Возвращение

— …морковь — два кило! Ждем вас снова! — Джуди запечатывает пакет, чтобы покупки не высыпались, и вымученно улыбается — видит бог, лучше бы она не соглашалась подменять отца. Солнце печет нещадно, а очередь из покупателей и не думает заканчиваться — их семейная ферма пользуется небывалым успехом. Джуди мельком успевает увидеть, как звери, приехавшие в Малые Норки из самого Зверополиса, переговариваются между собой и показывают на неё. Ну да — прошло ведь всего ничего — два месяца с тех самых пор, как всё изменилось. Она больше не полицейский, они — не жертвы. Ситуация начала стабилизироваться, судя по новостным сводкам. Джуди отворачивается, смотря на часы — её смена только началась, и сейчас из-за прилавка не выскочишь. «В конце концов, нужно взять себя в лапы!», — твердит она себе вот уже которую неделю. Но тщетно. Ей снятся жуткие кошмары, прерываемые странными снами о Ханне Выдрингтон, об одичавших, о полицейском участке. Даже о Буйволсоне и Леодоре. Тот день Джуди помнит плохо — после разговора с Ником в больнице, всё происходило как в замедленной киносъемке. Они с Выдрингтон поехали-таки в пейнтбольный клуб, со скандалом, но просмотрели записи с камеры, после — убегали от полиции, что была вызвана на место, однако им удалось оторваться, а затем — затем было что-то, не поддающееся объяснению и по сей день. На улице начался такой хаос, что было объявлено экстренное положение и жителей начали эвакуировать вертолетами. И оказалось, что пули, наполненные особым веществом, — не единственное средство для уничтожения разума. Ядовитые пары тоже наносят вред любому, кто вдохнет их. Массовый террористический акт, совершенный в самом центре Зверополиса, ещё долго будут обсуждать: газовая атака, совершенная с крыш домов, едва не перевернула историю! Силами полиции всего города были схвачены пятеро баранов, входящих в ОПГ, командовала которой Барашкис. Подняв информацию — по старой памяти её всё же пустили в архив, — Джуди выяснила, что у Бига и Барашкис был давний конфликт, основанный на продаже недвижимости, в котором вторая много так потеряла. Она-то и затеяла всю эту катавасию с целью упечь Бига за решетку, предварительно обчистив. Она пошла на лживое примирение, и под видом «бизнеса», протолкнула своих братьев в его фирму, занимающуюся таким же незаконным, но — хотя бы! — не смертельно-опасным производством лекарств, повышающих либидо и нехило так раскрепощающих зажатых или неуверенных в себе. Все жертвы Барашкис, так или иначе, были связаны с курсом лечения по «методике» Бига — к его личному психологу ходили и Ханна с мужем, и мисс Браун, и многие другие семьи, — потому-то на нём сошлись все пути. Суд состоялся очень быстро — доказательств было достаточно. Барашкис, не пожелавшей сотрудничать со следствием, дали высшую меру, что вызывало жаркие споры о том, чья методика жестче: большинство травоядных начали бунтовать, решив, что с публичной казнью Барашкис, хищники почувствуют себя главными, и снова начнется геноцид. Таким образом, в результате народного голосования, — в котором Джуди и некоторые другие полицейские тоже принимали участие, — Барашкис была частично помилована — казнь отменили и приговорили её к двадцати пяти годам лишения свободы в колонии строго режима. Всех её братцев разослали по разным тюрьмам города с варьирующимся сроком и режимом. Леодора оправдали, но с поста мэра он всё же оказался смещен без права восстановления, а также заплатил огромные штрафы за свои неправомерные действия. Что касается Буйволсона, то он добровольно ушел из полиции после последнего суда, где ему припаяли-таки несколько не сильно тяжких статей из разряда «превышение должностных полномочий». Мистер Биг быстро ушел в тень и откупился ещё до суда, но фирмы его лишили, уничтожив все запасы растений и химикатов, с которыми он работал, а затем заставили выплатить семьям пострадавших компенсации. И, наконец, — последние новости пришлись на сегодняшнее утро, на которое Джуди почему-то возлагала большие надежды, — по телевизору передали, что разработана вакцина от любого проявления «синдрома одичания». — …акромя моркови, дороганька, чем торгуете? — какая-то слеповатая ласка, щурится и разглядывает ценники, щупая ящики с овощами. — …картофель, капуста, черника, малина… — устало начинает перечислять Джуди. — …тогда — свешай-ка пару ведер ягод да кочашок небольшой! Да-да, этот! Глянув на название сорта капусты, Джуди вдруг чувствует острый укол совести — за всеми делами — суды, архивы, дача показаний в участке, — она совсем забыла про Ника. Он, не без её помощи, проходил пострадавшим и свидетелем сразу, — обвинение в убийстве Хорьковича, слава Богу, ему не приплели. А она, Хоппс, сидящая в первом ряду, по-идиотски испугалась подойти к нему, чтобы поговорить. А дальше — она уехала и даже номера его не записала. — …кролики ведь боятся лисов, а капусту в честь них называют! — хохотнув, бурчит ласка, заталкивая продолговатый оранжевый кочан в сумку на колесах. — Тоже мне — лисий хвост! Вкусно хоть? — …у нас, у лисов, — Джуди вздрагивает, когда за лаской пристраивается рыжий хищник, прячущий морду за широкими полями шляпы, — говорят: не узнаешь, если не попробуешь! — Ник? — Джуди вытягивает шею и стремится даже перевеситься через прилавок. — Это ты? — …привет, Морковка! — тот скидывает шляпу и помогает ласке с ведрами голубики, попутно цепляя несколько ягод на пробу. — Я это! Кто же ещё! Куда меня только жизнь не носила, вот и к тебе, в Малые Норки добрался! — Ник, я… — у неё резко пропадают слова, и становится ещё хуже — солнце теперь не просто печет, а жарит, — Джуди судорожно делает глоток из кружки с лимонадом. — Мне так много нужно тебе… — …когда ты заканчиваешь? — спрашивает он, передав ей деньги предыдущего покупателя и занимая его место. — Может, прогуляемся вечером? Джуди, закашлявшись, кивает. Время до конца рабочего дня, прежде тянувшееся как жевательная резинка, вдруг резко улетучивается, проскальзывая как песок сквозь пальцы. Джуди не успевает оглянуться — на деревню опускаются летние сумерки. Солнце, наконец зашедшее за белоснежно-ватную тучу, окрашивает пейзаж в пастельные тона и глаза уже не слезятся при взгляде на небо. — …ну что, Джуд? — радостно собирая палатку, спрашивает отец. — Втягиваешься потихоньку? Сегодня, вроде, и не плакала даже… Хоппс морщится, без конца поглядывая на Ника, усевшегося в тени большого дерева. — …пап, езжай домой без меня, ладно? — …куда собралась на ночь глядя? — Стью нахмуривается. — … не волнуйся, я просто… прогуляюсь… — Джуди выпрямляется, когда лис, поднявшись со скамейки, подходит к ним. — Николас Уайлд? — кролик, оглядев его, протягивает лапу первым, и Джуди, будучи в шоке от происходящего, таращит глаза на Ника, смущенно улыбающегося и что-то отвечающего. — …как ты меня нашел? — Джуди, смотря исключительно себе под ноги, пытается придумать, как и о чем поговорить с Ником во время прогулки. — …это было не трудно — ты сама мне свой адрес называла! В первый день нашего знакомства! — …да-да, конечно, это я такая… — Джуди машет лапой, желая выразить отношение к своему глупому вопросу, — рассеянная стала в последнее время… а ты как после… — …да не очень, — и тогда улыбка сходит с морды лиса, — курить пришлось бросить, а нервы ещё шатче стали… — …и что думаешь делать дальше? — чувствуя себя беспросветной идиоткой, спрашивает Джуди. — …поеду куда-нибудь… — вздыхает Ник, остановившись и смотря на другой берег реки, где вовсю дымят огромные паровозы — старая станция «Большие Норки» вот уже много лет является одной из отправных точек, откуда можно уехать в любой уголок. — С долгами я, вроде, рассчитался, так что — с чистой совестью, с чистого листа, как говорится! Джуди не выспрашивает его о «долгах», подозревая, что Финник уже с него спросил. — …знаешь, если бы не семья… — сглатывает тут Хоппс, — я бы тоже уехала куда глаза глядят… но они… не поймут… да и отцу помогать надо… — …а я думал, что ты вернёшься в Зверополис… — глянув на неё в упор, и тем самым жутко смущая, говорит Ник. Джуди снова вздрагивает — и как это лисы могут читать чужие мысли? Она же все эти два месяца только и делала, что искала предлог вернуться, но потом — одергивала себя, злилась, принималась твердить, что всё кончено. И она там не нужна. — …у меня тут Выдрингтон спрашивала про тебя… — добивает Ник, судя по всему, и планировавший подвести разговор к этому. — И просила передать это… Небольшой блокнот с её же портретом на обложке приводит Джуди в ступор. — …говорит, ты с ней не попрощалась… — продолжает лис, снова смотря на грохочущие поезда, — но, может, и к лучшему, а? — …почему это… к лучшему? — старательно сдерживая уже выплескивающиеся эмоции, поднимает на него взгляд Хоппс. — …теперь у тебя есть повод вернуться… — поясняет Ник, снова улыбаясь, — тот самый, который тебе так нужен! — …у неё своя семья! — злясь на себя, бросает Джуди, схватив блокнот и собираясь не то порвать его, не то — прижать к груди. — И у них с Эмитом всё ещё наладится! — …тогда открой… — говорит Ник, кивая на блокнот. Хоппс медлит, не зная, что там может увидеть, но когда раскрывает, то замирает, слыша лишь бешено колотящееся сердце: «Джуди! Спасибо за то, что научила меня не сдаваться. И не останавливаться — я надеюсь, что ты никогда не остановишься и продолжишь идти по своему пути! Тому, который тебе предназначен судьбой! Если окажешься в Зверополисе — ты знаешь, где меня найти!» Первая слеза капает на белый лист аккурат на последние слова. Ручка начинает растекаться, образуя кляксу. Джуди закрывает блокнот и зажмуривается. — …что такое, Морковка? — спрашивает Ник, заглянув в её глаза. — …нет-нет, н-ничего… — она с трудом успокаивается, — я знаю, что не должна была… ещё и от неё прятаться, но… — …значит, ты не всё прочитала… — хмыкает лис, беря блокнот и открывая его с конца. — Начни с чистого листа! Джуди, переморгавшись от слез, видит на листе приклеенный лепесток нежно-розовой астры. А внизу мелким-мелким почерком приписано: «Не ищи повод вернуться — он у тебя уже есть! Возвращайся!»