♦︎ ♦︎ ♦︎
Вероятно, это было не особо уж безопасно, но Чонгук читал файлы, держа одну руку на руле, а другой набивая рот бутербродами. Ким Тэхён Дата рождения: 30 декабря 1995 года Группа крови: AB Рост: 179 см Вес: 62 кг Семья: Ким Чонгвон (отец) и Ли Хесон (мать) — м. 1993; один ребёнок Известные партнёры: Нет Образование: — Старшая школа иностранных языков Дэвон (2010) — Гарвардский университет (2013); Финансы и бухгалтерский учёт — Массачусетский технологический институт (незаконченный); Математика Странный. Этот парень был чертовски странным. По крайней мере, такое умозаключение сделал Чонгук. Ким Тэхён был взрослым мужчиной, на два года старше самого Чона. Он был единственным ребёнком и при этом очень умным, но у него не было приспешников, партнёров? Никаких известных друзей. Его образование тоже было невероятным. Дэвон была одной из самых престижных старших школ в Сеуле, и Чонгук подумал, что его приняли бы на такую престижную программу обучения. Но Гарвард и Массачусетский технологический институт? Это взорвало его чёртов разум. GPS сигнализировал о его приближении к месту назначения. Взгляд Чонгука метнулся к приборной панели. 12:43. Он прибыл рано. Но это хорошо. Выйдя из машины, он поправил галстук, и его тут же приветствовал какой-то мужчина. — Могу я взять вашу машину, сэр? — Здесь есть место для парковки? — «Ким Электроникс» заботится обо всех транспортных средствах, которые въезжают. Мы можем заверить вас, что вернём ваш автомобиль целым и невредимым, — он объяснял это так, словно выучил наизусть сценарий для миллиардов идиотов, которые постоянно задавали ему один и тот же вопрос. — По соображениям безопасности мы должны забрать вашу машину, пока вы не будете готовы к отъезду. Чонгук передал ему ключи: — Хорошо, спасибо. «Ким Электроникс». Массивное пятидесятиэтажное здание было расположено в центре района Йондеунгпо, возвышаясь над окружающими сооружениями со стеклом, отражавшим солнце, когда оно поднималось на востоке. Эта организация была самой успешной электронной компанией в Южной Корее, монополизировав рынок всех бытовых и профессиональных товаров и устройств. Они признаны во всём мире за свои инновационные технологии и невероятное продвижение в данной отрасли. — Вы встретитесь с президентом Кимом и его женой. Ведите себя как можно лучше. Намджун предупреждал его. Войдя в здание, Чон должен был пройти проверку безопасности (слава богу, что сегодня он не захватил с собой пистолет). Затем он направился к стойке регистрации в главном вестибюле, чтобы получить пропуск для посетителей, и его сопроводили на верхний этаж, где он и будет ожидать президента Кима. На верхнем этаже Чонгуку снова пришлось представиться и оставить удостоверение личности на стойке регистрации. Господи, это какой-то совершенно новый уровень паранойи. — Президент Ким сейчас вас примет, — секретарь провела его по длинному коридору, после чего постучала в дверь. — Сэр, вас хочет видеть Чон Чонгук из Службы охраны Кима. — Спасибо, Цзюнь, можешь идти, — она поклонилась и закрыла за собой дверь. Чонгук поклонился, прежде чем подойти к столу мужчины, пожал ему руку, когда ему предложили, и сел, когда ему сказали это сделать. Он чувствовал себя немного напряженно, находясь здесь, под пристальным взглядом президента Кима и ещё более любопытными глазами его жены. — Рад познакомиться с вами, сэр. — Взаимно, — кивнул он. — Я полагаю, что вы были проинформированы о ситуации и клиенте. — Да, сэр, — Чонгук кивнул. Как и ожидалось, президент Ким был довольно жестким и холодным. Он коротко рассказал о Тэхёне и его распорядке дня, поджав губы, что заметил Чонгук. Похоже, между ними была небольшая вражда. В свою очередь, его жена была дружелюбнее, глядя на Чонгука с чуть большим волнением. Она обошла стол и пожала руку Чону с огоньком в глазах. — Боже, Намджун не упоминал, что пошлёт такого красивого молодого человека. Сколько тебе лет, мальчик? Чонгук чуть не задохнулся от этих слов и чуть откашлялся. — Двадцать пять, мэм. — Ой! Моему сыну двадцать семь, правда же, это идеально? — она усмехнулась. Президент Ким подозвал её к себе более суровым голосом. Она, казалось, не возражала против его тона, но сделала, как было сказано, всё ещё улыбаясь Чонгуку, стоя рядом с мужем. — Простите мою жену и её склонность всех сводить с нашим сыном. Я просто хотел подчеркнуть важность охраны и безопасности Тэхёна. Его жизнь имеет решающее значение для продолжения наследия «Ким Электроникс», и я ожидаю высочайшего качества обслуживания. Если вам когда-нибудь понадобится дополнительная помощь, моя команда охраны в вашем распоряжении, как и компания. Деньги не имеют значения. — Если позволите, сэр, — начал Чонгук, а президент Ким поднял бровь. — Если у вас есть охрана, зачем вам нужен телохранитель для Тэхен-сси? Взгляд пожилого мужчины поднялся и встретился с лицом жены. Она улыбнулась: — Я подумала, что это будет более уместно. Тэхён достаточно молод, я бы не хотела подвергать его окружению типа Старшего Брата. Подумайте о своём положении в качестве друга. Очень заботливого, но тем не менее друга. Чонгук напрягся. При мысли об этом ему стало немного не по себе. Он всегда отличал работу от удовольствия. Всякий раз, когда Чон был со своими друзьями, работа оставалась в стороне, главным образом из-за конфиденциального характера. Быть другом и телохранителем казалось немного странным. — Я понял. Президент Ким отмахнулся от жены, снова сосредоточившись на Чонгуке. — Тэхён в офисе не каждый день, только когда его вызывают для особых задач. Вы встретитесь с ним в его квартире. Вот адрес и коды доступа, указан домашний номер телефона Тэхёна, а также его личный мобильный телефон. Я ожидаю, что вы запомните их и потом порвёте в клочья. — Конечно, — кивнул Чонгук. — Должен ли я сообщить ему, что приеду? — Он уже знает. Дом Тэхёна, что неудивительно, находился в Каннаме. Само здание казалось похожим на любую элитную квартиру, в которой приходилось бывать Чонгуку, хотя он заметил, что система безопасности была более жесткой и сложной (хотя было много лазеек, которые он мысленно отметил, чтобы устранить). Он поднялся на лифте до пентхауса (ну разумеется). С лёгкостью вышел из коридора, но был остановлен двумя охранниками. — Идентификация личности. — Чон Чонгук из Службы охраны Кима, — спокойно заявил он, когда его начали обыскивать. — Пожалуйста, поднимитесь по лестнице на второй этаж, — кивнули они и пропустили его. Неплохо. Чонгук сделал, как ему было сказано, и осмотрел окрестности, когда поднялся на последнюю ступеньку, только чтобы его движения были остановлены открывшимся перед ним зрелищем. Двое парней целовались прямо перед ним. Один был чуть ли не в бешенстве, его руки блуждали по телу другого, погружаясь в его волосы, когда он застонал в поцелуе. Тот открыл глаза и обнаружил, что Чонгук смотрит прямо на него, кажется, совершенно равнодушно. (Чонгук солгал бы, если бы сказал, что его не возбудило это зрелище) Глаза у парня были дикими — карими и пронзительными, и он смотрел прямо на него, даже с другим парнем на руках. Довольно скоро они отлепились друг от друга, задыхаясь. Парень в последний раз улыбнулся, прежде чем другой повернулся и направился к Чонгуку с довольной ухмылкой на лице. Проходя мимо Чона, он похлопал его по спине. — Он сумасшедший в постели, но просто потрясающий. Повеселитесь. Чонгук слегка побледнел, нахмурился и вместо этого обратил свое внимание на парня, который уже двигался к себе квартиру. — Ты что, собираешься просто стоять и красиво выглядеть? — он обернулся, озорно улыбаясь Чонгуку. — Или ты собираешься защищать меня? Тогда Чон понял, что ему абсолютно и полностью пиздец.♦︎ ♦︎ ♦︎
Тэхён, парящий в ритме джазовой мелодии, доносящейся из динамиков вокруг кухни, казалось, был полностью в своей стихии. Он выглядел так, будто готовил еду с пятью звёздами Мишлена, когда на самом деле наливал молоко в миску с хлопьями. Чонгук мог только смотреть на это в дверном проёме. — Есть такая вещь. Стул называется. Этой вещью ты свободно можешь пользоваться, — невозмутимо произнёс Тэхён, указывая на шесть стульев, которые Чонгук мог бы легко занять. — Всё в порядке, сэр. Он рассмеялся, весело и как-то насмешливо. Чонгук почувствовал, как раздражение покалывает его кожу. — Сэр это мой отец. Можешь звать меня Тэ. Хотя в постели ты сможешь называть меня «сэр». Пожалуйста, присаживайся, я хочу поговорить с тобой немного, прежде чем ты начнёшь защищать моё тело ну и всё такое. Чонгук направился к кухонному островку и сел на барный стул. Мрамор был гладким и блестящим. Почему-то он сомневался, что Тэхён сам отполировал его. Тэхён внимательно посмотрел на Чона, пробегая взглядом по точеному подбородку Чонгука, очаровательному изгибу его губ, перемещаясь к его особенно привлекательным ключицам, не говоря уже о тех широких плечах, обтянутых костюмом. Он облизнул губы. — Итак, Гук-а, расскажи мне немного о себе. Этот вопрос не был редкостью для клиентов Чонгука, которые интересовались как его историей, так и личной жизнью (некоторые даже больше, чем другие). — Чон Чонгук, двадцать пять лет, родился и вырос в Пусане. А после переехал сюда учиться и работать. Работаю в Службе охраны Ким уже более трёх лет, — быстро проговорил он. Ким приподнял бровь, ожидая, что тот добавит что-то ещё, но в итоге оказался немного разочарован, поняв, что это было пределом всей его биографии. Ещё одна рабочая машина. Тэхён вздохнул, откинулся на спинку стула и задумчиво постучал пальцем по столу. Чонгук прищурился, глядя на него. Он почувствовал себя немного оскорблённым своим проклятым вздохом. — Ты никак не развлекаешься? — Тэхён продолжал расспрашивать. — Я тренируюсь, — пожал Чонгук плечами. Он моргнул, любопытные карие глаза уставились на него. — Это… весело? Чон вздохнул, борясь с желанием закатить глаза. — Для некоторых из нас — да. Губы Тэхёна скривились в ухмылке: — Ну, знаю я одну тренировку, которая намного веселее, чем хождение в спортзал. Словно инстинктивно, взгляд Чонгука упал на брызги голубого и пурпурного на кремовой, золотистой коже Тэхёна. Его шелковая пижама была застёгнута неправильно, воротник свисал с его худого плеча, обнажая более чем достаточно, чтобы Чонгук понял, что Тэхён считает весёлой тренировкой. Когда он поднял глаза, то обнаружил, что Ким смотрит прямо на него, а хитрая усмешка пляшет на его губах. Чон напрягся. Оставайся профессионалом, Чон Чонгук. Будь осторожен. — Пойдём, — Тэхён стоял у двери, засунув одну руку в карман своей шелковой пижамы (тоже низко висящей на бёдрах, блять), а другой согнув палец, чтобы подтолкнуть Чонгука поближе. — Я отведу тебя в твою комнату. Намджун упомянул, что это будет постоянная работа, а это означало, что он будет отсутствовать в своей собственной квартире в течение довольно долгого времени. Ким нуждался в круглосуточном наблюдении и, очевидно, был достаточно любезен, чтобы предоставить Чонгуку комнату в его скромном жилище. Чон просто молился, чтобы Тэхён не трахался в этой комнате. Ким повёл его по коридору, указывая на одну из многочисленных дверей. — Это твоя комната, — затем указал на комнату в конце коридора. — А это моя, так что мы будем рядом на случай, если тебе что-нибудь понадобится, — открыв дверь, Тэхён впустил Чонгука. Чон должен был понимать, что у богачей были другие стандарты для обустройства гостевых комнат, чем у него. В то время как он предлагал своим друзьям свой диван, Тэхён дал ему место, которое, вероятно, было больше, чем вся его квартира в центре города. — Это твоё. Не стесняйся обустраивать здесь всё по своему желанию, так как тебе придётся пробыть здесь некоторое время. Сделай это место своим домом. Я предполагаю, что ты принёс с собой свои вещи, так что я дам тебе немного времени, чтобы устроиться, пока у меня будет всё время в мире, чтобы подготовиться, — Тэхён улыбнулся, немного мило, немного хитро. — Не скучай по мне слишком сильно, — он помахал рукой, после чего снова исчез в коридоре. Иисус Христос. Он задушит Намджуна за то, что тот дал ему очередного сопляка, но Джун, вероятно, надерёт ему за это задницу. Забрав из машины две дорожные сумки (он упаковал их налегке), вернулся в комнату, бросил всё и пошел осматривать квартиру. Чонгуку нужно было провести брифинг с охраной Тэхёна о том, какие меры наблюдения и безопасности они приняли. И если придётся, то сократят количество людей и улучшат качество работы охраны. Но Чон предположил, что это может подождать, поэтому, как только он увидел все камеры, установленные почти в каждом углу комнаты, вернулся к себе и обнаружил, что Тэхён насмешливо смотрит на его сумки. — Проблемы, сэр? Ким обернулся, свирепо глядя на него. — Сэр это мой отец. Перестань называть меня так, — Чонгук почувствовал необходимость сделать шаг назад, удивлённый тем, как ядовито прозвучал голос Тэхёна, поэтому просто кивнул. — Это всё, что ты принёс? — Да, — он откашлялся. «Сэр» вертелось у Чонгука на кончике языка, что являлось основным пунктом в протоколе того, как нужно разговаривать с клиентами и обращаться к ним, но он сдержался. — Надеюсь, ты умеешь хорошо одеваться, потому что я не хочу, чтобы ты выглядел белой вороной, когда я соберусь пройтись по разным симпатичным местам. Чонгук пытался подавить желание закатить глаза и не раздражаться. — Конечно. — Хорошо, — сказал Тэхён. — Можешь продолжать. Чон мысленно вздохнул и направился к своим сумкам, чтобы начать распаковывать вещи. В некоторых случаях Чонгук и правда ненавидел свою наблюдательность. Его резкость и внимательность к деталям была полезна, когда ему нужно было быть бдительным, но он был слишком уж гиперактивно осведомлён о присутствии Тэхёна и температуре, стоящей за ним. Чон, конечно, уже давно заметил, что Ким появился в комнате в одном лишь халате, кожа всё ещё горела от жары, а волосы были влажными от капель воды, которые скатывались по его груди и исчезали в v-образном вырезе, там, где кожа скрывалась под тканью халата. Чонгук изо всех сил старался не пялиться. У Чона было своё понимание привлекательности и красоты людей, с которыми он работал, но, блять, Тэхён был на совершенно другом уровне. Его можно было назвать сентиментальным, но он всегда носил с собой фотографию своей семьи на удачу. Чонгук положил её на прикроватный столик. Когда он отошел, чтобы достать одежду, Ким подвинулся ближе, поднял рамку с фотографией, сканируя глазами каждого человека. — Семья? Это была фотография во время их последней поездки в Японию, подарок его родителям на годовщину свадьбы. Хотя, в конце концов, Чонгук и его брат оказались в той поездке лишними. — Должно быть, это мило, — пробормотал Тэхён, и в его голосе прозвучало что-то такое, что Чонгук не мог точно назвать, но предпочёл бы проигнорировать. Клиенты есть клиенты. Он не вмешивался, когда в этом не было необходимости. Чон приподнял бровь: — Ты ездишь на семейные каникулы? — В основном это командировки, последняя была в Европу. В Испании хорошо, тёплая погода, хорошая еда. Чонгук снова удержался от насмешки. Он никогда не поймёт богатых.♦︎ ♦︎ ♦︎
Любезность и доброта Тэхёна были недолгими. Чонгук думал (надеялся), что Ким не будет таким уж плохим клиентом. Но тот оказался таким же дерзким, как и другие снобы, с которыми Чону приходилось иметь дело в прошлом. Прожив довольно много лет, ни от кого не завися, Чонгук научился стирать одежду и убираться дома. Хоть он и не мог приготовить достойную ресторана еду, но ему вполне хватало интернет-рецептов и рамена. И всё это, кажется, совершенно очаровало Тэхёна. Он слушал с сияющими глазами, наклоняясь слишком близко (Чонгук даже начинал чувствовать запах лосьона после бритья, которым тот пользовался) всякий раз, когда Чонгук говорил о своей жизни у него дома. — Значит, ты умеешь готовить и убираться? — Чонгук пожал плечами. — О, как прекрасно! Теперь мне не нужно искать новую горничную. Ты можешь быть ей! Какого хера? — Что? — рявкнул Чонгук. — Ты хочешь, чтобы я был твоей служанкой? — Последнюю уволили, потому что мой отец думал, что она слишком много знает и слишком привязалась ко мне, — пожал плечами Тэхён. — Тэхен-сси, меня наняли, чтобы я был твоим личным телохранителем, а не слугой. — Конечно, конечно! — он кивнул, отмахиваясь. — Дело в деньгах? Я уверен, что мой отец не будет возражать против увеличения твое… Чонгук стиснул зубы, желая, чтобы его терпение выдержало такой напор. — Дело не в деньгах. Я здесь по ряду определённых причин, и работа горничной в их число не входит, — проворчал Чон, откидываясь на спинку стула, прежде чем с жалобным стоном уткнуться лбом в стойку. Чонгуку было бы жаль Кима, если бы не сдерживаемое раздражение внутри него. — Однако я могу тебя научить. Тэхен оживился, его шоколадные глаза сверкали, пока он подпрыгивал на своём стуле. — Ты правда сделаешь это? — Да, можем начать с покупки продуктов, учитывая, что в твоём холодильнике мышь повесилась. Я научу тебя готовить немного позже, а прежде поговорю с твоей охраной. Ким практически бросился к Чонгуку, схватив его лицо руками. — Я так счастлив, что мог бы поцеловать тебя. Чонгук нахмурился, отрывая удивительно большие руки парня от своего лица и позволяя воздуху остудить кожу там, где коснулся Тэхён. — Пожалуйста, не надо. Поездка была в наименьшей степени приятной. Чонгук никогда не любил, когда кто-то возился с его радио, особенно когда играл BIGBANG. А Чон в итоге был более, чем доволен, обнаружив, что Тэхён может прочитать все тексты очень даже неплохо. Хотя Чонгук никогда не признался бы вслух, что в тот самый момент находил своего клиента довольно симпатичным. Когда Чонгук одевался в спортивные штаны и толстовки, он, казалось, всегда привлекал к себе внимание. Тот факт, что он был привлекательным, не прошел мимо него. Но Чонгука в костюме, делающего что-то совершенно обычное, привычное и домашнее, было более, чем достаточно, чтобы люди откровенно пялились на него. Обычно он позволял себе кокетливую улыбку или две, но в этот момент он был слишком занят наблюдением за ребёнком-переростком, который глазел на товары, лежащие на полках. Тэхён выглядел, как дитя, выпущенное на волю в кондитерской: хватал коробки оттуда и отсюда и бросал их в тележку только для того, чтобы Чонгук возвращал их на прежние места, считая их совершенно ненужными. В тот момент, когда Тэхён собрал коробки с очень нездоровыми сладостями в свои руки и начал сопротивляться, когда он попытался их забрать, Чонгук узнал, что Тэхён был сладкоежкой. — Я никогда не знал, что есть так много разных замороженных продуктов. Где они были всю мою жизнь? — проговорил он, не обращая внимания на любопытные взгляды остальных посетителей. Вместо того, чтобы интересоваться его странным поведением, они, казалось, больше интересовались тем фактом, что Тэхён был невероятно красив с подводкой вокруг глаз, придававшей ему сексуальности. — Ты никогда не ходил за продуктами? Тот поджал губы, задумчиво покачивая головой из стороны в сторону. — Ходил, но не в последнее время. Обычно мне не разрешают слоняться без охраны или друга. Но в самом деле, кто захочет сопровождать кого-то в походе за продуктами? Поэтому я обычно оставляю заботу о запасах в холодильнике своей домработнице. Чонгук всё задавался вопросом, как Тэхён выживал всё это время, будучи настолько сильно изолированным от остального мира, учитывая, каким он был гением. Чон много слышал о детях, которые были заперты всю свою жизнь, вероятно, в гораздо худших условиях, чем Тэхён, и не мог не пожалеть его, несмотря на его состояние. — Да и не то чтобы мой отец прекратил следить за мной, — с горечью пробормотал Ким, чуть шаркая ногами. Чонгук обнаружил, что выражение лица Тэхёна являло собой концентрацию дискомфорта. Он взял Тэхёна за локоть, прикосновение было тёплым. — Ну, теперь у тебя есть я, так что прикрою твою спину. Я работаю на тебя, а не на твоего отца, так что, если тебе когда-нибудь понадобится, чтобы я что-то скрыл или утаил, дай мне знать. Ким вдруг оживился, его глаза немного заблестели, что заставило сердце Чонгука подпрыгнуть. Улыбка дрогнула на его губах, а в уголках глаз появились морщинки. — Спасибо, Гукки. А теперь давай закончим с покупками, чтобы ты мог приготовить мне ужин. — Мы вместе его приготовим. Я тебе не домработница. — Правильно, — Тэхён прямо просиял, но извиняться не планировал. Когда они, наконец, вернулись, Ким быстро проскочил на кухню, вытащил розовый фартук с оборками (Чонгук понял, что ему следует прекратить задавать подобные вопросы) и надел его через голову. — Ну что же, давай сделаем это. Готовить вместе с Тэхёном было так же неприятно, как Чонгук и ожидал. Он был нечеловечески медлителен в нарезке овощей, чрезмерно осторожен, когда следил за точными тремя минутами, которые ему нужно были, чтобы приготовить соус для пасты («это ровно три минуты… три минуты одна секунда…», «ты считал в уме?», «я прекрасно умею считать»). Чонгук чувствовал себя немного странно, сидя напротив Тэхёна и фактически ужиная с ним. Он никогда не был особенно близок со своими клиентами, и Ким, казалось, больше, чем когда-либо, стремился сломить эту чонгукову решимость. Так у тебя есть девушка? Парень? Скольких людей ты трахнул? Или трахают тебя? Я могу сделать и то, и другое. У тебя большой член? Если бы Чонгук смог ответить на вопросы Тэхёна, при этом не придушив его, Чон приписал бы себя к лику святых. Вместо этого он обернул инквизицию по отношению к себе. В конце концов, Чонгук должен уметь понимать своих клиентов, чего они хотят, понимать их привычки, если же люди ожидают, что он будет их защищать. — Ты всегда жил с охраной? Тэхён пожал плечами, поедая лапшу и облизывая губы. — Только год назад. Дерьмо иногда случается. Мне не нравится это, но моему отцу всё равно. Поэтому я поступаю следующим образом, — Чонгуку даже не пришлось спрашивать каким, потому что на губах Тэхёна появилась хитрая ухмылка. — Я посылаю их на хуй. В обоих смыслах этого слова. Чонгук поморщился от этой мысли, чуть не потеряв дар речи. — И знаешь что, Чон Чонгук, — прошептал он томным и хриплым голосом, а в глазах его светилась решимость, которую Чонгук видел и в своих собственных. — Я тебя уничтожу. Только через его труп.♦︎ ♦︎ ♦︎
Именно тогда Чонгук узнал, что Тэхён был человеком слова. Как бы Чонгук ни пытался сохранить своё безразличие к ухаживаниям Кима, он был всего лишь человеком. Конечно, не помогало и то, что Тэхён продолжал постоянно задевать его, прижимаясь пахом к заднице Чонгука, когда просил его помочь с приготовлением пищи. Чонгук пытался держать себя в руках с мысленным беспорядком в голове, стараясь контролировать свой стояк. Конечно, Тэхён отказался останавливаться на достигнутом, отказался сдаваться, пока не сможет прорваться сквозь стены Чонгука, которые были на удивление прочны, чтобы удержать такую решимость Кима. Даже если это и означало, что ему чаще всего приходилось дрочить в душе или искать возможность перепихнуться всякий раз, когда у него было свободное время, что, к сожалению, случалось нечасто. Всякий раз, когда он проводил свои брифинги раз в две недели с командой безопасности, Тэхён время от времени появлялся, чтобы обнять Чонгука за плечи и сказать: — Относитесь к нему хорошо, мальчики. Он нужен мне целым и невредимым. Блять. Хреново, что он мог вот так оскорбить совесть Чонгука, пока тому нужно было заставить свою гребаную команду скрыть улыбки и унять дискомфорт по отношению к отношениям их босса с его боссом. Чонгуку не раз приходилось громко откашливаться и даже бросать угрожающие взгляды, чтобы держать команду в узде. Его приятели по траху, или как там их, блять, называл Тэхён, тоже время от времени появлялись (боже упаси, один из них пришел, одетый в чулки в сеточку и кожаное бюстье). Чонгуку приходилось скрывать своё раздражение, обыскивая их на предмет потенциально опасных вещей. Затем Тэхён занимался персональным обыском у них лично. Всё это время он смотрел на Чонгука, и тот был вынужден наблюдать, как Ким смотрит на него мёртвым взглядом через плечо парня, произнося «извращенец», как будто у Чонгука вообще был выбор. Пока лица в течение следующих двух недель постоянно сменялись одно за другим, было одно, которое Чон мог отличить от других, потому что этот парень приходил гораздо чаще. Пак Чимин. Чонгук задавался вопросом, почему тот не был указан, как один из известных партнёров Ким Тэхёна, но предположил, что приятель по траху не обязательно должен считаться достаточно значимым другом, партнёром или кем бы там ни было. Тэхён же называл его другом, близким человеком. Чонгук же в этом сомневался. Но время от времени Чимин появлялся, чтобы спросить у Тэхёна совета по деловым вопросам. Пак Чимин был намного ниже их обоих, но одного его присутствия было достаточно, чтобы вся охрана и команда безопасности выпрямилась и поприветствовала его с таким уважением, которое они могли бы предложить своему начальству. Учитывая, насколько безрассудным был Тэхён, Чонгук был очень обеспокоен тем, что Чимин принимал во внимание все предложения Кима. Он не задавал вопросов. Не должен был. Чимин улыбнулся поверх чашки с кофе, его взгляд метнулся к Чонгуку. — Он симпатичный. Новый телохранитель? — Да, — кивнул Тэхён, одетый в свой лёгкий халат, который распахнулся посередине, будучи опасно близким к тому, чтобы обнажить кое-что между ног. — Пока что он мой любимый. Несокрушимый, насколько я знаю. Парень (старше Тэхёна, как успел узнать Чонгук, проведя тщательную проверку биографических данных — он поступал так со всеми друзьями Тэхёна) довольно промычал. Глаза Пака озорно блеснули, когда он снова сосредоточился на Тэхёне. — Веди себя хорошо, Тэ. Тебе ведь не нужно ещё больше неприятностей, чем ты уже натворил. Ким засмеялся: — Чимини, ты же знаешь, что я люблю неприятности. — К сожалению, — он закатил глаза, но нежность была слишком очевидна в мягком тоне его голоса. — Мне пора, меня ждут в офисе. Позвони мне как-нибудь, выпьем чаю. — Через два месяца? Я уверен, что твоя секретарша будет рада узнать, что наконец-то сможет отправить меня на свидание с тобой, когда ты будешь свободен, ты, очень занятой человек. Чимин пожал плечами: — Ты же знаешь, что у меня всегда найдётся время для тебя, Тэ. Скоро увидимся. Ким кивнул, выглядя немного разочарованным, но всё же улыбнулся Чонгуку. — Чонгуки, — пропел он. — Проводи Чимини, пожалуйста. Когда Чонгук проводил Пака до двери, тихо следуя за ним по пятам, Чимин обернулся. Глаза у него были слишком цепкими и наблюдательными, когда он осмотрел Чона с головы до ног. Что бы он ни увидел, он, кажется, мысленно одобрил увиденное, мягко улыбнувшись ему: — Позаботься о нём, хорошо? Может, он и сущее наказание, но он хороший парень. На это Чонгук ничего не ответил. Чимин сжал губы, прежде чем продолжить: — Всё это — он. Ребёнок. Пусть он и будет одним из них. В конце концов, у него никогда не было такой возможности. Острая необходимость в дальнейших расспросах, конечно же, была, но Чонгук проигнорировал это, ссылаясь на трудовую этику. Поэтому он только утвердительно кивнул, когда Пак похлопал его по спине и вошел в лифт. Помимо того, что он держал Тэхёна подальше от опасных рук его «друзей», Чонгук также должен был следить за тем, чтобы Ким оставался трезвым, когда отец вызывал его на заседание совета директоров. На этих встречах Чонгуку приходилось стоять снаружи, пока они обсуждали официальные вопросы за стенами с хорошей звукоизоляцией. Тэхён обычно был тише и угрюмее, когда его вызывали на эти встречи. Чон решил, что это потому, что на парня возложили ответственность, и все, казалось, знали, как сильно Тэхён любил эту самую ответственность. Хотя Чонгук и не мог огрызаться Тэхёну в лицо за его дерзкие и слишком неуместные выходки, это не означало, что он не мог пожаловаться на это Намджуну, как и делал с большинством своих клиентов. Чонгук позвонил Намджуну неделю назад, ноя, как двадцатипятилетний, коим он и был. — Хён, пожалуйста, из всех, с кем я работал, этот ребёнок — что-то другое. Послышался вздох в трубке. — Ты мог бы отдать это дело Хосоку, ему бы понравились такие деньги, и, вероятно, он бы хорошо поладил с ребёнком. Иисусе… — Чонгук вышел за дверь, поняв, что Тэхён был в душе, когда услышал шум воды и исполнение им же одной из песен ЕХО. — Чонгук-а, ты же знаешь, что я доверяю тебе больше всего. Ты мой лучший человек с огромным опытом за плечами. Кроме того, ты очень упрямый, так что я знаю, что ты не оступишься. — Все твои телохранители, блять, упрямые. — Я просто подумал, что это даст тебе чуть больше понимания собственной работы, чем то, что было у тебя до сих пор. Быть телохранителем — не просто защищать, Чонгук-а. Помнишь наш девиз? — Безопасность и удовлетворение гарантированы, — пробормотал Чонгук. — Вот именно. Если клиент в безопасности, но не удовлетворён, выполнили ли мы выполнили свою работу на самом деле? Неужели мы правда станем самой высокопоставленной службой охраны в Южной Корее? Чонгук всё ещё не понимал Намджуна и его странные идеологии. Если клиент в безопасности, почему бы ему не быть удовлетворённым? Чонгук придерживался этой точки зрения столько, сколько себя помнил, и у него никогда не было никого, кто был бы недоволен его услугами. Он вырвался из своих мыслей, когда зазвонил телефон, а на экране высветилось имя Пак Чимина. Раздражение забурлило в венах. Да, он дал свой номер на случай, если вдруг когда-нибудь понадобится Чимину, но этот человек постоянно звонил ему, прося поговорить с Тэхёном, несмотря на определённые приказы президента Кима не прерывать их встречи. — Чонгук, дай мне Тэхёна. — Сэр, я работаю на Тэхёна и президента Кима, он специально попросил меня не делать этого… — Чонгук, дай мне Тэхёна. — Послушайте… — Я не собираюсь просить снова. Президент Ким легко простил бы Тэхёна, если бы это ты позвал его поговорить, не выдавая меня. Ты ведь не хочешь, чтобы твой клиент попал в беду? Господи Боже. Он должен получить огромную премию за то, что приходится нянчиться с двумя детьми. Вдохнув, Чонгук постучал в дверь и стал ждать, когда позволят войти. — Приношу свои извинения за то, что прервал вас, президент Ким. Могу я поговорить с Тэхёном минутку? Президент Ким выглядел строго и совсем не весело, а губы были сжаты в тонкую линию. — Думаю, перерыв может пойти нам на пользу. Иди, Тэхён. Тэхён, выглядевший таким же мрачным, как и всегда, вышел и поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Чонгуком. У Тэхёна всегда была определённая аура, когда он ходил на подобные собрания. Чон протянул свой телефон Киму: — Чимин звонил тебе. Глаза Тэ на мгновение блеснули, и он слабо улыбнулся Чонгуку, пробормотав: «Спасибо». Он не знал, за что. Взяв телефон, Тэхён отошел в сторону. В тот же вечер Ким настоял, чтобы они прогулялись, требуя, чтобы Чон позволил себе выделить немного свободного времени, учитывая усталость, которую он испытал после встречи. В то время как сам Чонгук мог наслаждаться атмосферой ночного клуба, его задачей в эту ночь было держать Тэхёна в узде, а это означало оставаться трезвым, к чонгукову большому сожалению. Он ходил за ним в течение первых получаса, прежде чем Тэхён обернулся и рявкнул на Чонгука: — Прекрати следовать за мной, Господи. Я найду тебя позже. Стиснув зубы, он стоял у барной стойки, ни разу не оторвав взгляда от Тэхёна, пока тот потягивал содовую (а бармен как-то странно посмотрел на него). Музыка пульсировала, наполняя присутствующую толпу энергией, которая поднимала их так высоко над облаками. Тэхён впал в такое же состояние, скользя по танцполу. Гибкое тело двигалось в такт музыке, когда всё больше и больше людей подходили к нему, танцуя и пытаясь закадрить его. Прежде чем прыгнуть в центр этого беспорядка, Тэхён влил в себя слишком много шотов. Он покачивался на ногах, прислонившись спиной к парню, с которым танцевал, и откинул голову на плечо мужчины, когда тот провёл руками по телу Кима. Боже, блять. Если и было что-то, что Чонгук ненавидел больше, чем дерзких клиентов, так это пьяные клиенты. У них были по какой-то причине телохранители, но они всё равно позволяли себе выходить на передовую, подвергая свою жизнь опасности в те моменты, когда были наиболее уязвимы. Чонгук вырвался из своих мыслей, когда понял, что Тэхён начал целоваться с парнем, достаточно небрежно, пока его тонкие руки свободно болтались на шее парня. Профессионализм. Будь профессионалом. Хотя все его инстинкты и здравый смысл кричали ему отвернуться от такого интимного момента, но так как Тэхён был его клиентом в первую очередь, Чонгук не сводил с него глаз. Те снова начали прижиматься друг к другу. Чон мог видеть силуэты их тел, двигающихся друг против друга. Тэхён потирался о него своим телом. Только когда мужчина начал облапывать Кима, скользя руками по его худому телу прямо в карманы, Чонгук оттолкнулся от стойки и вышел на танцпол. — Так, ладно, хватит, — он уставился на парня, которого поймали с поличным. Грёбаные карманники. Кто вообще, блять, делает это в клубах? — Сьебись отсюда. — Бля, в чём, чёрт возьми, твоя проблема, чувак? — буквально выплюнул парень, но всё-таки отступил. Как будто затеял драку с парнем вдвое крупнее его. — Гукки, — Тэхён прильнул к нему, руки скользнули по его торсу и по всей груди. — Чёрт, ты сегодня так сексуально выглядишь. Чонгук прикусил язык и повернулся, чтобы посмотреть на Кима. — Думаю, на сегодня достаточно, Тэхён. Ты пьяный. — Пьяный и возбуждённый, — пролепетал он, смеясь. — А твоя грудь, вау, — он снова прошелся руками по груди Чонгука, мягко прижимаясь к впадинкам и твёрдости его пресса. — Ты такой горячий, блять. Почему бы тебе уже не трахнуть меня? — Тэ обвил руками шею Чонгука, притягивая его к своему телу, вплотную прижимаясь к шее Чона. Может быть, это был алкоголь, но голос Тэхёна понизился, стал хриплым, когда он прошептал: — Потанцуй со мной. — Тэ, — вздохнул Чонгук, пытаясь отстраниться. — Одна песня, только одна, — Тэхён ухмыльнулся, в его глазах появился дьявольский огонёк, как будто он знал, что уже обвёл Чонгука вокруг пальца. — Одну песню, — сдался он. Это быстрее и лучше, чем спорить с Тэхёном, который, скорее всего, устроит истерику. Руки Кима скользнули вниз по фигуре Чонгука, по гладкой коже, а затем он взял руки Чона, положив их себе на бёдра. Тэхён снова обвил руками его шею, притягивая ближе к себе. Откинул голову назад, позволяя музыке овладеть его телом, раскачиваясь из стороны в сторону, ещё сильнее вжимаясь в Чонгука. — Не будь таким суровым. Тебе следовало напиться. Чонгук бросил на него короткий взгляд. Тэ только улыбнулся в ответ, показав зубы, облизнул губы и уткнулся лицом в шею Чонгука. Несмотря на его попытки отстраниться от Кима, тот был настроен решительно, и это означало, что он не отпустит его в ближайшее время. Буквально. — Чёрт, — пробормотал он, горячее дыхание касалось блестящего слоя холодного пота на коже Чонгука. — Ты такой горячий, блять. Держу пари, что твой член такой же большой, как и ты сам, держу пари, что ты можешь трахнуть меня очень и очень хорошо, правда же, Чонгуки? Грязные словечки, которые произносил Тэхён, подействовали на Чонгука, хотя он сам никогда бы в этом не признался. Вместо этого он внимательно слушал музыку, чтобы отвлечься от того факта, что пахом Ким тёрся о его собственный, руки скользили по спине Чонгука, срывая вздохи с его розовых губ. Блять. — Песня прошла. Мы уезжаем, — не дожидаясь ответа, Чонгук взял Тэхёна за руку и потащил на стоянку. Холодный воздух отрезвлял, мысли Чона прояснились, когда он положил руку Тэхёна себе на плечи. Его внимательные глаза следили за окружающими, пока он вёл Кима к машине. — Не-е-ет, — по-детски простонал он, размахивая руками в ребяческом акте неповиновения. — Я хочу сесть впереди с тобой. Что, если я перевернусь и умру на заднем сиденье? Ты не можешь знать! — Тэ, ты не собираешься… Спотыкаясь по пути к пассажирскому сиденью, Тэхён скользнул внутрь и запер дверь, скрестив руки на груди. Чонгук сосчитал до десяти и помолился, чтобы тот, кто был там, наверху, дал ему сил и терпения до тех пор, пока Ким будет его клиентом. Или до тех пор, пока он будет жив. В зависимости от того, что уничтожит его первым. Казалось, Тэхён не понимал того факта, что он был боссом Чонгука. Этот Тэхён был его грёбаным клиентом. Он, видимо, не понимал и того, что Чону нужно сосредоточиться на дороге, по которой они ехали, а не на Тэхёне, который невесомо провёл кончиками пальцев по бедру Чонгука. — Боже, ты такой тупой, Гук. Я уже представляю, как отсасываю у тебя, пока ты удерживаешь меня своими бёдрами. Блять, мне бы так этого хотелось, — Тэ облизнул губы. Чонгук краем глаза заметил, что глаза Тэхёна призывно блестели, а губы жадно приоткрылись. — Тэхён, хватит. Мне не хотелось бы, чтобы мы оба попали в сраную аварию. — Думаешь, они положат нас двоих на одну койку в больнице, если я попрошу? — поддразнил Ким, не испытывая смущения. — Господи, — пробормотал Чонгук, не веря своим ушам. Вместо того, чтобы попытаться убедить Тэхёна, что это совершенно неуместное поведение, пока он за рулём, он обхватил рукой пальцы Кима, удерживая его на коленях. — Успокойся. Мы почти дома. Чонгук был слишком сосредоточен на дороге впереди, совершенно не замечая, как смягчился взгляд Тэхёна рядом с ним и как расслабилось его тело впервые за этот день. Ким потребовал, чтобы Чонгук донёс его домой на спине. — Тэхён, у меня нет времени на шутки. Ты пьян и тебе нужно поспать. — Тогда отнеси меня. — Тэхён… Он издал детский стон, от которого кожу Чонгука начало покалывать от раздражения. В итоге он чуть опустился на цементированный пол парковки, скрестив ноги и надув губы, уставившись на Чонгука самыми большими щенячьими глазами. — Неси меня. Хоть Чонгук и был, по общему признанию, раздражен тем, насколько нелепо вёл себя Тэхён, он не мог не найти его очень очаровательным с выпяченной пухлой нижней губой и сверкающими, просто умоляющими глазами. Чонгук предпочитал этот вид сексуальному Тэхёну, перед которым никогда не мог устоять. С другой стороны, в этот момент он совершенно не смог бы отказать Киму с его просьбами, когда тот выглядел, как бездомный щенок. — Господи, ладно, — Чонгук присел на корточки перед Тэхёном, позволив ему залезть на спину и обхватить руками шею. — Иди вперёд! — указал Тэхён, смеясь и склонив голову на плечо Чонгука. — Быстрее! Быстрее, — он подтолкнул Чона вперёд всем своим телом. Слава Богу, Чонгук был достаточно сильным, иначе сила движений Тэхёна могла бы запросто заставить его завалиться вперёд. Но всё равно Чонгук немного замедлился, и это было или не было связано с тем фактом, что стояк Тэхёна был прижат к нему и тёрся о чонгукову спину. Ким никогда долго не держался. Скорее, он вообще никогда по-настоящему не удерживал себя. Ему не потребовалось много времени, чтобы пройтись ртом по обнаженной коже Чонгука, задеть зубами гладкую шею, прикусить и заработать хмурый взгляд от младшего. — Тэхён, прекрати это. — Ты такой вкусный, Гукки. Выглядишь таким милым и съедобным, что я просто хочу съесть тебя, — он сделал паузу, а затем тихо рассмеялся. — И, может быть, пососать свой член, но это уже совсем другая история. Чонгук почувствовал, как его член дёрнулся в штанах при одной только мысли, и возненавидел себя за это. Проходя мимо охранника в вестибюле, он мог только высоко держать голову и поджимать губы, чтобы скрыть своё смущение. Хотя, это, конечно, не помешало ему бросить свирепый взгляд в их сторону, когда те выглядели слишком уж довольными данной ситуацией. А сама ситуация заключалась в том, что Тэхён, объявляющий всему грёбаному этажу, что Чонгук был «самой вкусной тыквенной булочкой на земле», и продолжающий кусать плечо Чона, одновременно подталкивая его вперед, до сих пор упирался своим стояком в спину своего телохранителя. Нахер его гормоны. Даже когда Чонгук пытался бросить Тэхёна на кровать, тот только скулил, вцепляясь и практически душа Чонгука своей смертельной хваткой на шее. — Переспи со мной, — крикнул он. — Переспи со мной! Сделай это со мной, Гукки! — Тэ, Господи Иисусе, просто иди спать, — хмыкнул Чонгук, укладывая Кима под одеяло после того, как стащил с него ботинки. Тэхён снова захныкал, сбрасывая одеяла, как капризный ребёнок, которому отказали и не дали конфет. — Тэ, ты пьян. У тебя завтра долгий и тяжелый день. Спи. — Не напоминай мне, — простонал Тэхен. — Ненавижу этот офис, ненавижу его, ненавижу, — затем встал на четвереньки и пополз к Чонгуку, сидевшему на краю кровати. Его тонкие руки обвились вокруг талии Чона, а сам он уткнулся лицом ему в пах. — Чёрт, ты так хорошо пахнешь, Гук. Охереть какой мужественный. Я так сильно хочу отсосать у тебя. Пожалуйста, позволь мне это сделать. Изменение в поведении заставило Чонгука подпрыгнуть, чтобы избавиться от объятий Тэхёна, сцепившего свои руки вокруг его тела. Блять. Рот Тэхёна начал впиваться в ткань одежды, а его пьяное состояние заставляло Кима каждый раз промахиваться (слава всем богам). Чонгук зарычал, запихивая Тэхёна под одеяло и снова укутывая его, чтобы тот не мог и пошевелиться. — Спи. Я собираюсь принять душ и зайти проверить тебя позже, и лучше бы тебе на тот момент видеть десятый сон. — Гук, — повторил Тэ, раздраженно скривив лицо, но его телохранитель уже выскочил за дверь и бросился под струи воды в душ. Чонгук позволил тёплой воде стекать по спине, каплям собираться на его волосах, а сам он пытался выбросить мысли о Тэхёне из головы. Его глаза, такие голодные и мерцающие под психоделическими огнями в клубе. Его губы были приоткрытыми, полными и желанными для поцелуев. Его руки, которые двигались по всему Чонгуку, оставляя после прикосновений пылающий огненный след. Его стояк, который Чон ощущал против своего собственного. Его рот, горячее дыхание на потной коже. Блять. Рука Чонгука скользнула вниз по прессу к члену между ног, уже достаточно твёрдому, чтобы начать беспокоить. Он обхватил его пальцами, сжимая и постанывая от того, как невероятно это было. Чон размазал по головке предэякулят, вытекающий из кончика его члена, по всей длине, и настойчиво поглаживал. Вспышки образа Тэхёна появились в его сознании. Глаза. Губы. Язык. Руки. Красивые, очень красивые руки. Изгиб его бёдер. Ключицы. Шея, слишком соблазнительная и аппетитная. Рука начала двигаться быстрее, когда имя Кима слишком много раз сорвалось с губ. — Блять, Тэхён, блять, — ахнул Чонгук, чувствуя тяжелый член в руке. Он надрачивал себе снова и снова, сильнее и быстрее. — Чёрт, вот так, — о Боже. Чон закрыл глаза, вода продолжала стекать по спине. Жара была просто обжигающей, но огонь, который горел у него в животе, был более серьёзной проблемой. Он с лёгкостью мог представить, как встаёт позади Тэхёна, кладёт свою руку на гладкий изгиб его великолепной задницы. Более бледная чонгукова кожа восхитительно контрастирует с золотистой Тэхёна. Его аж передёрнуло при мысли о том, чтобы трахнуть Тэхёна прямо на кухонном столе, обхватывающего руками шею Чонгука, а Чон войдёт в него, говоря, каким хорошим мальчиком тот был для него. Господи, он мог бы слышать глубокие стоны Тэхёна, ощущать вкус Тэхёна на своём языке. Тэхён бы хныкал, умоляя его двигаться быстрее и сильнее, чтобы выбить из него весь воздух, чтобы он не мог двигаться на следующий день. Ох, бля… Белые струи спермы брызнули на голубую плитку ванной, когда Чонгук ещё раз судорожно вздохнул, закрыв глаза и сильнее сжимая свою длину, продлевая свой оргазм так надолго, на сколько мог. Он чувствовал, что его лёгкие в груди стали слишком тяжёлыми, когда попытался восстановить самообладание. Дрочка в душе была лучшим событием за последнее время, но длилось оно не очень-то и долго, так как чувство вины начало охватывать Гука. Тэхён лежал мертвецки пьяный на своей кровати, а Чонгук вот стоял и дрочил, представляя своего грёбаного босса. Чонгуку и раньше приходилось сталкиваться с искушением по отношению к своим клиентам, но Тэхён, блять, Тэхён… был абсолютно невыносимым, горячим, сексуальным и вообще неописуемым. Гук намылился, пытаясь избавиться от угрызений совести на своих руках. Быстро вытершись и натянув удобную одежду, он снова направился в комнату Тэхёна, обнаружив, что тот ворочается, нахмурив лоб. Чонгук подошёл к нему, натянул одеяло повыше, чтобы было тепло, и убрал пряди волос, прилипшие ко лбу. Ким не переставал что-то бормотать, что выводило Чонгука из себя, потому что почему бы Тэхёну просто не пойти нахуй спать. Тэ во сне выглядел моложе с надутыми губами, черты его лица смягчились. В чонгуковом сердце что-то сжалось, но он решил не обращать на это внимания и встал, чтобы уйти. — Гукки, — голос Тэхёна был едва слышен, но в этот момент Чон услышал, развернулся и быстро подошел, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Присев на корточки, чтобы рассмотреть лицо Кима, гадая, не пошло ли что-нибудь не так. Он не был врачом, но был достаточно наблюдателен, когда дело касалось физической боли. — Ты такой милый. Ему захотелось фыркнуть. — Окей, ты пьян. Иди спать, Тэ. Ким едва смог открыть глаза — сон быстро настигал его. — Правда, ты очень милый, — он сделал паузу, а его серьёзный взгляд столкнулся со смущённым Чонгуком. — Ты единственный, кому я могу доверять. И больше никому, — эти слова были произнесены шепотом. Голос был тихим, но честность в нём звучала слишком громко в эту глухую ночь, когда усталость тяжелым грузом лежала на их плечах. И, возможно, в его словах, в его признании было что-то такое, что заставило сердце Чонгука болеть за Тэ. Ким никогда не жил с кем-то ещё, всегда был один в своём пентхаусе, если не считать множества мужчин и женщин, которых он приводил сюда на ночь. Чонгук никогда не расспрашивал своих клиентов об их личной жизни, но он не мог не заметить сильный зуд где-то в области затылка, который побуждал его расспросить Тэхёна о нём побольше, узнать о его жизни. Чон никогда не был силён в выражении эмоций. Он имел дело с материальными и логическими вещами. И вдруг начал задаваться вопросом, не лучше ли ему начать пробовать изменить это положение вещей рядом с Тэхёном.♦︎ ♦︎ ♦︎
Ранним утром следующего дня Чонгук лицезрел Тэхёна, страдающего от одного из худших похмельев в своей жизни. Он пришел, шаркая тапочками по ковру, плюхаясь затем на один из кухонных табуретов. — Чёрт, почему ты позволил мне сделать это с собой? — Чтобы наказать тебя таким образом, — пробормотал Чонгук, ставя перед собой миску с йогуртом и чашку мятного чая. — Ешь, это поможет. Я приготовлю тебе суп. — Я хочу чего-нибудь очень жирного и отвратительного, — скривился Ким. — Ты и сам будешь чувствовать себя жирным и отвратительным. Перестань жаловаться и ешь, — фыркнул Чонгук. — Или тебе нужно, чтобы я кормил тебя с ложечки? — на этих словах глаза Тэхёна загорелись. — Только через мой труп. — Как подло, — надулся Тэ, но есть всё-таки начал. Отправил ложку йогурта в рот, чуть поморщившись, а затем отхлебнул чая. Пока Тэхён завтракал у него за спиной, Чонгук не мог не позволить своим мыслям вновь вернуться к предыдущей ночи. У него было чувство, что ему, наверное, следует спросить у Тэхёна, все ли с ним в порядке, не нужно ли ему что-нибудь, кроме охраны. Помимо Чимина, он никогда не видел Тэхёна рядом с кем-либо ещё. Вообще никаких друзей. Может быть, Киму было немного одиноко, и Чонгук позволил себе даже немного посочувствовать ему. Однако Тэхён, казалось, совсем забыл о своей минутной слабости и вскоре вернулся к своему обычному состоянию. Принял душ, а затем решил побродить голышом по дому, прося Чона развеять его скуку. Чонгук изо всех сил старался игнорировать тот факт, что дерзкая маленькая задница Тэхёна была совсем близко, и щёлкнул себя по лбу, говоря Киму, чтобы тот нашел себе какое-то увлечение. Мысль о том, что это будет похоже на любой другой день, портила абсолютно всё. Телефон Чона зазвонил, когда он наводил порядок на кухне. Увидев на экране имя своей матери, он ухмыльнулся и принял звонок. — Привет, мам. Уже скучаешь по мне? — Ч-Чонгук-а. Её голос дрогнул, переходя в рыдания. — Мама, что случилось? Эй, ты в порядке? — Я… Твой отец, — чонгукова кровь застыла, сердцебиение на секунду остановилось. Он пытался сделать вдох поглубже. — Он… он чинил крышу, и он… он упал и сейчас находится в отделении неотложной помощи, и, о Боже, я не знаю. Я очень напугана, Чонгук-а. — Эй, мама, мама, — сказал он, надеясь, что его голос будет звучать достаточно ровно и уверенно, чтобы убедить её. — Всё будет хорошо. Папа сильный. Я позвоню в больницу, чтобы узнать, смогу ли что-то сделать. Всё в порядке. Ты звонила Чонхёну? — Э-э, он сейчас занят и не может уйти. Ты работаешь? — она шмыгнула носом. Его сердце застряло где-то в горле. Он давно не видел свою семью главным образом потому, что его работа базировалась в Сеуле и состояла из долгих часов и долгих дней, которые растягивались на месяцы. — Да, я с клиентом. Но я сделаю всё, что в моих силах. Я обещаю, что всё будет хорошо, — Чонгук посмотрел на свою руку. Она дрожала, поэтому он сжал кулак и стиснул зубы, желая прогнать тревогу. — Держи меня в курсе. Напиши мне, в какой больнице вы находитесь, я позвоню им. — Извини, Чон… — Никогда не извиняйся, — упрекнул он. — Я в первую очередь твой сын, и всегда буду рядом с тобой. Позвоню тебе, если что-нибудь узнаю из больницы. Я всё организую. Отдохни немного, мама. Выпей много воды и хорошо поешь. Я не хочу, чтобы ты заболела в такое время. — Хорошо, — прошептала она. — Поговорим позже, дорогой. — Хорошо, мам. Люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. Чонгук отложил телефон, стиснул челюсти, когда почувствовал, как колени ослабли. Боже, этого просто не могло быть. Его отец был совершенно здоров, и должен справиться… Блять. Чонгук не был так испуган уже много лет, с тех пор, как Чонхён упал в обморок в колледже, когда никого больше не было рядом. — Я практически из гостиной слышу, как ты орёшь в своей голове, — голос Тэхена вырвал его из размышлений. Он повернулся к нему, и, видимо, беспокойство было написано у него на лице, потому что голос Тэхёна вдруг стал серьёзным, и сам он нахмурился. — Что случилось? — Ничего, — он прочистил горло и выпрямился. — Просто нужно сделать несколько телефонных звонков, если ты не против. — Чонгук-а. Чон сглотнул, не обращая внимания на неприятные ощущения в животе. — Мой отец упал. Он в Пусане, и моя мама там, она волнуется, а мой брат не сможет приехать… — Собирай вещи, — Тэхён схватил свой телефон со стойки и набрал несколько цифр, прижимая его к уху. — Отправимся в Пусан. — Тэ, мы не можем просто… — Я организую нам транспорт и позабочусь о проживании. Ты сейчас не в том состоянии, чтобы что-то делать. Собирай вещи. Чонгук поморщился. Боже, он ненавидел чувствовать себя таким слабым, особенно перед, мать вашу, клиентом. Насколько непрофессиональным он был? Тэхён бросил на него взгляд, мол, давай, двигайся. Так он и сделал. Чонгук действовал на автопилоте и запихнул в сумку ровно столько одежды, сколько потребовалось бы — ничего лишнего. Два часа спустя они вдвоём сидели в вагоне первого класса. — Да, Намджун-хён, мы направляемся в Пусан. Чонгук мог слышать звучавший из телефона голос, принадлежавший Намджуну. — С Чонгуком всё в порядке? Почему он не позвонил? — Я бы ему не позволил сделать это. Ему нужно немного расслабиться и успокоиться, — Тэхён положил руку на колено Чонгука, которое мелко дрожало. Тэ успокаивающе гладил пальцем ткань брюк, и Чон немного успокоился. — Да, не волнуйся. Он всё равно прикрывает мою спину. Я ему доверяю. Несмотря на то, что Тэхён спокойно сидел рядом с ним, Чонгук был в бешенстве, хоть и не показывал этого. Перед глазами мелькали всевозможные сценарии развития событий. Он звонил в больницу, и ему сказали, что его отец проходит обследование перед операцией. И на этом всё. Чонгук пальцами теребил телефон, надеясь получить хоть какое-то сообщение или звонок, в котором бы ему сказали, что происходит. — Гукки, — рука Тэхёна тепло опустилась на голову Гука, задумчиво поглаживая её. — Успокойся. Мы скоро будем там, и с твоим отцом всё будет в порядке. Тэхён сдержал своё слово. На вокзале их ждала машина, чтобы забрать и отвезти прямо в больницу, в то время как Тэхён дал водителю указание оставить их вещи в отеле. Больница оказалась слишком чистой, слишком белой. Чонгук бросился к стойке регистрации, спрашивая о своём отце. Тэхён, в общем-то, опередил его, сказав девушке на стойке регистрации обеспечить наилучший уход, отдельную вип-палату и назначить наилучшего врача для проведения операции. — Тэ, я ценю это, но… — Если ты беспокоишься о деньгах, то я организовал бюджет, основываясь на твоих доходах, текущих сбережениях и страховке твоего отца, так что всё будет окей. — Откуда ты вообще знаешь… А вообще. Хочу ли я это знать? Тэхён только улыбнулся, похлопав Чонгука по плечу. — Ты в хороших руках, Гук. — Мама! — Чонгук бросился к ней, увидев маленькую фигурку своей матери в приёмном. Отец оказался в операционной, как только Тэхён приказал всем в приёмном отделении организовать для отца Чонгука всё наилучшим образом. Они были проинформированы о процедурах, и, хотя Чонгук ни хрена не знал о медицине, Тэхён понимающе кивнул, высказав несколько своих опасений, которые врач даже не рассматривал. Доктор выглядел удивлённым, но подробно объяснял всё Тэхёну, пока тот полностью не был удовлетворён ответом. — Чонгук! — она оказалась в объятиях сына, уткнувшись лицом ему в грудь. — О боже, что ты здесь делаешь? Я думала, ты на работе. — Долгая история, но всё нормально. Чонгук обернулся, чтобы представить Тэхёна, и обнаружил, что тот с любопытством разглядывает их обоих. — Э-э, мам, это Ким Тэхён, мой клиент. Тэхён вежливо поклонился и пожал женщине руку. — Приятно познакомиться с вами, миссис Чон. — Ох, мне так неловко. Мне ужасно жаль, что Чонгуку пришлось проделать весь этот путь сюда. Ким покачал головой с ободряющей улыбкой: — Всё в порядке. Я всегда хотел посетить Пусан, а Гукки дал мне повод для этого. Его мать облегчённо вздохнула: — Приятно это слышать. Пожалуйста, присаживайтесь. Это займёт какое-то время. — Да, — кивнул Чонгук, оказавшись между матерью и Тэхёном. — Мы позаботились обо всём, так что тебе нужно беспокоиться только об отце. Но он будет в порядке. Иначе и быть не может. В глазах матери мелькнуло что-то такое, чего Чонгук понять не смог. — Я поняла, мне очень приятно. Большое вам спасибо, Чонгук, Тэхён. После операции, которая успешно прошла, отца Чонгука перевели в одну из палат, оказавшейся гораздо роскошнее, чем они первоначально предполагали. Чонгук повернулся к Тэхёну, обеспокоенный тем, что это может превысить бюджет. Тэхён только усмехнулся: — Мой отец владеет некоторыми акциями этой больницы, так что мы получим скидку. Конечно. Тэхён сидел чуть в стороне, а Чонгук хлопотал о своих родителях. Он позаботился о том, чтобы мать пошла домой и взяла себе какую-нибудь одежду, прежде чем остаться на ночь с отцом. Тэхён вытолкал их обоих за дверь, заверив, что присмотрит за отцом Чонгука, пока их не будет. Гук окинул его благодарным взглядом. Семейство Чон вернулось чуть позже днём, обнаружив, что отец Чонгука всё ещё спит. Тэхён улыбнулся, приветствуя их. — Тэхён-а, — мать Чонгука прошмыгнула мимо сына, чтобы передать коробку Тэхёну. — Съешь что-нибудь, сынок. Ты не выходил отсюда весь день. Пожалуйста. — О, — он выглядел искренне удивлённым. — Большое вам спасибо. — Ничего особенного, немного того, что я смогла приготовить. Надеюсь, тебе понравится. — Я уверен, что мне понравится всё, что вы приготовите, миссис Чон. Она засмеялась: — Какой же ты угодник. Ты должен заполучить всех девушек и парней с такими речами. — Не всех, — усмехнулся Тэхён. Пока мама Чонгука убеждалась в том, что её муж в норме, Тэхён и Чонгук сидели вместе за маленьким обеденным столом в комнате. Тэхён набивал брюхо едой, в то время как Чонгук с любопытством смотрел на него. — Почему ты так взволнован обычным домашним бенто? Он пожал плечами, запихивая в рот кимчи. — Никогда по-настоящему не пробовал, за исключением тех, которые готовил мне мой шеф-повар, когда я был ребёнком. Чонгук вздохнул: — Жаль, что в таком случае этот момент может не оправдать ожиданий. У мамы действительно не было времени… Тэхён выглядел явно обиженным этими словами: — Чепуха, — он на секунду замолчал. Его взгляд смягчился, он стал выглядеть даже немного сентиментальным. — Так-то лучше. Когда отец Чонгука проснулся, его сразу же окружила семья, а он лишь проворчал: — Вы все зря беспокоитесь. Я несокрушим, — Тэхён смеялся, в то время как Чонгук устало простонал. Конечно, ему было слишком любопытно узнать, кто ещё пришел к нему в палату. Этот кто-то был ему незнаком, но казался слишком знакомым Чонгуку. — Ах, Тэхён, надеюсь, что Чонгук не доставил слишком много неприятностей. Гук же фыркнул: — Если кого-то и нужно держать подальше от неприятностей, так это его. Тэхён посмотрел на его отца, подмигнув. — Не волнуйтесь, я буду держать его в узде. В течение следующих нескольких дней Чонгук вместе с мамой следили за состоянием отца, решив провести время вместе, чтобы наверстать упущенное. Было приятно вернуться домой, снова оказаться в тёплом окружении своей семьи. Хотя Сеул и был великолепен, в Пусане было что-то, что всегда заставляло хотеть вернуться. Тэхён решил посмотреть город вместе с водителем, которого нанял, бродя по всему Пусану и посылая фотографии Чонгуку (Гук будто всё ещё на работе). Хотя он бы солгал, если бы не заценил селфи Тэхена, на которых его лицо иногда расплывалось, когда он был слишком эмоционален, или же его прямоугольная улыбка освещала весь экран. Тэхён всегда заходил попозже вечером, принося ужин для них и отмахиваясь от беспокойства матери Чонгука, которая говорила ему, чтобы он перестал их баловать. — Правда, Тэ, — начинала мать Чонгука, озорно улыбаясь. — Если ты будешь ещё милее себя вести, я попрошу тебя выйти замуж за Чонгуки. Чонгук аж поперхнулся. Но всякий раз, когда семья Чонов проводила время вместе, Тэхён предпочитал сидеть в стороне, работая на своём компьютере над очередным заданием, которое присылал ему отец. Чонгук чувствовал себя дерьмово из-за того, что наслаждался этой поездкой, не принимая во внимание Тэхёна. После того, как отца выписали из больницы, Чонгук понял, что должен вернуться с Тэхёном к их жизни в Сеуле. Миссис Чон решила отвезти обоих на станцию сама, на что они неохотно согласились. — Ах, Тэхён, тебе здесь всегда рады, правда. В любое время, когда захочешь заглянуть, с Чонгуком или без него, пожалуйста, заходи, — она поцеловала его в обе щеки, получив в ответ смешок. Когда Тэхён решил проверить время прибытия их поезда, мать Чонгука задумчиво погладила сына по щеке. — Чонгук-а, будь добр к нему, ладно? Он закатил глаза: — Хорошо, мам. Я понимаю, что он помогал нам со всем этим, но не нужно целовать его в задницу. Она шлёпнула его, смеясь. — Не в этом дело. Просто он… кажется таким одиноким и намного спокойнее, чем ты можешь подумать, — Чонгук понял, что она имела в виду, поэтому принял слова матери близко к сердцу и кивнул, пообещав ей, что сделает всё возможное. Обратная поездка на поезде прошла в тишине. Тэхён всё время смотрел в окно, казавшись таким недосягаемым. Чонгук ёрзал рядом с ним, надеясь, что Тэхён заведёт разговор или просто вежливую беседу, которая ослабит напряжение, которого никогда не существовало между ними раньше. Однако молчание было нарушено в тот момент, когда Тэхён повернулся к Чонгуку в ту же секунду, как они вошли в его квартиру. — Чонгук, ты можешь сделать мне одолжение? — тот приподнял бровь в ответ. Тэхён не спрашивал — он просто требовал. — Ты будешь готовить мне завтрак каждый день? И, может быть, обед и ужин, если будем дома. Просьба не была чем-то неожиданным. Тэхёну всегда хотелось, чтобы Чонгук научил его готовить или же готовил для него сам. Но было странно то, что Тэ казался немного смущённым, стоя со слегка наклонённой головой. Чонгук мог даже увидеть слабый намёк на румянец, покрывающий его щеки, пока тот переступал с ноги на ногу. Очаровательно. — Ты же понимаешь, что мне платят за то, чтобы я защищал тебя, а не кормил. Ким обиженно выпятил нижнюю губу, широко раскрыв глаза: — Тебе ведь нужно беречь мое здоровье. Это прилагается! Господи, этот ребёнок — просто нечто. Губы Чонгука дрогнули. — Да, конечно. Есть какие-нибудь предпочтения на сегодняшний ужин? Лицо Тэхёна засветилось, каждый дюйм его лица будто стал ярче, начиная от глаз, заканчивая сияющей улыбкой. — Паста! Ну и, таким образом, в обязательном порядке каждое утро Чонгук готовил завтрак для Тэхёна или просил его стоять рядом с ним, пока готовит завтрак, показывал Тэ, что и как нужно делать. Хорошо, что он вставал рано, а то был бы раздражительным по утрам, пока Тэхён сонно прижимался бы к нему, бормоча что-то об усталости и голоде. Тем не менее, Чонгук не мог не отметить, что в Тэхёне была определённая энергия, определённое волнение, когда Гук готовил что-то для него. Такой вид был у него тогда, когда миссис Чон приготовила ему домашнее бенто. — Почему ты так восхищён этим? Я уже делал это раньше для тебя. Тэ пожал плечами, ухмыльнулся и набил рот рисом. — Это так мило. Как-то по-домашнему, тебе не кажется? Как будто мы встречаемся. Чонгук поперхнулся и больше никогда не спрашивал об этом. Как ни странно, он привык к этому и даже не жаловался. Забота о Тэхёне и уборка за ним (он позаботился о том, чтобы Ким потом сильно пожалел об этом) были так же важны, как и его безопасность. В какой-то момент Тэхён снова спросил, что Чонгук делает в качестве развлечения, отдыха и отвлечения. Гук на мгновение задумался. — Пейнтбол. — Пейнтбол? Типа стрелять нужно? — Да. — Это реально так весело? — Да, если ты любишь адреналин. Тэхён наклонил голову, колеблясь всего две секунды, прежде чем кивнул. — Давай попробуем. — Что? Сегодня? — Да, почему бы и нет? — и тогда на его лице появилось выражение кромешного ужаса. — Подожди, это мой отец вызывал меня? — Нет, не сегодня. Он выдохнул и решительно кивнул. — Ладно, идём. Я хочу поиграть. Чонгуку следовало прислушаться к внутреннему голосу, говорящему ему, что это была ужасная идея. Он должен был знать, что его желание соревноваться и быть первым вернётся, укусив за задницу (однажды он выстрелил в Хосока тремя пейнтбольными шариками во время вылазки их компании). Тэхён хотел, чтобы они были в разных командах, чтобы «повысить ставки». И, объединившись с другими людьми, они разделились на две группы, выходя на поле. Чонгук хорошо знал это поле, знал, в каких углах можно спрятаться, а в какие места пойдут новички. Он знал, как работать в полевых условиях, тем более что в течение многих лет работал телохранителем в составе групп безопасности. Когда Тэхён подошел к месту, за которым наблюдал Чонгук (он мог заметить его долговязую фигуру где угодно), то оказался лёгкой мишенью. Чонгук издал маниакальный смех и выстрелил Тэхёну в руку. Это была большая ошибка. Крик Тэ, наполненный болью, чуть не заставил серце Чонгука остановиться. Швырнув пистолет в сторону, он бросился к Тэхёну, снял маску и осмотрел его в поисках любых других признаков травм, помимо огромного синего пятна на его руке. — Чёрт, — пробормотал Гук. — Мне так жаль. Блять, ты только что был там, и я… твою мать… Президент Ким убьёт меня… Его слова застряли у него в горле, когда Тэхён вдруг расхохотался, запрокинув голову, а глаза от улыбки превратились в полумесяцы. — О чёрт, — усмехнулся он. — О боже, это охереть как больно. Это синяк? Чонгук замер и быстро отодвинул ткань в сторону, чтобы обнаружить, что на его гладкой, чистой коже уже расползлось синее пятно. Да вашу ж мать. — Мне очень жаль, вот же срань господня. — Гукки, всё окей. Это просто синяк. И я, — Ким сделал паузу, — я ведь человек. Всё заживет. Всю обратную дорогу Чонгук всё время извинялся. «Извините» и матерные проклятия срывались с его губ, к большому удовольствию Тэхёна. Он, очевидно, находил такое волнение Чонгука забавным. После втирания охлаждающей мази в кожу Чонгук приготовил для Тэ свою любимую еду в тот вечер, сделав блюдо (это даже было съедобно), подходящее для короля. — Всё правда нормально, это просто синяк, — Тэхён улыбнулся, надеясь успокоить совесть Чонгука. — К тому же, мне было весело. Я не знал, что пейнтбол может быть таким увлекательным, я чувствовал, что вот-вот обоссусь. В хорошем смысле. — Твой отец убьёт меня. — Я смогу легко скрыть всё с помощью лёгкого макияжа. Могу временно носить одежду с длинными рукавами. — И всё же мне так жаль. Я должен был предупредить тебя, что пейнтбол может быть пиздец каким болючим. — Эй, Гукки, посмотри на меня, — Чонгук со вселенской болью в глазах поднял голову, чтобы встретиться взглядом с Тэ, а его улыбка была далека от утешительной. — Я в порядке. Ты сказал мне, что защитишь меня, помнишь? Чонгук вздохнул: — Своей жизнью. — Вот именно, теперь поклянись на мизинчиках. — Ты ведь не серьёзно… — Ой, знаешь, что-то синяк… — Ты сущий дьявол, — Чонгук поднял палец. Тэхён рассмеялся.♦︎ ♦︎ ♦︎
Следующим утром у Тэхёна было хорошее настроение. Когда настроение у него было плохим, он дулся и скулил чуть ли не в каждом углу своей квартиры, умоляя Чонгука унести его. Когда настроение было хорошим, Тэхён кокетничал, счастливо прижимаясь своим пахом к заднице Чонгука. Гук приготовил для него омурис и даже сделал причудливое сальто омлетом на сковороде, и от этого зрелища Тэхён волнующе засмеялся — звук этот теплом отзывался в венах. Прибираясь на кухне, Чонгук слушал, как Тэхён что-то поёт у себя спальне, и поймал себя на том, что посмеивается над текстом его явно самостоятельно сочинённой песни. Вдруг зазвонил телефон, Чонгук быстро выпрямился. — Президент Ким. — Чонгук, доставь Тэхёна сегодня к двенадцати. Я уже сообщил ему об этом, и мне нужно, чтобы ты убедился в том, что он будет на месте вовремя. Заседание Совета никого ждать не будет. Господи, заседание Совета? Тэхён же едва ли мог вымыть посуду сам. — Да, сэр. Я позабочусь об этом. Звонок прервался. Чонгук вытер руки и подошел к комнате Тэхёна, постучав в дверь. Пение оборвалось, и Ким напряженно стоял перед своим шкафом, уставившись на ряды однотонных рубашек. — Эй, Тэ. Мы выезжаем к одиннадцати. На дорогах сейчас обычно очень оживлённо. Тэхён повернулся, чтобы кивнуть, и снова развернулся к шкафу. Тяжелая атмосфера была и в машине во время поездки. Тэхён молчал, напряженно сидя на заднем сиденье и глядя в окно. Чонгук обнаружил, что каждые несколько секунд смотрит на Тэхёна в зеркало заднего вида, озадаченно морща лоб. — Тэ, ты как? — Прекрасно. Слишком резко. Тэхён никогда не был так резок. Чонгук предпочёл промолчать, не зная, какие слова лучше подобрать, опасаясь, что всё то, что он скажет, будет не тем. Прибыли в офис они довольно рано. — Побудешь со мной немного? Прежде чем мне придётся уйти туда, — спросил Тэхён, выглядя таким маленьким, сжимающим своими пальцами ткань костюма Чонгука. — Да, конечно. Хочешь, принесу тебе кофе или чай? — Нет, просто… просто побудь со мной. Президент Ким прибыл за несколько минут до того, как часы пробили двенадцать, и поприветствовал их, улыбнувшись Тэхёну: — Сегодня будет долгий день, сынок. Будь готов. Будь снаружи, Чонгук, пока я тебя не позову, — Чонгук кивнул, метнув взгляд к неподвижной фигуре Тэхёна рядом. Ему не хотелось отпускать его, но разве у него был выбор? Тэхён, опустив голову, исчез в конференц-зале, хлопнув при этом дверью. Звук эхом разнёсся по коридору, отчего в животе поселилось беспокойство. Чонгук сел у двери, наблюдая, как мимо него проходят люди. Костюмы, костюмы, костюмы. Офис казался слишком уж чистым и аккуратным, слишком уж холодным и отстранённым. Но, наверное, именно так и должны выглядеть офисы. Просто Чонгук очень привык к тому, что Намджун был слишком дружелюбен, общаясь со своими сотрудниками. Чонгук задавался вопросом, в порядке ли Тэхён, не давит ли на него слишком сильно его отец. Тэхён, без сомнения, был умён, но не дай Бог, если он переняпряжется. Время тянулось мучительно медленно, громко тикающие часы на стене только усиливали беспокойство. Когда из глубины помещения послышался шорох, Чонгук быстро вскочил на ноги, поправил смокинг и выпрямился. Президент Ким вышел первым, смеясь и пожимая руки тем, кто, как догадался Чонгук, были его сотрудниками и партнёрами. Они поблагодарили друг друга и попрощались. — Хорошо поработал сегодня, Чонгук. Можешь вернуть Тэхёна в его пентхаус. Слова президента Кима вызвали у Гука раздражение. Наконец-то вышел Тэ, привлекая внимание Чонгука пустотой в своих глазах. Глаза у него всегда были выразительными, их шоколадный цвет менялся от одного оттенка к другому. Они то светлели, то тускнели в зависимости от его настроения, меняя цвет с орехового на нежно-коричневый, а затем на сладкий карамельный. Но в этот момент в них ничего не было. Чонгук не видел абсолютно ничего. Президент Ким же казался слишком довольным, похлопывая Тэхёна по спине с улыбкой на губах. — Хорошая работа, сынок. Отдохни немного. Тэхён только кивнул, поклонился и подождал, пока Чонгук пойдёт вперёд. На обратном пути тишина была ещё мучительнее. Чонгук мог слышать, как колотится сердце у него в груди, ожидая, скажет ли Тэхён что-нибудь, отреагирует ли как-нибудь. Просто дал бы Гуку хоть какой-то знак, что с ним всё в порядке. Проводя Тэ в комнату, Чонгук прокашлялся и спросил: — Эй, хочешь сходить на барбекю? Есть хорошее место, которое недавно открылось да и находится совсем рядом, — Тэхён покачал головой, невнятно пробормотав что-то о том, что давай не сегодня, прежде чем закрыть дверь перед Чонгуком. Тэхён ещё ни разу не отказывался от барбекю. Как и от еды, в принципе. Чонгук расхаживал по своей комнате, сминая ковёр под ногами. Он проверил телефон, затем часы на стене, посмотрел в окно на быстро темнеющее небо и повторил весь цикл заново. Чонгук не знал, сколько времени прошло. Откинувшись на спинку кровати, со стоном прикрывая глаза рукой, понял, как сильно устал. Боже, он не подписывался на всё это. Чонгук стал телохранителем, чтобы защищать своих клиентов и их права, уберегать от неприятностей и угроз. Он не хотел становиться слишком мягким и думать о том, что они чувствовали в пределах того, во что он мог бы втянуть себя. Грохот на кухне вырвал Чонгука из раздумий, обострив все рефлексы. То, что Тэхён пытается взобраться на стойку, чтобы достать что-то с верхних полок, не должно было удивлять, но это не помешало Чонгуку взяться за работу и удержать Тэхёна, когда тот раскачивался из стороны в сторону. — Господи, Тэ, что ты делаешь? Он хихикнул, напевая песню, которую Чонгук слышал — его мать слушала её раньше. Старая песня, название которой он не помнил. — Я хочу тик… те-ки-лу! — радостно прокричал Тэ, вскидывая руки в воздух и теряя равновесие. Чонгук легко подхватил его на руки, словно жених свою невесту на свадьбе, и с беспокойством поглядел на Тэхёна. — Ты такой красивый, Чонгуки, — ворковал он, проводя пальцами по губам Чонгука. На этот раз он покраснел, уворачиваясь от прикосновений и ставя Тэхёна на ноги. — А ты такой пьяный. — Ты очень, очень милый, Чонгуки, — ухмыльнулся Тэхён. Перед глазами была туманная дымка, которую мог дать только алкоголь. — Ты мне очень нравишься. Ты такой хорошенький. Как ты можешь быть таким совершенным? — Тэхён, спотыкаясь, кое-как подошел к Чонгуку, который успел схватить его до того, как тот мог бы рухнуть лицом на пол. Тэхён посмотрел в глаза Чонгука, наблюдая за неуверенностью в радужках младшего. А после придвинулся ближе. Ещё ближе. И ещё. Так близко, что Чонгук мог чувствовать тепло его дыхания, нежность его касаний, прикосновение его волос, щекочущих чонгукову щеку. Так близко, что он чувствовал запах виски. Чонгук оттолкнул Тэхёна, держа его на расстоянии вытянутой руки. — Прекрати это, Тэ. Я серьёзно. Ты действительно сильно пьян, а я работаю на тебя, — слова были ядовитыми на вкус, оставляя кислость на языке. Не было ничего, чего бы Чонгук хотел больше, чем поцеловать Тэхёна, но он не собирался пользоваться его подвыпившим состоянием. — Я пытаюсь вести себя профессионально, Тэ. Он мог поклясться, что увидел, как на долю секунды в глазах Кима промелькнула боль. Но затем Тэхён взорвался смехом, слишком громким. — Чёрт, я шучу, Гук-а. Успокойся. Ну давай же! Я хочу пойти в клуб сегодня вечером! В стрип-клуб! Хочу посмотреть сегодня на милые попки на сцене. — Я не думаю, что это хорошая идея, тебе следует отдохнуть. У тебя был долгий день. Тэхён фыркнул, приподняв бёдра и скрестив руки в знак протеста. — Я уже не маленький, Чон Чонгук. А теперь либо ты отвезёшь меня туда, либо я оставлю тебя здесь одного и свалю на такси. Да блять. Учитывая прежнее положение Тэхёна, с откинутыми на макушку очками и гордой улыбкой на лице, Чонгук не удивился, обнаружив, что Ким вопит на всё и ни на что. Чонгук неудобно сидел на стуле за столом, не сводя глаз с Тэхёна, стараясь заранее найти любые способы, чтобы уйти в случае чрезвычайной ситуации. Однако единственным, что заставило подумать о какой-либо опасности, был тот факт, что один из стриптизёров подошел к Тэхёну и начал тереться о него своим пахом, обтянутым штанами из кожи. Чонгук видел, как зашипел Тэ, как потемнели его глаза от вожделения, пока он протягивал долларовые купюры. Это раздражало Чонгука. Его бесконечно раздражало, что кто-то так близко соприкасается с Тэхёном. Но это была личная жизнь Тэ. Чонгук не должен влезать. Да, именно так. Он не должен вмешиваться. Вместо этого Гук с силой стиснул зубы, постоянно проверяя свой телефон и надеясь на сообщение или звонок, вообще на появление любой, даже самой малейшей причины, по которой он смог бы забрать Тэхёна отсюда и вернуться домой, где они вместе будут в безопасности. — Гук, — позвал Тэхён. Подняв глаза, Чонгук увидел, что тот уже был ближе к краю зоны отдыха, и зловещая улыбка начала танцевать на его губах, когда он согнул палец в жесте, приглашающем Чонгука подойти ближе. — Пойдем, меня ждёт маленькая сладость в одной из приватных комнат. Сердце Чонгука вдруг подскочило к горлу, во рту появился горький привкус желчи. Последнее, что он хотел делать, это смотреть, как Тэхён грязно отрывается с кем-то другим. Увы, судьба Чонгука по-странному с ним обходилась, и вот он оказался у двери, наблюдая, как какой-то парень подошел к Тэхёну, оседлал его и начал с ним целоваться. Мокрые звуки соприкасавшихся губ отскакивали от стен, шуршание одежды оглушительно звучало в ушах Чонгука. В некоторой степени он гордился своим терпением и выдержкой, но в данный момент ему больше всего на свете хотелось взять Тэхёна на колени и преподать ему урок. — Я подожду снаружи, — сказал Чонгук, покашляв и протянув пальцы к ручке. — Нет. Резкий отказ остановил его, заставив замереть. Он бросил недоверчивый взгляд в сторону Тэ. — Что? — Оставайся и смотри, Гукки. Мы не возражаем. Ты ведь должен убедиться, что я в безопасности. Верно? Не спускай с меня глаз. — Я не… — Останься. Голос был суровым и требовательным. Чонгук прикусил язык и повернулся, прижимаясь спиной к двери, в то время как Тэхён продолжал целовать парня. Тот уткнулся лицом в шею Тэхёна, вдыхая его запах и получая в ответ восхитительные стоны, срывающиеся с губ Кима. Он двигал своими бёдрами на бёдрах Тэхёна, тёрся так, что по телам пробегало электричество. Чонгук не должен был злиться. Не должен. Тэхён был его боссом и вообще-то взрослым мужчиной, который мог принимать решения сам, и неважно, рациональные они или нет. Но это не заставило прекратить кипеть кровь Тэхёна, когда пацан опустился на колени и расстегнул штаны Тэхёна. Это не заставило успокоиться бешено колотящееся сердце Чонгука, это не заставило прекратить сжиматься в кулаки ладони, когда он услышал звуки удовольствия, издающиеся Тэхёном. И всё из-за того парня. Никогда ещё между ними не было более неловкого молчания, чем на обратном пути. Чонгук был очень зол, и это ещё мягко говоря. Взгляд был сосредоточен исключительно на дороге впереди, уши старались игнорировать весёлые смешки Тэхёна на заднем сиденье. Внутренняя борьба и крики Чонгука не остались незамеченными Тэ, который, казалось, был слишком уж доволен недовольством своего телохранителя из-за всей этой ситуации. — Что, — насмешливо рассмеялся Тэхён, — ты злишься? — Иди спать, Тэхён, — Чонгук сбросил пальто и повесил в шкаф в прихожей. Сразу же пошел на кухню, чтобы налить себе стакан холодной воды, надеясь, что она остудит его пыл. Тэхён, очевидно, намёк не понял, поэтому последовал за ним, вскидывая руки в воздух. — Ты, блять, был не заинтересован, Чонгук. Почему ты злишься на меня сейчас? — Я не злюсь. Иди спать. — Нет, ты злишься. Я вижу. У тебя скоро сосуды на шее полопаются, — усмехнулся Тэхён, проводя пальцем линию на коже Чонгука. Он отпрянул, хмуро глядя на Тэ. — Я серьёзно, Тэхён. Отдохни немного. На сегодня хватит. — Ты ревнуешь? — продолжал насмехаться Тэхён, наклоняясь к Чонгуку всё ближе. — Завидуешь, что это не ты отсасывал у меня? Ты хотел отсосать у меня, Чонгук? Хочешь, чтобы я кончил тебе в рот, а? — Чон громко выдохнул, пристально глядя на Тэхёна. Он был близок к тому, чтобы последняя струна терпения лопнула, как это сделали все предыдущие ещё несколько часов назад, когда Тэхён небрежно бросил на сцену купюры, чтобы для него станцевали. — Или, может, у тебя встал? Ты возбудился, наблюдая за нами, Чонгук? Ты хотел, чтобы я отсосал тебе? Ты же знаешь, что предложение всё ещё в силе. Это был конец. Чонгук прижал Тэхёна к стойке, хлопнув ладонями по мраморной поверхности с обеих сторон, чувствуя, как в коже покалывает от ударов. — Я же сказал тебе, блять, прекратить. — А то что? Ты отнесёшь меня в мою комнату? Или, может быть, сообщишь обо мне моему отцу? Да пошел ты, Чонгук. — Какого хрена ты такой придурок? — выпалил Чон. — Тебе не надоедает быть таким мудаком? — Ой, ну не знаю, почему бы тебе не сказать мне, если вдруг когда-нибудь тебе надоест быть с шилом в жопе? — В отличие от тебя, Тэхён, у меня есть обязанности, и я знаю своё место в этом доме, — он подхватил Тэхёна под колени, перекинув через плечо. Крики Кима эхом разнеслись по пустому коридору, пока он колотил кулаками по твёрдой спине Чонгука, отнёсшего его в комнату и бросившего на кровать. Тэхён усмехнулся: — Почему бы тебе, блять, не признать, что ты просто чёртов трус? Если тебе что-то от меня нужно, так возьми это. Разве все люди не поступают именно так? Они просто берут, берут, берут. И никогда никто не думает обо мне. Сердце Чонгука сжалось. Господи. Когда всё превратилось в такой беспорядок? Тэхён зарыдал, слёзы текли по его лицу. Зарывшись лицом в подушки, он кричал, чтобы Чонгук убирался к чёртовой матери. А тот и двинуться не мог, будто ноги приросли к полу. Это разозлило Тэхёна. Он швырнул подушки в его сторону, приказывая уходить. К сожалению, гнев взял верх, поэтому уходя, Чонгук громко хлопнул дверью. Если Тэхён собирался продолжать вести себя, как ребёнок, то, чёрт возьми, с ним тогда и обращаться нужно, как с ребёнком.♦︎ ♦︎ ♦︎
На следующее утро Чонгук проснулся с тяжелым сердцем и с кислым привкусом во рту. Чувство вины давило, поэтому он отбросил свое эго в сторону. Быстро привёл себя в нормальный вид и направился в комнату к Тэхёну. После стука в дверь никто не ответил. — Тэ? Заглянув внутрь, Чонгук обнаружил, что в комнате никого не было, кровать выглядела нетронутой, а в помещении стояла жуткая тишина. Непривычно. Нахмурившись, вошел внутрь, направляясь к прикроватному столику, и нашел записку. Я в офисе отца. Возьми выходной. — Тэхён Коротко, но ясно. Закатив глаза, Чонгук набрал номер службы безопасности в здании «Ким Электроникс». Они подтвердили, что Президент Ким дал Чонгуку выходной и заберёт Тэхёна сам позже. Вместо того, чтобы волноваться об этом, он решил, что это отличный повод наверстать упущенные дни в спортзале. Приготовление еды для Тэхёна означало приготовление дерьмовой тонны еды со слишком большим количеством углеводов. К счастью для Тэхёна, его пищеварительная система работала круглосуточно, и именно поэтому ему удавалось оставаться в хорошей форме, несмотря на то, что он жрал, как слон. К сожалению, Чонгук не был одним из таких людей. В итоге провёл добрых несколько часов, занимаясь в спортзале. В эти часы он мог (или не мог) проклинать присутствие Ким Тэхёна и его пьяную, кокетливую задницу. Блять. В душе смысл с себя пот, грязь и злость. Прохладной воде удалось смягчить разочарование. Спортзал был удобно расположен рядом с кофейней, где предлагали лучший латте в этом районе, поэтому Чонгук решил, что немного кофеина ему не навредит, а даже поможет справиться с наступающим хаосом. — Чонгук? Оторвав взгляд от телефона, он обнаружил Чимина. — О, привет. — Чёрт возьми, я еле узнал тебя без костюма, — Чонгук был в футболке и широких свободных джинсах, подходивших его широким плечам. — Хотя выглядишь всё так же прекрасно. Чонгук аж побледнел, делая глоток. — Э-э, спасибо, — облизнув губы, почувствовал горечь, оставшуюся в уголках рта. Чимин уставился на него, склонив голову набок, как будто спрашивая о чём-то. Чонгук поджал губы, думая о том, будет ли неуместно попросить немного рассказать о Тэхёне. — Ты выглядишь так, будто хочешь что-то спросить, — ухмыльнулся Чимин. — У меня есть немного времени. Присоединишься ко мне? Они устроились за столиком в дальнем углу маленького кафе, подальше от любопытных глаз и ушей. Чимин откинулся на спинку стула, проверяя глазами Чонгука на наличие у него любых признаков дискомфорта или любопытства. Действительно, было странно видеть этого человека без формы. Выглядел немного по-мальчишески. Молодой. Немного напомнил Чимину того, кого они оба знали. — Итак, вопросы? — Не думаю, что могу спрашивать. Чимин отмахнулся: — Ты нравишься Тэхёну. Он доверяет тебе, поэтому и я тоже. Губы сжались в неуверенной улыбке. — Я работаю на него. — При этом ты тот, кому он доверяет свою жизнь, разве нет? — Чимин небрежно сделал глоток своего напитка, поставил кружку на стол и потрогал ручку. Взгляд метнулся вверх, чтобы встретиться с чонгуковым. — Конечно, нам вовсе не обязательно говорить о Тэхёне. Я просто подумал, что тебе может быть интересно, почему Тэхён… Тэхён. — Да, — всё-таки признался он. — Я просто не уверен, будет ли это вторжением в его личную жизнь. Чимин со вздохом кивнул. — Имею в виду, что, если бы ты работал в компании, по крайней мере, в любой компании, тесно связанной с «Ким Электроникс», ты бы всё знал о гениальном Ким Тэхёне, — при слове «гениальном» Чонгук навострил уши, метнув взгляд в Чимина. — Общеизвестный факт, что Тэхён родился вундеркиндом. В частности, вундеркинд в области математики. Он с раннего возраста преуспевал в игре на фортепиано и саксофоне, потому что его исключительные математические способности позволяли ему хорошо поддерживать ритм и темп. Интересно. Чонгук никогда даже не догадался бы. — Значит, он важен, потому что умеет считать? Чимин рассмеялся: — О мой милый, наивный Чон Чонгук, — Чонгук нахмурился. — Ты должен понимать, что в финансах цифры считаются всем. Альфа и омега, солнце и луна, ну и всё в том же духе. Его отец почти сразу заметил, что Тэхён был невероятно способен обрабатывать цифры и анализировать данные. Те вещи, которые мы, нормальные существа, никогда не смогли бы понять за такой короткий промежуток времени. Даже когда Тэхён учился в начальной школе, его отец кое-чем занимался. Передавал ему данные и держал Тэхёна в курсе событий на фондовом рынке, чтобы иметь гарантию, что его инвестиции окупятся в десять раз. — Начальная школа? — Чонгук не мог себе этого представить. Когда он был простым мальчишкой, всё, что он делал, это бегал по детской площадке, коллекционируя синяки и избегая возможности заразиться вшами от девочек. То, что Тэхёна запихнули в накрахмаленную рубашку и затолкали в офис с бумажками, когда он был в таком впечатлительном возрасте, оставило неприятное чувство на сердце. — Возможно, это началось и раньше. Мы никогда не узнаем. Из того, что я слышал от его сотрудников, Тэхён начал появляться в офисе примерно в третьем классе. К тому времени, когда он был подростком, частные преподаватели отказались от попыток научить его чему-либо, потому что он и так всё знал. Тэхён был лучшим аналитиком. Лучше, чем большинство сотрудников его отца. Это сбивало Чонгука с толку. Его родители всегда говорили ему, чтобы он жил в своём собственном ритме (намного медленнее, чем у брата, поступившего в юридическую школу, пока Чонгук продолжал изучать свои сексуальные предпочтения и все прелести члена). Конечно, он знал, что некоторые родители строже, чем другие, но погружение во взрослый мир в таком юном возрасте, должно быть, многое отняло у Тэхёна. — Так оно и было, — согласился Чимин, кивая. Должно быть, последнюю часть мысли Чонгук произнёс вслух. — Физически и эмоционально. Тэхён закончил учёбу ещё в средней школе за кратчайшие сроки, несмотря на то, что посещал занятия едва ли несколько раз в неделю, большую часть своих дней проводя в офисе. Потом он уехал в университет. Америка всё-таки дала ему небольшую передышку от отца. — Это был не только бизнес, работа. Компании едва ли остаются в стороне от грязных делишек, когда дело доходит до того, чтобы занять первое место в экономике. Были случаи, когда люди пытались похитить Тэхёна и использовать его навыки для собственной выгоды. Господи, та чёртова неделя, когда никто, блять, не знал, где он был. Президент Ким готов был перевернуть весь мир вверх дном. Следовательно, уровень безопасности для большей сохранности Тэхёна был повышен, и с тех пор он практически изолирован. — Я не понимаю, он был ребёнком. Учился в начальной школе. Как его отец вообще мог подумать, что это хорошая идея? — Президент Ким всегда был жестким, как и его отец. Вот почему «Ким Электроникс» так успешна. Все думали, что Тэхён пойдёт по стопам своего отца, проложившего ему начальный путь. — А что насчёт его матери? Она показалась мне достаточно приятной, когда я встретился с ней. Чимин бросил на Чонгука взгляд, сделав ещё один глоток. — Она замечательная, совершенно очаровательная женщина. Но ты ведь знаешь, кто в семье альфа. Она и правда хочет только лучшего для Тэхёна, хочет, чтобы он жил нормальной жизнью, а не был просто преемником своего отца, — он помолчал, словно находясь в раздумьях, а затем с улыбкой продолжил: — Одна птичка напела мне, что именно она взяла на себя инициативу по найму нового телохранителя для Тэхёна, лично попросила Намджуна найти кого-нибудь, кто смог бы помочь Тэхёну. Думаю, Намджун всё-таки выбрал правильного мужчину. В ушах звенело, когда Чонгук откашлялся, отводя глаза от пристального взгляда Чимина. — Я не знаю, почему он выбрал меня. Намджун знает, как я нетерпелив с такими клиентами, как Тэхён. — Кто знает? — Чимин пожал плечами. — Может быть, он знал, что всё будет хорошо, учитывая, как тебе не терпится залезть в трусы Тэ. — Это не так, — усмехнулся Чонгук. — Скажи это своему постоянному стояку. Если тебе от этого станет легче, я никогда не видел Тэхёна более счастливым, чем сейчас. Он до сих пор чувствует себя дерьмово из-за постоянных визитов в офис, но, похоже, ему нравится рядом с тобой. Так что, что бы ты не делал, продолжай, — Чимин встал, натягивая пальто, и посмотрел на Гука сверху вниз. — Тэхён тот ещё сопляк и негодник, врать не буду. Ему нравится подвергать себя риску и соблазнять каждого гребаного телохранителя, который у него был. Не расстраивайся, если поддашься искушению. — Я не собираюсь этого делать. — Все они так говорили, — фыркнул Чимин. — Будь осторожен, Чонгук. Чонгук вернулся в машину с более чем достаточным количеством пищи для размышлений. В голове бурлила только что полученная информация. Некоторое время он тупо сидел на водительском сиденье, глубоко задумавшись. Всё становилось на свои места. Тэхён был настоящим Мистером Роботом, с самого первого дня анализируя цифры и делая расчёты для своего отца. Получил травму в пейнтболе, подвергнув себя опасности. Чонгук задумался, а не было ли это тактикой запугивания его отца. Тэхён всегда был скорее активом компании, нежели сыном. Впервые Чонгук искренне посочувствовал этому ребёнку.♦︎ ♦︎ ♦︎
Подойдя дома той же ночью к закрытой двери Тэхёна, Чонгук не мог избавиться от чувства вины, которое мгновенно растеклось по его венам. Постучав в дверь, со скрипом открыл её, обнаружив храпящего на кровати Тэхёна. Сон у него был, мягко говоря, беспокойным. Чонгук встал слишком рано, ещё до того, как солнце выглянуло из-за горизонта, сделал завтрак и готовился к новому дню, проверяя расписание и распорядок дня Тэхёна. Увидев встречу, указанную в его расписании, Чонгук почувствовал, как желудок сжался при мысли о том, что нужно отвезти Тэхёна в офис. — Доброе утро, Гук, — раздался голос Тэхёна. Прошло слишком много времени (прошел день, но после путешествия по всему прошлому Тэхёна, казалось, что прошла вечность) с тех пор, как он видел его в последний раз. Тэхён стоял, протирая сонные глаза, а руки до кончиков пальцев были прикрыты широкой пижамой. — Доброе утро, — пробормотал он в ответ. — Завтрак готов, если хочешь поесть прямо сейчас. Он радостно промычал что-то и устроился на стуле. — Отлично, спасибо. Как прошел твой выходной? — Продуктивно, полагаю. Делал кое-что в спортзале. Тэхён усмехнулся: — Фигуру. — Как дела в офисе? Губы Тэ заметно сжались, но он просто пожал плечами. — Всё по-старому. Что у нас сегодня на повестке дня? Чонгук будет чувствовать себя полным дерьмом. — Совещание в полдень. Если до конца дня освободишься, я могу отвезти тебя, куда ты захочешь. Может быть, на барбекю? Или на занятия по гончарному делу? Ты говорил, что хотел бы, — Чонгук знал, что его слова никак не утешат Тэхёна. Он заметил, как на секунду задрожали его губы, прежде чем Ким глубоко вздохнул и кивнул. Чонгук хотел бы — Боже, он действительно чертовски этого хотел — прекратить дежурить под дверью. Он хотел бы, чтобы ему платил не Президент Ким, тогда у него хватило бы смелости и мужества сказать «Нахуй всё» и увести Тэхёна на перерыв. После всего, через что ему пришлось пройти за все эти годы, Тэхёну понадобилось бы ещё двадцать лет для избавления от последствий такого ада. — Посмотрим, — мрачно кивнул Тэ. — Увидимся чуть позже. Поездка была уже привычно тихой. Тэхён подпёр подбородок ладонью, следя за размытым видом за окном. Чонгук время от времени украдкой смотрел на него, просто чтобы убедиться, что тот от отчаяния не выбросится из машины. Тэхён безмолвно вошел в конференц-зал, оставив Чонгука захлёбываться в своих мыслях и заботах снаружи, расхаживая по помещению с поджатыми губами. Ничего не изменилось и тогда, когда они вернулись домой. Тэхён решил запереться у себя в комнате, в то время как Чонгук ничего не мог сделать, кроме как ждать, ждать и ждать в тишине своей собственной. Ему, наверное, стоит поменьше беспокоиться. Тэхён его клиент. Всё, что нужно было сделать Чонгуку, — обеспечить ему безопасность и надёжность. Ничего больше. Верно? Было чуть больше девяти, когда Чонгук закончил печатать свой отчёт за день, чтобы отправить его Намджуну. Тэхён ворвался к нему, положив ладони на дверь, пока широкая улыбка расползалась по его лицу. Он, пошатываясь, подошел к Чонгуку, небрежно опустившись ему на колени. Гук только недоверчиво смотрел на Тэ. — Да, Чон Чонгук, — хихикнул он, щёлкнув Чонгука по носу. — Ты такая чертовски горячая штучка, ты же знаешь это. — Ты поставил меня в известность об этом факте. — Увези меня отсюда. Танцы. Я хочу потанцевать с тобой. Хочу танцевать с тобой, пока все вокруг нас не скажут мне перестать тереться о твой член. — Думаю, ты уже достаточно выпил, Тэхён. Может, тебе стоит просто пойти… — Нет! — вскрикнул Тэхён, извиваясь на коленях у Чонгука в акте непослушания, который никак особо не повлиял на него, а лишь заставил Гука осознать тот факт, что дерзкая задница Тэхёна красиво так смотрелась на его члене. — Я хочу уйти. Пойдём потанцуем и напьёмся. — Давай уложим тебя в постель, а? — Чонгук с лёгкостью поднял его, перекинул через плечо и, донеся скулящего Тэхёна до его комнаты, бросил на кровать. — Ты слишком много выпил… — Знаешь что, если ты не отвезешь меня, я, блять, вызову такси, чтобы добраться туда самостоятельно. С дороги, Чонгук! — естественно, худощавое телосложение Тэхёна никогда не сможет сравниться с годами напряженных тренировок и жесткого режима, соблюдаемого Чонгуком и Намджуном. Гук был, словно стена. — Отпусти меня, Чонгук. Я серьёзно. — Возвращайся в постель. — Ты не мой гребаный родитель, Чонгук! — Но я твой телохранитель, и это означает, что я должен помешать тебе делать глупости, когда ты так пьян. Тэхён стиснул зубы. У него ведь никогда не было родителей — ни тогда, ни сейчас. А Чонгук, чёрт возьми, точно не был его отцом. — Отойди. — Заставь меня. — Отойди! — Ты ведёшь себя, как какой-то сопляк, Тэ. — О, какой сюрприз! Не то чтобы я не вёл себя так и раньше. Чонгук глубоко вздохнул. — Что с тобой не так? Почему ты постоянно пытаешься вмешаться в мою жизнь? — рявкнул Тэхён, протягивая руки, чтобы толкнуть Чонгука. — Ты всего лишь мой телохранитель. Всё, что тебе нужно сделать — это защитить меня. Ничего больше. Так что, ради Бога, если я хочу выпасть из реальности хотя бы на секунду, просто, блять, позволь мне это сделать. Если я захочу исчезнуть на одну секунду, всего на одну, ничего не произойдет, дай мне пожить нормально. — Я позволю тебе забыть, позволю отвлечься, — терпеливо ответил Чонгук. Выдохнул, надеясь, что самообладание не подведёт его. — Но я не позволю тебе уничтожить себя, Тэхён. Только не ради того, кто не стоит твоего времени. Это, казалось, была последняя ниточка, которая удерживала его. Тэхён зарычал, кулаками без устали колотя Чонгука в грудь. Тот уже даже начал ощущать жжение от его непрекращающихся ударов. Пальцы Чонгука сомкнулись вокруг тонких запястий Тэхёна, выкручивая их, чтобы прижать Тэхёна к стене и удержать на месте. Каждый раз, когда тот пытался освободиться, Чонгук только сильнее вжимался в него. Сквозь стиснутые зубы Тэхён прошипел: — Мне не нужно, чтобы ты, блять, спасал меня, Чон Чонгук. — Я и не пытаюсь спасти тебя, Тэхён, — он замолчал, приоткрыв губы, когда его силы на какую-то миллисекунду вдруг ослабли. Видеть Тэхёна таким было больно. Это глубоко ранило Чонгука, особенно сейчас, когда он знал, что Тэхён так сильно страдает, и ничего не мог сделать, чтобы облегчить его страдания. — Я просто… я просто друг. Однако Тэхён ничего из этого не понял и снова дёрнул руками. — Мы никогда не были друзьями. Ни сейчас. Ни когда-либо ещё. — Тэ, послушай меня, — Чонгук немного наклонил голову, свободной рукой хватая Тэхёна за подбородок и приподнимая его голову, чтобы тот мог смотреть прямо в глаза Чона. Во взгляде не было ничего, кроме серьёзности, искренности и напряженности, которая заставила Тэхёна ослабить хватку. — Помнишь ту ночь, когда ты был пьян? Помнишь, что ты мне сказал? Ким упрямо сжал губы в тонкую линию. — Ты сказал мне тогда, что я был единственным человеком, которому ты мог бы доверять, так что вот он я, Тэ. Я здесь. И я никуда не собираюсь уходить. Всё, о чём я прошу тебя, это положиться на меня. Доверься мне, — Чонгук сглотнул, видя боль в глазах Тэхёна. — Я охраняю тебя, прикрываю твою спину. Не просто как твой грёбаный телохранитель, а как твой друг. Тэхён поник, метнув затем взгляд вверх, чтобы встретиться со взглядом Чонгука. — Ты защитишь меня? — голос был тихим, в нём уже не было той бравады, которую Чонгук слышал раньше. Была дрожь, пробудившая желание защитить. — Своей жизнью. С этими словами Тэхён вздохнул, откинув голову к стене в знак поражения. Чонгук обнял его за тонкую талию, помогая вернуться к кровати, куда уложил Тэхёна и пожелал спокойной ночи. Как только Чонгук собрался уходить, тонкие пальцы Тэхёна потянули его за рукав рубашки. — Г-Гук, — неловко начал он. — Да? — Останешься со мной на ночь? И, возможно, это согласие на его просьбу было первой ошибкой Чонгука за эту ночь. На секунду он засомневался, но Тэхён еще сильнее дернул за рубашку. — Хорошо. Улыбка Тэхёна заставляла хотеть остаться. Ким немного подвинулся на кровати королевских размеров, предоставив Чонгуку достаточно места, чтобы лечь рядом. К большому удивлению Чонгука, Тэхён свернулся калачиком рядом с ним, скользнув рукой по туловищу Гука, пока он укладывал голову ему на плечо. — Тэ, я не думаю, что это хорошая идея. — П-прости. Разочарование в тоне Тэхёна было более чем достаточной причиной для того, чтобы Чонгук притянул его ближе, уткнувшись головой в изгиб шеи. — Не бери в голову, поспи немного. Тебе нужно отдохнуть. На мгновение или два воцарилась тишина, в которой всё, что мог слышать Чонгук — это успокаивающий звук дыхания Тэхёна, пока он наблюдал, как медленно поднималась и опускалась его грудь. Пальцы Тэхёна всё ещё сжимали чонгукову рубашку, в то время как пальцы Чонгука рассеянно гладили его волосы. — Гук? — А? — Я просто… — пауза. — Ты можешь сделать мне одолжение? — Ты сегодная такой требовательный, — усмехнулся Чонгук. — В чём дело? — Ты можешь помочь мне забыть? Этот вопрос лишил его дара речи, тело напряглось рядом с телом Тэхёна, когда он попытался принять более удобную позу, если такая вообще существовала в данный момент. Чонгук понимал смысл этой просьбы, но всё же не мог заставить себя сказать ничего, кроме: — Что ты имеешь в виду? — Ты знаешь, что я имею в виду, Гук-а. — Я не могу этого сделать, Тэхён. — Не можешь или не хочешь? Он вздохнул: — И то, и другое. Ты не в том состоянии, чтобы… — Я расстроен, но это не значит, что я не могу принимать рациональные решения. Перестань указывать мне, что я могу, а что нет, — Тэхён наклонил голову, чтобы посмотреть на него. Внешность у него никогда не смогла бы выглядеть устрашающе — даже угрожая кому-либо, он все равно был похож на померанского шпица. — Я не указываю, я просто говорю, что это не очень хорошая идея. — Почему? — Тэхён прижался к нему, перекинув одну ногу через ногу Чонгука, чтобы предотвратить любую форму побега. — Я твой телохр… — слова застряли у Чонгука в глотке, когда Тэхён начал тереться о его бедро, издавая тихий стон удовольствия. — Тэ, Господи Иисусе. Прекрати это. — Пожалуйста, — всхлипнул он. — Я просто… я так давно не трахался, Гук-а, — голос у него дрогнул, когда он закрыл глаза, всё ещё потираясь о тело Чонгука. — Чёрт, Гук. Всего на одну ночь. Только один раз. Послушай меня. — Это должен был сказать тебе я, — пробормотал Чонгук. — Пожалуйста. Чонгук был из тех, кто сопротивлялся искушениям, ни разу не дрогнув под давлением, но Тэхён был единственным исключением. В мгновение ока он прижал Тэхёна к себе. — Не дави на меня, Тэ. — А то что? Наклонив голову, Чонгук слегка задел зубами раковину уха Тэхёна. — Я позабочусь о том, чтобы ты пожалел обо всех тех случаях, когда дразнил меня, детка. Тэхён заметно вздрогнул, длинными пальцами вцепившись в простыни и дьявольски ухмыляясь. — Укуси меня. С этими словами Чонгук прижался своими губами к тэхёновым, жестоко и неумолимо. Он зубами покусывал пухлые губы Тэхёна, взамен получая его восхитительные стоны и движения бёдер. Погрузив язык в рот Тэхёна, прижимаясь к его губам, Чонгук наслаждался пьянящим горьким послевкусием алкоголя. Чонгук ни разу не отстранился. Только не тогда, когда руками скользнул под рубашку Тэхёна, ощущая гладкую, шелковистую кожу под ней. Боже, его тело было таким тёплым, таким дрожащим под холодными кончиками пальцев Чонгука. — Чёрт, ты такой красивый, — пробормотал он в рот Тэхана, приподнимая ткань, чтобы открыть взору великолепную карамельную кожу. — Г-гук, — захныкал он, протягивая руки, чтобы потянуть Чонгука вниз. — Поцелуй меня ещё раз. Он снова губами нашел губы Тэхёна, руками вырисовывая круги на его коже и двигаясь вверх, пока он не почувствовал возбуждённые вставшие соски. Тэхён простонал ему прямо в рот, когда тот ущипнул их, перекатывая между пальцами. Бёдрами он прижимался к бёдрам Тэхёна. Тэхён чувствовал, как их стояки трутся друг о друга, чувствовал, как член становится твёрже, а потребность кончить — сильнее. — Блять, Тэ, так приятно. Ты так хорошо выглядишь подо мной. — Всегда знал, что окажусь под тобой. Я в твоей власти, Чон Чонгук, — засмеялся он, длинными руками обвивая шею Чонгука, чтобы потянуть его вниз для ещё одного целомудренного поцелуя. Боже, Чонгук должен был сказать ему это. Он ни перед кем не был таким слабым, как перед Тэхёном. Тэхёном с его дикими глазами и тихими выкрикиваниями. Тэхёном с его упрямством и пухлыми, пьянящими губами. Тэхёном со всей его стойкостью и силой духа — всем, что Чонгук уважал, чем восхищался и хотел бы обладать. Расположив свои ноги с обоих боков Тэ, Чонгук обхватил руками его лицо и улыбнулся, снова поцеловав. — Я, блять, не могу устоять перед тобой. — Я знаю, что не можешь, — ухмыльнулся Тэхён, отчего в уголках глаз появились морщинки. — А теперь иди сюда и продемонстрируй свои навыки, Чон Чонгук. Не потребовалось много времени, чтобы наполнить комнату прерывистыми и тихими стонами Тэхёна, его мольбами о том, чтобы Чонгук двигался быстрее, чтобы провел руками по его прекрасной коже — от изгиба элегантных ключиц до мягкого живота и внизу между ног. Чонгук показал ему один-два-бесчисленное количество раз в ту ночь, как хорошо может работать руками и ртом. Он обхватил рукой Тэхёна, проведя ладонью по венам, бежавшим по всей длине, словно ручейки по пустыне. Рот сомкнулся вокруг головки, втягивая глубже и пробуя горький предэякулят, коснувшийся языка Чонгука. Тэхён прикрыл глаза рукой, тихо постанывая и отчаянно умоляя позволить ему кончить. — Громче, детка, я хочу слышать тебя, хочу слышать, как тебе хорошо. Чонгук пробовал Тэхёна снова и снова, смаковал сладость его рта и кожи, вызывая восхитительные звуки, срывавшиеся с губ. Чонгук надеялся, что никто никогда больше не услышит вот такого Тэхёна, никогда больше не сможет прикоснуться к нему так, как он. Как истинный джентльмен, Чонгук подождал, пока смазка согреется в его пальцах, прежде чем скользнуть ими в Тэхёна, застонавшего от удовольствия. Ким перевернулся, уткнувшись лицом в кровать и задрав задницу вверх. Чонгук снова толкнул пальцы в Тэхёна, кончиками касаясь его простаты — движение, от которого Тэхён начал извиваться на кровати, собственным членом упираясь в простыни, чтобы потереться. — Чёрт, Гук, — выдавил он голосом, приглушенным подушкой. Чонгуку потребовалось несколько секунд, чтобы перевернуть его, поднять ноги Тэхёна вверх и закинуть себе на плечи. Пока его пальцы продолжали погружаться в Тэ, он свободной рукой обхватил его член. Имя Чона эхом разнеслось по комнате, когда Тэхён почувствовал, как член Чонгука плавно скользнул в его тугую дырочку. И правда, прошло довольно много времени с тех пор, как его трахали и трахали как следует. Чонгук был больше, чем благословением для его сексуальной жизни и, возможно, пошатнувшегося эмоционального состояния. С Чонгуком внутри себя Тэхён обнаружил, что его тревога превращается в тонкий туман удовольствия, покрывший его блестящим слоем пота. Чонгук даже в первый их раз действовал грубо и быстро — именно так и нравилось Тэхёну. Во второй раз Чонгук осыпал поцелуями всё его тело, буквально поклоняясь его члену и бёдрам, кусая, чтобы оставить свой след. В третий раз он даже не мог вспомнить, как его зовут. За ним последовали четвёртый и пятый, пока они окончательно не сбились со счёта. Чонгук знал, что называть это любовью было бы слишком легкомысленно. Он не хотел торопиться с обозначением своих чувств. Не сейчас, когда он даже не был уверен в том, что именно чувствует. Тэхён заслуживал лучшего. Чонгук же был в полном замешательстве. С одной стороны, он чувствовал некоторую осторожность, которая была присуща его работе, но, с другой стороны, была какая-то защита, которая выходила за рамки его работы — профессиональная опасность, о которой Намджун когда-то говорил и над которой он смеялся. Чонгук даже не думал, что когда-то в своей жизни будет так глубоко заботиться о клиенте — о ком бы то ни было, если уж на то пошло. Многие думали, что Чонгук был женат на своей работе, придерживаясь своих целей и стремления к верхушке. Он бы не назвал Тэхёна игроком, изменившим правила игры, но тот, безусловно, стал неотъемлемой частью его жизни, стал гораздо большим, чем Чонгук ожидал. Когда Тэхён успокоился (это была его последняя ночь, пообещал Чонгук, несмотря на просьбы Тэхёна о большем), Чонгук поцеловал его в лоб, уложив под одеяло. — Поспи немного, Тэ. Однако у Тэхёна были другие планы. Он придвинулся ближе к Чонгуку, положил на него ладонь, когда перевернулся, чтобы лечь на него. Положив подбородок на грудь Чонгука, невинно моргнул — глаза всё ещё были затуманены остатками испытанного удовольствия: — Чимин рассказал тебе, да? Чонгук вдохнул, прикусив нижнюю губу, взглядом найдя любопытные глаза Тэхёна. — Это я у него спросил, прости. Тэ покачал головой, мягко улыбаясь. — Если это ты, то я не против. Вера Тэхёна в него заставляла нервничать. В то время как он заставлял людей доверять ему, всегда существовала граница, удерживающая всё на профессиональном уровне. Но Тэхён вел себя так, словно отдал своё хрупкое сердце в безрассудные руки Чонгука. Это пугало. — Ты слишком легко доверяешься людям, знаешь ли. — Не знаю, — усмехнулся он. — Я просто знаю правильных людей, которым можно доверять. — Умно, — пробормотал Чонгук. — Поскольку ты говорил с Чимини, то знаешь, что это так. — Более того. Ты умнее, чем говорят люди, — Чонгук убрал чёлку Тэхёна со своего лица, получая возможность оценить лёгкие золотые искорки в его ярких радужках. Тэхён хмыкнул, уткнувшись носом в шею Чонгука. — Ты выглядишь так, будто у тебя есть ещё вопросы. — Всего несколько. — Валяй. — Я правда не… — Я не возражаю, Гук-а. Я всё равно хотел бы, чтобы ты узнал кое-что и с моей стороны. Кто знает, какую херню рыганул Чимин? Он мог рассказать тебе даже о том случае, когда я помочился на статую талисмана моего колледжа. — Ты сделал что? — Ладно, может быть, это не рассказывал. Чонгук усмехнулся, откинувшись на изголовье кровати, закинув одну руку за голову, а другой обняв обнаженное тело Тэхёна. — Расскажи мне об этом. Ну, про колледж. Как всё прошло? — О, это было дико. Одни из лучших лет моей жизни, — смех клокотал у него в горле. Самый настоящий, о котором Чонгук и не подозревал. — Выпивка была великолепной, студенческие вечеринки и всё такое. Мой телохранитель был достаточно любезен, чтобы купить мне немного бухла, когда я ещё не был совершеннолетним. Отличный был парень. Чонгук закатил глаза. Тэхён прижался ближе, тихо хихикая. — Но ты всё ещё мой любимчик, Гук-а. — Ммм, — хмыкнул через нос. — Держу пари. — У меня давно не было такого классного члена, десять из десяти… Чонгук заставил его замолчать поцелуем. — Ты говорил о колледже. Тэхён рассказал о своих приключениях и друзьях из того времени, рассказал о маленьком мальчике, который пытался найти себя путём проб и ошибок, к большому презрению своего отца. У Тэхёна были хорошие друзья, показавшие ему, что к чему, и помогавшие с поддержанием оценок. — Если тебе было так хорошо, почему ты бросил учебу? — размышлял вслух Чонгук, начав сожалеть об этом вскоре после того, как заметил, что Тэхён поджал губы. — Конечно, ты не обязан говорить мне, если не хочешь, — Чонгук чуть сжал его руку. — Становилось скучно. Мой отец всё так же беспокоился о моей безопасности и за границей, не доверял людям и особенно ненавидел то, как я сблизился со своим телохранителем, — Тэхён горько хмыкнул. — Поэтому он забрал мою милую попку обратно в Корею, чтобы убедиться, что сможет присматривать за мной и, очевидно, за людьми, с которыми я занимаюсь сексом. Чонгук поцеловал его в лоб, на что Тэхён радостно замурлыкал. — А что насчёт твоего детства? Какие-нибудь хорошие воспоминания? Глаза Тэхёна вспыхнули от удивления. Чонгук предположил, что было немного странно спрашивать его о чём-то таком личном, и начал думать о том, не перешел ли он черту. Однако Тэхён смягчился, растворившись в прикосновениях Чонгука. — Честно говоря, у меня их не так много, но я помню, как торговался с мамой, чтобы не ложиться спать допоздна, — Чонгук усмехнулся на это. Кто бы сомневался. — Спросил её, смогу ли я засидеться допоздна, если закончу свою домашку вовремя, и моя мать отшутилась, всё-таки согласившись. Она не знала, что я сделал всю домашку на семестр вперёд, чтобы не спать и наблюдать за детективом Конаном. Чонгук вдруг засмеялся, а вибрации его тела Тэхён мог чувствовать кончиками пальцев. — Я даже не удивлён. Так похоже на тебя. — А как насчёт тебя? Ты ведь дружишь со своими родителями, на что это похоже? Они долго рассказывали друг другу истории из своих жизней. Чонгук внимательно слушал Тэхёна, крепче обнимая его всякий раз, когда голос срывался. Тэхён, казалось, предавался ссорам Чонгука с братом и ссорам с родителями. Оба заснули с неозвученными вопросами на кончике языка и неопределённым будущим между ними. И всё же Чонгук нисколько не возражал против этого.♦︎ ♦︎ ♦︎
Визиты Тэхёна в офис отца участились, поскольку фондовый рынок оставался довольно нестабильным для всех крупных инвесторов. Рассказывать Чонгуку обо всём этом было тяжким грузом, наконец-то свалившимся с плеч. Это также ещё больше облегчило Чонгуку поиск способов отвлечь Тэхёна, развлечь его и сделать счастливее. Чонгук по-прежнему выполнял свою работу, отчитываясь перед Намджуном раз в неделю и держа Тэхёна на коротком поводке. Однако на этом всё не закончилось. Чонгук водил его есть, водил его делать то, что Чонгуку нравилось (например, гончарное дело, в котором Тэхён оказался превосходным). Беспокойство о благополучии Тэхёна не прекращалось и никогда не прекратится, но Чонгук поклялся своей жизнью сделать всё возможное, чтобы защитить его и сделать Тэхёна счастливым. Но это не означало, что всё наконец-то стало идеально. Были ночи, когда Тэхён напивался, швырял в Чонгука вещами через всю комнату и кричал: «Если меня не станет, я окажусь просто ещё одной потерей инвестиций» или «Кого бы волновало моё исчезновение, Чонгук? Кого?» Эти слова были ударами по сердцу и гордости Чонгука, но он успокаивал Тэ снова и снова, произнося слова поддержки, чтобы утихомирить его крики и позволить ему спокойно уснуть. К счастью, никто не уловил изменения в их отношениях, не заметил тайных улыбок и взглядов, которыми они обменивались. Кроме Намджуна. Ничто не оставалось незамеченным его боссом, что делало ситуацию ещё более неловкой для Чонгука. — Знаешь, твои отчёты теперь даже звучат по-другому. Я мог бы поклясться, что видел твоё улыбающееся лицо, пока читал. Чонгук чуть не задохнулся. — Я не… я имею в виду, я бы не… — Вы, ребята, трахались, да? — Хён! — Пока всё хорошо и он счастлив, у нас тоже всё будет отлично. Знаешь, когда я гарантировал удовлетворение, это было не то удовлетворение, о котором можно было бы подумать… Чонгук? Эй! Ты повесил трубку? Тем не менее, он должен был знать, что счастливая жизнь никогда не предназначалась для таких людей, как они — две сломанные души, вплетённые в неудачный поворот судьбы. Чонгук не предвидел этого, хотя должен был. Но не сделал этого. Наверное, всё началось той ночью. В ту ночь, когда они вдвоём лежали, переплетя конечности друг между другом, в постели Тэхёна после того, как Чонгук получил «лучший удар в своей жизни» — так красноречиво выразился Тэхён, повернувшись и проведя пальцами по щеке Чонгука, по маленькому боевому шраму, который он заработал в бою против своего брата. — У меня вопрос. — Ну? — Почему ты захотел стать телохранителем? Чонгук вдохнул, подняв глаза к потолку. — Я не знаю, мне всегда нравилась идея защищать людей и обеспечивать их безопасность. В мой дом вломились, когда я учился в пятом классе, и это поставило нас в хреновое положение. Копы пришли на помощь, а я был поражён, — он усмехнулся. — Я довольно упрям, поэтому придерживался этого, хотел сделать что-то хорошее. Но быть полицейским было слишком уж прямолинейно, что ли… А потом один мой друг познакомил меня с Намджуном. Тэхён рассмеялся, когда Чонгук сказал ему, каким ужасным нарушителем спокойствия он был до того, как собрался с мыслями, когда его брат уехал в университет, и начал работать — это стало катализатором его самосовершенствования. — Как тебе удавалось оставаться таким сосредоточенным? Я едва могу сосредоточиться на видеоигре. — У меня была конечная цель, так было проще. Тэ пару секунд помолчал, выражение его лица говорило о том, что он глубоко задумался. — Если нет цели, то на чём ты фокусируешься? Для чего живёшь? Чонгук на секунду задумался и неопределённо пожал плечами: — Честно говоря, я не знаю. Полагаю, что нужно просто продолжать поиски, пока не найдёшь то, что действительно понравится. Звучит банально, я знаю. Это требует времени, но как только ты это поймёшь, ты не сможешь это отпустить. Ответ был расплывчатым, но Тэхён обдумал его и, казалось, остался доволен. Он понимающе кивнул и склонил голову на грудь Чонгука, и вскоре после этого его охватил сон. И именно тогда, в часы перед рассветом, когда луна освещала небо и звёзды, а облака плыли по бесконечному океану тьмы за окном, до него дошел смысл слов Намджуна. Быть телохранителем — это не просто обеспечивать кому-то физическую безопасность. Чонгук всегда жил один, жил для себя. Тэхён же превратился из клиента в друга, за которого Гук готов был принять пулю, но не ради денег, а ради него. Это пугало Чонгука, когда он думал о том, как много Тэхён значил для него в данный момент. Тэ был противоречивым, уязвимым и упрямым — своего рода опасным сочетанием, которое могло привести к тому, что его убьют. Чонгук знал, что его долг — защищать его, но его чувства — слишком непривычные — поднялись на поверхность и оказались слишком ошеломляющими, ослепляющими. Чонгуку оставалось только надеяться на то, что этот недостаток не затуманит его рассудок.♦︎ ♦︎ ♦︎
Жизнь шла своим чередом, как и должна была. Тэхён иногда гулял и ходил в гости, но дни проводил в основном с Чонгуком, исследуя Сеул и всё, что тот только мог предложить, а также оба постепенно исследовали изгибы тел друг друга. Были дни, когда Тэхён был спокоен, были дни, когда он без конца беспокоил Чонгука, но списывал это всё на нервы отца. Иногда Чонгук заходил к Тэхёну, ругающимся о чём-то по телефону, и после этого он быстро вешал трубку, отбрасывал телефон в сторону и умолял Чонгука отвлечь его. Чонгук должен был предвидеть это издалека. Его наблюдательность притупилась за те недели, которые Тэхён потратил на то, чтобы подготовить его, смягчить и подсластить всякий раз поцелуем в губы. Это случилось в среду, когда Чимин зашел к ним. Чонгуку это показалось немного странным, так как тот никогда не появлялся в течение недели, обычно решая пригласить Тэхёна выпить на выходных. Он обыскал его в соответствии с протоколом, прежде чем впустить. Тэхён мгновенно ухмыльнулся и притянул Чимина к себе, чтобы обнять и даже поцеловать в щеку, на что Чонгук нахмурился (Тэхён заметил это и улыбнулся). — Чонгуки, ты же не будешь возражать, если я поговорю с Тэ наедине? — улыбнулся Чимин, похлопав Тэхёна по спине. — Просто рабочие дела. Взгляд Чонгука метнулся к Тэхёну, ободряюще кивавшего ему. Он поджал губы. Чонгук не должен был оставлять Тэхёна одного, даже если бы с ним был кто-то вроде Чимина. Кто-то, кому Тэхён доверял. — Как насчёт того, чтобы принести нам еды? — предложил Тэхён, хлопая в ладоши. — Я знаю одно замечательное заведение с вкусной курицей недалеко отсюда. Мы закончим в мгновение ока. Он чуть заколебался, прищурив глаза и глядя на Чимина, ослепительно улыбавшегося Чонгуку. — Не волнуйся, Гукки. Со мной всё будет в порядке, я обещаю, — Тэхён обнял Чонгука, глаза его мерцали, а на губах была мягкая улыбка. — Мы закончим разговор в мгновение ока. Слова Тэхёна не утихомирили неприятное волнение в животе, но он кивнул. — Хорошо. Но будь здесь, я вернусь через десять минут. — Гукки, — заскулил Тэ. — Перестань так сильно волноваться. Скоро седым станешь. — Если у меня и появятся седые волосы, то только из-за тебя. Веди себя прилично, — Чонгук хмуро посмотрел на них двоих, надеясь казаться более угрожающим, прежде чем взял свой телефон и покинул пентхаус. Спустившись вниз, он повернулся к дежурной охране (к счастью, это были те, кто, как знал Чонгук, никогда не расслаблялись). — Тэхён не должен покидать здание, и никто в принципе не должен покидать его без проверки. Поняли? — оба быстро кивнули и отдали честь, когда Чонгук ушел. Прогулка до ресторана не заняла много времени, но его беспокоил тот факт, что потребовалась целая вечность, чтобы приготовить еду на троих. Гук взглянул на свой телефон, но не нашел никаких сообщений, решив, что Тэ и Чимин, видимо, были слишком заняты своим разговором. Крепкая задница [4:23 PM] Просто проверяю, у тебя всё в порядке? Тебе что-нибудь нужно? Ответ пришел спустя несколько минут, немного успокоив. Ким Тэхён [4:26 PM] ДА ^_^ не переживай, не торопись! <33 Вздохнув с облегчением, он даже послал Чимину сообщение на всякий случай только для того, чтобы тот отправил ему смайлик, сказав успокоиться и заверив, что Тэхён в надёжных руках. Забрав еду, Чонгук бросился обратно в квартиру, быстро связавшись с охраной внизу. Из здания никто не выходил. Он сразу же отправился обратно в пентхаус. Странно, но его желудок не переставал скручиваться с тех пор, как Чонгук покинул это место. Ладони стали липкими, когда он вышел из лифта и позвал Тэхёна. Эхо, отскакивающее от стен, жутко нервировало, заставляя сжимать губы. Гостиная оказалась пустой, а в комнате Тэхёна никого не было. Пальцы начали дрожать, сердце бешено колотилось. Чонгук быстро набрал номер Тэхёна и прижал телефон к уху. Но трубку так никто и не взял. Тэхён знал, что если Чонгук будет рядом, то он никуда не сможет уехать. Тэхён знал, что Чонгук доверял ему настолько, чтобы выслушать его и положиться на него. Звоня Чимину, Чонгук не оказался удивлён, услышав, как ему отвечает автоматическая голосовая почта. Он снова прошелся по квартире, обнаружив, что в ней совершенно нет никаких признаков жизни. Чонгук вновь вызвал охрану и получил тот же ответ, что никто не выходил из этого проклятого здания. Он глубоко вздохнул. Успокойся, Чонгук. Ты ведь ничего пока не знаешь. Он в безопасности. Но Чонгук знал. Его учили думать о худшем в любой ситуации, принимать все возможные меры в качестве предосторожности. И Чонгук знал, что именно это он и должен был сделать. Его разум со скоростью километр в минуту прокручивал все возможные сценарии, каждый из которых был хуже предыдущего. Он часами обзванивал всех, кого знал. Намджун, родители Тэхёна, знакомые Тэхёна из средней школы и колледжа, все, кто хоть раз разговаривал с Тэхёном. Всё это он делал, пока ездил с места на место, в бары, которые часто посещал Тэхён, в офис, в места, куда водил его сам Чонгук, в дом его детства. Он пронёсся по всему Сеулу, словно дьявол. Можно было с уверенностью сказать, что в ту ночь Чонгук не сомкнул глаз. Его пальцы работали на автопилоте, снова и снова звоня Тэхёну, молясь, чтобы он ответил. Чонгук уже получил нагоняй от Намджуна, но, конечно, получил куда больше поддержки в поисках Тэ. Родители узнали об этом несчастье и устроили ему еще больший пиздец, чем сделал он сам. Это расстраивало, это так чертовски расстраивало — знать, что он облажался с работой, которую должен был исправно выполнять. Всё, что нужно было сделать Чонгуку, это уберечь Тэхёна от неприятностей. Как бы сильно он ни хотел это отрицать, разум ослепил его тем фактом, что Тэхён хотел свободы, а Тэхён был достаточно безрассуден, чтобы выкинуть подобную херню. Чонгук не хотел верить, что всё это было его рук дело, но щемящее чувство в животе напомнило ему, что всё вполне возможно. Что это был выбор самого Тэхёна. Чонгук сидел в машине, постукивая пальцем по рулю, когда телефон снова зазвонил. Он всё ждал, ждал и ждал, потому что это было всё, что он мог делать в данный момент. Имя Тэхена светилось на его экране, дразня его. Раздражение выходило за рамки того факта, что он облажался, позволил своей личной жизни смешаться с профессиональной. Он доверял Тэхёну. Он подпустил Тэхёна ближе. Звуки, раздающиеся из телефона, спровоцировали коленный рефлекс, заставивший затормозить. Машина с визгом колёс остановилась и съехала на обочину улицы. — Чёрт, чёрт, — пробормотал он, трясущимися пальцами нащупывая телефон. — Тэ? Господи, блять. Тэ, ты здесь? — Привет, Гук. Господи. Глаза Чонгука блаженно закрываются, наслаждаясь звуком глубокого голоса Тэхёна. Казалось, прошли годы с тех пор, как он слышал его в последний раз. — Господи, Тэ, где ты? Я приеду за тобой и… — Нет, — чёрт, Чонгук знал этот тон, знал, что он начнет упрямиться. — Тэ… — Нет, я серьёзно. Не ищи меня. Это будет просто пустой тратой времени. — Я, блять, серьёзно. Знаешь, как мы все волновались? Мы повсюду искали тебя. — Ты не найдёшь меня. — Тэ, ради всего святого, пожалуйста, — голос Чонгука сочился отчаянием и усталостью — эти эмоции были единственными у него в течение последних нескольких часов с тех пор, как адреналин сошел на нет. — Пожалуйста, блять, я так волнуюсь. Все чертовски волнуются. Что происходит? Просто… мы всё обсудим. Мы с тобой со всем разберёмся. Голос Тэхёна чуть смягчился после короткого молчания: — Мне нужно сделать это для себя, Гукки. Это прозвище… Гукки. Блять. Слёзы навернулись на его глаза, но он не дал им скатиться по щекам, проглотив комок в горле. — Тэ, пожалуйста, — он услышал, как надломился собственный голос, и положил голову на руль. — Пожалуйста. — Я просто хотел позвонить тебе в последний раз, прежде чем я… Просто в последний раз позвоню. — Тэ, умоляю, не говори такого. — Я ничего не пытаюсь сделать с собой, не волнуйся, — он усмехнулся. Как он вообще мог улыбаться в такой момент? — Я просто… я делаю это для себя. Верь мне, когда я говорю, что со мной всё будет хорошо, я буду в безопасности, и я… может быть, я когда-то вернусь домой. А теперь возвращайся домой, Тэ. Не говори «может быть». Возвращайся домой. Вернись ко мне. Чонгук хотел умолять его об этом, но прикусил язык. — И ты не скажешь мне, где ты и куда направляешься? — Мне жаль, Гук. — Да нихера тебе не жаль, — Чонгук горько рассмеялся, откинувшись назад и уставившись на улицу перед собой. — Если бы ты сожалел, то вернулся бы. — У меня не так много времени, Гук… — Ты в аэропорту? — Гук… — Я еду. — Я ухожу. — Не делай этого, Тэ, — повозившись с ключами, Чонгук завёл машину, выезжая на главную дорогу и направляясь в сторону Инчхона. — Я просто хотел сказать тебе спасибо. За всё. Честно говоря, за последние несколько месяцев ты сделал для меня больше, чем кто-либо другой в моей жизни. Спасибо. Увидимся, Чон Чонгук. — Блять, Тэ, не надо… Звонок оборвался, и Чонгуку оставалось проклинать рай и ад, изо всех сил мчавшись по пустым улицам. Чонгук не должен был удивляться, что, приехав, не обнаружил абсолютно ничего. Ким Тэхёна там никогда не было. Его никогда не было в этом аэропорту. И не было никаких рейсов. Никаких явных признаков того, что он там вообще был. Вот так исчез Ким Тэхён.♦︎ ♦︎ ♦︎
Время шло, и даже после месяцев бесконечных поисков и подбора новых заданий, чтобы отвлечься (каждый клиент казался хуже предыдущего, но, к счастью, ни один из них не был на уровне ада, который устраивал Тэхён), Чонгук продолжал думать о Тэхёне, особенно тоскуя по нему глубокими ночами. После последнего звонка и исчезновения Тэхёна Чонгук отследил его телефон до частного аэропорта, который, как оказалось, принадлежал Паку, блять, Чимину. Излишне было говорить, что Чимин заслужил побои, которые получил, да и Чонгук определённо заслужил, чтобы охрана Чимина заковала его в наручники. — Я дал ему всё необходимое, — признался впоследствии Чимин. — Куда он собрался и что планирует делать — не моё дело. Никто, кроме него самого, не знает о его планах. Затем он рассмеялся, чуть наклонившись, чтобы ещё больше позлить Чонгука, привязанного к стулу после того, как четверо его людей повязали его. — Черт возьми, я не думаю, что он вообще понимает, что делает. — Ты мудак, подвергнувший его риску. Губы Чимина дрогнули, когда он выпрямился, стряхнув пыль со своего костюма. — Я просто дал ему то, что он хотел, в чём он нуждался, Чонгук-а. Он сможет сам о себе позаботиться. Верь в него. — Это был мой долг — защитить его. — Он уже взрослый человек. Если это то, чего он правда хочет, то мы должны уважать его выбор. Тебе не кажется, что хватит с него уже людей, которые постоянно говорят ему, что делать? — Чонгук молчал. — Давай просто доверимся ему, Гук. Он этого заслуживает. Чонгук знал — Чимин был прав. Тэхён всю свою жизнь страдал от недостатка «кислорода», и он заслужил свободы. Но это не означало, что Чонгук сдастся. Он исчерпал ресурсы компании, чтобы найти Тэ. Каждый раз, когда он улавливал какую-то зацепку, Тэхён, казалось, угадывал всю чонгукову тактику наперёд. Он оказывался в тупиках, и не за что было зацепиться. Чонгук прошел всё от севера Канвондо до окраин Чеджудо. Прочесал каждый дюйм Южной Кореи, позвонил своим знакомым в Соединённых Штатах и даже некоторым знакомым в Европе и Азии. Было трудно — охуеть как трудно — оставаться вдохновлённым и преданным делу, когда шансы были невелики. Он прошел через всё: выслушал насмешки Намджуна и всех, кого знал, всех, кто говорил ему, что он напрасно тратит свое гребаное время, ведь Тэхён не хотел, чтобы его нашли. Но что ещё Чонгук мог сделать? «Ким Электроникс» разорвал с ним контракт и все связи, оставив не самый приятный отзыв о компании Намджуна. — Чонгук-а, не беспокойся об этом. Отзывы есть отзывы. Что имеет значение, так это качество наших услуг. Мы не можем допустить, чтобы ты находился в таком состоянии. Намджун провёл черту на его одержимости к третьему месяцу, вытащив из адской дыры разума и бросив Чонгука в работу под началом одного из своих лучших людей (позор, над которым насмехался Чонгук). Это на какое-то время вернуло его в