Неоконченная партия

      Набравшись смелости, Ши Цинсюань толкнул дверь и тут же замер на пороге — непроглядная темнота чудилась почти осязаемой. Осмотреться он смог, лишь когда помещение озарило тусклое, вспыхнувшее на ладони пламя.       Этому человеку не могли отдать дворец Повелителя Земли, что, конечно, было лишь вопросом времени. Поэтому и приняли решение воспользоваться одним из гостевых дворцов Цзюнь У, который, судя по запустению и отсутствию нормальной меблировки, прежде им даже не пользовался.       Сделав пару шагов, Цинсюань остановился, а пламя на ладони рваным движением взметнулось по направлению к небожителю. Замерев на кровати в позе лотоса, тот тут же прикрыл глаза ладонью.       — Простите, — сообразил он в чём дело и убавил яркость пламени. — Но тут так темно, что я совершенно ничего не вижу! Могу я хотя бы приоткрыть ставни?       Все окна были завешены несколькими слоями плотной рисовой бумаги, что не пропускала внутрь ни единого солнечного луча.       — Мои глаза не привыкли к яркому свету, — небожитель отнял руку от лица, всё ещё сильно жмурясь при виде огня.       — Да, конечно, — Повелитель Ветров слегка замешкался и, решив пойти на компромисс, отыскал фонарь, тут же поджигая масляный фитиль. Он расположил свет вдалеке, но так, чтобы утолить любопытство. Про себя Цинсюань отметил, что голос этого Повелителя Земли звучал хрипло, как у человека, которому давно не приходилось много говорить, а ещё он сильно отличался от привычного звучания голоса Мин-сюна. Не желая думать слишком много, он начал разговор, откладываемый на протяжении нескольких недель — с тех самых пор, как Владыка позволил ему навестить этого нового бога. — Итак, — Ши Цинсюань присел неподалёку от кровати и, раскрыв веер, принялся машинально обмахиваться, разгоняя и без того прохладный воздух, — вы — Повелитель Земли И?       — Да, это так, — подтвердил небожитель. Он не выглядел удивлённым, значит, был заранее предупреждён об этом разговоре. Ши Цинсюань вгляделся, с неприсущей ему дотошностью подмечая бледность лица, тёмные круги от усталости под глазами и мелкие ссадины на лице. Прошло уже порядком месяца, но этот человек до сих пор выглядел не наилучшим образом. — Могу я узнать, с кем имею честь говорить?       — Ох, простите, я так задумался, что позабыл о простых правилах приличия, — тут же спохватился он, захлопывая веер и складывая ладони в уважительном жесте. — Повелитель Ветров Цинсюань.       — Повелитель Ветров… — пробормотал тот, отчего-то заставляя Цинсюаня напрячься. — Кажется, я уже слышал о вас.       — Правда? — спросил Ши Цинсюань, стараясь не выглядеть особо заинтересованным. — Где же вы могли слышать моё имя, если учесть, что мы встретились впервые в жизни?       Всё, что касалось этого человека, было подтверждено самим Небесным Императором, поэтому и не должно было вызывать ни капли сомнения. Но что-то всё ещё казалось ему слишком подозрительным. Ши Цинсюань думал, когда увидит этого человека вживую — всё прояснится, встанет на места, но ни яснее, ни легче не становилось. Фрагменты одной головоломки не то что не сходились воедино, но и, подобно семенам одуванчика, разлетелись на расстоянии десятков и сотен ли друг от друга.       Тем временем мужчина напротив заговорил:       — В месте моего заключения, конечно же. Другого, мне, к сожалению, увидеть после вознесения так и не удалось, — он невесело усмехнулся.       Всматриваясь в его лицо, Ши Цинсюань не сразу осознал смысл прозвучавших слов.       — Кто… Кто произносил моё имя? — запинаясь, спросил он, неуверенный — хочет ли слышать ответ.       — Думаете, я мог бы это знать? — криво усмехнулся Мин И. — Никто, конечно же, не являл мне своей истинной формы. Но их было двое.       — Двое?       — Да, порой являлся лишь один, тот, кто постоянно забирал мою духовную энергию. Тот не отличался болтливостью. Но иногда я слышал, как они разговаривали меж собой. Обычно речь не шла о чём-то важном — они всегда были предельно осторожны.       — Это от них вы слышали моё имя? Может, звучали ещё имена? — Цинсюань сильно сжал кулаки, намеренно до красноты оцарапывая внутреннюю сторону ладони. — Простите, что задаю так много вопросов, но вы не припоминаете контекст?       — Нет, — Повелитель Земли качнул головой и отвернулся, словно затронутая тема причиняла ему дискомфорт. — Моя память сейчас как в тумане, поэтому здесь я, боюсь, не в состоянии вам помочь.       — Ничего, — пробормотал Цинсюань притихшим тоном. Он и вправду не хотел знать. Или, может, хотел. Но самому себе предпочитал не задавать лишних вопросов.       Темнота вокруг отчего-то сильно сдавила грудь. Ши Цинсюань всё никак не мог выровнять дыхание. Ему казалось, что воздух просто перестал достигать лёгких, внезапно уменьшившихся до размеров напёрстка. Он вздрогнул, когда Мин И легко дотронулся до его предплечья, а воздух наконец-то наполнил грудь.       — С вами всё в порядке?       — Да, я… просто задумался, — он неловко отмахнулся. Разговор не вязался. У него даже изначальной цели как-таковой-то и не было! Что он мог спросить у этого человека, что мог ему сказать? Ши Цинсюань усмехнулся мыслям и качнул головой, чтобы прогнать их прочь. — На самом деле, я хотел спросить, как вам удалось сбежать? Как удалось попасть на небеса? Почему именно сейчас, ни раньше, ни позже?       Мин И удивлённо поморщился этому шквалу вопросов.       — Это… был долгий путь. И разговор, боюсь, утомит вас, начни я рассказывать. Поэтому скажу, что всему причиной лишь благоприятное стечение обстоятельств.       Ши Цинсюань нервно хмыкнул:       — Это насколько же благоприятными должны были быть обстоятельства, если вмиг вам удалось сделать то, чего не удавалось на протяжении веков?       — Господин Повелитель Ветров, — спокойно начал Мин И, несмотря на то, что слова Ши Цинсюаня без того на то желания прозвучали довольно обвинительно, — в этом мире вода рано или поздно уходит, обнажая камни. Неважно, понадобятся ей года или же сотни лет. Правда всегда всплывает, а виновные всегда получают по заслугам… Вы мне не верите? — спросил тот, заметив полное недоумения лицо Ши Цинсюаня. — Я — живое доказательство этих слов.       — Я не знаю, чему мне верить… — пробормотал он, казалось, что про себя, но получилось вслух. — Хорошо, думаю, что сегодня я и так утомил вас достаточно. Поговорим в более благоприятный для этого день.       — Постойте, — окликнул Мин И, когда Ши Цинсюань резко поднялся, чтобы уйти, — Владыка сказал, что ко мне зайдёт заинтересованный в этом деле небесный чиновник. Почему вы заинтересованы?       Он замер у самой двери, чувствуя внимательный взгляд, прожигающий спину.       — Потому что человека, что носил ваше имя, я несколько веков называл лучшим другом, — тихо ответил Ши Цинсюань без особого на то желания и, поклонившись на прощание, пошёл прочь.       Он даже не смог выдавить из себя слова сочувствия, не потому, что не испытывал его, а потому что не было сил. Ши Цинсюань чувствовал себя виноватым за постыдную мысль — может, было бы лучше, если бы этот человек никогда не появлялся на Верхних Небесах?       — Вот так погода, — пробормотал он, обескураженный внезапно начавшимся ливнем.       С утра небо заплыло вязким маревом, скрывшим летнее солнце. Теперь же потоки дождя обрушились на Небесную Столицу с такой яростью, что все здания расплылись за сплошной тёмно-серой завесой. Дорожки залило водой, а из каменных пастей драконов, обрамляющих дворец, неустанным потоком лилась сточная вода.       — Где твой зонт? — голос прозвучал в унисон с грохотом дождя.       Ши Уду чинно стоял посреди дороги, заложив одну руку за спину, а второй держал над головой тёмно-синий зонт. Судя по намокшему, потемневшему подолу — пришёл он сюда довольно давно.       — К чему он мне? До моего дворца рукой подать, да и не приходилось мне ещё слышать о богах, сражённых непогодой, — нисколько не удивился появлению брата Цинсюань, словно знал, что тот непременно появится. Несмотря на спор, затеянный исключительно ради спора, он тут же юркнул в сторону Ши Уду, что подставил ему половину зонта.       — Я пришёл сказать, что меня не будет в столице какое-то время, — начал Повелитель Вод, двинувшись вперёд — Цинсюаню пришлось нагонять. Лицо Ши Уду выглядело непроницаемо-хмурым.       — И ради этого ты ждал меня под проливным дождём?       Отсутствия Ши Уду, как и любого другого бога на небесах, не были редкостью. Все, так или иначе, отправлялись в мир смертных исполнять свои обязанности. Порой это могло занять пару дней, а порой и несколько месяцев — зависело от сложности поручения.       — Ты виделся с новым богом? — снова оставил вопрос без ответа тот.       — Да, Владыка позволил мне прийти, — подтвердил Цинсюань и вновь пошёл быстрее. Ши Уду был явно не в духе, оттого и не следил за скоростью своего шага. — Гэ, что тебя так сильно беспокоит?       — Владыка всё не придаёт случившемуся всеобщей огласки, — сухо бросил Ши Уду. — Понятное дело, что ситуация слишком серьёзна — необходимо во всём тщательно разобраться. Но, если говорить о моём мнении — мне кажется, это пересекает всякие границы.       — Границы чего?       — Безнаказанности. Если и дальше ничего не произойдёт, прочие, — он небрежно махнул ладонью вниз, где простирались мир смертных и Призрачное царство, — тоже решат, что им всё дозволено. Впрочем, как я и говорил прежде, — это не наше с тобой дело. Всё, о чём я беспокоюсь сейчас — чтобы ты не натворил глупостей за время, пока меня не будет. Ты вообще слушаешь меня, Цинсюань?..       — А, — встрепенулся Ши Цинсюань, — разумеется, слушаю. Каких это глупостей ты от меня ожидаешь? Может, помощи человеку, который водил за нос все небеса и меня в их числе? Ну конечно, прямо сейчас этим и займусь!       — Если бы я плохо тебя знал, то и разговора бы этого не было, — отмахнулся тот, а после, чуть скривившись, добавил: — И не человеку, а демону, будь он неладен, — Ши Уду явно хотел сказать что-то ещё, но решил не продолжать и лишь прищёлкнул языком от негодования.       — Суть едина, — с трудом выдавил из себя Цинсюань, словно слова прилипали к горлу. Сказав это, он и сам вдруг задумался: а едина ли?       — Подумать только, какое высокомерие, — продолжал Повелитель Вод. — Хотел бы я посмотреть на того, кто решился на столь дерзкий поступок!       За разговором они дошли до самих врат Небесной Столицы. Ши Уду развернулся и вручил Ши Цинсюаню свой зонт. Коротко похлопав брата по плечу, Повелитель Вод пошёл дальше, не брезгуя оказаться под дождём, пусть тот и не мог промочить его одежды.       Ши Цинсюань ещё долго стоял посреди площади и глупо пялился на дождевую завесу, уже давно поглотившую силуэт Ши Уду. Повелитель Вод уходил так из раза в раз, но отчего-то именно сегодня сердце Цинсюаня сжималось от незримой тоски. Он, наверное, не хотел признавать и эту эгоистичную мысль, но после случившегося боялся отпускать даже брата. Словно твёрдая почва, стелящаяся под ногами всю жизнь, в один миг стала вязкой и сырой, норовящей вот-вот провалиться.       Взмахом руки он поприветствовал небожителя — недавно вознёсшегося Бога Войны. Тот кивнул ему в ответ, но как-то вяло, словно и не вспомнил после приключившегося на перевале Баньюэ. Не желая вникать и в это, Повелитель Ветров зашагал прочь, про себя радуясь, что бог этот оказался достаточно тактичным, чтобы не навязываться на разговор. Сам Цинсюань в иной ситуации обязательно бы решил навязаться.       Оказавшись в своём дворце, Ши Цинсюань выдохнул с облегчением. Последнее время он избегал почти всех, за исключением брата. Ши Уду, на удивление, практически не поднимал неприятные темы. Все, кого он знал прежде, просто продолжали жить своей обычной жизнью, не зная деталей произошедшего.       Встреча с этим Повелителем Земли лишь сильнее запутала всё произошедшее. Этот человек не был виновен, скорее — наоборот, но где-то в глубине души Ши Цинсюань чувствовал глухую обиду за то, что дворец Мин И должен был достаться ему. Как и добродетели, как и преданные верующие со всеми своими подношениями.       Здесь до сих пор что-то упорно не сходилось. Кому в здравом уме пришло бы в голову усердно отвечать на молитвы, адресованные другому? Кто бы стал участвовать в бесчисленном множестве авантюр, затеянных Ши Цинсюанем? Может, он и оказался слепым и глупым, но одно Цинсюань мог сказать наверняка — за все годы, проведённые рядом, человек, носящий имя Повелителя Земли, не притворствовал в помощи другим.       Однако, какую такую цель нужно было преследовать, чтобы несколько веков держать взаперти ни в чём неповинного человека? Он знал Мин И всяким: грубым, язвительным, циничным, но никак не жестоким.       Ши Цинсюань опустился на колени перед всё ещё разложенной вэйци, занёс руку, чтобы один раз смахнуть все камешки, но что-то, как и во все предыдущие разы, не позволило этого сделать. Игра осталась неоконченной. Заядлые игроки любили поговаривать, что любая партия должна быть разыграна, каким бы ни оказался результат, в противном случае это равносильно непрожитой жизни.       И сколько бы Цинсюань ни смотрел, он не мог понять, что же хотел сказать Мин И этой партией в тот вечер, почему делал именно такие ходы, почему решил не доигрывать?       Быть может, не стоило и вовсе искать во всём этом смысл, а игра была лишь способом скоротать время.

***

      Уверенность в прочном положении на небесах, в том, что всё находится в его руках, не покидала Хэ Сюаня с тех самых пор, как под оглушительный звон небесного колокола он сделал первый шаг там, где ему и надлежало оказаться с самого начала. Небесная Столица стала местом, где он проводил большую часть времени, лишь изредка отвлекаясь на дела в собственных владениях. Под непримечательным образом Мин И, он изучил здесь всё и всех, знал о небесных чиновниках больше, чем кто-либо другой из Призрачного царства. Действуя предельно осторожно, Хэ Сюань отчего-то не рассчитывал, что наперекосяк всё может пойти из-за нелепой случайности. Пусть Хуа Чэн и утверждал, что его стража не ослабляла бдительности, но ведь что-то же должно было послужить причиной для удачного побега Повелителя Земли?       Сам же Хэ Сюань просчитался лишь в одном — в надежде отыскать Мин И первым, он, рискуя быть раскрытым, вернулся на небеса. Но тот уже успел добраться до Цзюнь У и остальных.       Да, при нём всё ещё был циюнь Повелителя Земли, как и порядком исчерпавшиеся силы непревзойдённого демона, но на этот раз риск мог не оправдать себя. К тому же, его враги всё ещё были живы, а план, тщательно продумываемый столетиями, всё ещё не приведён в исполнение.       Серебряная бабочка, взмахнув полупрозрачными крыльями, на мгновение осветила кромешный мрак. Хэ Сюань вскинул голову и неосознанно потянулся к этому свету.       Честно говоря, он не предполагал, что вновь может оказаться в месте, подобном этому. Хэ Сюань никогда не забывал всепоглощающее чувство скованности по рукам и ногам, невозможность вырваться из четырёх стен, запах крови и сырости, осознание, что смерть дышит в спину, величественную фигуру, замершую прямо над ним…       — Ты выглядишь мертвее обычного, — раздался насмешливый голос Собирателя цветов. Серебряная бабочка подлетела ближе, зависнув в паре цуней от его лица.       Хэ Сюань раздражённо от неё отмахнулся.       Нет, нынешняя ситуация не была даже сопоставима с прошлой.       — Осторожнее. Праздно шатаясь сюда раз за разом, рискуешь быть обнаруженным, — бросил он совершенно равнодушным тоном. Это не было его проблемой — помощи Хэ Сюань не просил, равно как и не нуждался в собеседнике.       — Это ими-то? — хохотнул тот. — Они не видели тебя на протяжении четырёх веков, хоть у тебя на роже было написано, что ты, как минимум, хочешь каждого второго огреть своей лопатой. С чего бы им обращать на меня внимание? Кстати, о лопате… Она, случайно, не у тебя?       — Конечно, не у меня, — закатил глаза Хэ Сюань.       — Тогда подкоп отпадает, — задумчиво протянул Собиратель цветов.       — Подкоп? — вкрадчиво уточнил он. — Раз уж слоняешься сюда без особого толку, то, может, предложишь что-то чуть более достойное своего титула?       — Да, с удовольствием — как насчёт того, чтобы ты прямо сейчас разрешил всё, что устроил? Или, может, выбрался отсюда без посторонней помощи? — бабочка, словно с раздражением, взмахнула крыльями и, устремившись из камеры, опустилась на пол по ту сторону решётки. — Не можешь, да?       — Интересно, почему, — выплюнул Хэ Сюань. — Ты говорил, что из Призрачного города невозможно сбежать…       — Так и есть.       — О, в этом я уже убедился!       — Как бы там ни было, ты втянул меня в свои распри, — продолжал Хуа Чэн, голос его звучал холодно, точно сталь. — Что сможет поведать всем этот твой божок? Что ты занял его место? Что отнимал его духовные силы? Может, и твоё имя им назовёт? Ох, нет, единственное, в чём он будет уверен наверняка — то, что его держали в Призрачном городе! Знаешь, к чему это ведёт?       — Если они придут к тебе, можешь смело называть моё имя.       — Они уже пришли, — хохотнул Собиратель цветов. — Правда, на этот раз послали гэгэ с проверкой, но, кто знает…       — В таком случае тебе благоволит сама судьба, — с неприкрытой иронией сказал Хэ Сюань.       Сам он, если честно, находил странным, что, имея на руках столь серьёзные доказательства, небеса по-прежнему не вступали в открытый конфликт. С другой стороны, Цзюнь У не был глуп и всё это время сохранял относительный мир с Призрачным царством. Едва ли он хотел всё рушить, не разобравшись как следует.       Всё, что оставалось — лишь установить личность того, кто посмел выдавать себя за небесного чиновника. Но и с этим спешки отчего-то не возникало. Небесный Император пришёл сюда лишь раз, спустя несколько дней после заточения Хэ Сюаня. Но даже тогда не стал использовать ни одну из техник, что помогла бы ему узреть истинную форму демона.       Хэ Сюань, привыкший к тотальному контролю, на этот раз и правда не знал, как много было известно Цзюнь У и что тот планировал делать дальше.       — Я не раз говорил, что подобное промедление может дорого тебе обойтись, — тем временем, продолжал Хуа Чэн.       — Это не промедление. План требовал больше времени, — ответил он не без раздражения. Может, в чём-то Собиратель цветов и был прав — месть затянулась, а план всё совершенствовался из года в год, всякий раз чем-то не дотягивая до идеала. Однако, Хуа Чэну знать об этом уж точно не стоило.       — Ха-ха, ещё больше времени на то, чтобы носиться по миру смертных в женском обличье? Блестяще, ничего не скажешь! — рассмеялся тот, припоминая недавний инцидент на перевале Баньюэ; смех, исходящий от серебристой крошечной бабочки, был поистине неоднозначным зрелищем. — Куда уж больше? Ждал бы до наступления конца света?       — Это тебя не касается.       — А вот здесь ты ошибаешься. Сейчас это ещё как меня касается. Так что уж позволь выказать недовольство твоим малость дерьмовым планом, — бабочка взмахнула крыльями и принялась кружить по ту сторону решётки, разгоняя кромешную тьму. — Просто признай, что тебе нравилось всё это. Ты был доволен подобной жизнью, поэтому и не особо стремился что-то менять.       Хэ Сюань и сам рассмеялся:       — Да, я был исключительно доволен своей жизнью ровно до тех пор, пока её не отняли у меня.       Он не мог понять, о каком довольстве жизнью шла речь, если этой жизни уже давным-давно как не было? В этом и заключалось их кардинальное с Хуа Чэном различие: один вознёсся на небеса и легко отказался от божественности, а другой за долгие столетия не смог забыть, что его лишили шанса на вознесение.       — Кто-то идёт.       Он отвлёкся от своих мыслей и только сейчас заметил, что серебряная бабочка медленно растворилась в темноте.

***

      Зловещая аура этого места сперва выбила воздух из лёгких; Цинсюань пошатнулся и едва удержал равновесие. Прежде ему не доводилось бывать в столичной темнице, расположенной под землёй, однако даже он слышал о её способности подавлять демоническую ауру. Именно поэтому побег из подобного рода места считался практически невозможным.       Последние недели выдались неспокойными, что оказалось очень даже кстати. В одной деревне поднялась непрекращающаяся уже половину луны непогода. На её усмирение ушло с десяток палочек благовоний. Во второй из молитв местные просили богов избавить их от неупокоенного и на редкость сварливого духа. Было не особо понятно, почему люди молились об этом в храме Вод и Ветров. Может, другие боги не откликнулись, а может, вышла какая-то путаница — Цинсюань разбираться не стал и в ту же ночь изловил и упокоил призрака. Заниматься всем этим в одиночку было откровенно утомительно, но любое занятие служило отвлечением от сложившейся ситуации.       Третья молитва привела его в небольшую деревушку у самого подножья горы, где хозяин чайного дома просил богов избавить его от мстительного духа. И именно последнее дело натолкнуло Повелителя Ветров на мысль прийти в это жуткое место.       Ши Цинсюань продолжил спускаться по узкой лестнице, держа в одной руке бумажный фонарь, а в другой корзину с недавно приобретённой едой. Несмотря на то, что темница блокировала демоническую энергию, даже ему, небожителю, здесь было не по себе. Трудно дышалось, а темнота и приглушённые звуки по ту сторону решёток держали всё тело в неимоверном напряжении.       Из кромешного мрака то и дело сверкали чьи-то полные жадного интереса глаза. Кто-то щурился от света, кто-то пытался заговорить, а кто-то и вовсе не обращал на него внимание.       Он до сих пор не был уверен, правильно ли поступает, однако отходить от задуманного было не в его правилах. Цинсюань отыскал нужную камеру и, остановившись, вгляделся в кромешный мрак.       Тусклый желтоватый свет едва выхватил из темноты такую же тёмную фигуру. Человек по ту сторону решётки сидел спиной в позе лотоса и был совершенно недвижим. Фитиль фонаря горел неровно, поэтому силуэт то исчезал, то появлялся вновь.       Цинсюань, убедившись, что не ошибся, опустил фонарь перед самой решёткой, а после присел прямо на влажный от сырости пол, совершенно не боясь испачкать дорогую одежду. Он долго вглядывался в темноту, даже не лелея надежды, что человек по ту сторону начнёт разговор первым. Говорить самому было боязно, неловко и необходимо одновременно.       — Никому не известно, что я здесь, — начал он, а голос эхом отразился от каменных стен. — Просто Боги Войны, несущие сегодня вахту, в прошлом получили от меня немало добродетелей и пошли на уступки. Ха-ха, на самом деле, не об этом я хотел говорить, — Цинсюань неловко прервался и вдруг понял, что именно заставляет его нервничать. — Вообще… Я ведь понятия не имею, как к тебе обращаться, — он сделал паузу, но ответа, как и предполагалось, не последовало. Повисла звенящая тишина, а собственное сердце набатом отдавалось в ушах. — Не хочешь говорить, да? Что ж, ладно, не сочти за грубость, но я тогда никак не буду. Не очень-то красиво, знаю. Примерно так же, как и не представляться на протяжении столетий… Но речь не об этом. Небесный Император поведал, что за всё время ты не сказал ни слова. Очень похоже на тебя, Мин… — Цинсюань вовремя прикусил язык. — Но твоё молчание лишь усугубит ситуацию. Ты разве не знаешь, как страшен Владыка в гневе? Я… Пусть ты и дурачил меня всё это время, но я не хочу, чтобы гнев Владыки обрушился на твою голову. Мало кто способен пережить подобное.       Он вновь замолчал, слыша, как гремят цепи в отдалённых камерах, как срываются с потолка капли воды, как переговариваются очень-очень далеко скучающие стражники. Развернув свёртки с едой, Цинсюань выложил всё на деревянный поднос и придвинул его к решётке.       — Забавная приключилась история. Хозяин одного чайного дома поведал, что его всю неделю третирует мстительный дух. Я решил: демон, что прячется на кухне? Право слово, одно дело занятнее предыдущего! Оказалось, в одном из горшочков для хранения молока засел дух лисицы, представляешь? Она всё никак не желала выходить и в итоге поддалась на уговоры, лишь когда я сменил форму на женскую — а то она жутко боялась исходящей от меня энергии ян. Я изловил её и забрал с собой — всё равно местные неспособны отличить мстительного духа от безвредного и, останься она там, непременно подняли бы шум на всю округу. Ну вот… А за это хозяин вручил мне полную корзину еды. Кажется, тут лепёшки со свининой и луком, должно быть довольно вкусно. Ещё карп в имбирном соусе, немного сладкого картофеля и личи. Помню, они тебе нравились? Я бы докупил что-то посерьёзней, да только боялся, что не донесу. Все здесь на меня и так косились с подозрением, ха-ха-ха.       Он мог поклясться, что при перечислении еды силуэт по ту сторону решётки едва заметно шевельнулся. Так Ши Цинсюань уверился, что он на верном пути.       — Да брось, это жуткое место даже мою энергию норовит высосать, а ты сидишь здесь уже несколько месяцев! Я знаю, что ты хочешь есть, так к чему такое упрямство?!       — Я не нуждаюсь в пище, — впервые за всё время заговорил Мин И. Голос прозвучал всё ещё знакомо, но при этом довольно приглушённо. Если он и правда был демоном, то рангом не ниже свирепого — мелкая нечисть едва ли была способна выдержать натиск этих стен.       — Мне плевать, нуждаешься ты в ней или нет, — с раздражением бросил Цинсюань. — Главное, что ты хочешь есть! Перестань дуться и съешь то, что я принёс. Что-то я сомневаюсь, что Владыка всё время баловал тебя угощениями! А я, между прочим, сильно рискую, Мин-сюн!       Имя, уже не принадлежащее человеку за решёткой, всё-таки случайно вырвалось. Тот наконец-то обернулся и смерил Ши Цинсюаня тяжёлым взглядом. Повелитель Ветров даже неосознанно вздрогнул — наверное, он ожидал, что демон явит своё истинное лицо и перестанет прятаться за личиной Повелителя Земли. То, что он продолжал поддерживать чужую личину, вновь подтверждало его высокий ранг. Ши Цинсюаня это, если честно, загоняло в тупик — он не мог понять, с какой целью свирепый демон ошивался подле него так долго! Да ещё и маскировал демоническую ауру столь умело, что никто за всё время не заподозрил неладного.       Мин И криво усмехнулся:       — Что, ожидал увидеть нечто иное?       — Ничего я не ожидал! — Цинсюань ощутил, как вспыхнули щёки, будто его уличили в чём-то постыдном. — Словно я знаю, чего от тебя ожидать.       — Я не просил тебя об услугах, — продолжал тот, делая вид, что еда его совершенно не интересует. — Ждал, что я преисполнюсь благодарности? Может, упаду тебе в ноги за проявленную милость?       Ши Цинсюань поморщился, пару мгновений не находя слов. Он опустил руки на сложенные колени и тихо произнёс:       — Ешь, если хочешь. Не хочешь — заставлять не стану.       Демон фыркнул себе под нос, но протянул руку, зацепляя свёрток с лепёшками. Время здесь тянулось медленно; Цинсюань то и дело потирал ладони от холода. Говорить, пока Мин-сюн ел, не было смысла — он и так едва ли отличался разговорчивостью, а за едой не говорил и вовсе.       — Неплохо, — расщедрился на слова Мин И, когда поднос с едой был опустошён. — Однако, нет нужды так лезть вон из кожи. Твои старания оценены не будут.       — Я не играю в театре, мне ни к чему чужие оценки! — огрызнулся Ши Цинсюань. — А вот тебе, судя по всему, эта тема довольно близка.       — Тебя не касается, — отрезал тот с раздражением.       — Так уж и не касается? — демон промолчал, а Цинсюань, спустя немного времени, несильно шлёпнул себя ладонью по лбу. — Мда уж, не так я хотел начать этот разговор…       — И о чём же хотел говорить со мной Его Превосходительство Повелитель Ветров? Тема разговора столь сложна, что он обдумывал её два с лишним месяца? Или же банкеты затянулись несколько дольше обычного?       — Да, после твоей выходки у меня как раз было настроение ходить по банкетам! Что за чушь ты говоришь?!       Цинсюань не сразу уловил в тоне Мин И что-то, отдалённо граничащее с банальной обидой. Он почти позабыл о том, что тот не был склонен заводить друзей на небесах, а значит, едва ли кто-то из небожителей навещал его хоть раз.       — Ты прав, мне стоило прийти раньше, — признал Ши Цинсюань. Сейчас он словно лицом к лицу столкнулся с тем, что грызло его всё это время. И виной этому был вовсе не запрет Владыки, не предостережения брата, а своё собственное нежелание видеть реальность таковой, какая она есть. — Выходит, такой себе из меня друг, Мин-сюн. Прости за это. Но я, по правде, понятия не имею, как с тобой теперь разговаривать.       — Можно не разговаривать и вовсе, словно я когда-то нуждался в твоей болтовне, — хмыкнул тот.       Ши Цинсюань почти позволил себе рассмеяться. Выдохнув, он произнёс то, ради чего пришёл:       — У меня было предостаточно времени подумать над сложившейся ситуацией, Мин… Неважно, как бы там тебя ни звали. И ты, и брат были правы — это не моё дело, и власти над этой ситуацией я не имею. Всё, над чем я властен — это мои мысли и мои поступки. Поэтому я должен извиниться перед тобой, — он сложил руки и склонил голову. — В ту ночь я повёл себя неправильно. Могло показаться, что я испытал отвращение, узнав, что ты демон, а не небожитель. Но это, на самом-то деле, для меня не имеет никакого значения. Будь ты хоть человеком, хоть демоном, хоть богом — это не меняет того факта, что ты всё же мой друг. Ты сильно обидел меня, Мин-сюн. Не тем, что ты демон, нет. А тем, что по какой-то причине столь жестоко обманул меня. Может, в моём неведении виноват я сам, может, я должен был что-то заметить и заподозрить, а может, и нет. Наверное, каждый твой поступок имел свою причину. Даже то, что произошло с небожителем, чью личность ты решил присвоить. Я обещаю, что попробую понять тебя, если ты захочешь поделиться…        Ши Цинсюань выдал это на одном дыхании и, замолчав, был крайне удивлён, что не услышал язвительного ответа. Он мог поклясться, что в замершем взгляде напротив отразилось удивление. Поднявшись и поспешно всё собрав, он развернулся в сторону выхода.       — На сегодня, пожалуй, хватит. В любом случае, я ещё зайду. И обещаю в следующий раз принести побольше еды!