Море

      — Наблюдаешь за ними? — подошедший бросил взгляд вниз, за борт, где по застывшей глади воды стремительно двигались два острых плавника, явно принадлежащих весьма крупным представителям морских хищников.       — Да, который день уже кружат вокруг судна, — Шоквейв кивнул. — Ну вряд ли же они решили, что мы рыбаки, и ждут мелочёвку.       — Скорее они просто решили, что тут будет кем поживиться во время грядущего шторма, — собеседник фыркнул, его нервировало то, что хищники словно конвоем сопровождали исследовательский корабль вот уже на протяжении трёх дней.       — Не накаркай, — учёный чуть пожал плечами.

* * *       Волны взметывались вокруг и ветер срывал с них шапки пены, рассыпая вокруг белые клочья. Буря бушевала, необычайно яркие, белые до лилового оттенка молнии прорывали низко нависшие над океаном тучи, разрезая мрак шторма на длинные лоскуты. И в свете молний в волнах гибко скользили два сильных тела, выжидая, когда, наконец, будет их час. Сплетались порой хвостами, короткое прикосновение — и вновь уходили в стороны хищными тенями.       Ночной шторм трепал как мог лёгкое судёнышко, волны то и дело норовили захлестнуть, ударив в бок и опрокинув скорлупку, смеющую сопротивляться стихии. Девятый вал взмыл над несчастным судёнышком, и тут же облаке пены взметнулось гибкое тело, зазвучал над бурей голос…       — Шок, ты чего, дани тво… — крик остался не услышан, учёный разжал пальцы на леере, оставляя второму картину, которую тот, наверное, запомнит до конца актива: странная улыбка в оптике, отклик «Всё в порядке», пока расстёгивается последний карабин страховки, и, прежде чем успевают схватить за манипулятор, отпускает страховочную снасть, падая вниз, в кипящий водоворот. Но не успела белая фигура коснуться волн, как её подхватили, обвили хвостами и, придерживая над волнами, повлекли куда-то в океанскую даль. Лиловая тень скользила, наполовину придерживая сенатора над водою, а бирюзовая то недовольно взрезала волны острым плавником, с брызгами вымётываясь из воды в длинном разведывательном прыжке, то ныряла глубже, призраком мерцая в тёмных глубинах.       Джет поначалу находился в некоторой прострации, вызванной не только воздействием Голоса, но и иррациональностью самой ситуации. Постепенно же, по мере возвращения способности размышлять связно, он осознал, что понимания это не добавляет. С одной стороны не ясно, что с ним собираются сделать, с другой — как так вообще можно было умудриться заинтересовать хищников и попасть в такую ситуацию? Но, как бы то ни было, сопротивляться у него не получилось бы, и летун старался несколько абстрагироваться, принимая свою судьбу.       Похитители тем временем направлялись к небольшому острову, затерявшемуся среди безбрежной водной глади вдали от морских путей, а потому практически безызвестному и способному быть превосходным укрытием (или же базой, кому как). Они достигли его как раз к началу рассвета, когда буря унялась, и в рваных просветах среди облаков показались начавшие меркнуть на осветлявшемся синевой небе звёзды.       Вылетев на мелководье в бурунах вспенившихся волн, Тарн отпустил сенатора, собираясь трансформироваться. Чем тут же не преминул воспользоваться Оверлорд, решивший не отказывать себе в удовольствии попугать «нежную летучку» и, выметнувшись из глубины в прыжке, лязгнул в опасной близости от того клыками. После чего без тени раскаяния выслушал не одно выражение партнёра — сенатор попросту свалился в оффлайн под ржач шестифазника, а Тарну пришлось извлекать из грязевого месива, образовавшегося в результате приземления увесистой бирюзовой туши, бывший белым корпус и пытаться вытрясти или вымыть из его систем набившееся, не говоря уже о приведении Шоквейва в чувство.       — Да что ему сделалось-то, ни царапинки! — жизнерадостно провозгласил шестифазник, отбирая джета у Тарна. — А что без сознания, так коннектить удобнее! Случайно или нет было то сказано, однако весьма «вовремя», Шоквейв как раз пришёл в себя и, услышав такие планы относительно своего корпуса, попытался в панике вырваться.       — Вообще-то мы его просто пригласили на свидание, — вернув сенатора обратно в свои манипуляторы, инквизитор хмыкнул. — И только потом остальное.       — Откладывать на потом — скучно. — Оверлорд лапнул летуна за крылышко. — А этот ещё будет долго упрямиться. Учёный не был согласен, что происходящее походит на приглашение, как минимум, тут уместнее обозначить всё похищением и надеяться на… Хотя, вот надеяться тут было тоже неуместно. В данном случае либо надо предаваться глухому отчаянию, либо просто фанатически верить в наличие оптимизма у себя.       — Так потому, что дикий совсем, его долго приручать придётся, — не то серьёзно, не то с сарказмом ответил Тарн, направившись вглубь грота.       — А нельзя сразу? — Оверлорд фыркнул, последовав за партнёром. — Это же пара кликов.       Тарн лишь поднял кулак в ответ на звук клацкнувших за его спиной мнемоигл. Он чуть наклонился, внося добычу в грот и опустил на песок, усевшись рядом. Шестифазник, хмыкнув, пристроился с другого бока сенатора, попытавшегося отодвинуться от них, зажимая его между двумя мощными корпусами.       — Тебе ничего не грозит. — Тарн чуть провёл когтями по белому плечу, отпуская Голос виться ласковыми успокаивающими нотами и с удовлетворением наблюдая, как поддаётся его воздействию джет. — Ты спокойно можешь потом вернуться к своим, мы просто решили познакомиться с тобой немного ближе. Поверь, лучше здесь, чем на твоём корабле, ведь кто-нибудь мог решить, что мы напали… А тебя бы ведь расстроило, если бы кто-то пострадал? Шоквейв кивнул, опуская настороженно вздёрнутые крылья, он завороженно вслушивался в чуть напевно произносимые слова, не только подчиняясь вложенным в них тихим глубоко вибрирующим обертонам, но и находя для себя в Голосе что-то особенное, сравнимое с изяществом красоты и смертоносности клинка.       Оверлорд усмехнулся за спиной учёного, почувствовав, как в непривычно для десептиконов открытые поля джета вплетаются испытываемые тем восхищение и любопытство, на фоне которых лёгкое недовольство, когда бирюзовый шарк чуть приобнял летуна, быстро угасло. Глава Дивизии же пользовался вспыхнувшим интересом своего слушателя, не только познакомив его с позывными его похитителей, но и проводя экскурс в историю их расы и, конкретно, десептиконской фракции, опуская наиболее энергонные моменты — со всем этим сенатора лучше будет познакомить, когда тот пообвыкнется.       Тем не менее, долго Шоквейв не смог слушать Тарна, успокаивающее воздействие Голоса после пережитых потрясений подействовало на него сродни снотворному, и сенатор незаметно для себя выпал в оффлайн, прислонившись к Оверлорду.       — Ты ему собираешься быть интересен как партнёр или как объект исследований? — Шестифазник не удержался от подколки, растягиваясь во весь рост на земле и подгребая под бок тонкий светлый корпус.       — Беспокоишься, что ещё долго не сможешь исследовать его внутреннее устройство? — инквизитор с усмешкой ответил, улёгшись рядом. — Не-ет, птичка не должна подозревать, что отныне находится в клетке. Оверлорд насмешливо фыркнул, но спорить с партнёром ему было лень, а потому вскоре мерформеры последовали примеру джета.       Когда Шоквейв вышел в онлайн, был уже вечер. Он чуть брыкнулся, почувствовав на себе чьи-то манипуляторы и активировал оптику, чтобы обнаружить рядом с собой оффлайнящих десептиконов, которые в ответ на его движение лишь крепче прихватили сенатора, сдвинувшись и зажав его между собой. Вторая попытка высвободиться так же не принесла успеха, да и нельзя сказать, чтобы джет очень уж рьяно выбирался из захвата — он не хотел никого разбудить. Конечно, чуткость хищников он недооценил и для него стало полной неожиданностью, когда Оверлорд отнюдь не сонно приподнялся, легонько прихватив-лапнув учёного за бедро — а вдруг попробует удрать, и остальное тут совсем не причём.       — Отпустите! — Шоквейв шёпотом возмутился, стараясь скрыть смущение и стыд от такой бесцеремонности.       — Куда? — шестифазник весело оскалился, предвкушая развлечение.       — Отпустите моё серво, это неприлично!       — Ой, да ладно тебе. — Овер с успехом изобразил невинный взгляд, пожав плечевыми блоками. — Серво и есть серво, ну какая разница, за что тебя держать? Укладывайся уже оффить дальше, нечего тут скакать.       — Я вообще не хочу, чтобы меня так держали. Выпустите меня, я обещаю не сбегать от вас, если не будете трогать.       — Ой, да кто тут ещё кого трогает!— бирюзовый шарк поднял оптику к потолку грота. — Ты сам первый начинаешь!       — В каком смысле? — Шоквейв был в недоумении.       — Ну, начиналось всё мирно… — Овер совершенно искренне вздохнул. — Ты заснул прямо посередине разговора, мы тебя уложили… Совершенно не трогая!       — А что потом?       — Мы даже и не подозревали, насколько летучки любят тепло… — внутренне покатываясь со смеху, десептикон искренне-грустно продолжил своё повествование, добавляя мученических ноток. — Ты замёрз и во сне перебрался поближе к нам. Я вообще не понимаю, кто придумал, что автоботы милые и пушистые, ты просто взял и забрался между нами, лягаясь, чтобы мы дали тебе место.       — Такого быть не может! — джет с ужасом представил описанную картину.       — Правда-правда, было. — Тарн поддержал игру, внося свою лепту. — Овер, даже и не думай его отпускать, он назад приползёт и опять пинаться будет.       — Праймус… — сенатор, горя от стыда, уткнулся лицевой в ладони. — Простите… я… я не подозревал даже, что у меня такие склонности…       — Вот и, раз уж отвоевал себе место, веди себя прилично и оффь дальше. — десептиконы завершили разговор назидательным тоном, укладываясь обратно и без зазрения совести пользуясь плодами своего обмана в виде отсутствия сопротивления со стороны переживающего свою несуществующую бесстыжесть Шоквейва.