Хороший мальчик

Юнги с Чонгуком жили вместе уже несколько месяцев. Просто однажды Мин предложил перебраться к нему, так как Чонгук всё равно несколько раз в неделю ночевал у него, да и к университету было ближе, и не нужно было платить деньги за съём квартиры. Младшему не хотелось навязываться, но после серьёзного разговора он согласился. Юнги убедил его, что он не навязывается, однако сам переживал, что Чонгуку в силу возраста может надоесть жить вместе. Но, несмотря на переживания по этому поводу, у них всё было хорошо. Даже отлично. Но не может всё быть слишком идеально. Вот и у них снова произошла довольно неприятная ситуация. Уже не первый раз. Однажды Чонгук слишком сильно задержался у друзей, заставив Юнги не на шутку переволноваться, ведь тот не предупредил, а телефон разрядился. Вернувшись домой, он застал хёна спящим на диване в гостиной с телефоном в руке. После того раза парень ни разу не задержался, а иногда и вовсе приходил раньше, хотя Юнги ему ничего не запрещал. В этот раз Чон снова собирался на встречу с одногруппниками, чтобы немного отметить удачную сдачу экзаменов и начало заслуженных каникул. Он пообещал, что придёт не позже десяти, так как самому нужно было рано вставать. Однако ни в одиннадцать, ни даже в двенадцать он не явился. Сообщения он тоже не прислал, поэтому Юнги начал переживать и решил всё же позвонить. Чонгук трубку не брал, хоть телефон и был включен. Домой он пришёл почти в два часа ночи. Старший ещё не спал. — Мой любимый Юнги-хён, — пьяно улыбнулся Чон. — А ты чего не спишь? — Тебя жду. — Но ведь уже поздно, нам пора баиньки, — хихикнул парень. Решив поговорить с младшим, когда он будет в состоянии это сделать, Юнги молча отправился в спальню. Теперь Чонгук дома и никуда не денется. Проснулся Мин раньше, даже успел позавтракать, когда на кухню вошёл младший с виноватым видом и уселся на стул сжавшись. — Прости меня, пожалуйста, — сразу начал он. — Я никогда-никогда больше так не поступлю, — он поджал губы. — Можешь даже запретить мне ходить куда-то. — Не буду я тебе ничего запрещать, — нахмурившись, ответил Мин, стоявший около стола. — Я не имею ничего против твоих встреч с друзьями, я наоборот рад, что тебе есть с кем проводить время кроме меня. — Но ты же злишься, я вижу, — грустно сказал парень. — Я злюсь не на то, что ты гулял, а на то, что не предупредил меня о задержке. Чонгук, я не требую писать мне отчёт каждые пятнадцать минут или оставить номера всех твоих знакомых. Хотя номер самого ответственного я всё-таки запишу, мало ли, — призадумался Юнги. — Я просто прошу сообщить мне, если твои планы поменялись, чтобы я знал, что ты в порядке. Я просто люблю тебя и волнуюсь. — Я тоже тебя люблю, — всё ещё виновато сказал Чонгук и притянул к себе Юнги, обнимая за талию и утыкаясь лицом в живот. — Прости меня, я больше никогда не заставлю тебя так волноваться. — Хорошо, — Мин зарылся пальцами в растрёпанные волосы парня, чувствуя, как тот расслабляется. — А теперь завтракать, тебе скоро выходить, забыл?

***

— Хён, я дома, — громко сказал Чонгук, зайдя в квартиру и бросив ключи на небольшой полочке в прихожей. Юнги вышел из их спальни и, к приятному удивлению младшего, был без футболки, а лишь в одних домашних шортах. Мин чуть приподнялся на носочках и легко поцеловал парня в губы, приветствуя. — Ты голодный? — Немного. — Тогда иди мой руки, а я пока разогрею, — старший скрылся на кухне, а Чонгук направился в спальню, чтобы сначала переодеться. Во время ужина Чон как обычно рассказывал о том, что было интересного за день, однако его не покидало странное ощущение. Юнги внимательно его слушал и отвечал, однако было в его взгляде что-то не то. И парень не мог понять, что именно его смущало в тёмных глазах напротив. Закончив есть, молодые люди разошлись по разным комнатам, так как старший сказал, что ему нужно кое-что доделать. Чонгук оставил того в спальне, чтобы не мешать. Однако, спустя примерно полчаса, Мин его позвал. — Милый, можешь подойти? Мне нужна твоя помощь, — крикнул он из комнаты. Ничего не подозревающий Чонгук открыл дверь комнаты и в шоке замер. Старший сидел на их кровати абсолютно обнажённый и возбуждённый. Член практически прижимался к плоскому животу, а щёки чуть покраснели от накрывающего его жара. Вокруг лежали довольно интересные далеко не детские игрушки, которые они иногда вместе использовали в постели. Обведя открывшуюся картину взглядом, младший наконец пришёл в себя. — Не знаю, какой сегодня выбрать, — Юнги, как ни в чём не бывало, взял в руки два разных фаллоимитатора и показал парню. — Какой лучше? Всё ещё пребывая в лёгком замешательстве, но предвкушая отличный вечер, Чонгук сел на край кровати и положил ладонь на чужую острую коленку, провёл вверх по бедру и обратно. — Зачем они тебе, если есть я? — после этих слов он потянулся, чтобы поцеловать старшего, но тот, отложив игрушки в сторону, прижал палец к губам, останавливая на приличном расстоянии. — Нет, — негромко сказал он и хитро улыбнулся. — На сегодня у меня немного другие планы. — Хён, что ты задумал? С чего вдруг такое игривое настроение? Юнги провёл ладонью по прессу парня, скрытому футболкой, переместил руку на шею, почти невесомо касаясь чувствительной кожи и наконец приблизился, негромко произнося: — Оно ещё вчера вечером было таким, — Мин поцеловал за ухом, прихватил зубами проколотый хрящик и продолжил: — Я так хотел поздравить тебя, сделать приятно. Мы бы выпили немного вина, затем я бы сделал тебе расслабляющий массаж, — он перебрался на колени парня и сжал плечи. — Потом бы сделал минет, — руки обвили шею, в то время, как чужие приятно сжимали бёдра. — И наконец, оседлал бы тебя, так как ты это любишь, — пальцы массировали коротко стриженный затылок. — Тебе совершенно ничего не нужно было бы делать. Только наслаждаться, — шёпот в самые губы. — Но кое-кто просто не пришёл вовремя домой. Голый Юнги сидел на коленях парня и бесстыдно шептал о том, что хотел сделать. Чонгуку хватило этого и незамысловатых действий рук старшего, чтобы начать возбуждаться. Он уже хотел прижаться к манящим мягким губам, но ему снова не дали. Юнги отстранился. — Хён, я же извинился, и ты сказал, что не злишься, — Чон обнял своего парня и посмотрел на него щенячьими глазами. С трудом, но старший выдержал этот взгляд, не поддаваясь. — Я не злюсь, я просто всё ещё немного расстроен, — Юнги слез с парня и вернулся на прежнее место на кровати. — Поэтому сегодня я хочу уделить время себе. И снова тот взгляд, понять который Чонгук не смог. Хён, зная, как он любит секс с ним, видимо решил таким образом проучить парня. А тот и не говорил ничего против, так как знал, что сам накосячил. Он поднялся и хотел выйти из комнаты, но старший, наблюдавший за сменой эмоций на чужом лице, произнёс: — Ты останешься здесь, — строго сказал Юнги и, поймав растерянный взгляд, с ухмылкой добавил: — Сними футболку и садись. Хочу смотреть на тебя, пока этот малыш будет во мне, — он покрутил выбранной игрушкой чёрного цвета. Сказать, что Чонгук охренел — ничего не сказать. Смотреть, как парень будет ублажать себя, и не мочь его коснуться? Это же просто пытка. И всё же он сделал так, как ему сказали и устроился напротив, облокотившись спиной на высокое изножье. Довольный послушностью младшего Юнги сам уселся удобнее и выдавил немного смазки на руку из бутылька, что лежал рядом. Распределив прохладный лубрикант по всё ещё стоящему члену, он блаженно выдохнул и начал медленно двигать рукой, при этом смотря прямо в широко распахнутые глаза Чонгука, что буквально пожирал его взглядом. Спустя пару движений Мин спустился чуть ниже на кровати и раздвинул ноги, открывая вид на белый кристаллик пробки, что оказывается всё это время была в нём. Младший громко сглотнул, возбуждаясь всё сильнее. Тонкие длинные пальцы ухватились за основание пробки, немного потянули вперёд и резко вогнали обратно. Первый тихий стон сорвался с губ Юнги. Он продолжал так дразнить и себя, и Чонгука, что неотрывно следил за этим действием. Вставший член натянул шорты, а обнажённая грудь вздымалась от глубокого дыхания. Юнги, удовлетворенный от данного вида, вытянул из себя пробку полностью и откинул её в сторону. Растянутый анус сжимался из-за внезапной пустоты, поэтому сразу два пальца медленно вошли внутрь. Закрыв глаза и прикусив губу, старший неспешно растягивал себя, чтобы игрушка вошла без проблем. — Чёрт, хён, — сорвалось с губ Чонгука, и Юнги приоткрыл глаза, сразу обращая внимание на то, что парень сжимает себя через шорты. — Без рук, милый. Сегодня тебе нельзя себя трогать, — почти приказал Мин, и Чонгук, поджав губы, с тихим стоном убрал руку, не смея перечить. Он просто надеялся, что хён сжалится над ним, или что всё закончится быстро. Но зная старшего… В это время тот успел смазать игрушку и начал вводить в себя, принимая без проблем. Второй рукой он специально водил по груди, касаясь чувствительных сосков, зная, как это любит делать Чонгук. Младшему безумно нравилось, какие он вызывает эмоции и стоны такими касаниями или поцелуями, поэтому никогда не жалел ласк. — И всё же ты делаешь это лучше, — облизав губы, проговорил старший, а Чон чуть не захныкал от досады. У него словно отобрали любимую игрушку. С надутыми губами и заломанными бровями он выглядел очаровательно. Но одного очарования Юнги было мало. — Малыш, сними с себя всё. Хочу видеть тебя полностью, — он выжидающе смотрел на парня, продолжая медленно двигать рукой с игрушкой. Шорты вместе с бельём улетели куда-то на пол, а Чон облегчённо выдохнул, так как ткань больше не давила на болезненно стоящий член. Машинально он потянулся к нему рукой, но, поймав строгий взгляд, сжал пальцы и опустил руку. Юнги продолжал изводить их обоих. Он ускорил движение рукой, сжимавшей чёрный силикон, но ему было недостаточно. Выдержка Чонгука тоже дала сбой. Он хотел поцеловать хёна, прижаться кожа к коже, сжать в ладонях округлые ягодицы до синяков и наконец оказаться внутри, чтобы потом сорваться на бешеную скорость и ловить сбившееся дыхание и стоны старшего своими губами. Сдерживаться он не мог, поэтому сжал член рукой, надрачивая. — Так не пойдёт, малыш, — Юнги вытащил фаллоимитатор и подвинулся к парню. — Мне нужно, чтобы ты закрыл глаза на пару минут, — он провёл пальцами сквозь волосы парня и мягко поцеловал, впервые за это время. — Хён, что ты…? — Шшш… Просто закрой. Чонгук послушно сомкнул веки, когда старший отстранился от него и встал с кровати. Он слышал, как хён открыл ящик комода, что-то доставая. Затем кровать снова прогнулась от веса старшего. Горячая ладонь накрыла ещё член и пару раз провела вверх-вниз, отчего Чон довольно простонал. Но недолго длилась его радость. Что-то влажное и прохладное коснулось его члена, а затем пережало самое основание. Он в шоке распахнул глаза, смотря на эрекционное кольцо на собственном члене. — Да ты издеваешься надо мной, — почти проскулил он. — Если бы ты мог контролировать свои руки, этого бы не было. Теперь можешь трогать себя сколько хочешь, — в этот момент Юнги почувствовал себя немного садистом. Но совесть молчала, значит, всё нормально. — Я же так не кончу, хён, — обиженно посмотрел на него парень. — В этом и суть, малыш, — старший обхватил ладонью головку чужого члена и покрутил кистью, слушая негромкое шипение. Очередная попытка прижаться к чужим, покрасневшим от прикусываний губам снова потерпела крушение. — Никаких поцелуев. Юнги вернулся на противоположную сторону кровати. В прошлом положении его рука быстро устала, поэтому теперь он встал на колени, спиной к Чонгуку, и снова насадился на игрушку. Чёрный материал задевал простату, посылая волны наслаждения, однако всё же погружался не так глубоко, как хотелось бы. Младший, несмотря на кольцо, размазал обильно выступивший предэякулят по всей длине и начал быстро надрачивать, глядя на старшего, что буквально выставил перед ним задницу и трахал себя игрушкой. Как же хотелось оказаться на её месте и сделать так, чтобы его парень даже не вспоминал про неё. В комнате было жарко, парни были мокрые от выступившего пота, их стоны раздавались с разных сторон, а не смешивались в один, как обычно. Уже оба были на грани, но обоим не хватало друг друга. Юнги сам собрался прекратить пытку, как Чонгук жалобно застонал. — Хён, я хочу кончить. Пожалуйста. Мне нужно… — парень почти срывался на всхлипы и умоляюще смотрел на повернувшегося Юнги. Тот выглядел не лучше. Чёлка была влажной, щёки красные, а губы искусаны. И хотя он спокойно мог кончить, делать это без участия Чонгука не хотелось. В итоге, игрушка была отброшена куда-то в сторону, следом отправилось и кольцо, которое старший стянул слишком быстро по мнению Чонгука. — Как ты хочешь кончить, милый? От моего языка или моей задницы? — водя руками по горячей коже шеи и груди, не касаясь самого важного, того что требовало больше всего внимания, спросил Юнги. — Не важно, хён. Просто хочу трогать и чувствовать тебя, — парень впился пальцами в талию, а губами в шею старшего, оставляя яркий след. Этого ему не запрещали. Желая поскорее ощутить Чонгука в себе, Юнги лёг грудью на подушки и поднял задницу, призывно раздвигая ягодицы. Покрасневшая, ещё блестевшая от смазки дырочка пульсировала, словно приглашая, и младший не стал медлить. Он схватил чужие бёдра, удерживая их на месте и одним движением вошёл сразу на всю длину. — Малыш, так хорошо, — не сдержавшись, простонал Мин, положив голову и повернув набок, чтобы видеть парня, и сам начал двигаться. Чонгук буквально вбивался в податливое и отзывчивое тело старшего под собой. Толчки были сильными, хаотичными, но такими долгожданными. Он быстро нашёл нужный угол и теперь с каждым толчком задевал чувствительную точку. Отпустив бёдра старшего, он добрался до своего любимого — пальцами сжал бусины сосков младшего, что даже вскрикнул от неожиданности. Парень чувствовал, что оргазм на подходе, поэтому выйдя полностью, он одним движением перевернул старшего на спину, так как ему нравилось видеть лицо хёна во время оргазма, и снова резко вошёл. Тот сразу обвил ногами поясницу, притягивая максимально близко. Не переставая двигаться, Чон покрывал шею старшего влажными поцелуями, пока тот впивался пальцами в сильные плечи и спину. Перенеся вес на одну руку, второй Чонгук обхватил член старшего, двигая в такт своим толчкам. Хватило нескольких движений, чтобы Юнги с негромким, но протяжным стоном излился, пачкая свой и чужой живот. Через пару мгновений парень вышел из него и кончил на старшего, отчего их сперма смешалась. С тяжелым дыханием он упал рядом с Юнги и прижал его к себе. — Это было что-то, — отдышавшись, произнёс он. Мин, лёжа на плече младшего, приподнял голову и посмотрел с хитрой улыбкой. — Хочешь, повторим? — Ну, не в ближайшее время точно. Ты садист, хён, — возмутился Чонгук. — Мой член чуть не взорвался! — воскликнул он, на что Юнги громко засмеялся. — Вот вообще не смешно. — Зато теперь, я надеюсь, ты понял, что будет, если меня расстроить. И только этим не обойдётся, учитывая, что секс у нас в итоге был. — Пожалуйста, давай забудем. Больше такого не повторится, я обещаю, — Чонгук подмял старшего под себя и принялся покрывать лицо лёгкими поцелуями, и наконец ловя тихое хихиканье старшего губами. — А твоя идея прошлого вечера в силе? Когда я получу свой массаж? — Даже не знаю, всё будет зависеть от вашего поведения, Чон Чонгук. — Я буду хорошим, — ответил парень с улыбкой и обнял, прижимая старшего ближе и целуя. Он целовал долго и мягко, осторожно сминая припухшие губы и почти не используя язык. В этом поцелуе не было намёка на возбуждение, только нежность, которую старший возвращал в ответ. Спустя несколько минут, кое-как отстранив парня от себя, Юнги с усмешкой произнёс: — Малыш, нам нужно сходить в душ пока это всё окончательно не засохло, — он прошёлся взглядом по телу, на котором все возможные жидкости уже начали неприятно стягивать кожу. — Ну, хён, — протянул Чонгук, — я хочу целоваться. Ты сам мне запрещал, вот и терпи. — Мы можем целоваться и в ванной. — Хочу сейчас. Не давая возразить, младший снова утянул Мина в мягкий ленивый поцелуй. Когда Юнги всё же удалось выбраться из объятий Чонгука, тот надулся словно недовольный ребёнок. Но он поднялся следом и с обиженным видом зашёл в ванную комнату. Мин лишь с нежной улыбкой покачал головой. Очаровательно. — Мы просто быстро ополоснёмся, — он подошёл сзади и чмокнул младшего в плечо. — А потом вернёмся в постель и будем целоваться, пока тебе не надоест. Чонгук резко развернулся, схватил хёна за талию и снова поцеловал, произнеся: — Мне никогда не надоест.