с кем у него появилась взаимосвязь, которую трудно было описать словами и привычными понятиями. Тот, без кого он уже не мог представить свою жизнь. И если вначале он не понимал, какого чёрта у него вставало на этого человека, то теперь пришёл к неожиданному выводу: он среагировал на него сначала физически. Это было странно и вообще-то не очень правильно, потому что должно было быть наоборот. А прийти к осознанию того, что ему впервые понравился человек его же пола, – было вообще почти невозможным квестом. Так что ум просто-напросто не поспевал за сердцем. Голова не поспевала за телом. Чувства не поспевали за стояком... А теперь, наконец, сравнялись. – В сон клонит, жесть, – сознался Арсений. Антон улыбнулся: – Не поверишь, меня тоже. Может, покемарим часок другой в машине? А потом рванём к тебе. – Не будешь пить? Антон мотнул головой: – Одному не прикольно. Лучше погрызём хлеб на обратной дороге. Оба зашагали к машине и сели на заднее сидение. Арс скрутил куртку, сунул себе под голову, как подушку, и слегка откинул голову назад. Антон долго ёрзал, чтобы устроиться поудобнее. Пару раз въехал коленками в переднее сидение и ругнулся. В конце концов, он опустился вниз, примостив голову на чужих коленях. – Что, хреново быть высоким? – с улыбкой заметил Арс. – Ноги не влезают? – Вообще пиздец, – усмехнувшись, резюмировал тот. Кое-как, неестественно согнувшись в три перды, Антон всё-таки улёгся на чужих ногах и был уверен в том, что, когда проснётся, всё будет болеть. Он громко, расслабленно выдохнул и обхватил пальцами чужую коленку, задумчиво разглядывая небольшие участки кожи, где джинсы были порезаны и куски ткани вместе с нитями тянулись от одного края к другому. Арсений запустил пальцы в его волосы и перебирал русые пряди до тех пор, пока не задремал.