Смелость города берет

К ужину о пребывании Малфоя в больничном крыле знал весь Хогвартс. Студенты перешептывались и косили взгляды в сторону слизеринского стола. Амулет то и дело теплел, Монтегю с информацией не торопился, а Маркус, успевший слегка успокоиться на уроках, с каждой минутой вновь заводился все сильнее. Парни были подавлены. Деррек, подперев щеку кулаком, мял вилкой картофелину. Уоррингтон рядом с ним тяжело вздыхал в стакан тыквенного сока. На роже у непрошибаемого Ургхарта, пристроившегося неподалеку, было что-то настолько жуткое, что отдаленно это действительно можно было принять за беспокойство. Даже Блетчли, которого обычно хуй заткнешь, в кои-то веки сидел молча. – Отличное, блядь, начало года, – мрачно уронил Пьюси, агрессивно нарезая запеченную рыбу на идеально ровные кусочки. – Тренировки еще не начались, а мы уже остались без ловца. Деррек прекратил терзать несчастную картофелину и отложил вилку. – Малфой, конечно, тот еще... – Пьюси помолчал, подбирая слово, но, видимо, так и не смог зацензурить то, что вертелось на языке, поэтому просто продолжил, – но летает он отлично. Где мы к ноябрю найдем второго такого же? Блетчли со своего места как-то подозрительно всхлипнул. Ургхарт, аккуратно промокнув губы салфеткой, поднялся и вышел из-за стола. Маркусу подумалось – от греха подальше. Он и сам в моменты приступов пессимизма у Пьюси иногда хотел придушить сучонка голыми руками. – Эд, – тяжело уронил Маркус. – Захлопнись, а? Пьюси вздохнул, но варежку все-таки захлопнул. И без его упаднических комментариев все депрессовали, а теперь на парней вообще жалко смотреть было. Маркус понимал, что хорошо бы их как-то подбодрить. Навешать какую-нибудь воодушевляющую поеботу – о том, что еще ничего не ясно и рано делать выводы, что Малфой послан им в наказание из глубин Преисподней, поэтому ничто сущее его просто так не возьмет, и что с его-то сучьим характером было лишь вопросом времени, пока кто-нибудь не попытается его прибить. Но Маркус и сам был на взводе, поэтому нужные слова не шли. К тому же он вообще не видел смысла разводить демагогию, не зная ровным счетом ничего о состоянии Драко. Где же, блядь, носит Монтегю? – Ладно вам, пацаны, – в конце концов неуверенно зарядил Блетчли. – Это же Малфой. Наверняка Снейп уже варит свои особые зелья, а его отец прислал в школу армию лучших колдомедиков. И недели не пройдет, как он снова заебет нас до дракклов перед глазами, да? Пьюси скептически фыркнул, но, хвала Мерлину, промолчал. Уоррингтон отставил стакан и поднял на Маркуса серьезный взгляд. – А если все действительно серьезно? – спросил он. – Что тогда? – Будем искать замену, – ответил за Флинта Деррек. – А если не найдем? – не успокоился Уоррингтон, глядя теперь большими глазами то на Маркуса, то на Перегрина. – Посадим на метлу Ургхарта, вот что! – рыкнул Флинт. – Вы заебали сопли на кулак наматывать. Незаменимых игроков нет. Кассиус дернулся и отвел взгляд. Блетчли трагично вздохнул. Маркус тоже скривился. Он и сам понял, что это прозвучало хуево и совсем не способствовало поднятию морального духа. В этот момент, наконец, появился Грекхэм, упал на лавку рядом с Дерреком и сразу потянулся к жрачке. – Ну что там? – нетерпеливо спросил воодушевившийся Блетчли. – Потом, – отмахнулся Монтегю. – В подземельях. Дайте пожрать, я обед пропустил. Маркус вздохнул. Будь у него хорошие новости, Монти не стал бы всех морозить, а сказал бы об этом сразу. Раз откладывает разговор до подземелий, значит, все хуево. Позже, в гостиной, подождав, пока все рассядутся, Маркус занял кресло рядом с Ургхартом и на всякий случай навел заглушку. Жажда сплетен у некоторых слизеринцев была выше любви к квиддичу и приверженности родному факультету. – Давай, Грэм, не тяни, – попросил Флинт, пряча палочку в чехол на запястье. – Жить-то будет? – Будет, куда ж он денется? – хмыкнул Монтегю. – Но гиппогриф его хорошо подрал. Там же когтищи размером с мою ладонь, – Монтегю задумчиво потряс своей лапищей в воздухе. – Ну ладно, не с мою, поменьше... Э-э-э, – он обвел взглядом команду, – Во, как у Пьюси! Руки Пьюси внезапно заинтересовали всех. По сравнению с Грэмовскими, они и правда были заметно меньше. Узкие, бледные, с выпирающими острыми костяшками и длинными тонкими пальцами. Маркусу всегда казалось, что такие руки могут быть только у зельеваров или артефакторов. – Эй! – зачем-то оскорбился Пьюси, прижав к груди упомянутые ладони. – Чего сразу мои? У Майлза, вон, такие же! У Блетчли в силу того, что он был младше, ладони и правда были поменьше. Но, по мнению Маркуса, ничего похожего на ту изящность в них и близко не было. – Не-не-не, – помотал головой Майлз, как самый искушенный ценитель мужской красоты в их компании, – давайте остановимся на ладонях Эда. – Да не суть, – продолжил Грекхэм. – Там рука в лоскуты. Мордредова тварь до самой кости его продрала. – Ой, Мерлин! – охнул впечатлительный Уоррингтон. – Ну, к моему приходу, Снейп уже влил в него галлон зелий, из своих особых. Говорит, кость цела, а мясо нарастет. Через неделю рука будет как новая, даже шрамов не останется. – Чувствую жирное "но", – неожиданно для всех подал голос Ургхарт. Обычно, присутствуя на сходках команды, он предпочитал отмалчиваться, а если и подавал голос, то только отвечал на вопросы, да и то через раз. – Стоп-стоп-стоп! – взмахнул руками Деррек. – Терри, не гони фестралов, какое нахуй "но"? Нужно быть позитивнее, эй! Рука в порядке, жить будет. Радуемся, господа! Парни и правда заулыбались. Даже Пьюси - и тот перестал всем своим видом олицетворять вселенскую тоску. – "Но" и правда есть, – уронил Монтегю, с размаху смазывая с лиц парней надежду на все хорошее и веру в лучшее. Маркус поморщился – он-то в этом "но", даже не сомневался, однако где-то глубоко внутри тоже как-то совсем по-наивному надеялся, что обойдется. – Гиппогриф – тварь магическая. А, как вы знаете, раны, нанесенные магическими тварями, даже полностью затянувшись, еще долго болят, – Монтегю мученически скривился и потер тыльную сторону ладони, на которой еще виднелись следы от царапин, оставленных Ублюдком. – Типа их магия при контакте цепляется за нашу и как-то неправильно вихрится, создает э-эм, я не ебу, какие-то там хуевые колебания, а мы, маги, ребята чувствительные, и эти колебания и вихрения постоянно ощущаем и принимает за боль. Ну и чем больше магии в твари, тем и болит сильнее, типа логично, ага? Бля, Снейп это лучше объяснял. – Давай без этих научных выебонов, Грэм, – поторопил его Маркус. – Короче, рука-то у него заживет, но болеть будет сильно и долго. Помфри и Снейп в один голос предписали ему фиксирующее зелье, чтобы он ей даже двигать не мог. А вот обезбол наоборот запретили – чтобы не подсел, пока будет выздоравливать. – И как долго будет выздоравливать? – хрипло уточнил Маркус самое важное. – Походу, до самого лета. Деррек выругался. Пьюси трагично возвел глаза к потолку. Зажатый между ними Уоррингтон тяжело вздохнул. На Блетчли вообще было жутко смотреть – глазищи у него были красные и влажные, вот-вот реветь начнет. Только Ургхарт на рожу остался спокойным. Маркус медленно выдохнул и уставился в камин. Мысли в башке прыгали, как сраные неугомонные пикси. С фактом, что Малфой сольется на какое-то время, Флинт за день успел как-то примириться. Но это самое какое-то время в его представлении совсем никак не оформлялось в целый год. До сих пор он предполагал, что действительно можно попытаться заменить Драко Ургхартом на один матч – тот, что будет в ноябре. А к февральскому малой бы поправился и вернулся в строй. Однако теперь, зная, что никакого Малфоя в феврале в строю не будет, идея ставить Терри вместо него была откровенно хуевой. Все равно что затыкать дыру пальцем. Без вариантов выходило, что нужно искать и тренировать нового полноценного ловца на замену. А это ж пиздец! Во-первых, уровня Малфоя действительно хуй найдешь, тут Эд прав. Во-вторых, ловцы вообще ребята ебнутые, не командные совершенно, единоличники абсолютные – и чем больше, тем обычно лучше играют. А встраивать единоличников в отлаженную до мельчайших взаимодействий командную систему – та еще ебатория. Тут подкручиваешь – там что-то вываливается, вставляешь обратно – летит что-то третье. Малой вон с ними целый год играл, но даже к весне на тренировках через раз все равно что-нибудь обязательно шло через жопу. Мерлин, как же будет непросто. С этой мыслью Маркус поднялся из кресла и медленно оглядел команду. Все замолкли и уставились на него в ответ в ожидании. Маркусу показалось, что они реально ждут от него какого-то сиюминутного решения всех проблем. Будто он действительно может сейчас сказать то, что вытащит команду из сложившейся локальной катастрофы. Маркус, конечно, был волшебником, но по взмаху палочки решать любой пиздец еще не умел. – Значит так, – сказал он негромко в звенящей напряженной тишине, сунув руки в карманы мантии, – о мелком ни с кем не треплемся, подробности о наших травмах соперникам знать ни к чему. На ближайших отборочных будем искать ловца. До тех пор, пока не найдем приличного кандидата, ловцом считаем Ургхарта, – Маркус посмотрел на него. – На тренировки ходить придется. – Не больше двух в неделю, – категорично отозвался Терри, сложив руки на груди. – Трех, – уронил Маркус, – и это не обсуждается. Ургхарт недовольно фыркнул, но кивнул. – Дальше, – продолжил Маркус, – с понедельника начинаем бегать по утрам. Основательно, долго, чтобы сил на всякую поеботу не оставалось. – Не-е-ет, – замычал Блетчли, – мы же это только за две недели до первого матча обычно делаем, а сейчас еще даже тренировки не начались. – Это тоже не обсуждается, – рыкнул Маркус. – Будете хуево бегать по утрам, начнем бегать еще и вечером. – Твою ж Моргану, – на этот раз простонал Монтегю, лучше всех понимающий, что это не пустые угрозы. – И последнее, – мрачно продолжил Маркус, – всем, блядь, беречься и в проблемы не вляпываться! К гиппогрифам, драккл их задери, не подходить и под угрозой круциатуса. Узнаю, что кто-то возомнил себя горе-мстителем – сначала выебу сам, потом сдам Снейпу с потрохами. Никаких драк, никаких травм, никаких взрывов на зельеварении и эксцессов на трансфигурации, Эдриан! – Пьюси трагично вздохнул и буркнул что-то вроде "Один раз всего было". Маркус, не обратив внимания, продолжил: - На уроках сидеть тихо и не выебываться, на отработки не нарываться. Не советую даже случайно занозы в пальцы загонять, иначе эти занозы, но уже под энгорио я буду засовывать вам в жопы. Медленно и без смазки. Это, наверное, будет больно, поэтому Грэм будет держать, а я засовывать. Монтегю быстро перенял настрой Маркус и хищно осклабился. – А если занозу подцепит сам Грекхэм? – весело усмехнулся Блетчли. – У меня получается невъебенное инкарцеро, – оскалился Маркус. Рожа у него, должно быть, получилась та еще, потому что Блетчли вжался в свое кресло и шутить дальше явно перехотел. Флинт прошелся перед камином туда-сюда, пытаясь привести в порядок мысли. Деррек был прав, говоря, что Маркус бесится, когда паникует. Маркус еще как, блядь, паниковал. Так охуенно начавшийся год в одно мгновение стал худшим на его памяти. Ловца нет, со вторым загонщиком пока тоже нихуя не понятно – потянет Кассий или нет. И Снейп, наверняка, тоже бесится из-за малого, поэтому придется дать ему список для плохого настроения. – Грин, списки для Снейпа готовы? – спросил он, остановившись. – Давно. – Почему они до сих пор не у меня? – Ща принесу, – Деррек вскочил с дивана и рванул к лестницам в спальни. - Не горит, перепроверь все хорошо! – крикнул Флинт ему в спину. Затем ему на глаза попался Уоррингтон. – Кассий, а ты снитч вообще не видишь? – на всякий случай уточнил он. – Вообще, – поник тот. – Помнишь, я как-то на тренировке во время атаки лбом об него стукнулся? Вы еще ржали до икоты. Так вот, пока не стукнулся, в глаза его не видел. – Ладно, – Маркус устало упал обратно в кресло и взмахнул рукой. – Проваливайте спать. Пока все расходились, Флинт пялился в потрескивающее пламя камина, пытаясь не психовать. Было совершенно очевидно, что произошедшее с мелким сильно выбило его из колеи. Бесило, что из-за одного единственного игрока, одного ебаного гиппогрифа и еще одного дракклового книззла, за каким-то хуем пробежавшего между ними – все надежды на победу Слизерина в этом году могли рухнуть. И еще сильнее бесило, что Маркус заранее никак не мог бы это все предотвратить. Злость и раздражение клубились в груди, оседали темными горячими хлопьями где-то в солнечном сплетении. Хотелось куда-нибудь бежать, или драться, или трахаться – а лучше все по очереди или даже сразу. Чтобы хоть немного успокоиться, Маркус сделал глубокий вдох и медленно выдохнул через нос, одновременно с усилием разжимая напряженные кулаки. – Ты же понимаешь, ловец из меня не выйдет, – тихо сказал Ургхарт из соседнего кресла. Маркус так задумался, что не заметил, как он остался. И это бесило тоже. – Понимаю, – выдохнул он сквозь зубы. – Чтобы быть ловцом, нужны особые качества, – продолжил Терри. – Самоотверженность, смелость, упрямство. У меня этого нет. – Не знаю сукиного сына упрямее тебя, – возразил Маркус. Ургхарт хмыкнул – то ли усмехнулся, то ли мысленно внес Маркуса в свой расстрельный особыми темномагическими заклинаниями список. – А самоотверженность и смелость – это прям про Малфоя, ага, – добавил Маркус скептически. Терри улыбнулся. По-настоящему – рожу всю перекосоебило, ямочки на щеках появились. Флинт попытался вспомнить, видел ли он когда-то еще такой пиздец – но так и не смог. – О, ты сильно недооцениваешь Драко, – сказал Ургхарт с пугающей мягкой интонацией. – Он боец. Гораздо сильнее, чем тебе кажется. Маркус пожал плечами. Иногда малой действительно проявлял удивительную стойкость духа, особенно перед ликом разъяренного Монтегю. И да, он неплохо умел добиваться своего. Однако для Флинта все это не имело никакого значения. Было важно лишь то, как он держался на метле и насколько быстро ловил снитч. – Не нужны никакие качества, – озвучил Маркус вслух. – Нужно просто нормально летать. – Чтобы так летать, Маркус, нужно любить небо. Терри перестал улыбаться, поднялся на ноги, встал напротив. Затем взглянул Маркусу в глаза и добавил тяжело и совершенно серьезно: – А я его ненавижу. *** Оливер еще на нумерологии заметил, что Флинт психует – качественно, обстоятельно и совершенно непонятно, с какого хуя. Рожа у него была – сущий пиздец, а еще Деррек рядом сидел дерганый и мрачный. И сидел так, будто Маркус был бомбардой под стазисом – всем телом словно клонился в противоположную от этого кошмара сторону. Вектор конец первой недели решила отпраздновать тестом. Темы были прошлогодние, несложные. Оливер, конечно, точно не знал, как у Флинта с нумерологией, но вчера в библиотеке, ему показалось, что тот шарит в ней вполне нормально. Вряд ли психует из-за теста. – Че это у них стряслось? – задумчиво пробормотал Вуд. – Оливер, – тут же шикнул Перси. – Не отвлекайся. Вуд вздохнул и почесал щеку кончиком пера. Совет был дельным, но полностью выкинуть поведение Флинта из головы не получалось. Сперва Вуд списал это на любопытство. Попытался успокоить себя мыслью, что, если это что-то важное, что-то касающееся квиддича, близнецы уже в курсе. Стоит дождаться ужина, как нужная информация будет у него в кармане. Однако эта мысль вместо успокоения лишь добавила тревоги. Тогда, немного покопавшись в себе, Оливер вдруг понял – четко и ясно – он боится. Боится, что, какие бы причины ни заставили Маркуса так психовать, эти же причины могут заставить его передумать прийти на встречу в воскресенье. И пусть Оливер ни на что такое всерьез не надеялся, все же встреча подразумевала диалог, которого между ними толком не было с самого момента признания. Он и так не знал, как и о чем говорить с Флинтом. А как делать это же, но с Флинтом, который говорить в принципе не желает – было вообще за гранью его представления. В конце концов Оливер философски решил, что сидеть и нервничать все равно непродуктивно – результата это не принесет никакого, а настроение ему испортит. Поэтому, идя на ужин после нумерологии, Вуд был совершенно спокоен, когда вихрь из близнецов подхватил его в дверях Большого зала. – Капитан, такая новость! – радостно заголосил, предположим, Джордж в левое ухо. – Такой кошмар! – с ухмылкой добавил, методом исключения, Фред в правое. – Ужасная трагедия! Ты, наверное, сядь. – Да-да, капитан, не стой. Близнецы синхронно рухнули на лавку и утянули Оливера за собой. Бросив взгляд в сторону слизеринского стола, Вуд увидел всю команду в самом мрачном расположении духа. Рожей Флинта можно было лечить людей от хронического заикания. Если до сих пор Оливер и сомневался, то теперь был уверен, что проблема у них в команде. – Ну? Что там стряслось у слизеринцев? – Оливер отпил тыквенного сока и потянулся за печеным картофелем. – Ты уже знаешь? – удивился Фред. – Он уже знает, – кивнул брату Джордж. – Да не знаю я ничего! – Оливер не рассчитал силу и слегка стукнул стаканом по столу. – Флинт на нумерологии психовал по полной. А его толстую шкуру могут пробить только его же сокомандники. – А ты, похоже, неплохо знаешь бравого слизеринского капитана, – Фред хитро ухмыльнулся. – Нашему брату стоит начать волноваться? – Джордж с намеком подвигал бровями. – Волноваться стоит начать вам, если немедленно не расскажете, что узнали, – хмуро предупредил Вуд, посмотрел на одинаковые улыбчивые рожи и добавил тяжелым голосом: – Давно не были в клетке с бладжерами? Близнецы синхронно поежились, но улыбаться все равно не перестали. Зато подобрались и наконец стали серьезными. Ну, насколько это вообще для них было возможно. – Малфой в больничном крыле, – сообщил Фред. – Подрался с гиппогрифом, – Джордж фыркнул. – Разумеется, проиграл. – Повредил руку, сейчас валяется под целой кучей зелий. – Насколько серьезно и как надолго, мы еще не знаем. – Мерлин, бедный пацан, – Оливера передернуло от мысли о том, что гиппогриф мог сделать с третьекурсником. Сам Вуд этих созданий только на картинках и видел, но очень хорошо запомнил пятидюймовые когти и мощный клюв. – И ничего он не бедный, – возразил хмурый Поттер. Оказывается, он сидел практически напротив, и, очевидно, слышал весь разговор. Оливер был так взволнован, что ничего и никого не замечал вокруг до сих пор. – Он сам полез к Клювокрылу, – пояснил Гарри, заметив вопросительный взгляд всех троих. – Обозвал тупой тварью и не поклонился. С гиппогрифами так нельзя, они гордые. Хагрид об этом пол-урока говорил, но Малфой не слушал. А теперь у Хагрида из-за него будут проблемы. – Преподаватель должен предусмотреть любые потенциально опасные для студентов ситуации и не допустить их возникновения, – в разговор вклинился Перси, он как раз привел первокурсников на ужин и следил, чтобы все расселись без проблем. – Особенно такие ситуации, которые могут устроить сами студенты. – Как ты можешь такое говорить, Перси?! – воскликнул самый младший Уизли – Рональд. – Хагрид никак не мог предусмотреть то, что Малфой тупой кретин! Перси раздраженно закатил глаза. Вообще-то обычно он источал колоссальное спокойствие при любых обстоятельствах. Список вещей, которые бесили Уизли настолько, что он терял свой идеальный контроль над мимикой, был ужасно короткий. И по каким-то неизвестным Оливеру причинам, на первом месте в нем стоял Рональд. Даже не близнецы! – Повторяю для особо одаренных, – Перси вернул лицу бесстрастное выражение и опустился на лавку. – Преподаватель должен предусмотреть, что студенты, как ты выразился, тупые кретины. – Малфой виноват сам, – повторил Поттер с нажимом и кивнул для убедительности, глядя строго в свою тарелку. – Вообще-то при профессоре Кеттлберне на моей памяти ни разу никто серьезно не поранился, – вступила в обсуждение какая-то пятикурсница. – Так это потому что он выбирал для уроков самых скучных существ, – фыркнул парень неподалеку. – Нюхлеры, клабберты, лукотрусы. Тоска смертная! – О да, куда веселее остаться без руки или ноги! Дальше Оливер не слушал. На Уход он не ходил никогда в жизни, ему был неинтересен ни этот предмет, ни текущее его обсуждение. А вот тот факт, что ловец слизеринцев попал в больничное крыло, требовалось хорошенько обдумать. Если травма серьезная, Флинт может начать искать замену Малфою. И хоть принято считать, что ловец игрок индивидуальный и никак не влияет на команду, Вуд был убежден, что это совсем не так. Манера игры ловца напрямую влияет на поведение загонщиков, которые так или иначе обороняют его от бладжеров соперника на протяжении всего матча. А от игры загонщиков, соответственно, зависит то, как атакуют охотники. Когда Малфой занял место Хиггса, слизеринцы начали играть по-другому. Так что, если у слизеринцев снова поменяется ловец, это будет уже не та команда, к которой Оливер успел привыкнуть в прошлом году. А значит, все схемы, которые он придумал за целое лето, придется переделывать. Оливер досадливо вздохнул и решил не думать об этом раньше времени. Как-то не верилось, что Малфой выбыл из игры надолго. – По возможности, разузнайте о Малфое подробнее, – сказал Оливер близнецам, поднимаясь из-за стола. – Кто-нибудь видел Джонсон? *** Оливер провел два часа, редактируя с Анджелиной письменный тест для новых потенциальных членов команды, который собирался раздать всем желающим следующим утром после завтрака. Конечно, было бы здорово раздать бланки заранее, чтобы у кандидатов было больше времени на вдумчивые ответы, но за три года капитанства Вуд успел усвоить, что давать гриффиндорцам что-то заранее – пустая трата времени и пергамента. Большая часть народа нещадно проебывала сроки, бланки они либо теряли, либо забывали заполнять, и в итоге все равно приходилось садиться с этими разгильдяями после завтрака и ждать, пока они напишут тест. Благо, пробные полеты проводились во второй половине дня. У Оливера было время проанализировать результаты и пригласить на пробы достойных. Помимо основных вопросов типа летного стажа, желаемой позиции и количества тренировок, которые сможет посещать кандидат, Вуд проверял также степень увлеченности и глубину теоретического знания правил и истории квиддича. Энджи считала, что вторая часть вопросов слишком большая и сложная, и оттолкнет кандидата, если тот не сможет ответить. Оливер искренне не понимал, что может быть сложного и отталкивающего в том, чтобы написать в случае чего: "Я не знаю". Они так и не пришли по нескольким вопросам к компромиссу, когда Анджелина, видимо, потеряв терпение, запросила таймаут на ночной сон. Сам Оливер спать еще не хотел. Он был слишком возбужден из-за завтрашних отборочных, да и азарт незавершенного спора все еще бурлил в венах. Найдя в дальнем углу Перси, который тоже часто засиживался допоздна по пятницам, Вуд рухнул в соседнее с ним кресло и мученически застонал. – Почти жалею, что собственноручно дал ей столько власти, – пожаловался Оливер, потирая ладонями лицо. – Кто же знал, что наша милая Энджи такой тиран. – Ты знал, – ответил Перси, не отрываясь от очередного толстого фолианта. – И ты не жалеешь. – Она считает, что перечислить все тринадцать команд, входящих в лигу Британии и Ирландии – это сложно. Есть ли вообще кто-то, кто этого не знает? Перси невнятно хмыкнул и перелистнул страницу. – А зарисовать схему финта Вронского. Разве это сложно? Я бы еще понял Корнуэльское пике, оно немного мудреное, но это... Уизли выписал что-то на пергамент, опасно установив чернильницу на свою острую коленку. – Ну, а про то, чтобы назвать год выпуска Веника-90, я вообще молчу! Это же основа основ – точка отсчета для всех гоночных метел! Оливер достал палочку и поднял чернильницу в воздух, удерживая ее заклинанием там, где Перси было удобнее всего макать в нее перо. Уизли благодарно кивнул. – Она даже предложила убрать блок на базовое понимание правил, – продолжил жаловаться Оливер. – Сказала, что это не обязательно для того, кто только пробуется в команду. Типа, если найдем кого-то толкового, правила подтянем. А я думаю, если человек не знает правил, значит и квиддичем особо не увлекается. Ну и в чем тогда смысл? Ты слушаешь вообще? – Да, хоть мне это совершенно неинтересно, – Перси потер кончик носа и окунул перо в чернильницу. – Немотивированный игрок, пусть он сколько угодно гениален в полетах, гораздо хуже неумехи, который горит небом, – продолжил Оливер, как ни в чем не бывало. Отсутствие у Перси интереса к квиддичу за все годы дружбы еще никогда не мешало Вуду, этот самый квиддич с ним обсуждать. – Потому что второй будет тянуться и, в конце концов, дотянется до самых звезд, а первый, он же как Ургхарт, ему ничего не надо, понимаешь? Ни звезд, ни неба, ни какого-то там квиддича. Какой смысл тратить силы и время на тренировки того, кому это не надо? Перси в ответ промычал что-то утвердительное и удивленно поднял рыжие брови. – Ты знал, что синий тысячелистник используют в летучем зелье как альтернативу корню плотоядной герани? – Нет, зачем мне это? – фыркнул Оливер, на продвинутые зелья он не ходил и слава Мерлину – зелья, как и трансфигурация, были его слабой стороной. – Лучше скажи, что выбрать: петлю Попова или Драконьи горки? – Второе, – не задумываясь бросил Перси. – Почему? – Потому что корни плотоядной герани быстро прорастают, а в таком виде использовать их уже нельзя. А синий тысячелистник, хоть и довольно редкий ингредиент, прекрасно хранится годами, не теряя своих свойств. – Логично.