Она ненавидит розы

Через пару часов я в изумрудном платье в пол, с разрезом по левой ноге и оголённой спиной выходила из своего подъезда. Сейчас я уже проклинала человека, придумавшего каблуки. Вот чёрт бы его побрал! — Ты прекрасна, как принцесса, — ухмыльнулся мой сербский друг, открывая дверь машины. — Я не принцесса, они слишком капризны, — сказала я, заходя в новый Rolls Royse. — Я, как и всегда, королева. — Несомненно, — поддакнул Милош, повторив моё действие. Через сорок минут мы прорвались сквозь пробки и приехали в кинотеатр, где будет проходить премьера. Здесь уже во всю кипела жизнь: вокруг бегали репортёры, в погоне за удачным кадром; телеведущие, просящие у актёров интервью; знаменитости, утопающие в свете софитов, и фанаты, которые хоть как-то скрашивали это безумие. Я под руку с сербским актёром прошла по красной дорожке, улыбаясь фотокамерам, периодически отвечая на вопросы телеведущих. И, наверное, самым запоминающимся из сегодняшних интервью было интервью для «Россия 1». — Здравствуй, Вероника! — весело сказал репортёр, обращая моё внимания на себя. — Привет, привет, — ответила я, посмотрев в камеру. Репортёр пожал руку всё ещё стоящему рядом Биковичу. — Вероника, расскажи, по какому поводу ты пришла сюда вместе с Милошем? — спросил парень, показав на серба. — Всё очень просто, мы хорошие друзья. Ника пригласила меня на премьеру ещё полгода назад, и я сегодня решил составить ей компанию, — ответил за меня Бикович. — То есть никаких отношений помимо дружеских у вас нет? — с надеждой сказал телеведущий, на что получил от меня кивок головой. — Вероника, ты сейчас разбиваешь сердца фанатам! — Ну, кому-то разбиваю, а кому-то и даю надежду, — ответила я, состроив загадочное выражение лица. — Я надеюсь, что ты даёшь надежду парню по фамилии Горошко? — пытался выведать у меня репортёр. — Пусть это останется тайной, покрытой мраком, — ухмыльнулась я, так и не дав однозначного ответа. — Ладно, — протянул журналист. — Но что ты скажешь по поводу фильма? Как тебе вообще работалось с кастом? — Работалось просто прекрасно, — начала говорить я. — С Тихоном я давно знакома, мне было с ним приятно работать в кадре. Остальных актёров я до проекта не знала, но со всеми познакомилась и нашла общий язык. — А какие эмоции ты испытывала во время съёмок, и что ты чувствуешь сейчас? — Во время съёмок — непередаваемые, это было нечто незабываемое и крутое. Мне вообще съёмочный процесс очень понравился. В нём не было лишних людей, каждый был на своём месте и играл весомую роль в проекте. А насчёт моих эмоций сейчас, могу сказать одно: есть жуткое желание крикнуть фразу: «Мама, я в телике!» — улыбаясь, сказала в микрофон я. — Я задам вам последний вопрос и отпущу: что вы можете сказать зрителям перед просмотром Майора Грома? — поинтересовался парень. — Я бы сказала, что это поистине интересное кино. Такого ещё в России, да и вообще где-либо не делал никто. У нас фильм про супергероя, который не обладает суперсилой, — сказала я, но исправилась: — В виде лазеров из глаз и тому подобного. Мы просто врываемся в эту индустрию с ноги. И поверьте, мы сделаем это громко и с фанфарами. — А я от себя добавлю, что «Майор Гром» — это экшен, боевик, драма и кинокомикс в одном лице. И этот фильм стоит посмотреть, — сказал Бикович, поправив свой смокинг. — Хотя бы ради взаимоотношений Альбины и Игоря Грома, — продолжила я. — И Тихона без кудряшек. — Спасибо огромное, удачной премьеры, — смеясь, сказал журналист. — Спасибо, удачного просмотра, — улыбаясь, ответила я. После этого интервью мы вместе с Милошем прошли в другую часть кинотеатра, где в основном и находились знаменитости. Кажется, начинается самое интересное. Взглядом я зацепилась за силуэты мамы и папы. — Привет, Ви, — начала говорить мама, подойдя ко мне. — Прости, что на Питерскую премьеру не попали, у нас была деловая сделка в Германии, — оправдалась мама и перевела тему: — А ты нас познакомишь со своим молодым человеком? — Это мой друг, — выделила последнее слово я, наблюдая за реакцией отца. — Милош. — Очень приятно познакомиться, — пожал руку отцу Милош. — Взаимно, — сухо процедил тот, скептически посмотрев на парня. — Прошу меня извинить, но я заметил своего старого товарища, хотелось бы переговорить. — Да, пап, конечно, — закивала головой я, пока папа направился в другую сторону. — Мы с тобой потом поговорим, — прошептал отец мне на ухо, в ответ на что я закатила глаза. — Какое интересное у вас имя, — сказала мама Биковичу. — А вы иностранец? — Да, я серб, — ответил он, поправив пиджак. — Серб? Надо же, как интересно! — всплеснула руками мама. — А гражданство у вас какое? — И российское, и сербское, — ухмыльнулся он, пока у меня на языке вертелась фраза: «Ну мама!» — Милош, ты, кажется, хотел с Борисычем поговорить? — выдумала на ходу я. — Да, совсем забыл, — подыграл парень. — Извините… — Екатерина, можно просто Катя, — ответила мама, когда парень обратился к ней. — Катя, я вынужден покинуть вашу компанию, — сказал серб и, на моё счастье, растворился в толпе. — Ну мама! — наконец сказала свою «любимую» фразу я. — Да, что мама-то? Мама, да мама, — привычно ответила она, пока я чувствовала на своей обнажённой спине три изучающих взгляда. Знала бы я, кому они принадлежали, и что происходило между этими молодыми людьми пятью минутами ранее… …несколько минут назад, кинотеатр «Октябрь», второй этаж… Тихон Жизневский мирно рассказывал что-то Серёже Горошко, пока не заметил, что тот его совсем не слушает. — Эй, старик, ты здесь? — помахал возле лица Горошко Тиша. — А? Да, я здесь, — отвлёкся от созерцания Цепеш парень. — Я дико извиняюсь, я, конечно, понимаю, что у Ники фигура отпад, и можно пялиться сколько угодно, — начал говорить Жизневский, оглядев девушку с ног до головы, — но так открыто раздевать её взглядом, это надо… — Да тьфу на тебя! — взмахнул руками Горошко. — Я просто думаю. — А есть чем? — спросил появившийся справа от Тихона Янковский. — Ха-ха, очень смешно, — закатил глаза Серый. — Я старался, — равнодушно ответил Ваня и устремил свой взор в сторону Вероники, что не осталось незамеченным для Жизневского. — Парни, вы меня уже откровенно пугаете своими взглядами, — засмеялся Тихон, пригладив волосы. — А ты не знаешь, что этот сербский хмырь делает возле нашей Ники? — пропустил мимо ушей реплику Тихона Ваня. — По-моему, она не считает себя твоей, — после этой фразы Тиши Горошко подавился смешком. — И твоей тоже, не обольщайся. — А, то есть она твоя? — вскинул брови Ваня. — Хорошо устроился, ёпта. — И не моя она, — успокоил пыл парня актёр. — Она сама по себе, не любит быть чей-то. — Ты мне зубы не заговаривай, почему это рядом с Цепеш? — спросил Янковский. — Я его знаю, — встрял Горошко. — Он мне в морду треснул, около полугода назад. — Я бы на его месте так же сделал, — сказал Ваня, посмотрев на Горошко сверху вниз. — Нафиг иди, — ответил Горошко и вновь перевёл взгляд на Цепеш. — Черт, сюда идёт… …настоящее, кинотеатр «Октябрь», второй этаж… — Ой, а я, кажись, знакомые лица увидела, — посмотрела мама куда-то в сторону. — Скажи, что это какая-то твоя знакомая светская львица? — буквально молилась я. — Лучше, — ответила мама и взяла меня под локоть. — На абордаж! — Мама, — прошипела я, но мой знак протеста остался незамеченным. — Мальчики, привет! — весело сказала мама, обращаясь к парням. — Здравствуйте, Катя! Вы прекрасно сегодня выглядите, как и ваша дочь, — самодовольно сказал Янковский, поцеловав руку маме. — Спасибо, Ваня, — поблагодарила она, пока у меня возникло дикое желание ответить ему парой саркастичных фраз. — Ты как-то похудел совсем, да и бледный какой-то. В солярий тебе надо, Иванушка. От фразы мамы прыснули все собравшиеся, а особенно Горошко. Янковский зыркнул на него убивающим взглядом, но тот даже не попытался подавить смешок. — И ты, Тишечка, здесь, — радушно сказала она, обняв парня. Мама кинула взгляд на его волосы и ахнула: — Батюшки, где же твои кудряшки? — Ну актёрская доля она такая, иногда приходится чем-то жертвовать, — грустно сказал он. — Ёлки-палки, как загнул, — ухмыльнулась мама и кинула свой взор на Горошко. — Какой ты рыжий! От смеха на этой фразе я вообще не сдержалась и захохотала вместе с Ваней и Тихоном. Мой взгляд пересёкся со взглядом Янковского, и я ещё больше заулыбалась. Как в старые добрые времена. Мы ведь всегда угорали и смеялись над кем-то вместе. А когда это прекратилось? М-да, ровно полгода назад, после того, как я уехала. Обидно пиздец. — …это получается, у меня внуки такие же рыжие будут? — размышляя, сказала мама, а я поперхнулась воздухом. — Нет, ну если у моей внучки будет такая же рыжая копна волос, то ты будешь сам её по городу на машине с фарами искать. А то она той ещё звездой будет. — Она с моими генами в любом случае будет звездой. И, к моему счастью, точно не рыжей и не от него, — ухмыльнулась я, готовя в голове пламенную речь для своей мамы. — Да ну тебя! — отмахнулась рукой та, и в её глазах заиграли чёртики. Ох, как мне не нравится этот её взгляд. — Слушай, Тихон, я же у тебя хотела спросить. Мне очень нужен твой совет. Мы отойдём. — Иди уже, мамочка, — прошипела сквозь зубы я, разгадав её порыв оставить меня вместе с Ваней и Серым. — Ника, — одновременно начали парни, на что я ухмыльнулась. — Что? — равнодушно сказала я, а парни на мою фразу удивлённо посмотрели друг на друга. «И даже не подстегнула?» — промелькнуло в голове Янковского. — Надо поговорить, — вразнобой сказали они. — Вот выглядите, как два идиота, — ухмыльнулась я и ушла от парней, но остановилась. — Слово «как» лишнее. — Цепеш, тебя там Котков обыскался, — сказал появившийся рядом Беседин. — Иду, Вова, иду, — протянула я и пошла вслед за парнем. Вскоре начался показ фильма. Мать моя женщина, в каком состоянии я играла эту сцену? Здесь вообще синяки под глазами. А хотя нет, это просто свет неровно упал. Но если посмотреть со стороны, то… Всё не так уж и плохо. Хотя… выведите меня кто-нибудь из зала, мне срочно нужно покурить. — Жизневский, — шепнула в сторону Тихона я, но он не ответил, и я пихнула его под бок, повторив фамилию парня. — Ты уснул, что ли, или на свою актёрскую игру засмотрелся? — Засмотрелся, но на твою. Вспомнил, как ты мне фингал в этой сцене поставила, — припомнил мне Тихон. — Зато реалистично получилось, — быстро ответила я, переводя тему. — Сигарету дай. — А волшебное слово? — сказал Тиша, открывая пачку. — Быстрее, — прошипела я и выхватила сигарету. — Ни спасибо, ни пожалуйста, — пробухтел мне вслед парень. Я вышла из кинотеатра и прошла на веранду, находящуюся на верхних этажах. Поставив руки на парапет, я вспомнила важную вещь — зажигалка. — Блин, — вслух сказала я, пока рядом со мной появилась тень человека. — Как это на тебя похоже, — подал голос Янковский и дал мне зажигалку. — Что именно? — спросила я, прикурив сигарету. — Ты взяла сигарету, но не попросила зажигалку, — ответил он, посмотрев куда-то вдаль. — Фильм настолько тебе не понравился, что ты решил выйти из зала? — спросила я, пропустив его реплику мимо ушей. — Нет, он хороший. Но спасти свою подругу от отсутствия зажигалки для меня было важнее, — сказал Ваня, положив руку на сердце. — Мы уже успели стать друзьями? — удивилась я, поправив своё платье. — А мы когда-то переставали ими быть? — ответил мне вопросом на вопрос Ваня. — Учти, ты сам установил эти рамки, — засмеялась я. — Ну, Вероника, так не честно! — ответил парень, засмеявшись. — Я тебя за язык не тянула, — прокомментировала фразу парня я. — Так что не бубни. — А если серьёзно? Мы ведь так нормально с тобой по этому поводу и не поговорили, — вздохнул он, поправив свои волосы. — А если серьёзно, то мы никогда не переставали быть просто друзьями. И между нами ничего не было, так что пусть всё будет, как раньше, — взглянула я Янковскому в глаза. — Ты уверена? — спросил меня парень. — Я всегда уверена в своих решениях, — чётко сказала я, выкинув фильтр от сигареты.