Under Your Spell

      Хайзенберг ещё раз проверил, крепко ли затянуты ремни. Убедился, что на передвижном медицинском столике рядом лежат все необходимые инструменты. Сделал напоследок затяжку из почти выкуренной сигары, бросил ту на пол и придавил мыском ботинка. Все было готово, и даже яростный рык привязанного к койке живого ликана не мог отвлечь гения от начала нового этапа его экспериментов. Карл включил диктофон.       - Первый из серии "Werwolf", хотя это громко сказано, - усмехнулся Хайзенберг эпичному названию. - Экземпляр достаточно подвижен, здраво реагирует на происходящее, - тыкнул ликана в плечо краем огромного шприца Карл, на что получил злой утробный рев, - и вполне контролирует своё тело.       "Кого я обманываю?" - устало подумал Карл, но для записи решил сохранить более позитивный настрой.       - Ввожу снотворное для исключения срыва дальнейшего хода операции, - Карл ловким движением проколол толстую шкуру оборотня в месте, предварительно выбритом от густой шерсти. - Минут десять могу перекурить. Не для записи!       Хайзенберг посмотрел на стоящую на столике стеклянную банку с кадоу и задумался. Он уже давно перестал вести счёт своим безнадёжным попыткам избавиться от паразита. С плесенью ещё можно было смириться, но делить своё тело с этой дрянью было унизительно. Алчная тварь Миранда наебала его по всем фронтам, а он, как последний индюк, доверился её лжи.       Можно было хоть каждый день натягивать на себя образ послушного "сынка" с вечно довольным ебалом, даже после всего безумия, которое Миранда творила с ним и ласково именовала экспериментами. Но оставить сучару после этого в живых и не отомстить - это было ниже достоинства. Хотя имело ли теперь какой-то смысл это слово или было лишь пустым отзвуком ранее чего-то важного?       Карл приспустил очки и потер переносицу. К тусклому освещению под чёрными стеклами за столько лет привыкаешь и не замечаешь, как, оказывается, вокруг светло. Ему не понравилась эта режущая глаза яркость, и инженер снова сдвинул очки наверх. Интересно, что чувствовала Белка, смотря на него каждый день? Думала ли о том, как мерзок он внутри с этим "подарком" от "матери"? Или ей не было до него никакого дела. В любом случае, он завидовал её чистоте и обладанию своим собственным телом.       Ликан издавал все меньше звуков, но для чистоты опытов следовало подождать ещё немного. Перед первой операцией на этой твари Хайзенберга стало одолевать нетерпение, и он осторожно, без резких движений ослабил ремни, а после и вовсе отстегнул те. Оборотень пошевелился, но, видимо, привык к облику своего хирурга и лежал вполне смирно.       Вдруг дверь в операционную с шумом отворилась, и на пороге появилась Белка, державшая в руке флягу с виски.       - А ты, блять, тут откуда?! - только и успел крикнуть Хайзенберг, когда вырванный из спокойного состояния оборотень снова приобрёл желание убивать все живое и с прежней проворностью кинулся прямо на ничего не ожидавшую девушку.       Белка в последний момент успела выставить вперёд руку с виски, и ликан с разбега прокусил вместо девичьей плоти флягу. Металл лязгнул о кость и застрял в зубах, но зверь не обратил на это внимания и почти сразу выплюнул донимавшие его обломки на пол, а потом в мгновение ока одним отчаянным прыжком накинулся на Белку и впился клыками в бедро почти у самого паха. Белка неистово взвизгнула.       Все это произошло настолько быстро, что молот Хайзенберга опустился на череп оборотня ровно в тот момент, когда он пытался оторвать кусок мяса от ноги. От удара ликан отлетел к двери, но не сдох. Тогда Хайзенберг мощным пинком ноги в солнечное сплетение выбил у того дыхание и, занеся молот двумя руками над головой, со свистом рассек воздух и размозжил голову своему новому образцу. Увидел, что все кончено и бросил молот на пол, а сам оттащил труп твари за порог и оставил там.       - Scheisse! Verdammter Hund! - ругнулся Хайзенберг, захлопывая дверь телекинезом.       Белка полулежала на полу, уперев руки по обеим сторонам от себя. Карл присел к ней и потянулся рукой к мокрой от крови штанине. Белка зашипела и увернулась от прикосновения, резко схватив Хайзенберга за запястье. Слишком резко. В её безумных глазах читались злоба и страх.       - Все, все! Остынь! - поднял Карл свободную руку вверх, обозначая добрые намерения.       На всякий случай вместе с рукой в воздух поднялись железные плоскогубцы за спиной девушки.       Хватка немного ослабла, дав Хайзенбергу время на обдумывание дальнейших действий.       - Ты не будешь кусаться? - спросил Карл и тут же понял, что подобрал не самое удачное слово.       - Попробуешь что-то со мной сделать и, клянусь ебаной Мирандой, от тебя останутся одни шестеренки! - не своим голосом процедила сквозь до боли сжатые зубы Белка.       - Если не уймешься, то не оставишь мне выбора, - Хайзенберг даже отчасти мог бы поверить её словам. - Я всего-то осмотрю твою рану. Ну? - он медленно стал высвобождать свою руку, незаметно опуская силой мысли плоскогубцы.       Белка разжала его запястье, но сдвинула брови в недоверии. Разве в ней раньше была эта кусачая дикость?       Карл приподнял рваный край брюк, посмотрел в глаза девушки и вздохнул. Учитывая её странные способности - которые по его мнению могли быть вызваны ни чем иным как плесенью - он не знал, как она среагирует на укус ликана. Дьявол, похоже теперь ему находиться под одной крышей с полуоборотнем. Впрочем, ему ли жаловаться?       Хайзенберг поспешно снял очки, бросив их на пол, и осторожно, даже чересчур, дотронулся до оголенной кожи бедра вокруг раны, проверяя, нет ли в той осколков. Потом потянулся рукой в карман и достал нож, из-за чего получил подозрительный взгляд Белки, но тут же показал, что это для штанов. Он полностью отрезал штанину чуть ниже линии бикини и рванул вниз, от чего Белка издала приглушённый рык. Обнаженная нога девушки подрагивала и стала покрываться гусиной кожей.       - Тебя нужно перенести, если хочешь, чтобы я помог.       - Что ты со мной сделаешь? - прищурилась помощница Герцога.       - Ты оглохла? Помогу, я же сказал. И не смотри на меня волком! - и снова слова его подвели.       Белка слишком близко к сердцу восприняла его слова, а в памяти постепенно стали всплывать воспоминания о том, как становятся ликаном.       - Я не могу вот так просто стать безумным мутантом, нет-нет-нет, это же случайность. Какая-то шутка, - активно замотала головой Белка, отказываясь верить в произошедшее.       Хайзенберг облизал губы, положил руку на своё колено и молча отвернулся.       - Я не хочу сдохнуть, как шавка, Хайзенберг, - вдруг заблестели глаза Белки. - Я не хочу сходить с ума, как все они! - закричала девушка, и слезы предательски хлынули из глаз прозрачными бусинами.       - Блять, вот только этого тут мне не надо, - опустил голову и отстранился Хайзенберг.       Ему и самому не хотелось видеть её оборотнем, но что он мог сделать сейчас против её слез? Сказать, чтобы не была тряпкой и заткнулась? Или успокоить и обнять, как это давным-давно делали люди рядом с ним? Карл оставил все человеческое в самых укромных уголках своей памяти, но иногда воспоминания молнией разрезали его непробиваемую, годами выстроенную броню.       Белка всеми силами старалась не смотреть на бедро и представляля перед глазами все, что могло отвлечь ее. Но это не помогало. Она вспоминала добродушное лицо Герцога и его хитрый взгляд, однако в мыслях он учтиво говорил ей, что не ведёт дел с мутировавшими шавками и уезжал прочь в своей кибитке. Слезы не прекращались и застилали обзор.       Неожиданно Белка почувствовала теплоту на своей щеке. Непривычно нежное касание тыльной стороной ладони стерло её слезы, и перед глазами предстал сидевший рядом на корточках Хайзенберг. Он, уже давно снявший очки, хмуро смотрел на Белку зеленью своих глаз, но во взгляде не было прежней раздражительности, зато ясно читалось искреннее желание помочь. Грудную клетку Белки, неведомо почему, стало распирать от жара.       Вытерев одним движением слезы с лица Белки, Карл поймал себя на мысли, что сейчас бесцельно гладит сухую кожу. Он одернул руку, но, осознав всю грубость и неловкость этого движения, почти сразу предложил ладонь девушке для опоры. Белка положила свои ледяные пальцы в его обжигающе горячие, и по девичьему телу прошелся легкий электрический импульс.       - Блять, только бы не свихнуться по пути, - понадеялась она, хрипло откашлявшись.       - До спальни доживешь, - не вполне обнадеживающе ответил Карл, подхватив девушку на руки.       Бедро стрельнуло новой волной боли, и Белка застонала. Ноющее ощущение оторванной кожи не давало сосредоточиться на чем-либо ином, даже на пальцах Хайзенберга, сжимавшего её под грудью и под коленом.       Карл старался дойти быстрее до железной койки на колесах, при этом не прижимая Белку слишком сильно к себе, чтобы не тревожить ещё больше рану. Он мог бы поклясться, что у него получилось, но стоны девушки говорили об обратном. Импульсы, которые вырабатывало его тело, при соприкосновении с синтетической одеждой Белки, создавали крохотные искорки, как от трения кремня о кремень, чем Карл, случалось, баловался в детстве.       Койка была уже в двух шагах, но Белке сейчас меньше всего хотелось, чтобы Хайзенберг отпускал её. Девушка была аккуратно перемещена, и Карл приступил к работе. ***       - А шрамов-то прибавилось, - горько умехнулась Белка, когда Карл последний раз обернул укус бинтом. - Странно, буквально неделю назад я и представить не могла, что на моем теле появится хотя бы гребаная царапина. А теперь, посмотри на меня! - девушка развела руками. - Вот, вот и вот, - она поочерёдно указала на запястья, щеку и грудь. - Да и этого ко всему не хватало, - очень тихо добавила Белка.       - Это не самое страшное, могу тебя заверить, - девушка приметила, что уже некоторое время Хайзенберг не называл её по обыкновению "бельчонком".       И вообще старался не смотреть в глаза.       Карл отложил инструменты и бинты и сел в паре шагов от ясновидящей на круглый крутящийся железный стул, скрестив ноги. Из ящичка стола достал блокнот и карандаш.       - Что-нибудь новое? Вкусовые желания, повышенное слюноотделение, агрессивность, ненависть к окружающим?       - Последнее можешь записать ответом на все свои тупые вопросы, - злобно выпалила Белка.       Хайзенберг отложил записную книжку и уставился вперёд себя, повернутый профилем к девушке.       - Не знаю, поняла ты это или нет, но в случае чего - тебе пиздец. И даже я не смогу помочь, если вовремя не вмешаюсь.       Белка притихла. Её молчание Карл принял за обещание быть смирной и не мешать ему делать, что должно. Он взял карандаш и что-то записал. Через минуты две Белка не выдержала:       - И все же, чем ты мне можешь помочь? Пришьешь новую железную ногу?       - Если придется, - не раздумывая сказал Карл, даже не глядя на неё.       - Ты этого не сделаешь, не придется.       Хайзенберг не отвечал.       - Ведь не придется же? - с дрожью в голосе добавила она.       - Черт, да ты можешь просто дать мне сосредоточиться?! - вскочил со стула Карл, а девушка в изумлении уставилась на него. - Хоть разок в своей долбаной жизни не пизди и сиди смирно! - он в ярости швырнул карандаш в стену.       Белка не шевелилась: она заткнулась и опустила глаза в пол. Что это было, черт возьми?       Хайзенберг, пыхтя под нос от распиравшей его злости, смотрел на Белку так, как смотрит бык на красную тряпку. Это она его вынудила, он и не собирался срываться. "Тупая баба, вечно сует свой нос, куда не просят. Да и к черту её!" - раздраженно сказал себе Карл и вышел из операционной, хлопнув дверью и оставив Белку одну и в смятении.       Хайзенберг достал слегка подрагивающей рукой сигару и закурил. Теперь оставалось ждать неожиданного появления Герцога, в чем инженер не сомневался. Сделав затяжку, Карл ощутил на губах что-то тёплое: это была кровь Белки с его пальцев, которой он вымазал и сигару. Возможно, для девушки это был роковой день, хотя что-то не давало Хайзенбергу поверить в это до конца. Или он просто не хотел.       Белка была с ним, казалось, настолько мало, но он уже привык к постоянному присутствию почти нормального человека рядом с собой и не представлял, как будет снова спать в своей спальне наедине со своим кадоу, чтоб его.       "Черт. Нужно вернуться к ней", - Карл уперся спиной в стенку коридора и пытался понять, как он мог отстегнуть оборотня и не запереть при этом Белку в спальне.       Инженер вновь примерил на себя мину улыбчивого негодяя, чтобы выглядеть более убедительно перед растерянной Белкой. Это у него всегда выходило безупречно. Даже не затушив брошенную сигару, Хайзенберг направился обратно к раненой. Подойдя к операционной, Карл немного задержался у двери, думая над тем, как облегчить Белке страдания, и лишь после этого вошёл внутрь.