***
Была зима. Снег падал пушистыми крошками и рассыпался везде: на крышах, окнах, голых деревьях и тротуарах. Холодный ветер шумно дул, проникая даже в самые маленькие щели и замораживая всё свободное пространство. Год скоро закончится. Многим людям нравилось зимнее время, но волейбольный клуб школы Карасуно в районе Мияги – исключение. — Вот блин, мы не сможем потренироваться… — Жаловался Хината Шоё, «лучшая приманка» команды Карасуно, возвращаясь со школы. Неудивительно, что занятия спортом или активный отдых в школе были приостановлены из-за холода в этот период времени, и парни не могли воспользоваться тренировочным залом. — Угу. — Ответил связующий Кагеяма Тобио. Несмотря на то, что непрерывная болтовня Хинаты очень его раздражала, он не мог отрицать утверждения рыжего. Отсутствие возможности тренироваться – реальный отстой. — Ну… Хината, ты собираешься чем-нибудь заниматься во время- — Ооо, Шоё! — Издали раздался крик, и двое первогодок вздрогнули, прежде чем брюнет успел договорить реплику. Сразу позади них с холма на бешенной скорости неслись Танака, а следом за ним Нишиноя. Эти двое прибежали к ним быстрее, чем Кагеяма успел бы удивиться. У двоих второгодок было очень много энергии, даже на морозе, и на это зрелище даже смотреть утомляло. — Хочешь пойти с нами поесть манджу? Хината, казалось, был удивлён таким предложением, но широкая улыбка тут же расцвела на его лице. — Хочу! — Ты только что говорил, что у тебя нет с собой денег, что ты задолжал мне на днях… — Прорычал Кагеяма с ощутимым негодованием. — Да тише ты! — Шоё дёрнулся и сузил глаза в сторону высокого. — Не волнуйтесь, ваши семпаи сегодня за всё заплатят! — Крикнул Нишиноя, энергично указывая на себя. Танака кивнул, поддерживая идею. — Хочешь пойти, с нами, Кагеяма? — Добавил бритоголовый. — Не могу. Мне пора домой. — Брюнет засунул руки в карманы и повернулся в другую сторону. Не оглядываясь, он пошёл своей дорогой. Громкие раздражительные голоса троих парней всё ещё можно было хорошо расслышать, пока он находился на достаточном расстоянии. Но даже несмотря на это, он сохранил каменное выражение лица и не поддерживал даже свои мысли. Он старался ни о чём не думать, однако в тишине и холоде во время долгого пути эта задача становилась всё невыполнимее с каждым шагом от его ботинок, утопающих в пушистом снегу. Он не мог точно вспомнить, когда началось это тревожное чувство. Раньше Хината Шоё был просто раздражающим и шумным коротышкой, который говорил безумные вещи о том, что он обязательно станет асом и прыгнет выше всех. Но в какой-то день глаза Кагеямы натолкнулись на него, и с того момента связующий не мог перестать наблюдать за ним. Во-первых, он увидел в нём потенциального партнёра. Хината стал человеком, который всегда находился рядом, чтобы принять каждый пас Кагеямы. Разрезал во время прыжка воздух, полагая, что мяч остановится прямо возле его ладони. Верил, даже с закрытыми глазами. Это был первый раз, когда Кагеяма почувствовал чьё-то доверие в свою сторону. Это было странное ощущение, но он привык, хоть и не охотно. Кагеяма не мог признать, но они действительно стали друзьями. Хината хоть мог и мешать, со всей его энергией, мог приставать к Тобио безо всяких ограничений иногда… или, возможно, всегда. Хотя, сам того не замечая, он оказался хорошей компанией. Хорошим партнёром. Действительно хорошим другом. Он был тем, кому Кагеяма тоже мог доверять с закрытыми глазами. И потом, в определённый момент, в какой-то обычный день, его глаза начали наблюдать за Хинатой неотрывно. Не только для того, чтобы сделать ему пас, и не только во время тренировки. И не с самыми рациональными мыслями. Действия рыжеволосого стали намного более заметными для Кагеямы. Хината прятался за его спиной, когда чувствовал себя беззащитным. Хината использовал слова Танаки, чтобы смотивировать и воодушевить свою команду. Хината пытался копировать мимику и выражения лица Кагеямы. Он никогда не стеснялся говорить то, что думал, вне зависимости от времени и места. Он улыбался больше и шире чем кто-либо, когда команда выигрывала, и он не боялся плакать, когда команда проигрывала. Он умел ценить мелочи. Даже несмотря на то, что он всегда хотел побеждать, он никогда не реагировал на поражения со злостью. Он использовал это как стимул к ещё большему стремлению и продвижению. И, прежде всего, он был тем, кто мог прыгнуть так высоко, чтобы ударить по мячу, о приближении котором он даже не подозревал, просто потому, что… он знал, как доверять. И да… Кагеяма много раз терял терпение из-за Хинаты. Очень, очень много раз… Он хотел сжать его макушку настолько сильно, как бы хотел… Ну, в общем, этого было достаточно, чтобы знать, что Коротышка был способен пробудить самую неконтролируемую сторону личности связующего. Тот же Кагеяма, который был уравновешенным и всегда точно знал, что ему необходимо сделать. И Хината вынуждал его выходить из себя. Во всех хороших и плохих смыслах. Когда его взгляд переместился на Хинату во время тренировки, он видел эту яркую улыбку… или его задумчивое и отстранённое лицо, когда мяч летел прямо на него. Разумеется, после Кагеяма кричал на него за то, что он «спит». Но всё же, он прекрасно знал, что происходило в голове коротышки, когда подобные случаи приключались раньше. И чем больше он думал об этом, тем твёрже и правдоподобнее становились его выводы, насколько серьёзна была проблема, которую он навалил сам на себя. В те моменты, когда Хината находился рядом с остальными и яро показывал своё дружелюбие, у Кагеямы что-то неприятно сжималось в районе сердца. Особенно, когда рыжеволосый открыто демонстрировал своё восхищение, которое он испытывал по отношению к другим игрокам, к примеру, когда он начал хвалить Нишиною за раскаты грома, или же наблюдал за игрой Асахи с сияющими глазами. Это было странное и ненужное ощущение. Хината был из тех людей, которые ладят с кем бы то ни было и кем бы они не были. Его даже не волновало, что эти люди думали и говорили о нём. Ну разве он не подружился со своими соперниками из Некомы в мгновенье ока? И без труда смог уговорить робкую и неуверенную в себе девушку стать менеджером команды. Да, Хината был таким человеком. Хината — это тот, кто не стесняется перед другими, тот, на кого может положиться каждый. Но Кагеяма, оправдывая прозвище Эгоистичный Король, всё ещё имел эту поверхностную мысль о желании, чтобы решительные и живые глаза рыжеволосого были сосредоточены только на нём. Боже, что за глупые мысли. Без сомнения, самое безумное, что только может сделать человек в своей жизни — это влюбиться.***
— Ой, Кагеяма, ты плохо выглядишь… — Шоё чуть нагнулся над сидящим Кагеямой, слегка ткнув его щёку кончиком от карандаша. Тобио лишь раздаржённо щёлкнул языком. — У тебя что-то болит? — Заткнись и садись уже, тупица! — Прикрикнул он, зыркая на тетрадь, что лежала перед ним. Они должны были поехать в Токио уже через несколько дней, и они абсолютно не хотели оставаться с учителями на дополнительных занятиях. Они пришли к решению поделать домашнее задание вместе, и для этого был выбран дом Кагеямы. Всё шло нормально, только вот… Сегодня они должны были находиться совершенно одни в этом доме? Ну и как вы прикажете Тобио сосредоточиться на домашнем задании, если Хината был одет в чёртову ушастую шапку, и его лицо покраснело от прибывания на холоде, с которым он столкнулся на улице? Прижав кончик карандаша к слегка потрескавшимся губам, Хината попытался о чём-то серьёзно подумать. На его переносице образовалась небольшая морщинка, когда он осознал, что, сколько бы он ни думал, он всё равно оставался идиотом. Кончик языка высунулся, ведь он был слегка удивлён тем, что нашёл правильный ответ, и расчёты начали обретать смысл. — Ты уверен, что у тебя нет гриппа или чего-то в этом роде?. — Вскоре после этого Хината напирал: — Ты просто сидишь здесь, с нечитаемым лицом, и вздыхаешь каждые пять минут. Довольно странно, не находишь? — Занимайся делом, тупица. Если в завтрашнем тесте ты не наберёшь хотя бы 60 баллов, то можешь забыть о тренировках до начала следующего семестра. — Да знаю я! Но это касается ещё и тебя! Получается, ты из-за предстоящего теста сегодня в таком состоянии? — Хината склонил голову на бок, серьёзно задавая вопрос. Кагеяма, как никто другой знал, что если рыжему что-то взбредёт в голову, то от этого его потом никак не избавишь. Брюнет уклончиво пожал плечами. — Скорее всего. А теперь скажи мне, по какой формуле ты нашёл число четыре? — Совсем не похоже на то… — Ну разумеется, он не переключится на другую тему просто так. — Ты думаешь о чём-то другом, это я заметил в тебе уже давно. И у твоих бросков уже нет того «гвааа», которое было раньше. В последнее время ты какой-то… — Да кто ты такой вообще, чтобы утверждать, что я «думаю о чём-то другом», а? — Кагеяма повысил голос, схватит Хинату за шарф, который всё ещё был завязан на его шее, и приблизил его. — Не хочу слышать это от того, кто сам едва усваивает материал! — Я не говорю, что для тебя это конец света, Кагеяма… — Не смотря на своё положение, Хината продолжал говорить спокойным тоном. — Просто в твоих нынешних пасах я чувствую какую-то нерешительность. И я не думаю, что эта нерешительность имеет отношение к волейболу. Разумеется, это проклятая интуиция его не подвела. Хината от природы был проницательным, и, несмотря на то, что он был слишком глуп, чтобы утверждать о таких вещах, он всё равно раскрыл, что что-то тут не так. Кагеяма отпустил рыжеволосого и сам сел на пол, где он находился до этого. Между ними находился низкий стол, и при предыдущем движении некоторая часть блокнотов и карандашей упала на пол. Тобио принялся их собирать, делая вид, что до этого ничего не произошло. — Всё в порядке. — Пробормотал он, сам того не заметив. Он не собирался ничего говорить, но было бы странно не ответить на вопрос после предыдущего диалога. — Я обещаю больше не впутывать свои личные проблемы в игру. Такого больше не повторится. — Ну, во всяком случае, он на это надеялся. Ладно, он будет чувствовать себя странно каждый раз при взгляде на Хинату, так он может научиться контролировать и справляться со своими чувствами. Но если это повлияет на его волейбол, он предпочёл бы вообще ничего не чувствовать. — Это нереально! Кагеяма на площадке или снаружи остаётся всё тем же Кагеямой. Твой разум будет продолжать беспокоиться о твоих «личных проблемах», какими бы они не были, и где бы ты не находился. — Заявил Шоё, хлопая по столу ладоням в негодовании и глядя на брюнета. Он снял шапку, волосы были растрёпаны, как никогда, имея схожесть с ярким пламенем. Он наклонился к Кагеяме через стол, не разрывая зрительного контакта. — Бакагеяма… Ты в кого-то влюблён? — Чего?! Придурок, что у тебя вообще в голове творится, если ты спрашиваешь такое?! — Кхм, просто… — Хината неловко потёр затылок рукой. Но он же всё равно не мог знать всей правды, так ведь? Ну тогда почему Тобио на данный момент так нервничает? Он просто не может понять. — Я слышал разговор между тренером и Такедой-сенсеем на днях… Они говорили о наших ошибках, или что-то вроде того… Тренер Укай был разочарован тем, что мы слишком отвлекались. Сенсей ответил, что не стоит беспокоиться по этому поводу, ведь мы подростки, и легко можем влюбиться… Я не уверен, я просто… Подумал, что это мог быть твой случай, и что в твоей голове действительно есть какой-то человек. Вот и всё. — Шоё улыбнулся, пытаясь как-то ослабить внезапно повисшее напряжение. Кагеяма думает, что это просто абсурд, что кто-то, кто едва разбирает простейшую формулу из физики, помнит так много деталей подслушанного разговора. — Это не имеет ко мне никакого отношения. И даже если бы имело, я бы не позволил такой банальности мешать моей игре! — Кагеяма фыркнул, скрестив руки на груди. Эта была ложь, нелепая ложь. Но Хината, кажись, поверил, поскольку засмеялся. — Ну понятное дело! В конце концов, ты же король площадки! — Кагеяма даже не потрудился сказать ему, чтобы тот прекратил называть так его. — Кстати, ты, наверное, даже не сможешь влюбиться. Ты же скучный, и всё такое… Что-то подобное никогда не сможет отвлечь тебя от игры, так ведь? — Да. — Он согласился, кивая головой, всё ещё держа руки на груди скрещенными. — Было бы плохо, если бы тебе начала нравиться какая-нибудь девушка… — Вдруг выпалил Хината. Кагеяма быстро поднял глаза, крайне удивлённый услышанным. — Потому что тогда ты станешь думать о ней больше, чем думаешь о волейболе. И я бы отошёл на второй план…Ой, то есть, команда! Команда в таком случае реально отойдёт на второй план! Тобио кивнул, пытаясь отбросить глупую мысль, угрожающую пролететь в его голове. — Хорошо, что я никогда не смогу влюбиться, так ведь? — пробормотал он себе под нос. — Ага! Эти двое повисли в том самом неловком молчании, которое обычно случается после долгого разговора. Шелест от переворачивающихся страниц, негромкие хлопки карандашей по столу, бормотание Хинаты, пытающегося думать… Прошло несколько минут. — Кагеяма… — Внезапно буркнул тот, отрывая глаза от страницы, которая так и осталась нетронутой после прошедшего разговора. Брюнет только поднял на него голову. — Ты уже.. Ну… Тебе когда-нибудь нравились девушки? Или ты получал какое-нибудь признание? Любопытсво парня казалось неподдельным. Кагеяма старался не смотреть на парня, перед тем как ответить, но его глаза не слушались, поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы сформулировать ответ. — Когда я учился в Китагаве Даичи, девушки подходили, чтобы просто разузнать об Ойкаве, поэтому такой проблемы у меня ещё не было. Только когда я был на третьем классе средней школе, девушка пыталась пригласить меня на свидание. — Серьёзно? Не шутишь? Да ну?! — Хината выглядел совершенно потрясённым, и Кагеяма, вероятно, должен был расценить это как оскорбление. — И что ты ответил? Ты встречался с ней? Она была красивой? — Ты идиот? Мне нужно было сосредоточиться перед матчем, у меня не было на это времени. К тому же, я её даже не знал толком! — Ммм… Значит, ты никогда ещё не встречался с девушкой, так ведь? — Не корчи это самодовольное лицо, я знаю, что ты сам никогда ни с кем не встречался! — Как ты узнал? Кагеяма уже был готов дать ответ на этот вопрос, но вдруг понял, что у него реально не было возможности узнать. Он почти ничего не знал о жизни Хинаты до их встречи. Он только знал, что у него не было собственной команды в его старой школе, и что он начал задумываться о волейболе совсем недавно, поэтому даже базовый уровень его техники был плачевным. Что он очень сильно нервничает перед каждым матчем. Что он хочет стать асом. Но разве когда-то обсуждали вещи, не связанные с волейболом? Высокий смех Хинаты резко вырывает его из раздумий. — Хахаха, ты бы видел сейчас своё лицо! — Ты никогда не встречался с девушкой, Хината? — Потребовал ответа Кагеяма слишком прямолинейно, чем ему бы хотелось. Чёрт, он слишком напрягся. Он не должен проявлять беспокойство к такой вещи таким образом. Даже такой тупой, как Хината со временем поймёт что к чему. — Конечно не встречался. — Ответил рыжеволосый слишком спокойно, от чего Кагеяма на секунду задохнулся. — Но я много тренировался с женским волейбольным клубом, и они часто угощали меня мороженным! Брюнету хотелось впечатать кулак в это улыбающееся лицо, но вместо этого просто швырнул в него ближайшую подушку. Откровенно говоря, Кагеяма Тобио, ты мог бы подобрать получше человека, чтобы влюбиться, но точно не этого… этого… У Кагеямы не хватало словарного запаса, чтобы описать, сколько же раздражения может вызывать такой мелкий парень. — И… — Его мысли даже больше раздражали, чем сам Хината. Но казалось, что после того, как Шоё поднял эту тему, Тобио самому было бы сложно от неё отвертеться. Кагеяма всегда был довольно порывистый в решении деликатных вопросов, и у Хинаты вышло раскрыть и эту его, практически неконтролируемую, сторону. — … Ты никогда раньше не целовал девушку? И я говорю не о тех, кто из волейбольного клуба! — Конечно же нет! Если у меня никогда не было пары, как я вообще мог поцеловать девушку? — Хината прояснил очевидный факт. Кагеямы лишь фыркнул, недовольным собственным рвением узнать ответ на такой вопрос. Ему следует успокоиться прямо сейчас и снова сосредоточить внимание на математике. Это всё, что ему сейчас нужно было сделать. — А ты раньше думал, что чувствуют люди во время поцелуев? — Ну разумеется он не сдержался и задал второй вопрос! Почти незаметная дрожь прошлась по пальцам, от чего карандаш в его руке дрогнул. Кагеяма даже с трудом мог поверить в то, что задал только что второй, не менее смущающий, вопрос. — Мм… Ну да, я когда-то об том думал… — Хината посмотрел в потолок, скрестив ноги перед собой и обхватывая руками лодыжки. Рыжеволосый действительно много думал над этим вопросом. Его наивность по отношению к происходящему раздражала Кагеяму. Мог бы хотя бы намёк понять, идиот! Брюнет чувствовал себя каким-то обманщиком. — На самом деле, меня это особо не волновало, но друзья мне часто задавали подобные вопросы. Но, я думаю, что это должно быть круто, встречаться с девушкой, гулять с ней, и всё такое… Но в самих поцелуях я ничего такого крутого не вижу. — Ясно. — Почему все так парятся над этим? Что такого хорошего в поцелуях с девушкой? Я уверен, что это чувство будет гораздо хуже того, когда ты даёшь мне пасы, и мяч останавливается чётко рядом с ладонью! — Он похлопал руками в воздухе, в попытке проиллюстрировать прекрасное ощущение. На мгновение Тобио и сам ощутил то чувство, когда даёшь идеальный пас. Брюнет мысленно улыбнулся. — Тогда можно и прекратить думать об этом, так ведь? — Кагеяма пожал плечами, откинувшись на спинку кресла и уперевшись руками в стол. — В конце концов, если ты всё таки не хочешь попробовать это сделать. — Если бы это только было с такой красивой девушкой, как Шимидзу-семпай… — Ты это сейчас серьёзно? Ты едва можешь связать пару слов, находясь рядом с ней, не потея, словно какая-то свинья, и не трясясь без остановки. — Тобио закатил глаза. — Вы не продержитесь и минуты, прежде чем её вырвет. — Какой же ты злой, Кагеяма! Теперь то мне понятно, почему ты не можешь найти себе девушку! Ты просто завидуешь, что Шимидзу-семпай любит меня больше, чем тебя! — Язык рыжеволосого высунулся изо рта, явно в попытке ещё больше разозлить Кагеяму, возможно, ожидая, что он взорвётся на этом же месте, закричит, и даст пинок под зад так, что Хината вылетет из дома и полетит кувырком через всю улицу. Но связующий только вздохнул, внезапно слишком уставший, чтобы хоть как-то реагировать и отвечать на насмешки этого маленького ребёнка. — Какая вообще разница? В конце концов, поцелуй – это невозможно для такого придурка, как ты. — Зачем Кагеяма вообще поднял эту тему с поцелуями? Он понятия не имел. Так Тобио ещё и знал, насколько упёртым может быть Хината, и это только сильнее заставляло брюнета жалеть обо всём этом. — Не будь таким, Кагеяма! Я и сам это прекрасно понимаю! Я просто не знаю, почему других так волнует, целовал я девушку или нет… — Уже тише пробормотал Хината, пробуждая любопытсво Кагеямы. — Другие? Кто-нибудь ещё спрашивал тебя об этом? — К примеру, перед началом тренировки об этом упомянули Танака и Нишиноя… Ну, они постраше, конечно, и у них уже есть опыт… Хотя, я думаю, что они соврали мне. Ну, в любом случае, почти весь свой рассказ они просто просмеялись, так что я практически ничего не понял. — Шоё глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: — Поскорее бы уже покончить с этими вопросами… — Ну и как? — Голос Тобио был резче, чем он предполагал, и он проклял себя за это. В его голове мелькнула эфемерная, коварная идея, но он старался над ней слишком не зацикливаться. Хината Шоё был слишком непостоянен, чтобы ехидное намерение Кагеямы воплотилось в жизнь, и это был факт. — Ну ты понял. Поскорее поцеловать человека, и тогда этой проблемы больше не будет, и меня перестанут доставать подобными вопросами. — Фыркнул Шоё, проводя рукой по растрёпанным волосам. И только теперь, когда он перестал думать об этом, он понял, что эта тема действительно его беспокоила. — Думаю, я понял, что ты имеешь в виду. — Кагеяма уставился в какую-то точку возле пола и стены, пытаясь очистить свой разум. Он просто думал, как сильно он хотел бы положить конец всей этой суматохе, которая мешала ему сосредоточиться на волейболе. Если бы был способ заставить Хинату забыть об этой теме и спокойно продолжить работу над математикой, это решило бы все проблемы. Может быть… Только может быть… Если он докажет Хинате и себе, что эта тема – не причина для беспокойств. Если бы он попробовал это сделать, он бы понял, что зря так глубоко задумывался над этим. Тогда проблема решится. Вот так просто. Сразу. Это словно как в детстве, когда увидел по телевизору игрушку и сразу захотел её. И после долгих и настойчивых просьб о такой игрушке, когда, наконец, заполучил её, она оказывается совсем не такой, каковыми были ожидания, поэтому потом быстро теряется интерес. Возможно, его странная привязанность к Хинате была похожей ситуацией. Да, всё же его «коварная» идея имеет некий смысл. Попробовать же, всё таки, несложно. — Хината…— Нерешительно позвал он, ненавидя то, как это имя звучало из его уст. Он уже начинал сожалеть об этой глупой и иррациональной идее. Где, чёрт возьми, он находился в это время со своей головой? — Ммм? — Парень поднял свои большие глаза на Тобио. Эти яркие глаза медового цвета, внимательны и проницательны ко всему в этом мире, кроме очевидных вещей. Тысячи причин не делать то, что он собирался сделать, резко вскочили в голову Тобио, но сразу же оттолкнул их все, используя менее убедительные аргументы, чтобы придумать приемлемое оправдание своей позиции. Просто глядя на Хинату, его сопротивление идее уже упало примерно на 60 процентов. — Не хотел бы ты попробовать? Я имею в виду, поцеловать кого-то… — Попытка Кагеямы казаться отстранённым и равнодушным провалилась, когда он больше не мог смотреть на стену, и его глаза цвета индиго сосредоточились на Хинате. Если быть точнее, то на его губах. Маленькие, но они легко могли вывести Кагеяму из-под контроля, либо говоря бессмыслицу, чтобы рассердить его, либо когда Тобио ложился спать по ночам, представляя их по-разному. Боже, как он ненавидел просыпаться посреди ночи после смутного сна с нерациональным контекстом, главным героем которого был этот рыжеволосый мальчик. — Я не думаю, что есть люди, которые дадут мне попробовать сделать это… Понимаешь? — Хината сказал это настолько очевидным тоном, который, казалось, поставил под сомнение умственные способности Кагеямы. — Я не могу просто набрасываться на девушек и спрашивать, хотят ли они поцеловаться со мной. Я не настолько в отчаянии. — Я понимаю это, тупица! Я имею в виду, что ты мог бы попробовать это… с… кем-нибудь. С тем, кто не будет требовать ничего взамен, с тем, кому бы тоже хотелось просто попробовать сделать это, понимаешь? Просто, чтобы справиться с этой проблемой. — Кагеяма закатил глаза, говоря это, будто самую обычную и лёгкую вещь. — Возможно, кто-то тоже столкнулся с такой проблемой. Может быть твой друг, или что-то в этом роде… — А, я понял! — Хината громко воскликнул, заставив Кагеяму дёрнуться. — Танака-семпай точно говорил о чём-то подобном, когда сказал, что у него есть опыт! Конечно, у него точно никогда не было девушки, но…— Парень сделал паузу, внимательнее присмотревшись к этому странному предложению. — Не было бы странно… Сделать это с другом?... — Конечно нет! — Кагеяма отвечает моментально. — Люди делают это постоянно, я думаю. Во всяком случае, с кем целоваться, точно не имеет значения. Ну так, ты хочешь это сделать или нет? — Ты имеешь в виду сейчас? — Хината внезапно занервничал, явно заставший врасплох. — Ты хочешь, чтобы я это сделал с тобой, Кагеяма? — Я бы никогда не сделал этого, придурок! — Крикнул Тобио, почти оскорблённым таким предположением. — Но, если ты хочешь перестать об этом думать, мне кажется, что тебе стоит сделать это как можно скорее. Никому в команде не нужно, чтобы ты потом отвлекался во время игры, пока в твоей голове происходит подобное. И я, как связующий и как напарник, должен что-то с этим сделать, очевидно. — А, я понял! Ты предлагаешь сделать это, чтобы я мог лучше играть… — Шоё осторожно произнёс свою мысль. — Что-то вроде того. — Пробормотал Тобио, снова глядя на стену. Так соврать Хинате было не самым хорошим поступком, особенно когда он, очевидно, верил в каждое слово. Кагеяма думает, что сойдёт с ума, если продолжит в том же духе. Ощущение бессилия сделать что-либо пожирало его изнутри. Он привык решать свои проблемы быстро и эффективно, в одиночку… И теперь он оказался в ситуации, в которой ничего не мог сделать сам, и не знал, как поступать дальше. Страх невозможности и неведения был тем, что Кагеяма ненавидел практически больше всего в своей жизни, и пребывание в таких обстоятельствах мучило его практически каждый день. — Ну так…— Неуверенный голос Хинаты вырывает его из раздумий. Он выглядел взволнованным, совсем не таким, как обычно. — Ты собираешься это сделать, или… Кагеяма ещё раз взглянул на Хинату. Неужели он настолько глуп, что не осознал очевидные намерения, что хотел воплотить Тобио этим предложением? А может… Шоё тоже этого хочет… может быть? Нет, Кагеяма отказывался питать хоть какой-то намёк или надежду на взаимность, которая долгое время прибывала у него в сердце. Теперь он не позволит себе думать о таких глупостях. Хината мог разволноваться легко, практически по любой причине, и был совершенным идиотом. Нетрудно было поверить в то, что он действительно считал весь этот разговор абсолютно нормальным. Не говоря уже о том, что… Кагеяма действительно не хотел, и не мог сдерживаться. Даже если это и неправильный поступок, он не хотел упускать шанс, который ему предоставился. Наконец узнать, каково было бы, если бы Хината оказался ближе, чем когда либо… В конце концов, это был его единственный шанс. Кагеяма вздохнул и встал. Рыжий смотрел на него с тревогой, сидя с идеально ровной спиной, и впервые с того времени, как пришёл сюда, сжал руки в кулаки, всё ещё держа их на скрещённых ногах. Боже, этот идиот слишком напряжён! Ему нельзя так нервничать, если он не хочет, чтобы Тобио облажался! — Да. Я сделаю это. Всё произойдёт быстро, и тогда проблема решится. Ты понял? — Он встал возле Хинаты, опустившись перед ним на колени, пока его лицо не оказалось на одном уровне с лицом Коротышки. — Проясняю: я это делаю ради того, чтобы улучшить твою концентрацию в играх и чтобы ты прекратил думать о всякой чепухе, ясно? — Ясно! — Хината ответил неколеблясь, но когда он посмотрел Кагеяме в глаза, его уши покраснели. Он чуть отвернулся, бормоча: — П-почему это похоже на то, будто меня ставят на роль девушки? Мне это не нравятся! — Заткнись, ты сам практически попросил меня об этом! — Тобио уже хотел начать спорить, хотя его утверждение было не совсем верным. — И я выше тебя. — Подумаешь…— Пробормотал рыжеволосый снова, сердито надув губы. — И кроме того. — Начал Кагеяма, раздражённый тем, что Шоё его прервал, — Здесь нет девушки. Мы оба парни, тупица. Так что прекрати нести бред. Повисло молчание. Кагеяма вздохнул, пытаясь успокоить и себя, и Хинату. — Закрой глаза и ни о чём не думай. Просто закрой глаза и предоставь всё мне. — Сказал Тобио. Его голос был мягким и глубоким, очень отличающимся от того, что Шоё привык слышать. Обычно Кагеяма казался жутковатым, когда не кричал и просто смотрел на Хинату… Но не сейчас. Его слова оказали каое-то успокаивающее воздействие на рыжеволосого, он почувствовал такое-же доверие, что ощущал к брюнету на площадке. Что бы ни произошло, если он закроет глаза и поверит Кагеяме, то всё уладится. Безо всяких сомнений. Больше ни о чём не думая, парень выполнил просьбу другого. Кагеяма вздрогнул, полностью осознавая созданное им самим положение, от которого он теперь не сбежит, да и абсолютно не хотелось… Напротив него сидел Хината, абсолютно уязвимый в его руках, без единого намёка на сопротивление. Губы полуоткрытые, манящие и выжидающие. Это было намного лучше, чем то, что мог напредставлять себе Тобио в своих безумных мечтах, он не был готов к чему-то подобному. Но сдаваться было нельзя, ведь он прекрасно осознавал, что Хината потом никогда не оставит его в покое, если он отступит. Собрав все силы в кулак, брюнет приблизился ближе - не настолько, как ему бы хотелось, но достаточно, чтобы приблизиться до конца. Хината не двигался. Дыхание Тобио участилось, его сердце отбивало бешенный ритм. Вот-вот, и он умрёт от волнения. Шоё тем временем ждал Кагеяму, который приближался всё ближе. Неужели Хината всегда был таким маленьким? Он приятно пах… Персиковым гелем для душа. Его лицо тоже было красным. Почему он всё ещё так дрожал? В голове гудело столько мыслей, которые приходили и уходили одновременно. Пытаясь сосредоточиться, он наконец приблизил своё лицо к лицу Хинаты и почувствовал, как его тёплое дыхание щекотало его губы. Тобио был уверен, что если план забыть все те странные чувства не сработает, то всё пойдёт под откос. Но он больше не может вернуться в предыдущие события, он сделал слишком широкий шаг. Но, Хината ведь никогда не боялся рисковать, поэтому Кагеяма тоже не станет. Он был так близко… Так близко, что брюнет не мог в это поверить. Он повернул свою голову набок, затем закрыл и свои глаза. Их носы на мгновение столкнулись, прежде чем Шоё слегка наклонил своё лицо в противоположную сторону. Он почувствовал тепло на губах, прежде чем осознал, что наконец достиг конечной цели. Шоё был мягким, тёплым и влажным. Хината ахнул, как только их губы соприкоснулись, но с места не сдвинулся. Тобио скользнул одной рукой по плечу Шоё, постепенно перемещая её на затылок, в то время, пока другая рука сжалась вокруг его талии. Его губы шевелились инстинктивно, ведь сам брюнет не знал, как правильно целоваться. Хината положил ладони ему на грудь, возможно, в попытке оттолкнуть его, но это было последнее, о чём сейчас мог думать Кагеяма. Сердце Тобио билось так быстро и громко, что это мешало его мыслям, если бы он на данный момент вообще мог рассуждать. Всё, что он осознавал, это то, что ему нужно больше, и этого лёгкого поцелуя никогда не будет достаточно. Он прервал поцелуй, не сдвигаясь ни на миллиметр, только для того, чтобы восстановить дыхание, прежде чем снова впиться в губы Хинаты, на этот раз более смело, пытаясь углубить контакт настолько, насколько мог, даже не зная как. Он прижимался к телу Коротышки, толкая его на пол, но всё ещё держа в своеобразных объятиях. Губы до сих пор шевелились. Кагеяма наваливается сверху, всё ещё держа одну руку на талии, а другую на затылке. Он почувствовал ладони Шоё на груди, но всё ещё не пытающиеся оттолкнуть. В этот момент Тобио раскрыл глаза. Хината уставился на него широко распахнутыми глазами, с красным лицом и задыхаясь. Его грудь то поднималась, то опускалась. Во взгляде парня Кагеяма увидел… удивление? Страх? Он не понимал. Сейчас на лице рыжеволосого стояло выражение, которое Тобио никогда не видел до этого, даже когда тот сталкивался с сильными противниками или когда он был разочарован тем, что был не таким высоким и крутым, как другие волейболисты. Впервые в жизни он, Кагеяма Тобио, вызвал у Хинаты какое-то очень странное ощущение. Брюнет отстранился, вставая как можно дальше от другого парня и нервно пригладил растрепавшиеся волосы. Он не мог сейчас посмотреть Хинате в глаза и даже задуматься о том, что можно сказать. Он потерял все шансы на какое-либо связное объяснение, чтобы оправдать себя. Боковым зрением он заметил, что после нескольких секунд попыток осознать произошедшее, Хината наконец поднялся. Он взял шапку, поднял упавший на пол шарф и сразу же небрежно сунул все свои блокноты и другие принадлежности в сумку. Он быстрым шагом направился к двери и, казалось, заколебался. Сердце Кагеямы забилось в предвкушении, но он всё ещё смотрел на край кровати, не имея смелости поднять голову. Шоё, казалось, пытался что-то сказать, может, попрощаться, но он просто выбежал из дома со всей своей скоростью, так ничего и не сказав. Только после этого Кагеяма осел на пол, подогнув колени и опустив лицо. Ему просто хотелось исчезнуть. Он впервые пожалел, что вообще встретил Хинату, и не провёл всю свою жизнь в одиночестве. Ведь после его поступка это всё, чего он заслуживает. И неважно, насколько ему нравилось осознавать то, что Хината принадлежал ему те несколько секунд. Неважно, насколько приятен был вкус его губ и то тепло. Неважно, что ему сейчас хотелось вновь повторить это. Он всё испортил. Он напугал Хинату, вынудив убежать. В конце концов, всё, что он мог, это отталкивать людей от себя из-за того, что был слишком требователен и слишком поспешен. Когда он уже перестанет носить это противное прозвище – «Король»?...***
На следующий день Тобио не появился в школе. Он провёл весь день на кровати, под одеялом. Поскольку он выглядел очень плохо, его мать даже не засомневалась, что он просто заболел, поэтому даже не стала поднимать эту тему. А ведь это не было настоящей причиной его нежелания подниматься. Скоро наступят выходные, и у него будет два дня, чтобы подумать о том, что ему дальше делать со своей жизнью. Ему нужно будет обязательно вернуться школу в понедельник, и Хината точно будет там. Не говоря же о волейбольном клубе. Как он будет дальше продолжать играть вместе с Хинатой, если он едва мог думать о нём? Он был расстроен и полон мыслей, которые не следовало бы держать в голове, и он лишь надеялся, что со временем не станет только хуже. Он ничего не мог сделать, чтобы почувствовать себя лучше. Он мог лишь на несколько минут избавить себя от беспокойных мыслей, сосредотачиваясь на сильной боли в голове. Тобио просто хотел избавить свой разум от любых забот, хотя бы на какое-то время, или что бы их было не настолько много… Неужели парень так много просит? Несмотря на лёгкую холодную морозь и сильный ветер, Тобио надел спортивный костюм и вышел на пробежку. Ему потребовалось мгновение, чтобы сконцентрироваться, но из-за необходимости быть аккуратнее с движениями ног, координируя их со своим дыханием, все бесполезные мысли быстро смывались с его головы. Вскоре все его чувства поразил холод. Он почувствовал, как потрескались его губы, как нос, уши и кончики пальцев горели, будто дразня, но это не было главной проблемой, поэтому Кагеяма не обращал внимания. Ему сейчас следовало бы задуматься над проблемами поглобальнее, но он лишь питал надежду на то, что они как-нибудь решатся сами собой. Но с другой стороны он понимал, что ничего не бывает так просто. Спустя некоторое время, с помощью движений тела, Тобио не был таким холодным. Вдыхая холодный воздух и выдыхая через равные промежутки времени, Кагеяма сосредотачивал всё свой внимание лишь на этом действии, и ничто другое не могло происходить в его голове на данный момент. Его ноги вели его в неизвестном направлении, но ему было всё равно куда именно, и только через несколько минут он понял, что бежит по набережной. Когда он выходил из дома, погода стояла пасмурная, и на сером небе не было никаких признаков просветления. Теперь же, глядя в сторону во время бега, он мог видеть, как солнце робко отбрасывает свои лучи сквозь густые облака, слегка касаясь речной воды, окрашивая её нежным оттенком оранжевого. Оранжевый, словно форма Карасуно. Оранжевый, словно волосы Хинаты… «Аргх..» Отвлечённо глядя в сторону, Тобио чуть не натолкнулся человека на своём пути. Судя по комплекции тела, это мог быть только ребёнок, присевший, чтобы завязать шнурки. Обычно он бы уже грубо приказал ему не мешаться под ногами, но вовремя осознал, что в этом есть и его вина, ведь это он отвлёк себя на бегу. Он уже был готов забыть о нём и продолжить пробежку, но этот ребёнок вдруг резко поднимает голову, прикрытую капюшоном. Кагеяма остановился, снова глядя в эти янтарные глаза, которых он всё это время пытался избегать. Он поначалу не поверил в это нелепое совпадение и уже рассмеялся бы, если бы не почувствовал, как весь воздух будто выкачали из лёгкий, словно после сильного удара в живот. Хината же уставился на него с неким неверием или даже с неприязнью. Более высокий уже собрался извиниться, чтобы потом убежать в одно мгновение, но на этот раз Шоё оказался быстрее. — Привет, Кагеяма… — Пробормотал он, погрузившись ладонями в карманы олимпийки. Тобио же заметил, что Хината был одет в спортивные тренировочные шорты. Тупица, если он заболеет перед тем, как начнутся тренировки, он никогда этого ему не простит. — Почему… П-почему тебя вчера не было в школе? — Я плохо себя чувствовал. — Уклончиво ответил брюнет. Хинате не следует смотреть на него таким забеспокоенным взглядом. Он не заслуживает этого взгляда после того, что натворил. Тобио уже смирился с фактом того, что он больше никогда не сможет заставить эти глупые чувства исчезнуть, поэтому Хината не имел права таким образом запутывать его в своих убеждениях. Даже если это была его вина с самого начала, что он позволил своим надеждам и чувствам преодолеть его разум. Он никогда больше не сделает этого с Хинатой. Он должен произнести эти слова, а затем убежать и больше никогда с ним не разговаривать. Да, в его голове это звучит, как чудесная идея. Отличный способ справиться с чувствами и со всем этим дерьмом. Тобио мог бы это сделать, но не всё было так просто. — Я хотел поговорить с тобой… — Голос Шоё звучал слабо и нерешительно. Очень отличался от того звонкого голоса, который так привык слышать Кагеяма. Это привело брюнета в замешательство и ещё сильнее запутало его восприятие. — Мне тоже есть что сказать. — Добавил Тобио, внезапно осознав кое-что. Вот и причина его беспокойства. Он должен был должным образом извиниться, и тогда узел в его сердце развяжется. Тем не менее, он осмелился поднять глаза и заглянуть Хинате в лицо, даже не смотря на то, что он был уверен, что если он хоть мельком посмотрит на него, то неправильная фраза мигом слетит с его уст. Он выдохнул, перед тем как сказать: — Прости меня… — Мне очень жаль! Резко выкрикнутая рыжеволосым реплика застала Кагеяму врасплох. Наконец он полностью поднял голову и заметил, что Хината сейчас точно такой же, как и он: нервный, красный и практически задыхающийся. — За что ты извиняешься? — Тобио был поражён. — В тот день… В том, что произошло, виноват я! Это я убедил тебя принять это решение, и… н-ну, понимаешь… я увлёкся и потерял над собой контроль, так что… — Ты не прав! — Хината резко его перебивает. — Это я был тем, кто затронул эту тему, и в итоге вынудил тебя предложить это, и… — Что ты имеешь в виду? — Кагеяма вопросительно приподнял бровь. — Я не настолько глуп, чтобы повестись на какую-то твою манипуляцию. Не говори так, будто у тебя всё было спланировано с самого начала! Это я убедил тебя попробовать. — Неправда! Это я нашёл способ заставить тебя попробовать! Но позже всё пошло странн- — Я говорю тебе, что я всё продумал с самого начала и вынудил тебя сделать это! — Кагеяма крикнул громче, уже порядком раздражённый упрямством парня. Он стиснул зубы, чувствуя, как ярость обжигает его мышцы, и заставляет холод уйти. — Нет! Это был я! — Хината воскликнул с такой же интенсивностью, его глаза были полны решимости доказать свою правоту товарищу. Эти двое встретились с друг другом взглядами на короткие секунды. Прежнее соперничество, которое помогало им сближаться, сейчас ощущалось сильнее, чем когда-либо раньше. Прочувствовав это, они оба только что уяснили, в какое русло ведёт этот разговор, и что они только что случайно раскрыли. Момент осознания был недолгим, и двое парней отошли от друг друга. У каждого в голове сейчас творилось своё. Никто из них не знал, куда смотреть и что делать. Но так ведь было с самого начала, верно? Они почти не знали друг друга, но их мысли и намерения совпадали так естественно и так правильно, что казалось, что они были созданы для друг друга. Кагеяма мог с лёгкостью сказать, с какой скоростью побежит Хината и где он достигнет высшей точки, вот так прямо и просто. А Хината же видел и понимал самые минимальные и незаметные движения Кагеямы и мог предположить, с какой скоростью он даст ему пас, только замечая изменения в его настроении в тот день. Хоть они и были полными противоположностями, они могли без особых усилий соответствовать образу мыслей друг друга. Они подходили и дополняли друг друга. Вот почему они были главным оружием Карасуно, непобедимым дуэтом. Но на этот раз, казалось, они настолько были уверены в намерениях друг друга, что не могли увидеть даже того, что было доступно для веобщего обозрения и было у них прямо перед глазами. Им потребовалось несколько секунд, чтобы понять, до чего они дошли. Они снова посмотрели друг на друга. Кагеяма почувствовал, как его сердце забилось чаще. Хината дёрнулся от той дрожи, которая прошла по его телу, и которая не имела никакого отношения к холодному ветру. Они не знали, что сказать и о чём думать. — Ч-что ты хочешь сказать всем этим? — Хината заикнулся, смотря на Кагеяму. — Ты действительно хотел… Поцеловать меня? — Он произнёс последнюю часть реплики почти как заговорщицкий шёпот, как будто бы, если бы он произнёс это громче, всё бы исчезло прямо перед ним. — Да заткнись ты, тупица! — Прикрикнул Кагеяма. Пара, бегущая по тротуару вместе со своей собакой, которая смотрела ни них с выпученными глазами ещё после громко произнесённых слов Шоё. — Перестань быть таким чертовски громким, хорошо? — Кагеяма нервно поправил растрепавшиеся от ветра волосы. — И… Скажи мне, Хината… Ты тоже хотел это сделать?... Я имею в виду, до моего предложения… Хината чуть потёр переносицу, повернув голову в сторону и глядя на реку, на Кагеяму, обратно на реку, потом снова на Кагеяму… — Возможно?... — Наконец ответил тот с нервной усмешкой. Кагеяму сделал шаг по направлению к Хинате и нанёс ему чёткий удар прямо в затылок, заставив рыжеволосого чуть дёрнуть головой от боли. Хотя, безусловно, это был самый лёгкий подзатыльник, который он получал за всю историю их общения. — Придурок! — Крикнул Кагеяма, даже позабыв о своей же просьбе не кричать, и кое-как сдерживался, чтобы не столкнуть Хинату с холма в реку. — Ты хоть представляешь, как я волновался всё это время? Из-за тебя, идиота, я чувствовал себя виноватым, думая, что принудил тебя! Если ты думал об этом с самого начала, то почему не сказал мне?! — Он держал рыжеволосого за плечи, с силой тряся его. — Как думаешь, из-за кого у меня эти дни раскалывалась голова, а? Почему я, чёрт возьми, настолько парился из-за проблемы, которой даже не было?! Ты мог хотя бы сказать хоть что-нибудь, но вместо этого просто сбежал! — Но ведь ты тоже мне не рассказал, так ведь? Если ты так сильно хотел меня поцеловать, тебе стоило просто спросить, понимаешь?... — Он бормотал себе под нос очень тихо, думая, что Кагеяма его не услышит. Но, по закону подлости, разумеется, он всё прекрасно слышал. Он сжал плечи Хинаты сильнее, в глазах промелькнул огонь, и это полностью убедило рыжего в том, что перед ним в любой момент сейчас могут раскрыться врата ада. — Ты… Тупой… самодовольный коротышка…Я даже не знаю, что мне с тобой делать в первую очередь… — Он зарычал себе под нос угрожающе. Он поднял свои синие глаза, такие тёмные, практически чёрные, и, взглянув на Хинату, он практически сразу смягчился. Его испуганное лицо с заслезившимися глазами было для Тобио просто невыносимым. Его хватка на плечах ослабла, и он внезапно почувствовал себя слишком слабым, чтобы продолжать. Он опустил голову, положив его на плечо меньшего. — Кто дал тебе право так поступать со мной? — Но я ничего не делал! — Шоё был поражён этим неожиданным утверждением, но от Кагеямы не отстранялся. Руки брюнета всё ещё крепко держали Шоё за плечи, и последний почувствовал лоб связующего где-то у основания его шеи. — Как раз таки делал, идиот…, — голос Кагеямы едва граничил с шёпотом, и Хината почувствовал какой-то озноб, когда осознал, что они снова находятся очень близко к друг другу, и к тому же, ощущал тёплое дыхание Тобио на своей коже. — Ты много чего сделал… Взял и ворвался в мою жизнь и мысли. Теперь исправь весь этот беспорядок, позаботься о нём. Ты ещё не понял, что натворил? Или я должен рассказать тебе всё? — Было бы неплохо… — Пробормотал он, хотя, он уже имел некое представление о том, что сейчас чувствует Кагеяма. Теперь и сам Хината уже не мог сомневаться в своих чувствах. Тобио оставался в том же положении, ведь оттуда он мог хорошо слышать сердцебиение Шоё. Прислушиваясь к быстрому стуку, он постепенно успокаивался, ведь осознавал, что он не единственный, кто очень нервничает сейчас. Он отстранился со своим обычным каменным выражением лица, но всё же, в этом нечитаемом выражении прослеживались какие-то эмоциональный колебания. Пора уже было рассказать, о чём он думал всё это время, и признать, что у него не хватало смелости выразить своими словами даже мысли. Он глубоко вздохнул, будто пред подачей мяча во время матча. Ему нужно сконцентрироваться, всё будет нормально. Он просто должен был сказать. Три коротких слова. Просто, прямо, эффективно. Будто бы подача. Будто бы быстрый бросок. Ему нужно было просто успокоиться, и… — Хината, я… — Ты мне нравишься! На этот раз Хината перебил его. На его уже покрасневшем лице красовалась лукавая ухмылка. Он улыбался точно также, когда выигрывал в гонке до спортзала, что проходила каждые утро в будние дни перед уроками. Его глаза сияли так ярко, что у Кагеямы закружилась голова. — Почему ты меня перебил? Я собирался сказать тебе это первым! — Он сердито крикнул, пытаясь дать подзатыльник по рыжей голове, но Хината уворачивался и безоговорочно смеялся. — Ты слишком долго пытался это сказать, вот я и не выдержал! У тебя ещё было такое серьёзное лицо, что я не смог устоять! — Он ответил, переводя дыхание между смехом. — Но я не шучу, ты мне очень нравишься! Эта нескрываемая искренность была одной из многих проблем Хинаты, с которой Кагеяме было трудно справиться. Рыжеволосый просто пристально посмотрел на него и произнёс эти три слова с такой же уверенностью, как он говорил такие вещи, как «Я превзойду тебя», или же «Я собираюсь победить». И как давно Хината знал об этих чувствах, но так хорошо скрывал, что никто и не замечал? Или всё это время это было настолько очевидным, что только Кагеяма не мог видеть? Теперь он чувствовал себя невероятно глупым от того, что беспокоился о несуществующей проблеме. — Ты мне тоже… — Он сморщил нос, бормоча так, что Шоё подошёл ближе, так как он не расслышал. Кагеяма взглянул на губы и отвернулся, прочувствовав весь интерес и предвкушение, что исходили от взгляда золотых глаз. — Ты мне тоже нравишься… Хината рассмеялся. Его счастье наконец услышать эти слова было настолько искренним, что из груди Кагеямы тоже вырвался смех в виде вздоха облегчения. Как же было хорошо… Наконец он избавился от этой тяжести на сердце, наконец он сказал вслух то, что так хотел сказать ещё давно. У него была странная привычка усложнять то, что на самом деле было не так уж и сложно. Казалось, что только Хината знал, как развязать эти узлы, и больше никто… Поскольку его разум был настолько прост, и он не слишком часто думал о многих вещах, о которых следовало бы задуматься. «Хорошо, что рядом со мной есть такой человек…» — Пронеслось в голове у Кагеямы. Тобио протянул руку, и, слегка подрагивая, провёл по щеке Хинаты. Рыжеволосый ахнул, удивлённый, почувствовав неуверенное прикосновение. В следующую секунду длинные, тонкие пальцы сеттера уже более уверенно приподняли его лицо. — Означает ли это, что с этого момента всё поменяется? — Спросил брюнет, не желая говорить о том, о чём думал на самом деле, из чистой гордости. — Я так не думаю…В конце концов, мы всё ещё останемся непобедимым дуэтом, разве не так? — Хината слабо усмехнулся. Дуэт, пара… Действительно, какая разница? Они продолжат играть, как обычно, вместе ходить по разным местам, наведываться друг к другу в гости, всё так же. Только вот, теперь он мог целовать его всегда, когда только захочет. — Мне очень жаль, что я сбежал в тот день. Просто я был так удивлён и смущён твоим поступком, что после просто не мог смотреть тебе в глаза. А ещё я был невероятно счастлив, потому что… Я всегда думал, что никогда не смогу рассказать тебе о своих чувствах. И после того дня, я думал о том, чтобы поговорить с тобой и признаться на следующий день, в школе. Но ты не пришёл! Кагеяма потерял дар речи, выдавая лишь непонятное: — Ты… Ты… — Придурок? — Хината закончил за него, улыбаясь. Кагеяма знал, что его оскорбительный словарь, направленный на Хинату, ограничивается всего несколькими словами, но это не имело значения, ведь он просто не мог придумать ничего лучше. В конце концов, придурок оставался придурком. Брюнет сдался, тяжело вздохнув, забив на эти мысли. Ну вот когда у него получалось о чём-то думать, когда рядом находился Хината? Никогда. Итак, он преодолел небольшое расстояние, которое разделяло их, и обвил талию Шоё правой рукой, в то время как его левая рука всё ещё лежала на его лице, медленно скользя назад, к его затылку. — Кагеяма, что ты задумал? Тут же люди… — Я никого из них не знаю, и, честно говоря, мне наплевать. Ты меня уже чертовски бесишь. — Пробормотал тот, нахмурившись. Лёгкость, с которой парень мог манипулировать его чувствами, могла раздражать его почти так же, как и его бесячий характер. Всё, чего хотел Кагеяма на данный момент – это заставить Хинату замолчать, смутить и загипнотизировать, что, кстати, неплохо у него получалось. Больше не колеблясь ни секунды, Тобио закрыл глаза и впился в губы рыжеволосого. Они были чуть потрескавшимися из-за ветра и холодными. Он почувствовал, как коротышка вздрогнул от неожиданности, но затем медленно расслабился в его объятиях. Ощутив, что Хината отвечает на поцелуй, Кагеяма тоже расслабился, снимая напряжение в мышцах. Его объятия стали более нежными, от чего Хината сам прижался к нему, держась за его пальто. Как он мог так долго верить в том, что все его чувства – ложь? Ведь находиться так близко с Хинатой было также естественно и правильно, как и дышать. С того момента сомнений больше не возникало. Он мог только очень расстроится от того, что ни одно беспокойство, возникающее раньше, не было оправдано. Когда он отстранился, он понял, что снова не подумал о том, что мог чувствовать в тот момент Хината. Рыжеволосый оттолкнулся от него, тяжело дыша и опуская голову, скрывая румянец. Кагеяма тоже немного отошёл, глядя по сторонам, также скрывая смущение, которое он тоже чувствовал. — И… Что дальше?... — Голос Хинаты всё ещё звучал слабо. Это был вопрос, которым можно было подытожить ситуацию. «Что дальше? Я тебе нравлюсь, и ты мне нравишься. Мы будем гулять вместе? И встречаться с друг другом по-настоящему?» Они же могли это сделать, так ведь? Всё произошло так внезапно, что никто не мог ничего сказать. На самом же деле в словах не было необходимости, и диалог никогда не был их сильной стороной. Один взглядом или одним жестом они могли понять друг друга, всё остальное было не нужно. Так было уже давно. Они ещё раз посмотрели на друг друга и на короткую секунду сразу поняли, что хотели друг другу сказать. Они улыбнулись так незаметно, что даже самый зоркий глаз не увидел бы их улыбок. Но они увидели. Да, всё было так хорошо и правильно, как и должно было быть всегда. — Ты знаешь кафе в соседнем переулке? — Спросил Кагеяма, глядя в том направлении, что он имел в виду. Хината быстро кивнул. — Пойдём туда. И тот, кто прибежит последний, оплачивает еду за обоих. — Как только он произнёс эти слова, он тут же сорвался с места. Шоё сразу же рванул за ним, и вскоре догнал. — Так не честно, Кагеяма! Это был фальстарт! — Он жаловался даже несмотря на то, что догнал Тобио. Как обычно. — И… Это что-то вроде свидания? Кагеяма заколебался, и Шоё, воспользовавшись моментом, вырвался на пару шагов вперёд. — Даже если и да, то в чём проблема? — Раздражённо ответил Тобио, тоже прибавив скорости. Хината просто засмеялся, и, когда ветер дул ему в лицо, ему казалось, что у него выросли крылья, и он в любой момент сможет взлететь. Кагеяме нравилось видеть, как Хината практически касался неба каждый раз, когда он прыгал или бежал. Это было волшебно. У него действительно были крылья. Словно у небесного ворона, прибывшего на землю с определённой целью. Тобио провёл так много времени на вершине в одиночестве, что едва ли мог смириться с тем теплом, что он чувствовал, когда начал играть за Карасуно. Но теперь это чувство стало ему как родное. Ощущение того, что ты больше не одинок, что у тебя есть, кому доверять… Есть тот, кто всегда будет рядом. Все его товарищи по команде, разумеется, были важны. Какой бы человек ни был на вашей стороне площадки – он ваш союзник. Но Хината был кое-чем большим… Он учил этому Кагеяму в первую очередь, и Тобио пленило это чувство так, как он никогда не мог себе представить. Было отчасти глупо влюбиться в нечто настолько простое… но это уже неизбежно. Кагеяма смирился с чувствами, привык к ним, и теперь не жалеет об этом. Он всё ещё хотел добиться вершины. Но находиться там одному больше не имело смысла для него.***
… А потом Эгоистичный Король и Маленький Воронёнок жили долго и счастливо! Много ссорились, много веселились, спорили о чепухе, поддерживали друг друга…. И, разумеется, играли в волейбол.