Высоко над башней

Муми-тролль думал, что он будет чувствовать себя по-другому. Как во всех тех сказках, которые он читал, всех песенках о любви, которые пела мама; ему казалось, что любовь превратит Муми-тролля из одного существа в другое, наградит его волшебством. Но Муми-тролль не чувствует себя по-другому. У него даже морда не чешется. Как будто ничего и не произошло, и жалкая неправильность раздувается, словно небо, потому что единственное, что на самом деле по-другому, это то, что Снусмумрика больше нет. Муми-тролль никогда не думал, даже в тысяче размышлений, что когда-нибудь отошлет Снусмумрика. Но он отослал, и теперь, когда спасательной шлюпки нет, деваться некуда. Некуда, кроме как туда, где Юксаре, и Муми-тролль знает, что более опасного места нет. Дирижабль шатает, словно маленькую лодку в слишком сильный шторм, и когда Муми-тролль смотрит на него, он видит, что дымоход все еще не дымит. Двигатель не работает, и если бы не паруса, дирижабль уже давно бы упал. Муми-тролль знает, что вокруг него что-то идет не так. Муми-троллю просто нужно спасти Юксаре до того, как время вконец выйдет. Но голыми лапами он Грасблера не одолеет, поэтому Муми-тролль начинает перебираться по палубе. Он почти стоит на коленях, соскальзывая, когда дирижабль слишком сильно наклоняется то в одну, то в другую сторону. Он выбрасывает лапы с бешеной скоростью, разбрасывая обломки в поисках чего-нибудь, чем можно было бы вооружиться. — Ну же, давай! — говорит он, когда облака начинают заливать палубу, словно пролитое молоко. Дирижабль с каждым мгновением опускается всё ниже, и Муми-троллю нужно быть быстрее! Что-то стонет, и этот стон напоминает Муми-троллю скрип огромного дерева перед тем, как оно упадет. Он поднимает глаза, но дирижабль внезапно начинает вращаться, как будто столкнулся с слишком густым облаком. Он катится по палубе и приземляется в спутавшиеся во всем этом хаосе веревки. Муми-тролль опускает лапу, пытаясь удержаться. Та попадает прямо в веревки и упирается во что-то твердое. Желудок Муми-тролля становится свинцовым, его лапа изгибается, чтобы немного раздвинуть веревки и добраться до этого предмета. Когда он вытаскивает револьвер, пистолет, который они отняли у Фрибса много часов назад, Муми-тролль внезапно думает о выражении лица Снусмумрика перед тем, как тот исчез в облаках. «Если бы Снусмумрик был здесь...» Но Снусмумрика здесь нет, твердо напоминает себе Муми-тролль. Их некому спасти, кроме как самому Муми-троллю. Муми-тролль прижимает револьвер к груди и оглядывается назад, проводит взглядом вверх по ступенькам до квартердека. Дорога теперь только одна — наверх, туда, где находится Юксаре. Муми-тролль задается вопросом, как он только мог называть все другие вещи, которые он чувствовал до этого, страхом, теперь, когда он поднимается на свои шатающиеся ноги, истинный смысл этого слова обрушивается на него, как волна. Муми-тролль спускается низко, наполовину из-за потребности в скрытности, наполовину из-за мысли о том, что подъем по ступенькам может сбросить его с дирижабля. Муми-тролль смотрит вперед, совершенно уверенный, что если он бросит взгляд, то полностью растеряет всю храбрость. Муми-тролль и так уже достаточно потерял, но ему конец, если он потеряет самообладание, а Муми-тролль не может позволить этому закончиться здесь. Поднимаясь по ступенькам, Муми-тролль не знает, чего ожидает, пока не добирается до вершины и не видит. Он ожидает увидеть Юксаре в бою. Но вместо всего этого Муми-тролль видит Юксаре, прислонившегося к доске, и выглядит он абсолютно раздавленным. — Нет… — говорит Муми-тролль так тихо. Едва слышно. Но у Юксаре дергается ухо, и он тут же оборачивается. Когда его глаза встречаются с глазами Муми-тролля, кровь отливает от его лица, словно вода из губки. Рот Юксаре открывается, и на мгновение его грудь прогибается, словно от удара. Он смотрит на Муми-тролля, и Муми-тролль впервые чувствует укол сомнения в его безрассудстве. Раньше казалось, что у него нет выбора, но теперь Муми-тролль кусает губу, чтобы не броситься оправдываться. Да только как тут оправдаешься, думает Муми-тролль, пока Юксаре смотрит на него. Муми-тролль пробыл с ним достаточно долго, чтобы узнать изгиб его губ, то, как напряглись его усы. Юксаре в ярости, и это чувствуется. Муми-тролль продвигается вперед, но Юксаре шлепает хвостом по полу. Муми-тролль останавливается, его сердце подкатывает к горлу. — Что тут скажешь, доставил ты больше хлопот, чем пользы, — голос Грасблера доносится до его ушей, а затем в поле зрения ступает его сапог. Муми-тролль быстро падает вниз, соскальзывая на одну ступеньку вниз, спеша спрятаться. — Но зато твоей наглости хватит, чтобы починить даже развалюху, в которую ты превратил наш двигатель, так что деньги всё-таки не на ветер, правда? Юксаре не отвечает. Муми-тролль ждет, задается вопросом, слушает ли тот вообще. Муми-тролль смотрит на свои лапы, на револьвер. Каждый раз, когда он думает о том, что ему, может, придётся им делать, тот становится всё тяжелее. «Если бы Снусмумрик был здесь...» Но Снусмумрика здесь нет, думает Муми-тролль. И заставляет себя думать об этом снова и снова. — Жаль только твоего отпрыска, — продолжает Грасблер, и Муми-тролль дёргает ухом, пытаясь сообразить, где он может быть. — Он такой глупый, удивительно, как его еще не сожрал какой-то голодный зверь. Муми-тролль тихо кипит, его сердце колотится в груди. Ему нужно двигаться, нужно что-то делать — Юксаре, должно быть, связан, и поэтому не может драться. Теперь все ещё больше зависит от Муми-тролля. — В чем дело? Язык прикусил? — Может быть. Но ничего, я одолжу твой на время, — отвечает Юксаре сквозь зубы. — Которого у тебя, кстати, осталось немного, так что я, по крайней мере, умру с полным желудком. Грасблер щелкает этим самым языком. — Знаешь, теперь я вижу, что предпочитаю твоё молчание. — Взаимно. Снова топот сапог и скрежет чего-то по дереву. — Надеюсь, из тебя сделают шкуру, — раздраженно говорит Грасблер. — Чтоб какому-нибудь хемулю бок грела. Учитывая, как долго ты был моей костью в горле, чем скорее тебя не станет, тем счастливее я буду, что вся эта неразбериха закончилась. — Что-то ты слишком уверен для существа, чей корабль тонет. Грасблер фыркает. — Мой корабль вполне подходит для того, что мне нужно. — Я бы сказал, что ты витаешь в облаках, да только уж слишком быстро мы сквозь них падаем, — говорит Юксаре, и прежде чем Грасблер успевает ответить, дирижабль вздрагивает. Муми-тролль чувствует, как деревянные ступени начинают дрожать под ним. Грасблер ругается, и Муми-тролль слышит, как он топает прочь, должно быть, обратно к рулю. Муми-тролль снова поднимает голову и смотрит на Юксаре. Юксаре смотрит прямо на него, и желудок Муми-тролля делает кульбит, его храбрость чуть не увядает перед лицом такого явного неудовольствия. Но это ненадолго, потому что так же быстро Муми-тролль вспоминает, насколько глупо поступил Юксаре, который сам же их в это и втянул. «Пусть Юксаре злится сколько влезет, мне всё равно», — думает Муми-тролль, глядя на Грасблера, стоящего у руля спиной к ним. Муми-тролль заползает на квартердек, пробираясь по нему на коленях так быстро, как только может, к Юксаре. Муми-тролль тянется к нему одной лапой, дёргает за пальто и игнорирует то, что подозрительно напоминает тихое рычание, исходящее из-за зубов Юксаре. — Ты полный и абсолютнейший дурак, — шипит Юксаре так ядовито, что Муми-тролль почти то вздрагивает. — Что ты здесь делаешь? — Тебя спасаю, разумеется, — говорит Муми-тролль, сам начиная злиться на то, как бесполезен Юксаре в том, что не позволяет Муми-троллю увидеть, где он привязан. — Ты проделал весь этот путь не для того, чтобы спасти меня! Где Снусмумрик? — Улетел, — отвечает Муми-тролль и затем, встречаетившись взглядом с Юксаре, вглядывается в неестественно-голубой цвет его глаз. — Я его отослал. Усы Юксаре обвисают. — А сам остался? — Я же сказал, — твердо говорит Муми-тролль. — Я тебя спасаю. — Я бы солгал, если бы сказал, что не знаю, в кого ты такой невменяемый, — говорит Юксаре, но его голос все еще звучит как-то неправильно. — Но даже твой отец не поступил бы так безрассудно. — Это ты безрассудный! — рявкает Муми-тролль, и Юксаре тут же шикает на него. — Ты обещание дал, забыл? Ты обязан его сдержать! — Муми-тролль, ты не понимаешь, — серьезно говорит Юксаре, когда Муми-тролль тычет в него с новой силой. Он слегка отодвигает Юксаре от обшивки. — Отсюда нет пути назад. — Всегда есть путь… назад… Муми-тролль перестает искать и садится на пятки, понимая, что ничего — ничего — не держит Юксаре там, где он вообще находится. Муми-тролль смотрит ему в лицо, ошеломленный и ожидающий хоть каких-то объяснений. Юксаре качает головой, и сердце Муми-тролля камнем уходит прямехонько в пятки. — Ты и не собирался драться, — говорит он, и усы Юксаре дергаются, а в глазах темнеет. — Юксаре… что ты сделал? Тут под ними раздается громкий «бум!», и дирижабль резко наклоняется в другую сторону с такой силой, будто его пнул чей-то огромный ботинок. Он летит сквозь облака с такой скоростью, что Муми-тролль почти ничего не видит сквозь них, пока они омывают его. Его тело начинает скользить, но Юксаре хватает его когтями. Кто-то кричит сквозь суматоху, даже ревет, и когда облако начинает расстворяться, Муми-тролль смотрит через квартердек и видит, как Грасблер борется со штурвалом, склонив голову к звуковой трубе рядом с ним так близко, что почти тычется в неё носом. — Фрибс! — воет он, вцепившись обеими лапами и одной ногой в руль, пытаясь его удержать. — Фрибс, да прочисть же ты свои уродливые уши и ответь мне! Муми-тролль переворачивается, пытаясь хоть немного выровняться, пока Юксаре держит его одной лапой, а другой цепляется за обшивку. Он знает, что было бы легче, если бы он выпустил револьвер, но Муми-тролль этого не сделает. Он притягивает его ещё ближе, пальцем нащупывая спусковой крючок. Юксаре вскакивает на ноги, тянет за собой Муми-тролля, и они оба пытаются удержаться на обшивке. Дирижабль гремит громче, чем ветер вокруг него, так сильно, что Муми-тролль боится, что пол вот-вот полностью уйдёт у него из-под ног. — Ты?! Муми-тролль смотрит на Грасблера, который смотрит на него почти так же, как смотрел Юксаре, если бы тот злился еще больше. Он разворачивается, закрепляет штурвал между спицами, и отступает. Он шатается, но остается в вертикальном положении, и Муми-тролль стискивает зубы, на этот раз отказываясь отступать. — Я, — отвечает он. Лапа Юксаре на его плече сжимается. — Это ж какими существами нужно быть, чтоб так доставать, а? — Его тонкие губы выгибаются, словно челюсти какого-то зверя, и Муми-тролль видит каждый из его острых желтых зубов. Муми-тролль поднимает револьвер. — Хватит болтать! — Это почему же, дитя? — рычит Грасблер, его морда наклоняется вниз, а глаза сужаются. — Несправедливо это, вы столько сделали, а я свои пять копеек так и не вставил! — Я предупреждаю! — кричит Муми-тролль, хотя даже для его собственных ушей это звучит как слабое предупреждение. Пистолет колеблется под вращение дирижабля, а сердце Муми-тролля начинает прыгать от страха в груди. — Ты проиграл, ясно? Отпусти уже нас! Грасблер лающе смеется. — Отпустить? Это куда же? У тебя что, пара крыльев прячется под этим пушком? — Муми-тролль, — мрачно и предостерегающе шепчет Юксаре на ухо Муми-троллю. — Пожалуйста, ты не можешь использовать пистолет… — Могу! — говорит Муми-тролль, и его глаза слезятся от чего-то ужасного. Муми-тролль отпускает обшивку, чуть не падает, но держится. Он прочно стоит между Юксаре и Грасблером. — И использую, если придется! — Громкие слова для чего-то столь мягкого, — отвечает Грасблер. Его лапы дергаются, а Муми-тролль наблюдает, возможно, слишком внимательно, потому что он не может остановиться на чем-то одном. Он смотрит на морду Грасблера, на его лапы, сапоги, зубы… Затем Грасблер сгибает спину. Выражение его глаз поражает Муми-тролля, когда он осознает, с ужасной, пронизывающей до костей уверенностью, которая приходит только при столкновении с чем-то ужасным, что Грасблер им навредит. Грасблер бросается вперед, быстрее, чем Муми-тролль ожидал, и Муми-тролль, не раздумывая, нажимает на курок. Револьвер щелкает, но не стреляет. Барабан пуст. Кровь Муми-тролля стынет в жилах. Он не может двигаться, не может даже дышать, потому что разрушительная реальность захлестывает его, словно вода. Он смотрит, и этот единственный момент растягивается, словно вечность, когда Грасблер приближается к нему с поднятой лапой. Юксаре прыгает перед ним, ударяет Грасблера телом прямо в талию, и их обоих отбрасывает в другую сторону. Муми-тролль наблюдает, пораженный и все еще шатаясь, как Грасблер приземляется на спину. Он кладет лапы на плечи Юксаре и отбрасывает его в сторону, как тряпичную куклу. Юксаре швыряет прямо на руль, его спина ударяется о спицы. Ручка замка двигается, но не выпадает. Увидев это, Муми-тролль почему-то обретает веру. Муми-тролль роняет револьвер, позволяя тому удариться о палубу и улететь вместе с движением дирижабля. Его начинает мучить тошнота, грозящая выйти наружу, когда Муми-тролль понимает, что он чуть не натворил. Что бы он сделал, если бы пистолет был заряжен. — Юксаре… Юксаре! — кричит Муми-тролль, но Юксаре отвлёкся и не слышит его. Грасблер наклоняется, сжимает переднюю часть пальто Юксаре, и поднимает его, словно мешок. Каким же слабым и бесполезным выглядит Юксаре, когда его держат вот так. — Знаешь, хватит с меня этой кутерьмы, — громко и яростно рычит Грасблер. — Покончим с этим. — Хоть в этом мы солидарны, — шипит в ответ Юксаре, сгибая колени. Затем он бьет Грасблера ногой прямо в грудь, и тот сразу же роняет Юксаре со вскриком. — Ну всё, сейчас я выброшу твою жалкую задницу за борт! — угрожает Грасблер, выбрасывая кулак, который попадает Юксаре в плечо, когда тот пытается выпрямиться. Юксаре отскакивает по квартердеку обратно к Муми-троллю, который его ловит. — Юксаре! Муми-тролль крепко держит Юксаре, чувствуя, как его желудок снова делает кульбит, когда дирижабль попадает в какой-то восходящий поток, из-за которого качается. — Надо… надо было тебя предупредить, — задыхаясь, говорит Юксаре. — В барабане... — Уже неважно, — отвечает Муми-тролль, потому что это действительно так. Грасблер смотрит на них двоих, такой высокий и ужасный. Муми-тролль никогда никого не ненавидел больше, чем его, и безумно задается вопросом, настолько ли сильно это чувство, что оно может быть последним, что у него есть. Болезненная реальность всего начинает проясняться. — Когда я тебя сброшу, мумрик, твой пушистый дружок следующий, — говорит Грасблер, протягивая лапу к боку. — Может, он даже приземлится на тебя, а? На пути вниз. Юксаре изо всех сил пытается встать, тяжело опираясь на Муми-тролля. — Я бы на твоём месте не о том беспокоился, — возражает Юксаре почти что надменно. Определенно надменнее, чем, по мнению Муми-тролля, должен кто-либо в этой ситуации быть. — Может, пусть лучше дирижабль падает? — Но удовольствия же мне от этого не будет, — отвечает Грасблер, оскалив зубы. Муми-тролль замечает под пальто кобуру с револьвером. — Хоть на это я могу рассчитывать в такой поздний час, а? Муми-тролль чувствует, как Юксаре снова готовится к прыжку, ощущает это в форме его тела, как и дрожь дирижабля. Однако Муми-тролль быстрее: он тянет Юксаре за плечо, чтобы отбросить того назад, а сам бросается вперед. Когда Муми-тролль приближается, Грасблер тянется за пистолетом. Но Муми-тролль наконец-то оказывается быстрее, и толкает Грасблера изо всех сил, что остались. Учитывая ненадежную природу всего, силы оказывается слишком много, поскольку они оба катятся по квартердеку кучей. Муми-тролль бросает взгляд туда, где приземляется Грасблер, где это ненавистное существо снова подтягивается. Муми-тролль не так быстр, когда подтягивается, он никогда ещё не осознавал свою округлость, как сейчас, когда дирижабль раскачивает его. — Ты совершил большую, большую ошибку, — говорит ему Грасблер, пугая тем, как он нависает над ним, — когда решил покинуть свой милый садик, тролль. Муми-тролль скалит зубы, вставая на колени. — А ты совершил ещё большую. — Да ну? — Грасблер наклоняет голову, словно большая птица, заметившая червяка. — Это когда же? — Когда забрал моего друга! Муми-тролль снова сжимает лапу в кулак, встает на ноги и замахивается. Но Грасблер отступает, когда он приближается, так что Муми-тролль промахивается. Грасблер хватает его за вытянутую руку, сильно скручивает, а затем Муми-тролля отбрасывает в противоположном направлении. Он очень сильно ударяется о руль, полностью ломая древко замка. Эффект мгновенный. Штурвал крутится, как колесо в грязи, так быстро, что его спицы почти расплываются, а Муми-тролль смотрит на него с ужасом. Дирижабль начинает вращаться, сначала медленно, а затем уже не очень. Муми-тролль в отчаянии бросает лапу на руль, изо всех сил пытается ухватиться, но его пальцы в основном бьются о спицы. Его тошнит от вращательного движения, которое уже настолько быстрое, что его ноги почти полностью отрываются от квартердека. — Муми-тролль! — голос Юксаре прерывает хаос. — Штурвал! Муми-тролль закатил бы глаза на такое очевидное заявление, если бы не был так сильно напуган. Лапы Муми-тролля все в синяках от ударов, которые они получают, пытаясь удержать штурвал. Дирижабль теперь вращается так быстро, что Муми-тролль чувствует, как его начинает тянуть прочь. Он опускает одну лапу на пол, к креплению штурвала и пытается за него удержаться. Когда Муми-тролль, наконец, хватается за спицу, вес штурвала становится настолько большим, что его чуть вскидывает силой вращения вверх. Он слишком быстро вскакивает на ноги и чуть не сваливается за один оборот, прежде чем у него включаются мозги. Муми-тролль хватается за штурвал обеими лапами и стонет от его сопротивления. Он чувствует каждый фунт дирижабля сквозь штурвал, и этих фунтов так много, что Муми-тролль очень боится, что проиграет эту битву. Вращение дирижабля начинает затихать, но скорость ещё слишком большая и проигрывать явно не намерена. Муми-тролль отчаянно давит всем своим весом против направления, в котором, кажется, собирается двигаться штурвал, пытаясь исправить положение. Такое ощущение, будто пытаешься свалить гору. — Муми-тролль! К нему подбегает Юксаре, и Муми-тролль готов плакать от облегчения, когда мумрик тоже кладет обе лапы на штурвал, следуя примеру Муми-тролля, и пытается вернуть кораблю устойчивость. Дирижабль под ними вздрагивает, словно протестуя. — Давай, Муми-тролль, давай, — говорит Юксаре с большей уверенностью, чем чувствует Муми-тролль. — Мы справимся, сейчас мы его выровняем, давай. Как это ни глупо, слышать такие вещи от Юксаре приятно, и Муми-тролль действительно чувствует, как дирижабль начинает прекращать свое ужасное вращение, хотя ощущение падения вовсе не ослабевает. Видимо, при таких темпах, думает Муми-тролль, лучшее, на что они могут надеяться, это не слишком сильно разбиться. — Вот так, вот так, — мягко говорит Юксаре, они с Муми-троллем работают в тандеме, когда давление руля начинает ослабевать. — Ты в порядке, ты в порядке. — Нет, я совсем-совсем не в порядке, — отвечает Муми-тролль, хотя это и так очевидно. Когда он смотрит на Юксаре, тот почти что улыбается Муми-троллю. Затем Юксаре исчезает — его Грасблер с криком оттаскивает от руля. — Юксаре! — кричит Муми-тролль, поворачиваясь, чтобы помочь, но когда вторая лапа отрывается от руля, тот снова начинает ему сопротивляться. Муми-тролль ругается и вынужден еще раз попытаться все исправить. Одному это намного сложнее. Он беспомощно оглядывается через плечо. Грасблер швыряет Юксаре на обшивку. Из Юксаре выбивает дыхание, когда он ударяется о неё. Кажется, ему трудно встать на ноги. Муми-тролль снова пытается двигаться, но штурвал удерживает его на привязи. Если он отпустит, дирижабль обязательно их сбросит. Сейчас он идёт слишком быстро. Затем Грасблер отворачивается от Юксаре. Теперь он сталкивается с Муми-троллем, и дыхание Муми-тролля исчезает при виде этого ужасающего взгляда. — Кажется, — говорит ему Грасблер, злобно рыча, — ты встал на моем пути, тролль. Грасблер откидывает пальто, тянется за револьвером и берет его в лапу. Муми-тролль застывает. Он мог бы отпустить, отпустить и посмотреть, что произойдет, но Муми-тролль понимает, что не может. Обнаруживает, что больше боится падения. Или, похоже, слишком многого. Муми-тролль думает о Снусмумрике. Думает о нем так глубоко и полностью, что это почти что можно назвать умиротворением. Но тут Муми-тролль улавливает движение, просто боковым зрением замечает, как Юксаре с силой приближается к Грасблеру. Он с размаху бьет Грасблера в бок, бросаясь между негодяем и Муми-троллем. Юксаре оттесняет Грасблера назад, к обшивке, а Муми-тролль начинает было отходить, но тут штурвал скрипит, грозясь двинуться. Муми-тролль остается, бессильно наблюдая, как Юксаре пытается вырвать пистолет из хватки Грасблера. — Ах ты сволочь! — ревет Грасблер, так же неприятно, как и любой мерзкий зверь. — Ты что, решил лишить меня последних капель терпения? — Ты… — слова Юксаре — хрип кого-то за пределами ярости. — Лишил меня большего, чем ты можешь себе представить. Юксаре отдергивает лапу и погружает ее в складки пальто Грасблера. — Надеюсь, там, где ты приземлишься, — рычит Юксаре, даже кудри на его голове встают дыбом от ярости, — ты больше не познаешь терпения. И с этими словами Юксаре начинает толкать. Он толкает Грасблера назад-назад-назад. Грасблер пытается сопротивляться, но вся сила Юксаре, кажется, удваивается исключительно благодаря его желанию сделать это. Грасблер застигнут врасплох, он спотыкается о пятки с каждым шагом, который заставляет его сделать Юксаре. Муми-тролль зовет Юксаре по имени, ужасно боясь, что тот зайдет слишком далеко, но Юксаре не обращает на него внимания. Он просто продолжает толкать до тех пор, пока спина Грасблера не упирается в настил. — Хватит, хватит! Ты же сбросишь нас обоих! — верещит Грасблер, впервые звуча так, будто на самом деле испугался. Однако Юксаре не останавливается. Вместо этого он сгибает колени и бросается вверх, поворачивая лапы в водовороте шерсти Грасблера, и толкает Грасблера прямо через край квартердека в пустоту. Грасблер вопит от леденящего кровь страха, и его пистолет выстреливает с громким «бабах!», когда он дико размахивает лапами, пытаясь схватиться за то, что его уже не спасёт. Муми-тролль задыхается, его грудь сжимается между двумя равными тяжестями ужаса и облегчения. Юксаре сползает по обшивке, видимо, одолеваемый чувствами, и падает на колени. Муми-тролль изо всех сил пытается говорить. Все так невероятно и пугающе, но его голос постепенно начинает возвращаться сквозь шок. — У тебя получилось, Юксаре… Юксаре, у тебя получилось! — кричит Муми-тролль Юксаре, который все еще стоит на коленях, его охватывает головокружение, которое Муми-тролль искушен назвать безумием. — У тебя... Тут из-под них раздается пронзительный свист, и Муми-тролль смотрит вниз, прежде чем раздается звук, похожий на пулю Грасблера, только в сотню раз сильнее. Дирижабль падает, да так быстро, что Муми-тролля чуть не отрывает от пола, но паруса делают свою работу, хотя и с трудом, улавливая сопротивление. Муми-тролль видит, как дымоход на нижней палубе начинает наклоняться, прежде чем полностью отломиться. Муми-тролль в ужасе наблюдает, как он катится по палубе и полностью скатывается с дирижабля. В середине дирижабля зияет отверстие, и Муми-тролль чувствует пальцами, как штурвал становится таким же легким, как дерево, из которого он сделан. Муми-тролль отходит, смотрит, как штурвал не двигается. Рулевое управление пропало, осознает Муми-тролль. А Фрибс… Муми-тролль с холодной уверенностью знает, что там, где был двигатель, тоже никого нет. Ничего уже нет. Саботаж Юксаре, каким бы он ни был, в конце концов полностью вырвал двигатель. Муми-тролль знает, что дирижабль падает, и его уже ничего не спасет. Теперь ничего не поделаешь; единственное, что удерживает его от полного падения, — это паруса, но это слишком большая нагрузка. Они разобьются. — Юксаре, — говорит он, прежде чем начать паниковать. Муми-тролль поворачивается и, подбежав к Юксаре, падает перед ним на колени. — Юксаре, что делать? Что нам делать? — Я… — Юксаре, кажется, совсем лишён дыхания, даже полубессознательный. Муми-тролль отчаянно хочет, чтобы это было не так. — Мы ничего не можем сделать… — Нет, нет! — Муми-тролль снова начинает чувствовать жжение в глазах. — Я отказываюсь в это верить, должно же быть хоть что-то! Должно быть! — Муми-тролль, — Юксаре прислоняется спиной к настилу, его грудь тяжело вздымается. — Не надо было тебе возвращаться… — Ну, а я вернулся, так что… — Муми-тролль тут же замолкает, его взгляд обращен туда, где Юксаре крепко прижимает лапу к боку. Совершенно неожиданно, мир грозит рухнуть. Муми-тролль сразу же замечает кровь. Она плотнее, чем считал Муми-тролль, и настолько кошмарна, что ему трудно понять, что это вообще кровь. Муми-тролль видел только порезы: царапины, укол иглы. Это же ни то, ни другое. — Нет-нет-нет, — Муми-тролль не задумываясь протягивает руку, задевает лапу Юксаре, и отстраняется, когда Юксаре шипит. Кровь скапливается между темными пальцами Юксаре, спутывая мех. — Что… что случилось? Юксаре не отвечает. Муми-тролль смотрит на лапу Юксаре, на то, как его когти скользят туда-сюда при каждом вдохе. Муми-тролль пытается вспомнить, что мама говорила о порезах, пытается что-нибудь придумать, но тут нет ни кухни, ни раковины, ни мамы с добрым словом. Ничего, совсем ничего, но Муми-тролль все равно говорит: — Я все исправлю, я смогу. Он выставляет лапы вперед, не задумываясь, но в отчаянии. — Муми-тролль, — устало говорит Юксаре. Он протягивает лапу и сжимает запястье Муми-тролля. И оставляет кровавую отметину. — Этого уже не исправить. — Заткнись, — резко возражает Муми-тролль, как никогда серьезно. Он отводит другую лапу Юксаре от раны, совсем чуть-чуть, но этого достаточно, чтобы кровь потекла. Его шерсть окрашивается в красный, который расползается, словно что-то цветущее. — Ты не можешь. Не сейчас, а как же...? Муми-тролль даже произнести его имени не может, но тогда они смотрят друг на друга. Вопрос висит в воздухе, и лапы Муми-тролля мокрые, настолько мокрые, что кожа под его шкурой вот-вот промокнет тоже. — Он так на нее похож, — говорит Юксаре, улыбаясь через силу. Муми-тролль хмурится, не слушая. — Ты заметил? — Юксаре, я… — Знаешь, он будет таким же умным, как она, — продолжает Юксаре, похоже, не обращая внимания на Муми-тролля. — В каждом… ай. Важном жизненном пути. Юксаре начинает обвисать. Муми-тролль отталкивается и пытается поднять его, но Юксаре тут же вскрикивает от боли. Паника Муми-тролля растет. — Ты не можешь, — убеждает мумрика Муми-тролль, как будто это может помочь. — Мы ведь проделали весь этот путь! — Чтобы спасти Снусмумрика, — отвечает Юксаре, глядя прямо на Муми-тролля и глаза его глубоки, словно лужи. — Ты ведь его отослал? Муми-тролль кивает. — Бедный ребенок, — отвечает Юксаре, уже слабее, и слова исчезают в ревущем воздухе. — Вечно его отсылают... — Не говори так! — кричит Муми-тролль, готовый расплакаться. — Честное слово, ты… ты всегда говорил наиглупейшие вещи. Муми-тролль отстраняется, чтобы снять со спины рюкзак. Он рывком открывает его и ищет что-то, что может помочь. Он должен был быть умнее! Надо было взять мамину аптечку, бинты! Хоть что-нибудь! А так Муми-тролль роется в рюкзаке одной лапой, а другой вытирает глаза. В углу он наконец находит комок чего-то мягкого. Он бы, наверное, рассмеялся, если бы всё не было так ужасно, когда Муми-тролль вытаскивает из рюкзака принесенные из дома салфетки. Как бы то ни было, Муми-тролль уже складывает их друг на друга, надеясь, что они помогут. — Вот, — говорит он, морщась и на мгновение отрывая лапу Юксаре, чтобы прижать салфетки к ране. Ветер раскачивает их, Юксаре шипит, когда Муми-тролль слишком сильно прижимает салфетки. Муми-тролль почти ничего не слышит, а мир вокруг них начинает рушиться. Столько всего идёт не так, и Муми-тролль не знает, как это прекратить! Муми-тролль берет Юксаре за лапу и крепко прижимает ее к салфеткам. — Держи здесь. Держи их крепко и не засыпай! Это такая нелепая фраза. Но все, что Муми-тролль знает, это то, что он прочитал в книгах, что услышал из папиных рассказов. Ничто из этого не кажется полезным сейчас. Ничто из этого не кажется чем-то особенным после такого ужасного безумия. Юксаре закрывает глаза, несмотря на слова Муми-тролля, и откидывает голову на обшивку. Муми-тролль паникует. — Ну же! — перекрикивая рев, он кладет лапу на плечо Юксаре. Он смотрит на лапу Юксаре; там кровь, о Боже, как много крови! — М-Муми-тролль… — выговаривает Юксаре, едва открывая глаза. — Это бесполезно. — Хватит чушь пороть, — говорит Муми-тролль, стиснув зубы, пытаясь хоть что-нибудь придумать. — Ну же, Юксаре! Тебе нужно... вот, возьми меня за лапу! Юксаре слабо повинуется, а Муми-тролль старается не смотреть туда, где он истекает кровью. Она начинает проступать сквозь салфетки, и Муми-тролль никогда не видел ничего подобного. У него сворачивает желудок и сжимает горло. — Надо было сказать ему… — говорит Юксаре, прежде чем вздрогнуть и скрутиться. Его дыхание становится прерывистым. Он качает головой. — Нет, нет. Лучше не надо. Заодно избавлю его от горя. — Заткнись. Снусмумрик все услышит, и ты сам ему всё скажешь, — решительно отвечает Муми-тролль, как будто произнесение этого может сделать это реальностью. — Нам надо уходить, пошли! Но Юксаре не двигается. — Ты не можешь сдаться, — мучительно говорит Муми-тролль. Он пытается поднять и себя, и Юксаре, но из-за угла наклона корабля ему трудно не опрокинуться. Юксаре тяжелый. — Не сейчас. Ты же так далеко зашёл! Юксаре смеется, и Муми-тролль замирает. У него изо рта идёт кровь. — Опять я его подвел… — Пожалуйста, просто… — И утащил тебя за собой. — Юксаре становится тяжелее с каждым мгновением. — Твой отец был прав. — Не говори глупости! — отвечает Муми-тролль, собираясь с духом, и встает. Юксаре тяжело опирается на его плечо. — Никто никого не подвёл и не бросил! Муми-тролль заставляет их отойти подальше от планшира, но они идут так неуверенно. Дирижабль подпрыгивает, пока падает, или кажется, что подпрыгивает. Их шаги слишком легкие, как будто воздух скользит под ними, и Муми-тролль очень боится, что их полностью сдует. — Нам просто нужно выбраться отсюда, — свирепо говорит Муми-тролль, хотя идти им некуда. Некуда, кроме как вниз. Муми-тролль продолжает двигаться. — Нужно просто добраться до дома. Мама знает, что делать. Она знает, как помочь. Юксаре смеется. — Каждый ребенок думает, что его мать умнее всех на свете, но она мне уже не поможет, Муми-тролль. Тут уж ничего не поделаешь… — Я не ребенок, — говорит Муми-тролль, и они оба колеблются, когда корабль снова трясет, чувство падения отдается у Муми-тролля в желудке. — И не неси чепуху. Муми-тролль возвращает их обоих к штурвалу. Ему, конечно, нечем управлять, но он единственный привинченный предмет на этом корабле, и Муми-тролль намерен использовать хотя бы его. Он прислоняет к нему Юксаре, призывая его хотя бы попытаться не терять сознание. Но у него не очень хорошо получается. Муми-тролль бросается к краю квартердека и дёргает за веревки, которые когда-то были привязаны к дымоходу. Он получает то, что ему нужно, и возвращается к рулю. Облаков, через которые можно провалиться, уже не осталось, но дирижабль начинает набирать скорость при снижении; значит, они уже почти у земли. Бросившись к штурвалу, Муми-тролль начинает, как умеет, привязывать Юксаре и себя к нему. Он завязывает узлы, которым его научил отец, и старается не думать о земле, которая несется к ним. Как только они завязаны, Муми-тролль толкает Юксаре локтем, чтобы тот открыл глаза. — Я же велел не засыпать! Юксаре смеется... или же хрипит. Трудно сказать. — Муми-тролль, — говорит он, да так тихо, что Муми-троллю приходится очень постараться, чтобы его услышать. Ветер такой сильный, что почти что прижимает уши Муми-тролля к его голове. — Муми-тролль, мне жаль… — Даже не думай, — рявкает Муми-тролль, не желая этого слышать. — Ничего тебе не жаль. Тебе никогда не жаль, так не начинай сожалеть сейчас! Где-то под ними раскалывается дерево, словно от выстрела из пушки, и Муми-тролль сжимается от страха, боясь, что дирижабль расколет пополам, прежде чем они хоть во что-нибудь врежутся. — Хочешь трагически умереть — ну и хоти! — продолжает Муми-тролль с уверенностью, которую он не чувствует, но повелевает быть правдивой. — Но ты не умрёшь. Мы вернёмся домой, мы увидимся со Снусмумриком, и это не обсуждается, слышишь? Муми-тролль закрывает глаза и стискивает зубы, пытаясь скрыть ужасный водоворот неба, проносящегося мимо них. В этой мерцающей темноте Муми-тролль думает о Снусмумрике. О выражении его лица, форме его рук. Думает о том, как он зол, как сильно будет ругаться. Только Муми-тролль уж этого не услышит. Мысль тонет в желудке Муми-тролля, словно корабль; Муми-тролль понимает, что он в Муми-дол не вернётся. Обратного пути нет, не может быть, и Муми-тролль начинает плакать. Все его слезы летят вверх, а щеки остаются сухими. Он бросил маму, бросил папу и фрекен Снорк. Муми-тролль представляет, как сильно они будут грустить, как сильно они будут сердиться, и если бы Муми-тролль мог что-нибудь вернуть, то это был бы Снусмумрик; всего лишь на мгновение, просто чтобы сказать ему, как сильно Муми-тролль сожалеет обо всём, что грядет. И обо всём, что было раньше, тоже... — Я… я ему так и не сказал, — всхлипывает Муми-тролль, крепко цепляясь за Юксаре и за штурвал, за всё, что осталось вокруг него. — Я никогда никому не говорил ничего, что могло бы принести нам столько пользы! Не осталось никого, кто мог бы утешить Муми-тролля, но если бы кто-то один остался, то уже слишком поздно. Корабль падает в море с могучим грохотом, подобным грому.