Сколько ещё сериалов с таким сюжетом?

День был отвратительно жаркий. Солнце отказывалось признавать приближение осени и палило с адским усердием. 5й сидел на летней террасе небольшого кафе и невнимательно тянул через трубочку коктейль, уже третий по счету. Его нахмуренная, сосредоточенная физиономия составляла прекрасный контраст с разноцветными зонтиками в высоком стакане и легкой рубашкой с принтом из рыбок (подарок Клауса, который 5й надел исключительно в надежде на то, что Клауса хватит паралич от изумления и он больше не сможет покупать и дарить идиотские шмотки. Со временем рубашка полюбилась, но 5й скорее съел бы ее, чем признался в этом дарителю). Вот уже 1,5 месяца как они с Лютером начали встречаться; Лютер первый дал происходящему имя; преодолев стадию принятия он, похоже, впал в легкую эйфорию и осмелел. Поначалу все шло неплохо: они наконец стали обсуждать планы на будущее, общаться без напряжения, а еще в их отношениях стало много объятий и поцелуев, пару раз доведших Эллисон до смущенного бегства, что было отдельным бонусом. Вооруженную седативными Ваню таким способом изгнать не удалось. Поцелуи вообще оказались удивительно увлекательным занятием. Однажды они с Лютером провели большую часть воскресенья, не отлипая друг от друга и вечером 5й обнаружил в зеркале красное, растрепанное пугало с припухшими губами и ожерельем засосов. Тогда он впервые порадовался, что их отношения не были столь близкими до выпускных экзаменов — подготовку нечто, столь затягивающее и отвлекающее, сильно бы осложнило. Выпускной прошел как-то мимо, но 5го это не расстроило, — он никогда не сакрализировал это событие. Правда вечер все-таки ему запомнился: сестры устроили импровизированную вечеринку, на которую притащились все Харгривзы, кроме старших (те ограничились поздравлением по скайпу). А после того, как все разбрелись по спальням или разъехались, Лютер и 5й сидели на крыльце с кувшином маргариты и одним пледом на двоих. Время шло; Лютер успешно прошел собеседование на вакансию тренера и уволился из старого клуба; Ваня уехала, пообещав навещать их в Массачусетсе и регулярно снабжать билетами на свои концерты (последнее вряд ли было угрозой, но воспринималось почему-то именно так), Реджинальд и Грейс звонили с предупреждением не ждать их раньше октября, но обещали привести всем оригинальные сувениры (что звучало еще более жутко), Эллисон отбыла ничего не обещая, но собрав все почтовые адреса и телефонные номера, какие только можно. 5й чувствовал себя непривычно расслабленным. В его жизни неожиданно появилось что-то подозрительно похожее на покой или гармонию. Одно то, как Лютер привык целовать его в висок каждое утро, наполняло странным умиротворением. Не то чтобы проблемы совершенно исчезли, но как-то поблекли и отошли на второй план. Это приятное состояние сохранялось до тех пор, пока Эллисон не вручила 5му коробку презервативов в качестве прощального подарка, взамен получив память о вытянувшемся лице братика. 5му больно было это признавать, но в вопросах отношений Эллисон явно была большим экспертом, чем он сам. Он долго примирялся с этой мыслью, но на стороне сестры была неумолимая статистика. Эллисон единственная из выводка Харгривзов успела примерить статус чьей-то подружки уже раз шесть. И опыта в сексе у нее было явно больше, чем у любого из сестер и братьев. За исключением, может, Клауса, но его пример нельзя было считать валидным — он не помнил и половины тех, с кем спал. Значит, если Эллисон заботливо осыпает его презиками, то, по ее стандартам, у них с Лютером уже должен быть секс. Не то чтобы 5й сам совсем не думал об этом. В конце концов, ему нравилось трогать Лютера, очень нравилось, когда Лютер его трогал, и очень-очень — когда они целовались. То, насколько все перечисленное нравилось Лютеру, тоже было вполне заметно и ощутимо во время поцелуев. Правда, в последнее время тот завел привычку прекращать обжимания, как только радость от поцелуев становилась особенно ощутимой. Расслабленный ванильной идиллией 5й не придавал этому особого значения, но теперь все виделось очень подозрительным. Солнце насмешливо светило ему в глаза. 5й недовольно сощурился, с мерзким звуком втянул через трубочку остатки коктейля и встал. Ему нужен был план. Лютер всегда знал, что от Клауса жди проблем. Клаус был проблемогенератором еще с детства, он непринужденно и играючи втягивал всех вокруг в водоворот говна. В этот раз Лютер, правда, сам пропустил первый тревожный звоночек: накануне от Бена пришло странное письмо. «Скажи Клаусу, — писал Бен, — что болею ангиной и не могу говорить, а еще, что мои телефон и ноут сломались и будут в ремонте всю неделю. Заранее сочувствую. Не осуждай». Лютер не очень понял, почему должен осуждать болеющего и лишенного средств связи брата. Откровенно говоря, ему не очень хотелось вникать в нюансы — 5й как раз пристроился у него под боком, поедая маршмэллоу, — надо было немедленно организовать акцию по борьбе с кариесом и поцеловать провокативно облизываемые губы. Так что, Лютер пожалел Бена, а про письмо просто забыл минуты через две. Клаус прорезался на следующий день: он позвонил по фейстайму и трагическим голосом сообщил, что все плохо, Бен его покинул, и некому сопроводить его на собрание АА, АН и АС*. После этого он так долго выжидающе смотрел на Лютера, что тот решил, — приложение зависло. Клаус похоже понял, что аудитория тяжеловата и с интонациями профессионального нищего начал увещевать Лютера подхватить Беново знамя. В голове всплыло недавнее письмо. Лютер содрогнулся. Клаус уже рассказывал ему, где будет проходить собрание и как лучше припарковать машину. * Анонимные алкоголики, Анонимные наркоманы, Анонимные сексоголики В паршиво освещенной комнате с обшарпанной мебелью народа было немного — человек 7 всего. Тех, кто умудрился собрать комбо и обзавестись одновременно тремя зависимостями, а также желанием от них избавиться, как Клаус, было еще поискать. Лютер немного неловко себя чувствовал, отчасти потому, что, открывая дверь в комнату, он выдернул дверную ручку, но в основном все же из-за того, что Клаус, закончив жаловаться на своих неподдерживающих и равнодушных родственников, непосредственно ткнул в него пальцем и сказал: «А это, кстати, Лютер, мой брат». А мог бы просто стулом врезать, обиженно думал Лютер, вот и вози его. После собрания Клаус пребывал в приподнятом настроении — даже что-то мурлыкать начал. Лютер искренне не понимал, как можно так радоваться после обсуждения всяких гадостей. Но клаусовы обличения все же задели его за живое, потому, сев за руль, он спросил: — А ты правда никогда не чувствовал никакой поддержки? — Чувствовал. — Клаус ухмыльнулся, но как-то горько. — когда ты меня после ссор на шкаф заталкивал. — Лютер устыдился. — Мне жаль из-за шкафа, и мне жаль, что мы так плохо в детстве общались. — Лютер понадеялся, что Клаус не расценит это как призыв качественно улучшать общение сейчас, но тот уже увидел лазейку. — Лютер! Как мило с твоей стороны признать свою черствость! — Лютер что-то невнятно промычал. — Ты просто растешь на глазах, милый. Теперь мы все исправим. Можем сходить вместе куда-нибудь! Ты был в новом клубе на Стейн-роуд? Там такой диджей, так бы и съел, и девчонок дофига. Найдем тебе кого-нибудь. Лютер подвис, не зная, что сказать. Клаус интерпретировал его молчание по-своему: — Расслабься, я понимаю, что опыта у тебя не много. Если только ты не тренировался с блинами для штанги. Уверен, там найдется парочка леди, которых твое робкое мычание даже умилит. Ну, что, погнали? — Может, тебе еще рано в клубы? — попытался сопротивляться Лютер. — там алкоголь. Много. Клаус фыркнул. — Гнилая отмазка! Намного важнее, чем исключение алкоголя, проработка глубинных внутренних конфликтов и детских травм, — нравоучительно изрек он, наткнулся на слегка обалделый взгляд Лютера и закатил глаза. — короче, надо родственные связи восстанавливать и в моей потерянной душе воцарится мир. «Бен, опять», — догадался Лютер, — «недопсихоанализировал и слился. А мне теперь разгребать.» Клаус смотрел на него с воодушевлением. — Слушай, я как бы, ну, уже встречаюсь кое с кем, — выдавил Лютер. — Шутишь? То есть, круто, поздравляю, братишка. И кто она? — Экхм, — ответ внезапно застрял в горле, — это… я… — Погоди, Эллисон что-то говорила, типа ты склеил какого-то парня. — Эллисон вовсе не распространяла сплетни, она просто оперативно информировала членов семьи о самом важном. — Это что, правда? ОМГ, я-то думал она прикалывается. — глаза Клауса засверкали, как вывески лучших нью-йоркских клубов. — Лютер, не дай мне умереть от разрыва сердца, скажи, что она прикалывалась. — Она сказала правду, — единственной причиной, по которой Лютер еще не сбежал с воплями было то, что его ноги онемели от ужаса. А слова изо рта вылетали и вовсе по инерции. Зрачки Клауса расползлись безо всякой наркоты. — Офигеть, так это правда, — шокированно прошептал он. — И ты зажал эту новость. Мне нужны подробности. Кто он? Вы уже спали? Нет, погоди, где вы познакомились? Лютер почувствовал, что если ноги не разморозятся прям сейчас, то он улетит как супермен, лишь бы не продолжать этот разговор. Клаус похоже понял его стремление. — Ладно, ладно, не смотри на меня так, — расскажешь, когда захочешь, мои ушки всегда в твоем распоряжении. Я даже могу дать тебе пару рекомендаций — Клаус игриво подвигал бровями, и Лютер покраснел. — Наверняка ты понятия не имеешь, что делаешь. А у меня гигантский опыт. — Но ты же не встречаешься с парнями, ты просто… — Лютер поискал подходящее выражение, не нашел и покраснел еще сильнее. — Да-да, я, в основном, шел по упрощенной схеме — Клаус покровительственно похлопал Лютера по плечу. — но это не значит, что я не представляю себе, что должно быть на хорошем свидании. Даже лучше: я знаю, чего там точно не должно быть, можем исходить из этого. Лютер пялился на руль и пытался не впадать в панику. Как получилось, что они начали говорить об этом? Все случилось слишком быстро: семейная поддержка-пойдем в клуб-что тебе рассказать о сексе с парнями. Чтоделатьчтоделатьчтоделать. «Можно немножко стукнуть Клауса об руль, а когда он вырубиться, делать ноги», — услужливо предложил внутренний голос. Лютер вздохнул и потряс головой, избавляясь от соблазнительной мысли. — Эй, ты в порядке? Чувак, да не парься ты, у тебя все норм будет, я уверен. — Клаус чужих терзаний не понял. — Главное, не пей перед сексом. И во время. И не принимай ничего. Хотя, кому я говорю. Ты, наверное, даже пастилки от кашля без веского повода не ешь. — У нас еще нет секса. — Внезапно для самого себя ляпнул Лютер. — А что есть? — Мы целуемся, держимся за руки, сидим на диване в обнимку. — И давно вы так? — Второй месяц. — Ого, а вы решили не спешить, да? Эх, может, так и надо. Я, вот никогда не уделял много времени романтике. Ну, знаешь, всякие свидания на последнем ряду, милые подарочки. — взгляд Клауса подернулся поволокой. — даже не ждал от тебя такого романтического настроя, Лютер. — Да мы не часто ходим куда-то, — Лютер умолчал о том, что единственным местом, куда они вообще ходили была маленькая кафешка в трех кварталах от дома. Прогулку с поеданием мороженого во время разведывательной поездки в MIT он решил не считать. Слова Клауса его слегка встревожили. — Это срочно надо исправить! — Клаус аж подскочил от прилива энтузиазма. — он же может подумать, что ты его стесняешься или недостаточно заинтересован или… неважно, короче, вам нужно устроить романтическое свидание! — Наверное, ты прав, — Лютер подумал, что и правда слишком мало делает, чтобы порадовать 5го и показать свою заинтересованность. — я буду стараться. 5й привык рассматривать самые апокалиптичные сценарии развития событий. Такой навык в семье Харгривзов входил в список витальных потребностей. «Надейся на лучшее, предполагай худшее» — приговаривал Реджинальд Харгривз, расставляя во время очередной семейной игры ловушки с краской и ледяной водой. Ловушки с краской отлично фиксировали в памяти мудрые мысли, исходившие от Харгривза-старшего. Тем не менее, 5й не стал долго обдумывать возможность того, что Лютер намеренно саботирует их отношения. Хотя такой вариант тоже был, просто на всякий случай. Рабочей версией стало предположение, что Лютер банально тупит (это было очень правдоподобно, в конце концов, он занимался этим много лет). Наверняка у него тоже не слишком обширный отношательный опыт. Не то что бы претендентов на лютерову симпатию 5й считал. Так, отмечал для порядка (легкоатлетка из спортивного клуба — уведомлена о том, что Лютеру не нравятся ее веснушки; девочка из школы — устранена сообщением, что Лютер гей). Была еще Эллисон, на счет которой у 5го до сих пор были подозрения — она была самым сложным случаем. Но в целом, Лютер не давал поводов для сомнений, за исключением труднопостижимого постобжимашечного бегства. И вообще он вел себя с 5ым очень внимательно и бережно, почти трепетно. 5й поймал себя на том, что идиотски улыбается и мысленно врезал себе по щеке. Чувства отвлекали, но кто-кто, а он умел концентрироваться в самых неудобных обстоятельствах (прежде, чем стать востребованной скрипачкой, Ваня довольно долго искала общий язык с инструментом и играла на нервах у всей семейки; Диего любил тренировать навыки задержания преступников на всех, кто под руку попадал; Клаус любил закинутся всяким разным, а потом блевать и танцевать, иногда одновременно; Лютер не любил Диего и Клауса, иногда шумно). Итак, ему нужен план. 5й побарабанил пальцами по столу и подтянул к себе лист бумаги. Через полчаса исписанные аккуратным почерком листы дохлыми чайками валялись на столе и на кровати, а 5й сидел среди них, сосредоточенный, как сапер. Цель была сформулирована предельно точно — они с Лютером должны заняться сексом еще до начала учебного года. Для этого нужно было организовать: 1. презервативы и смазку (спасибо, Эллисон, — 5й слегка заскрипел зубами), 2. свободное от мигрирующих родственников пространство — мимопроходящие, конечно, будут надолго деморализованы увиденным, но Лютеру чье-то присутствие могло сбить настрой (5й остановил выбор на своей комнате). Отдельная схема на трех листах посвящалась проблеме удержания Лютера, если тот снова захочет удрать после поцелуев. В какой-то момент 5й пожалел, что нельзя просто примотать его к кровати изолентой. 3. подходящую атмосферу (с этим пунктом было много мучений, 5й люто ненавидел всякие романтические клише, но сделать что-то для создания настроения казалось логичным. В конце концов, он остановился на том, что выберет какой-нибудь фильм. Да, фильм — отличный вариант). Дальше мысль секс-стратега начинала спотыкаться. Стоит ли ему одеться как-то пособлазнительнее? Соблазнительность сложно было причислить к видимым достоинствам 5го. Судорожно проинспектированный гардероб тоже ситуацию не спасал — даже на фоне ваниного он был исключительно консервативен. 5й с усталым вздохом развалился на кровати. Он настолько погрузился в проработку плана и его деталей, что не заметил, как в дверь его комнаты просочился Клаус: — Хаюшкиии! А у тебя здесь мило… и охренеть какой бардак, я тебе скажу. Даже в моей бывшей берлоге такого нет. — В твоей берлоге вообще ничего нет, — 5й едва удостоил Клауса взглядом. — Половину вещей ты сам кому мог загнал, а остальное мы под ключ позакрывали. Чего тебе? Денег не дам. — Любви тебе братской не хватает, — Клаус обиженно надул губы. Не смущенный холодным приемом, прошествовал к широкому подоконнику и с комфортом расположился на нем — единственном участке комнаты, свободном от заметок и одежды. 5й вздрогнул и с подозрением зыркнул на Клауса. Если тот и знал что-то о них с Лютером, то очень убедительно имитировал невинность, заверенную печатью безоблачного сна разума на лице. — А ты тут расхламляешься, чтобы ослабить эманации к вещным, низшим сферам бытия? — Ты о собрание сочинений Платона споткнулся и голову ушиб? Надеюсь, Платон уцелел, если так. — 5й слез с кровати и начал собирать разложенные всюду бумажки. — Неет, и, если ты о четырех толстых книжищах, лежавших рядом с диваном, то они дивно заменяют подставки под кружки, — скрежет зубов 5го на Клауса впечатления не произвел. — Расслабься, Лютер успел их спасти… почти все. — Точно, как я мог забыть, что в твоей голове нечего ушибать, — 5й развернулся к незваному гостю с плотоядной улыбкой. — Но уши-то, надеюсь, свою функцию выполняют? Денег не дам, всего доброго, с любовью говорю. — Эй, да не нужны мне твои деньги! — Клаус очень натурально обиделся. — Я вообще-то завязал, можешь у Лютера спросить. — А он тут при чем? — подозрительность 5го возрастала по экспоненте. — Он меня на собрание группы отвозил. — Клаус, я постараюсь сформулировать свою мысль так, чтобы она стала предельно ясной даже для тебя: либо ты сейчас же говоришь, что хотел, либо я жертвую еще одним шедевром античной мысли и совершаю кровавое убийство. — не надо жертв! — Клаус резво вскочил со своего насеста и примиряюще поднял руки. — Тебе понравится, то, что я хочу предложить, братишка! Только не падай в обморок, у меня офигительная идея: ты и я, мы снимем веб-сериал! Ты станешь звездой ютуба! Я стану звездой ютуба! Скажи, да, да, да или да? — Клаус, что ты принял? — 5й попытался заглянуть в густо подведенные глаза. — Да ничего! Я чист, говорю тебе! Просто у меня озарение! На прошлой неделе одна девчонка из моей группы рассказала, как ей помогает ведение своего ютуб-канала, где она делится рассказами о своей жизни, чувствах, блабла, ну, ты понимаешь. «У меня все было так хреново, что я думала, не переживу, но пережила, а теперь мне нужно ваше сочувствие и деньги.» — 5й с сомнением покачал головой. — Неважно. Короче, тогда меня осенило: я тоже могу вести свой канал! Только круче, безо всех этих алконаркооткровений! Откровениями сейчас народ не привлечешь, все что-то о себе рассказывают, раскрывают свои толерантность, эмпатичность и посылки с али-экспресс! А я буду создавать веб-сериалы, в стиле найденной пленки или реалити или скетчей! Да в моей жизни материала для сюжетов просто завались! Но мне нужны таланты и ты — один из них! Это будет бомба! — Клаус воодушевленно возвел глаза к потолку. — Это будет не только восхитительная возможность пережить и отпустить старые травмы, нанесенные нежному и юному мне жестокими вами, но и возможность реализоваться как творческая личность! «Может, он издевается?», подумал 5й. — «Отпустить травмы? Бен, опять!» — Ну и бабла поднимем, круто будет, — вернулся на грешную землю начинающий шоураннер. 5й понял, что в одиночку с энтузиазмом Клауса ему не справиться. Нужна поддержка, желательно вооруженная. «Диего подойдет», подумал он, «его не очень жалко». — Поразительная идея, Клаус, — сарказм в голосе 5го был почти незаметен. — Вот только ты обратился за помощью не к тому человеку. Тебе нужен герой. Тот, кто прошел через многое, чтобы достичь мечты, тот, кто готов пожертвовать своей жизнью ради безопасности других. Тебе нужен суровый защитник закона. «А мне — пару часов в тишине, в обнимку с Лютером и ведром кофе», добавил он мысленно. — Диего выглядит очень эффектно, — закреплял успех 5й, пытаясь не ухмыляться. — а его навыки обращения с ножами можно конвертировать в тысячи подписчиков. У Клауса опасно загорелись глаза. — Ты гений! Где мой телефон? Пойду обрадую нашего копа! — он помахал рукой и шустро почесал к двери. 5й перестал сдерживаться и выпустил на волю дьявольскую улыбку. Окинул взглядом устроенный беспорядок. И с усталым вздохом вернулся к выбору подходящей для соблазнения рубашки. «Только не с рыбками», — вертелось в его голове.