***
Вчерашний вечер острыми приступами смущения всплывал в сознании Эрзы, мешая ей сосредоточиться на медитациях. Весь день она пыталась понять, почему же так поступила и откуда нашла в себе смелость самой поцеловать Джерара, но так и не находила ответа. Вся её отвага куда-то испарилась, и теперь оставалось только бросать быстрые, короткие взгляды на Джерара, опасаясь, что он заговорит с ней о чём-то кроме лечения. Хотя даже здесь ей было что с ним обсудить. Эрза чувствовала, как ей стало заметно лучше. Совсем чуть-чуть, но это ощущалось, как глоток свежего воздуха в комнате, полной дыма. Пускай, до нормы было ещё совсем далеко, но она понимала, что первый шаг сделан. Грудь больше не сдавливал стальной обруч, мешавший дышать, а в мышцах появилась сила, не разрывающая их от боли на кусочки. Что-то безвозвратно изменилось прошлым вечером, и это касалось не только её здоровья. — На сегодня хватит, — мягко сказал Джерар, последние пару часов наблюдающий за ней из плетёного кресла, расположенного в углу крытого павильона для медитаций. — Поднимайся, сейчас пойдём ужинать. — Ты не поможешь? — удивлённо вскинув бровь, спросила Эрза. За сегодня Джерар ни разу её не коснулся, хотя до этого не упускал такой возможности. Откуда этот внезапный холод, вновь проскользнувший в их отношения? Он ведь сказал вчера, что любит её, так почему же теперь избегает? — Ты этого хочешь? — Я не стала бы спрашивать, если бы мне это не было нужно, — проворчала она в ответ, пытаясь разогнуть колени, сложенные крестом. — И вот опять, — тяжело вздохнув, сказал Джерар и поднялся с кресла. — Могу я надеяться хоть раз услышать от тебя прямой ответ? — Не понимаю, о чём ты. Эрза вложила свои ладони в протянутые ладони Джерара и, опершись на них, поднялась на ноги. Оказавшись снова так близко к нему, она вдруг смутно начала догадываться, на что же намекал ей Фернандес. Неужели вся эта его отстранённость была связана с тем, что она до сих пор прямо не сказала ничего в ответ на его признание? Щёки мигом вспыхнули, и Эрза отвела взгляд от лица Джерара. От одной мысли, что ей нужно озвучить то, что она всё это время к нему чувствовала, её бросило в жар, а сердце бешено забилось в груди. Произнести вслух всего три слова казалось в миллион раз сложнее, чем броситься с одним мечом на целую армию врагов, вооружённых до зубов. Куда подевалась её хвалёная храбрость и стальная выдержка? Почему так сложно открыться другому человеку? — Мне казалось, вчера я дала тебе ответ, — пробормотала она, чувствуя, как Джерар сжимает её пальцы. — Нет, — он покачал головой и, отпустив её, отступил на шаг. — Не думаю, что поцелуй можно считать ответом. В горле моментально пересохло, и Эрза сглотнула, упёршись взглядом в носки ботинок Джерара. Почему он так легко об этом говорил? У неё самой голова до сих пор шла кругом от бури чувств, разразившейся в душе. А он — даже не дрогнув — напомнил ей о поцелуе, который, казалось, теперь на веки останется в её памяти. Почему теперь она сама вела себя так, будто не достойна его любви? Почему всё ещё боялась, поставить точку в этом вопросе? Титания она или кто? Гордо вскинув подбородок, она сжала челюсть и посмотрела Джерару прямо в глаза. Его лицо не выражало никаких эмоций, отчего на секунду Эрза даже растеряла всю свою решимость, но тут же вернула её, напомнив себе, кто она есть. — Я тоже… — начала было она, но голос дрогнул, сорвался на высокие ноты, а язык запутался в зубах. Эрза сглотнула, крепко сжала кулаки и ещё более яростно впилась взглядом в Джерара. — …люблю тебя. Сердце колотилось так громко, что она сама едва услышала, что сказала. Голова закружилась, а перед глазами появилась какая-то странная пелена. Моргнув, она поняла, что это — слёзы. Внутреннее напряжение, копившееся в душе годами, вдруг вышло наружу, принеся такое облегчение, что Эрза едва удержалась на ногах. Лёгкость охватила тело, и захотелось кружиться вместе с листьями, которые сорвал резкий порыв ветра. И почему она не сказала этого раньше? Джерар тепло улыбнулся, а после подошёл к ней и, обняв за плечи, прижал к себе. — Спасибо, — прошептал он, коснувшись лбом её лба. — Спасибо…Глава 29
1 мая 2024 г. в 19:00
Люси не помнила, когда последний раз спала. Вчерашнее утро казалось ей таким далёким и нереальным, что даже мысль о том, сколько всего произошло за последние сутки, вызывала головную боль. Глаза слипались и чесались, а зевать приходилось чаще, чем нормально дышать.
Горький вкус крепкого кофе неприятно обжигал язык и скатывался в горло. Какая это была чашка за последний час, Люси не знала — она сбилась со счёта ещё, когда рассвет только занимался. Сейчас же, глядя в окно с распахнутыми ставнями на залитый солнцем сад, она могла сказать лишь одно: такой длинной и сложной ночи у неё не было уже очень давно.
Рядом на лавочке, положив голову на стол, дремала Леви. Роза же всё это время то беспокойно ходила с этажа на этаж, то заваривала чай или кофе, а когда рассвело, отправилась следить за отцом, чтобы тот не мешал Деве.
Всю ночь дух беспрерывно очищал деревню от камней из зачарованной башни, вытягивая все силы из своей заклинательницы. Люси чувствовала себя настолько истощенной, что готова была вот-вот уже сдаться и всё бросить, но задетая гордость крепко держала её за горло, заставляя продолжать. Была ли подобная упорность её сильной или слабой стороной, она не хотела знать. По крайней мере, сейчас.
Ворота в мир духов то открывались, то закрывались, пропуская Деву туда-сюда, давали секундную передышку, которой едва хватало, чтобы хоть немного восстановить силы. Когда-то давно Люси не смогла бы продержаться и получаса в таком режиме, но сейчас, выстояв всю ночь, она понимала, что стала куда сильнее, чем была, когда только пришла в «Хвост феи».
За эти годы столько всего произошло, столько изменилось, но одно осталось таким, каким и было с самого начала — отношения с Нацу. По крайней мере, так Люси казалось, хоть сжавшееся на миг сердце, намекало совсем на другой ответ.
— Я закончила, принцесса. Все камни обезврежены.
Голос Девы раздался слишком громко и неожиданно, но у Люси уже не было сил, чтобы на это реагировать. Она просто кивнула в ответ и закрыла врата. Рана на сердце от откровений духа всё ещё болела.
Спустя два часа, проведённых, как в тумане из-за недосыпа и усталости, Люси и Леви сидели в поезде, наконец-то, везущем их в Розмарин. Жители Аниса не провожали их благодарной толпой до перрона — лишь молча подглядывали за ними, идущими по пустынной улице, сквозь щели в ставнях. Ни наград, ни оваций волшебницы не получили — только слабое «спасибо» от Розы, которая не знала, куда деть свои глаза, когда прощалась.
В вагоне, едва коснувшись головой свёрнутого в комок свитера, Люси отключилась на жёсткой скамейке. Она лишь на секунду успела подумать о том, что совсем некому было охранять их с Леви сон, ведь подруга тоже с трудом держала глаза открытыми, но тут же обо всём забыла, провалившись в долгожданную пустоту. Сейчас ей так не хватало Нацу.
Усталый разум наполнился размытыми образами, сменяющими один другой, там был и зачарованный лес, и спиральный символ, и звери, и Роза, и, конечно же, духи. Они то смеялись над ней, со сочувственно кивали головами. Рты их открывались, но слова не достигали слуха. Они исчезали и тут же возникали из ниоткуда, лёгким щекочущим прикосновением расползаясь по коже.
Южный крест, мерно покачиваясь на воздухе, внимательно смотрел на неё, на удивление ясным и чистым взглядом. В его позе было столько бодрости, что Люси никогда бы не признала в нём того самого вечно спящего духа. Но это был он. И его тонкие губы всё повторяли и повторяли что-то без звука, пока наконец-то Хартфилия не услышала знакомый скрипучий голос.
— Там, куда ты направляешься, — многозначительно начал дух. — Есть то, что тебе нужно, но не то, что ты ищешь.
— Ты уже говорил это! — возмутилась Люси, удивившись тому, как глухо прозвучал её собственный голос.
Дух немного подумал и после сказал чуть менее размыто:
— В Розмарине ты найдёшь то, что требует твоё сердце.
— Книгу знаний?
— И да, и нет. Мне нельзя говорить больше.
— Я так с ума сойду! — воскликнула Люси, схватившись за голову, которая начала раскалываться. — Хватит говорить загадками!
— Мне не позволено иначе.
— Тогда ты свободен, — ответила она и закрыла ключом его врата.
Магия разлилась по телу, и Люси резко распахнула глаза. Сердце колотилось в горле, будто она сейчас не спала, а усиленно колдовала, используя магию заклинателей. Было ли произошедшее плодом её воображения или всё произошло на самом деле? Она не могла сама ответить на этот вопрос. И в какой-то степени даже боялась.
То, что тебе нужно, но не то, что ты ищешь… Что же это тогда, если не Книга знаний? Ради неё всё это путешествие и затевалось. Ради этой книги им с Леви пришлось столкнуться с первым в их личной истории совместным заданием и разгадать тайну Аниса. Из-за неё она узнала неприятную и очень неудобную правду от Девы. Теперь-то — по прошествии суток -Люси уже не сомневалась, что всё, сказанное духом, было правдой, и она едва ли справлялась со своей ролью «заклинательницы».
Почему всё должно быть так сложно? Почему ей нельзя просто любить их и считать частью своей семьи? Разве она многого хочет?
Перевернувшись на бок, Люси упёрлась взглядом в спящую на противоположной скамейке Леви. Брови подруги сошлись на переносице, а сама она держалась за живот. Кажется, что-то сильно её беспокоило, и Люси хотела уже было её разбудить, но в последнюю секунду передумала. А вдруг она сделает только хуже? Вдруг при пробуждении боль только усилится?
Прижав ладонь обратно к груди, Хартфилия прикрыла глаза и покачала головой. Сначала неплохо было бы помочь самой себе, а иначе своим кислым видом она только расстроит подругу, которой и так приходилось не сладко. Что же за недуг так скосил её?
До Розмарина оставалось всего несколько часов езды, судя по тому, как изменилось освещение в вагоне, а, значит, совсем скоро они смогут обратиться к лекарю. Даже если Леви будет сопротивляться, Люси обязательно настоит на своём. Так ведь поступают настоящие друзья?
Нацу бы так и сделал.