***
А в это время мистер Оникс сидел в своей парижской квартире и имел разговор по телефону. На нем был домашний костюм из теплой черной байки и тапки. Черные волосы были завиты на папильотки, рога завернуты в фольгу, хвост украшал бархатный нахвостник. Вся квартира заставлена и украшена антиквариатом. — …к сожалению, я полагаю, что сокровища семьи Сильверштейн… — телефон был включен на громкую связь, и невидимый собеседник излагал свою точку зрения, — безвозвратно потеряны… — Нет. Эти сокровища, наоборот, достанутся ложе, — невозмутимо проговорил мистер Оникс, — а вот с введением в ложу Александры Сильверштейн, могут возникнуть проблемы… — Это же необходимое условие, — начал злиться собеседник, — без этой юной химеры, существование Ложи потеряет всякий смысл… — Тут нужно действовать жестоко и жёстко, чтобы заполучить её. Самый лучший выход на данный момент — похищение с целью женитьбы. — В Ложе одни старый самцы и самки, — простонал собеседник, — а она ещё слишком юна… — Я у вас есть. Мне всего тридцать четыре. — Это слишком жестоко по отношению к ней, — дрожащим голосом проговорил собеседник, — я запрещаю тебе это делать. Ложа решит и сообщит тебе решение, — и связь оборвалась. — Безмозглые старые пни, — процедил мистер Оникс, — когда нужно действовать жестко, они заботятся о чувствах! Мы так долго шли к этому и теперь нужна крепкая рука. Зря доверился Джокеру; негодяй имел совершенно другие планы. Фриц Кронштейн, Ганс Швеллер и Отто Дроссель — сдристнули в последний момент. Ладно, — вздохнул мистер Оникс и набрал заветный номер. — Бронка! Ты сегодня свободна? — О, да! — чувственный голос заставил зажмуриться от удовольствия. — Тогда приходи прямо сейчас. Бронка Де Лавли была пышногрудой и широкобедрой человеческой самкой, которая считалась его постоянной женщиной. Лоснящаяся белоснежная кожа, огромные страстные ореховые глаза, копна рыжих волос, чувственный голос и вполне такая приличная профессия — сутенёрша. — Ты все в делах, Никки? — два тела двигались в полумраке комнаты. — Я хочу девственницу, Бронка. — Юную проститутку или настоящую? — Настоящую. — Хм, — простонала Бронка, — тогда придется подождать. На примете — никого. Придется искать. — Я подожду. — Только учти, мне неприятностей с законом не надо. А если ты оприходуешь девочку, то потом могут появиться родители… — За это не беспокойся. Я улажу это дело, только мне бродяжек и нацменов не нужно. Молоденькая, юная, чистенькая девочка из нормальной семьи… — Ах ты мой, извращенец — Бронка игриво укусила его за ухо, — я тебе найду то, что ты хочешь…***
Решили, рядили и всё-таки отправились в Румынию за драгоценностями Эммы. Бухарест их встретил снегом, переходящим в дождь, и температурой в плюс шесть. Семейство Джиген сняло номер в маленькой гостинице и решило, что на следующий день отправятся в банк за драгоценностями. А сегодня посидят в номере и посмотрят новости. — Найдено тело пятнадцатилетней француженки Вайолет Констанс, — постным голосом вещала журналистка, — по данным судмедэкспертизы — она была изнасилована и удушена. Это не первый случай в Европе, когда похищают молоденьких девушек… — Ужас какой, — сказала Эмма, поглядывая на Сашу, которая играла с Максом в карты, — хорошо, что мы из Парижа уехали. — Не нравиться вся эта история, — пробормотал Дайсуке, — ох, не к добру всё это… На следующий день все семейство отправилось в банк. Филиал Banca Transilvania находился на бульваре Генча 130. Это был прекрасный бульвар с деревьями и оживленной магистралью. Пошли пешком, ибо от двухзвездочной City Hotel Bucharest, которая располагалась на бульваре Тимишоэра, до здания 130 было недалеко. Срезали по парку Друмул Таберей и нарвались на группу химер. Молодые парни, от двадцати до тридцати лет, все хвостатые, ушастые, некоторые рогатые, распивали алкогольные напитки в общественном месте. Увидев разношерстное семейство, они принялись негромко переговариваться; Дайсуке поспешил всех увести, чтобы не нарываться. Но хулиганьё сдаваться не собиралось. И около выхода они их подкараулили. Дайсуке шел сзади, у него на спине был прикреплён кенгурятник, в котором сидел Майкл, а у Эммы в таком же кенгурятнике вертела головой Софи. Уж каким там чутьем Джиген почувствовал опасность, но развернулся он именно тогда, когда умело пущенная банка, из-под пива, чуть не попала в голову ребенка. Банка попала ему в поднятую руку. — Низшее звено!!! — крикнул высокий парень с лисьими ушами и тигриным хвостом, одетый в желтый спортивный костюм, — что ты тут забыл, обезьяна?! Убирайся к себе!!! — и вторая банка ударила Дайсуке по плечу, облив его куртку остатками пива. Стрелок медленно отходил назад; за его спиной был малыш, которого нужно защитить от попадания всяких нежелательных предметов, чтобы он не поранился. — Банки — это слишком мягко! — прорычал второй с оленьими ушами и рогами, — дай сюда бутылку, — и протянул руку третьему, у которого были поросячьи уши и слоновий хвост. Бутылка приземлилась у ног Дайсуке и разлетелась осколками, некоторые из них слегка поцарапали брюнету щеку. — Живучий ублюдок, — проворчали нарушители и принялись кидать в стрелка уже всем — камнями, грязью и мусорными урнами. Брюнет уворачивался, но не бежал, а пятился… Его семья уже вышла из парка, но, услышав шум, вернулась и узрела всё это. — ГРРР!!! — зарычала Эмма, намереваясь бежать, но её остановил Макс. — Мама, не стоит! Я сам. — Сынок, но ты же… — Знаю, но я не могу оставить это так, — успокоил её приемный сын и припустил за Сашей. А та, пока бежала, перевоплотилась в Звездного Друида и выдала хулиганам на полную катушку. Под ногами хулиганья проклюнулись гибкие стволы бамбука и неизвестных лиан, которые в мгновение ока замотали местных гопников в живую крепкую зеленую клетку. — Папа, ты как?! — притормозила около отца, — у тебя кровь… — Да ладно, дочка, — махнул рукой Джиген, — посмотри, как там Майкл! — Вполне нормально, — ответил Макс, вытаскивая брата из кенгурятника, — обосрался только. — Ты меня спасла, хорошая моя, — Дайсуке поцеловал дочь в щеку. — Так, что тут происходит? — около них выросли местные полицейские; Макс предъявил свое удостоверение, Джиген показал свое и рассказал, что произошло. Полицейские, один из которых был химерой, а второй — человеком, задержали хулиганов, а потом проводили семейство Джиген до банка.***
— Миссис Джиген, — управляющий тоже был химерой с иголками вместо шевелюры и перепонками между пальцами, но впечатление он производил вполне милое, — ваши драгоценности уже давно вас ждут. Располагайтесь в моем кабинете, сейчас вам принесут. Эмма попросила разрешения сходить в туалет, а остальные осведомились о чае. Все просьбы были удовлетворены. — Колье серебряное с изумрудами, — ювелир, высокий худой человек с баками, выкладывал драгоценности на стол, — колье золотое с хризолитами*, кольца серебряные двойные с зеленым бериллом, кольца золотые двойные с хризобериллом, диадема платиновая с зеленым гранатом, диадема золотая с демантоидом, диадема серебряная с уваровитом, подвеска серебряная с гроссуляром, подвеска золотая с верделитом, подвеска платиновая с молдовитом, серьги серебряные с нефритом, серьги золотые с хризопразом, серьги платиновые с жадеитом, большая ваза из малахита, тарелки из жадеита, три фигурки лисы из нефрита, браслет из змеевика, браслет из амазонита, бусы из зеленого кошачьего глаза. — Я сейчас позвоню своим друзьям, — сказал Джиген, — и мы перевезем драгоценности в Америку. — Как скажите!***
Уже в самолете через день. — Теперь я понимаю, что пришлось пережить Саше, — Дайсуке налил Эмме чуть-чуть шампанского, — за годом год чувствовать себя изгоем… не каждый выдержит. — Да, — согласилась Эмма; дети спали. Летели они частным бортом, поэтому все удобства, вкусная еда и хороший выбор напитков, — но Саша осталась такой нежной и любящей девочкой. — А я уж сделаю так, чтобы вы обе не в чем не нуждались, — улыбнулся Дайсуке, подымая свой бокал, — выпьем, дорогая, за новую лучшую жизнь! — Да, за новую лучшую жизнь!