06:15 a.m.

Сонель устало вздыхает, сгребает рукой все чертежи, валяющиеся на столе, в охапку и кладет на них голову; ему чертовски хочется спать, но он знает, что работа еще не закончена, и расслабляться рано. Где-то глухо хлопает дверь, а затем раздаются негромкие шаги; шаги неровные, будто идущий спотыкается и, переваливаясь от стены к стене, пытается пройти вперед. Сонель морщится, уже зная, какую картину он увидит, стоит ему сейчас обернуться. Он медлит еще несколько секунд, но затем все же с трудом отрывает голову от стола и переводит сонный взгляд на дверной проем. Менсу стоит, крепко держась за косяк рукой, и старается не шататься, а держаться ровно, что получается просто отвратительно. Он как-то подозрительно глупо улыбается, и Сонель, успевший достаточно изучить его за пару лет совместного проживания, вздыхает: снова пьяный. Опять из клуба и снова пьяный. Сонель несколько раз предлагал ему оставить эту проклятую работу, но Менсу она нравилась; ему нравилось ходить по самым элитным заведениями Сеула и «оценивать» их. А если еще и получаешь за это деньги, чем тебе не райская жизнь? Сонель несколько раз моргает и тянет носом воздух: до него доносится слабый запах алкоголя. Парень морщится, но все же встает со стула и направляется к своему бойфренду. - Ты на часы смотрел? - тихо спрашивает он, на автомате поправляя Менсу воротник рубашки, который как-то странно загнулся. Младший медленно кивает и, растягивая слова, констатирует: - Смотрел. Три ночи. - Пять утра, - со вздохом просвещает его Сонель, выпуская из пальцев воротник и недовольно глядя парню в глаза. - Что ты делал последние два часа, если даже не потрудился узнать время? Менсу как-то неоднозначно ведет головой и широко зевает; его парень брезгливо отворачивается, потому что плохо переносит даже запах алкоголя, когда сам трезв. Менсу хихикает, и в этот момент последние силы его покидают; он отцепляется от дверного косяка и падает прямо в руки уже предугадавшего такой поворот событий Сонеля. - Пьянь, - хмыкает тот и, перехватив младшего поудобнее, тащит его к кровати; скидывает на мягкий матрац, думает пару секунд, раздевать или нет, решает, что для Менсу это слишком уж большая роскошь, и медленно бредет к своему столу. Работа над чертежами у него за последний час мало продвинулась, а меж тем сроки поджимали, и начальник мог вполне понизить ему зарплату за слишком медленные темпы. Сонель снова окружает себя многочисленными чертежами, вооружается карандашом и ластиком; нацепляет на нос очки в тонкой золотистой оправе - подарок Менсу на вторую годовщину их отношений. И начинает просматривать чертежи на наличие ошибок. Вообще Сонелю нравится его работа, как и Менсу нравится шарахаться по клубам. Но втайне ото всех Сонель мечтает когда-нибудь уволиться из агентства, которое поставляло ему новые чертежи на проверку, и стать независимым архитектором. Сколько он себя помнит, ему всегда было интересно, как строятся те или иные здания и сооружения; поэтому нет ничего удивительного, что после школы он с твердой уверенностью, что поступает правильно, пошел на факультет архитектуры. Ему нравилось создавать проекты и потом претворять их в жизнь на небольших макетах; но в глубине души он всегда мечтал создать что-то масштабное и с нуля. Создать что-то свое, чтобы его наконец-то признали истинным творцом. Сонель не замечает, как глаза в какой-то момент начинают нещадно болеть и сами по себе закрываются, а голова с тихим стуком падает на стол. Часы на стене показывают 06:15. Сонель просыпается и тут же тихо стонет: все тело ноет от долгого сна в непривычной и неудобной позе. Он с трудом выпрямляет спину и начинает разминать затекшую шею, мысленно проклиная все мироздание за такую жизнь. Кровать в нескольких шагах от него пустует; значит, Менсу уже встал и наверняка занимается какой-нибудь бесполезной, по мнению Сонеля, мелочью типа игр в приставку или чтения комиксов. Несмотря на то, что они уже взрослые люди, Сонель порой удивлялся привычкам своего парня вести себя как истинный ребенок. Когда они только познакомились, помнится, все было наоборот - Менсу цеплял своей холодностью и казался будто бы выше всех окружающих, а Сонель был знаменит своей непосредственностью и извечным оптимизмом. Кажется, за эти пару лет они поменялись ролями. Сонель зевает и слышит тихий шорох, а затем чувствует приятный холодок на спине; он поворачивает голову и смотрит на пол - там валяется легкий плед, которым его, вероятно, укрыл Менсу. Парень поджимает губы, пытаясь сдержать глупую улыбку - надо же, даже такие мелочи его радуют; а ведь ему серьезно казалось, что он никогда не сможет окончательно простить Менсу за его поведение. Сонель, глядя на плед, уже знает, как у него пройдет день: как только он пойдет на кухню за чашкой кофе, вокруг него начнет крутиться Менсу и всячески извиняться за произошедшее ночью-утром. И в итоге ведь Сонель его простит, скажет, что работа, разумеется, очень важна, и нельзя ей пренебрегать; потреплет его по голове, и все снова станет как раньше, как было всегда - тихо, спокойно, без лишних скандалов и подозрений. Как было привычно. Парень встает со стула, тихо охает от боли в, казалось бы, задеревеневших за ночь ногах и медленно плетется в сторону двери; уже минуту спустя он появляется на пороге кухни, где, как и ожидалось, возле плиты вертится Менсу. - О, ты проснулся, - младший хлопает ресницами и протягивает ему чашку с только что сваренным кофе. - Доброе утро. Сонель краем глаза косит на настенные часы - половина второго. - Да уж, утро, - хмыкает он, принимая чашку, и осторожно делает первый глоток. Морщится от того, что кофе горячий, но тем не менее делает еще один глоток, следом за первым. Менсу все это время не сводит с него внимательного взгляда и, дождавшись, пока чашка наполовину опустеет, тихо говорит: - Прости меня... Сонель лениво приподнимает правую бровь, глядя на него из-под слишком длинной челки; он все время забывает сходить к парикмахеру и подстричь ее. Младший запускает руку в свои темные волосы и с виноватым видом почесывает затылок: - Я вел себя, как последняя свинья. Сонель согласно кивает, не считая нужным спорить. - И я совершенно не думал о тебе. Сонель кивает снова, поднося чашку с кофе к губам. - Я чертов эгоист. Сонель делает еще один глоток и довольно улыбается, облизывая губы. Менсу понимает, что уже прощен, и по привычке тянется к нему; прохладными пальцами обхватывает Сонелеву чашку и аккуратно ставит ее на стол рядом с собой. Сонель фыркает и складывает руки на груди, недоверчиво глядя на младшего. Менсу хитро улыбается и, наклонившись, коротко целует своего парня в уголок губ. Сонель машинально облизывает губы и почти сразу же чувствует, что за легким чмоком следует еще один поцелуй, правда, уже более чувственный и требовательный. Он закрывает глаза и, цепляясь пальцами за чужую футболку, тянет младшего на себя, углубляя поцелуй. Менсу обхватывает его руками за талию и делает несколько шагов вперед, прижимая парня спиной к стоящему рядом холодильнику. Сонель едва слышно стонет от резкого контраста с теплым телом младшего и холодной стенкой холодильника. Как же это... привычно. Сонель не чувствует страсти или желания, как раньше, в первый год их отношений; да, он не станет скрывать, что ему нравятся эти ленивые поцелуи, но в целом... они не заводят. Вообще. Может, поэтому у них уже давно не было секса? Сонель не знает, в чем конкретно причина, но рассматривает это как вариант. Менсу отстраняется первым и мягко чмокает старшего в щеку напоследок. - Мне на работу, отчет про последний клуб писать... - мурлычет он, и Сонель на автомате кивает, выпуская его футболку из рук. Он взъерошивает свои волосы и бурчит что-то про то, что ему нужно принять душ; Менсу тихо смеется и, осторожно развернув его за плечи, несильно подталкивает в спину, направляя в сторону двери. «Хен, у меня для тебя небольшой сюрприз» - именно эта фраза вот уже второй час терзает Сонеля изнутри; зная богатую фантазию своего парня и его периодическое романтическое настроение, он думает, что его ждет нечто особенное. Хитро улыбающийся Менсу лишь разжигает интерес. Впрочем, он в основном молчит, а все попытки Сонеля выяснить, что же это за сюрприз, ловко сводит на «нет». Когда Сонель видит сам сюрприз, он непроизвольно ахает. Точнее, не просто видит - еще и держит в руках от него ключи; просторное помещение с большими высокими окнами и широким громоздким столом посередине вводит парня в буквально детский восторг. Он тут же пускается кружиться по своему новому рабочему кабинету, который по размерам вполне может сойти за небольшую фото-студию; за ним наблюдает Менсу, стоящий в дверном проеме и скрестивший руки на груди. Он мягко улыбается, понимая, что сюрприз удался. - Как ты нашел это место?! - с трепетом в голосе наконец спрашивает Сонель, когда немного успокаивается; Менсу довольно хмыкает и пожимает плечами. - Немного магии и грамотные переговоры - и вуаля, аренда на год. - Потрясающе, - делится с ним впечатлениями старший и, тепло улыбаясь, смотрит на своего парня. - Спасибо, - искренне говорит он и, не сдержавшись, порывисто обнимает младшего; Менсу лишь на секунду теряется, но затем уверенно обнимает его в ответ. - Я подумал, что тот неудобный маленький стол тебе ничего, кроме искривления позвоночника, не принесет. Правда, я заботливый? Сонель усмехается и трется носом об его щеку. 23:30. Часы мирно тикают, вгоняя Сонеля в непроглядную депрессию: он снова измотан, снова мечтает о спокойном сне, который ему в ближайшие пару часов точно не предвидится. Парень с тяжелым вздохом подпирает голову рукой; оправа от очков больно врезается в кожу, но ему наплевать. Все, чего он хочет - поскорее закончить и провалиться в такое желанное сейчас царство Морфея. Он окончательно перебрался в свой новый кабинет, располагающийся на втором этаже серого здания прямо напротив дома, где они с Менсу снимают квартиру. Он даже уговорил младшего помочь ему притащить сюда широкий удобный диван, потому что не был уверен, что всегда сможет найти в себе силы перейти дорогу и дойти до квартиры. Хотя все равно каждый день упорно находил и приходил домой, устраивался под боком у Менсу и забывался тревожным сном. Голова медленно тяжелеет и наклоняется вниз, но Сонель знает, что не может себе позволить расслабиться. Он еще не закончил, а деньги зарабатывать как-то тоже надо. Чтобы хоть как-то взбодриться, он тянется рукой к мобильному телефону и слабо улыбается, когда на заставке высвечивается их с Менсу совместная фотография. Она очень давняя и одна из последних, где, как кажется Сонелю, они еще были счастливы. Назвать счастьем свою нынешнюю жизнь у него язык не поворачивается - все настолько приелось, что порой становилось противно. Но и жаловаться, кроме как на однообразие, было не на что. Сонель, подумав с пару секунд, открывает окошко создания сообщения. Он знает, что у Менсу сегодня выходной, и он должен быть дома. «Ты спишь?» Ответ приходит буквально через пару минут: «Собираюсь. Ты скоро?» Сонель вздыхает и торопливо набирает сообщение: «Не думаю, еще много работы. Ложись, не жди меня, думаю, часам к 5 я вернусь» «Хорошо :( Смотри не перетрудись, а то я буду волноваться» Парень улыбается, перечитывая последнее сообщение от Менсу. Он отправляет в ответ незамысловатый смайлик и на всякий случай ставит телефон на беззвучный режим, чтобы больше не отвлекаться - про себя он буквально молится, чтобы хотя бы к пяти утра вернуться домой. Он поправляет очки и снова опускает взгляд на чертежи перед собой. Однако то, что казалось на первый взгляд непосильным, на деле оказывается довольно несложным; довольный собой Сонель заканчивает все, что планировал сделать в эту ночь, раскладывает чертежи по папкам, а папки - по ящикам стола, выключает настольную лампу и, перекатывая в руке ключи, идет к выходу из своего нового кабинета. Напоследок проверяет, закрыл ли окна, убеждается, что все в порядке, и выходит в подъезд. Когда он оказывается на улице, то обхватывает себя руками за плечи и ежится - ночь довольно прохладная, несмотря на то, что по прогнозу обещали на завтра теплый солнечный день. Он быстро перебегает через дорогу и буквально стрелой взлетает по лестнице к двери своей квартиры. Поворачивает в замке ключ и входит в полутемную прихожую. Его сразу настораживает тот факт, что на кухне горит свет. Сонель хмурится и, не разуваясь, проходит в кухню; он не понимает, что случилось, ведь Менсу уже давно должен крепко спать. Картина, которую он видит, заставляет его нервно отшатнуться назад, неверяще вглядываясь в спины двух людей, сидящих за столом; одна из спин подозрительно напоминает спину его парня - черт возьми, он достаточно хорошо знает Менсу, чтобы узнать его, даже если он повернется филейной частью! И Менсу совершенно точно... обнимает какого-то незнакомого Сонелю парня с рыжими волосами; и мало того, что обнимает - еще и что-то нашептывает ему на ухо. Сонель неестественно хмыкает, и Менсу резко оборачивается на звук. Его глаза расширяются от ужаса, а руки, сжимающие чужие плечи, начинают слегка дрожать. - Хен... - тихо начинает он, беспомощно глядя на стоящего перед ним Сонеля, - это не то, что ты подумал... Сонель согласно кивает и отступает назад, вглубь коридора. Не глядя, нашаривает на вешалке легкую куртку и бросается прочь из квартиры, пользуясь тем, что застал всех врасплох, и Менсу физически не успеет его догнать - что ни говори, а Сонель все же бегал быстрее. Сонель бредет по какой-то улице, чувствуя внутри абсолютную пустоту и серость. Куда ему теперь? В студию возвращаться нельзя, там его Менсу точно найдет. Но и вечно шарахаться в ночи тоже не вариант - холодно, опасно, да и ноги устают. Сонель запускает руку в карман на предмет обнаружения завалявшейся там мелочи и к своему удивлению достает несколько довольно крупных купюр; надо же, а он и забыл, когда успел их туда положить. Он останавливается, поднимает голову и подставляет лицо прохладному ветру, который треплет его волосы. И сейчас, именно сейчас Сонель чувствует себя на удивление свободным. Ото всего и ото всех. И от Менсу в частности. На глаза попадается яркая вывеска с названием какого-то ночного клуба; и Сонель решает, что ему нечего терять. ~ Ухен лениво обводит взглядом вип-зону и всех в ней собравшихся и, подцепляя со столика бокал с мартини, криво усмехается. - Не густо, - комментирует он, внимательно разглядывая нескольких худеньких девушек и парочку затесавшихся между ними молодых парней. Хозяин клуба, стоящий возле входа в приватную комнату, арендованную Ухеном, неловко кланяется. - Боюсь, это все, что мы можем Вам предложить, - робко говорит он, на что незамедлительно получает мрачный взгляд. Нам Ухен терпеть не может, когда не получает желаемого; но еще больше терпеть не может, когда желаемого рядом вообще нет, чтобы хотеть его получить. Парень ставит бокал обратно на столик и небрежным жестом вытаскивает из нагрудного кармана своей темно-синей рубашки в клетку несколько купюр. Бросает их на стол. - Бояться бесполезно, найдите еще. Эти меня не устраивают. Хозяин клуба едва заметно кивает, и орда девушек и парней поспешно скрываются за тяжелой бархатной шторой, за которой находится дверь. Затем он снова поворачивается к клиенту и жалобно тянет: - Но у нас правда больше нет, Ухен-ши... - Заткнись. И хоть себя угробь, но найди мне кого-нибудь, - грубо обрывает его Ухен и изящным взмахом руки велит ему исчезнуть. Хозяин обреченно кивает: с клиентом, который регулярно тратит у них суммы с поразительным количеством нулей, спорить бесполезно. Он уже собирается выйти из комнаты, когда внезапно слышит восхищенное присвистывание Ухена: - Вон тот, хочу его! У него фигура классная. Мужчина смотрит вниз, через тонированное стекло, занимающее целую стену помещения; вип-клиентам очень удобно наблюдать за происходящим внизу, на танц-площадке и сцене, и при этом оставаться незамеченными. Когда он находит взглядом парня, на которого указывает Ухен, хмурится и пытается вспомнить его имя. - Не думаю, что это один из наших, - наконец признается он и переводит чуть испуганный взгляд на клиента; Ухен уже смотрит на него в упор, чуть сощурив глаза. И в его взгляде читается четкое «неповиновение карается, и очень жестоко». - Я. Хочу. Именно. Его. Вопросы? - Ухен выразительно приподнимает бровь и, не дождавшись попыток возразить, слегка оскаливается. - Приведите его ко мне. Сонель довольно сильно удивляется, когда к нему за барной стойкой подсаживается молодая девушка лет двадцати и, активно хлопая ресницами, томным голосом сообщает, что его кто-то где-то ждет. «Что?» - так и хочется спросить Сонелю, но он все же решает на свой страх и риск дослушать незнакомку; судя по бейджику на груди, она работает тут администратором. А судя по размеру бюста и многочисленным ювелирным побрякушкам, которыми она себя украсила, еще и неплохо подрабатывает. Фраза «алкоголь за счет заведения» расставляет все на свои места, и Сонель, уже успевший осушить пару бокалов с чем-то, что его немного подкосило, но чьего названия он не запомнил, согласно кивает. Если Менсу можно, то почему ему нельзя? Сонеля уводят на второй этаж и провожают до какой-то массивной двери из красного дерева; вежливо кланяются и исчезают, оставляя парня одного в коридоре размышлять на тему, зачем он вообще согласился. Но новая мысль о Менсу прибавляет ему уверенности, и он, крепко схватившись за ручку, решительно ее поворачивает. В вип-зоне, как Сонель догадывается, каждая приватная комната стоит очень недешево. Но комната, в которой он оказывается, заставляет его удивленно ахнуть: сколько же денег было во все это вложено! Обитые чуть ли не шелком стены, шкуры каких-то зверей в качестве ковров, кожаные кресла и диван на позолоченных (или же прямо из золота?) ножках, на котором расположился молодой парень примерно одного с Сонелем возраста. Парень с интересом рассматривает вошедшего. - Привет? - неуверенно произносит Сонель и замирает, не зная, что делать дальше. Незнакомец с дивана кивает и очаровательно улыбается. Сонель со смущением понимает, что ему нравится эта улыбка; красивые, ровные, белоснежные зубы, словно у голливудской звезды. А еще ему нравятся милые ямочки на щеках у этого парня... Сонель мотает головой, пытаясь прийти в себя. - Может, присядешь? - вежливо интересуется незнакомец и указывает рукой на свободные кресла. Сонель активно кивает и принимает приглашение; правда, он первое время неловко ерзает по кожаной обивке, чувствуя себя слегка неуютно под пытливым взглядом этого несомненно богатого и, как решает Сонель, в целом симпатичного парня. - Расслабься, ты так напряжен, и это здорово заметно, - хмыкает тот и протягивает Сонелю пустой бокал; парень принимает его двумя руками, на что его собеседник лишь усмехается, но все же охотно наливает ему шампанское из бутылки, которую достает из ведра рядом с диваном. Сонель готов спорить на что угодно, что в этом ведре еще находится лед - хотя он никогда не был в клубах и не занимался сервировкой алкогольного меню такого уровня, но пересмотренные американские фильмы сделали свое дело. Незнакомец помещает бутылку обратно в ведро, и слышится характерное мелким льдинкам шуршание. - Я не люблю разводить задушевные беседы, - внезапно заявляет парень и, чуть склонив голову вбок, неторопливо отпивает из своего бокала. Сонель следует его примеру и морщится, чувствуя терпкий привкус алкоголя. - Поэтому давай договоримся: проводим ночь вместе - и расходимся по сторонам. Сонель прикусывает нижнюю губу и задумывается в последний раз: а действительно ли это - то, что ему нужно? Все же он никогда не относил себя к людям, которые способны вот так вот просто изменять. - Я не согласен, - внезапно заявляет он и усмехается, чем вводит своего собеседника в замешательство. - Просто так - не согласен. - А если я заплачу? - Сонель заинтересованно приподнимает брови, делая небольшой глоток шампанского, а незнакомый парень удовлетворенно кивает. - Сколько ты хочешь? Этого хватит? - он вытаскивает из нагрудного кармана несколько купюр, общее достоинство которых Сонель оценивает примерно в 1500000 вон. Откуда в нем берется столько наглости, он не знает, но все же спрашивает издевающимся тоном: - И что, это все? Все, что ты можешь мне предложить? Ухен усмехается, понимая, что он практически добился своего. А то, что приходится жертвовать такими суммами... Для него они ничто, ему важно лишь удовлетворение. Сонгю, наверно, назвал бы его эгоистичной скотиной. Одна мысль о собственном бойфренде, который сейчас мирно спит в кровати, вызывает у него приступы угрызений совести, и Ухен старательно отметает их подальше, прибавляя к уже выложенным на стол полутора миллионам еще пятьсот тысяч. - А так? Сонель ухмыляется и довольно кивает. Мысль, что он продает себя, его совершенно не радует, но... но сегодня он плохой мальчик, поэтому он позволяет себе эту маленькую слабость. А на полученные деньги он сможет купить себе новый ноутбук и еще парочку полезных мелочей... Сегодня можно все. Потому что Менсу же себе позволил, убедившись, что Сонеля не будет дома, привести какого-то парня... Чем он, спрашивается, хуже?! Незнакомец на диване с многозначительной улыбкой наблюдает за Сонелем, подмечая про себя малейшие изменения в его лице. А еще удовлетворенно констатирует, что у него хороший вкус - парень, сидящий напротив него в кресле, ему однозначно нравится. Пухлые щечки, бледная кожа и эти блестящие, живые глаза; чуть приоткрытые розоватые губы так и манят, и уже до безумия хочется их поцеловать, но парень терпит. Он не собирается развлекаться прямо здесь, в клубе, потому что считает это грязным и низким. Если для него вообще могут существовать такие понятия. Сонель в конце концов тихо вздыхает и переводит неуверенный взгляд на деньги. - Бери, - спокойным тоном говорит парень с дивана и демонстративно складывает руки на груди. - Потом тебе будет не до этого, уж поверь. Сонель кисло усмехается и, помедлив, все же сгребает купюры в одну кучку, которую старательно прячет в карман куртки. Парень с дивана игриво подмигивает ему и манит к себе рукой; Сонель для придания пикантности ситуации медленно облизывает кончиком языка пересохшие губы и довольно подмечает, как завороженно следит за ним собеседник. Отбрасывает все лишние мысли в сторону и легко поднимается с кресла, перемещаясь на диван. Его тут же бесцеремонно обхватывают чужие руки и подтягивают к себе; надо же, этот парень казался таким милым, а на деле, кажется, Сонель нарвался на извращенца с садистскими наклонностями. Чужие губы, не медля, тут же накрывают его собственные, а зубы легко прикусывают нижнюю; горячий язык тут же зализывает место укуса и, плавно скользя по приоткрытым губам, пробирается внутрь рта. Сонель ахает от неожиданности и чуть отстраняется, чтобы глотнуть воздуха; он не ожидал, что все начнется так быстро и спонтанно. Впрочем, долго расслабляться ему не дают - тут же целуют снова, рукой надавливая на спину и заставляя прогнуться. Сонель чувствует, что этот поцелуй разительно отличается от его поцелуев с Менсу. Это - что-то новое, неизведанное и заводящее, в то время как то - привычное и слегка поднадоевшее. Сонель думает, что все же не зря согласился на эту авантюру, и наконец-то с видимой охотой отвечает на чужие поцелуи, обхватывая партнера вокруг шеи и притягивая ближе к себе. Он чувствует, как чужие пальцы зарываются ему в волосы, грубо дергая за отдельные прядки; невольно вспоминается, как подобный жест любил Менсу, но он дергал несильно, можно сказать, даже нежно, а этот парень явно на нежности не настроен. Когда слышится негромкий треск ткани, оповещающий о том, что куртка Сонеля благополучно порвалась под чужими умелыми пальцами, парень отстраняется и хрипло шепчет: - Прямо здесь? Его партнер тяжело дышит и облизывает припухшие после поцелуев губы; он решительно мотает головой, вскакивает на ноги и, схватив Сонеля за запястье, тянет за собой, прочь из вип-комнаты. Видимо, Сонелю в голову все же ударяет алкоголь, потому что он не сопротивляется; он послушно бежит за этим парнем и даже, когда они оказываются в такси, называет до боли знакомый ему адрес. Партнер по каким-то причинам отказывается ехать к себе, и Сонелю приходится сделать выбор за двоих в пользу своего рабочего кабинета; там как раз достаточно места, да и диван очень удобный... Почти-знакомый-парень по характеру, видимо, очень нетерпеливый, потому что он продолжает прерванное занятие прямо в такси, напрочь игнорируя круглые от шока глаза водителя. Сонель сначала смущается, но потом понимает, что втихую перекрещивающийся таксист его забавляет и распаляет одновременно, и совершенно забывает про него, концентрируясь на чужих руках, уже нагло забравшихся ему под футболку. Решая не уступать, он цепляется за рукава темно-синей клетчатой рубашки и мнет их, тихо постанывая сквозь поцелуй. Когда они с грехом пополам выходят из машины, таксист так торопится уехать, что даже забывает взять деньги. Впрочем, Сонелев новый знакомый оставляет на заднем сиденье довольно внушительную сумму, из чего Сонель заключает, что есть в нем хоть капелька порядочности. Ну, или он просто не любит быть в долгу. Сонель намеренно не смотрит на здание собственного дома, чтобы, не дай бог, не заприметить свет в окнах их квартиры. Подсознательно он боится, что Менсу сейчас дома развлекается с тем рыжим; он боится проверить, правда ли это. Впрочем, партнер на ночь не дает ему долго забивать голову дурными мыслями - он уверенно подхватывает его под локоть и тащит к подъезду, спрашивая, куда именно им нужно идти. С божьей помощью (потому что кому-то явно не терпится, и они периодически останавливаются прямо посреди лестницы, чтобы урвать еще несколько развратных поцелуев) они поднимаются на второй этаж, и Сонель достает ключи; пальцы дрожат, и попасть в замочную скважину с первого раза не удается. Парень рядом с ним наконец не выдерживает и, вырывая у него ключи из рук, мгновенно вставляет их в замок. Сонель благодарно кивает и не без внутреннего трепета первым заходит в помещение. Он чувствует, что к нему тут же крепко прижимаются со спины, а приятные теплые руки уже вовсю скользят по его животу; парень кое-как скидывает с себя куртку и сдавленно стонет, чувствуя горячие губы у себя на плече. Кажется, очень удачно сложилось, что футболка у него чуть больше нужного размера... Шея, плечи, выпирающие ключицы, снова шея, скулы, губы, рваные и смазанные поцелуи. И опять шея, шея, шея. Кажется, Сонелю попался не только извращенец-садист, но еще и фетишист в придачу. Ему завтра будет затруднительно смотреться в зеркало... Они, спотыкаясь, добредают до дивана, попутно стаскивая с себя совершенно лишнюю сейчас верхнюю одежду. Краем глаза Сонель замечает, что когда вверх взлетает темно-синяя клетчатая рубашка, из ее нагрудного кармана вылетают зеленые купюры и разлетаются по всему помещению. Сонелю кажется этот факт чрезвычайно возбуждающим, и он, усмехаясь, падает на диван, уже безо всякого смущения чувствуя разрастающийся тугой комок внизу живота. Его партнер закусывает губы, пытаясь справиться с застежкой джинс, и Сонель, не раздумывая, накрывает его пальцы своими; учитывая, что он сидит на диване, а парень рядом с ним стоит на ногах, казалось бы, он должен смутиться и отодвинуться, потому что поза слишком уж провокационная. Но не сейчас, ведь Сонель - плохой мальчик, верно? Он безо всякого труда справляется с застежкой и рывком стягивает джинсы парня до колен; осторожно касается кончиком указательного пальца довольно внушительного бугорка, скрываемого под алыми боксерами, и удовлетворенно усмехается, слыша едва различимый из-за сбившегося дыхания стон. Он нарочито медленно проводит ладонью по возбужденному органу партнера и подцепляет край боксеров; неторопливо стягивает их вниз и, не удержавшись, присвистывает - вполне неплохо. Лучше, чем он ожидал. Почти-знакомый-парень нетерпеливо ведет бедрами, и Сонель быстро, пока не передумал, подается вперед; касается кончиком языка головки чужого члена, слизывая выступившую капельку смазки. У них с Менсу секса не было уже довольно давно, и потому он плохо помнит, как сделать хороший минет, но по стонам примерно догадывается, в каком направлении действовать. Он обхватывает член пальцами и, закрывая глаза, осторожно заглатывает сначала головку, а потом и весь орган целиком. Контраст холодных пальцев и горячей плоти действует просто ошеломительно; Ухен откидывает голову назад и, не стесняясь, громко стонет, слыша, как его собственный стон эхом отдается от стен полупустого помещения. У этого парня явно был опыт с мужчинами раньше, потому что с первого раза сделать такой качественный минет вряд ли у кого-то получится, и Ухен это понимает. Что странно - он вдруг чувствует, что начинает злиться; он любил быть первым, хотя бы потому, что любил пятнать людям жизнь и оставаться «незабываемым». А тут, получается, он уже опоздал? Сонель выпускает возбужденную плоть изо рта, пошло причмокивая, и проводит по всей длине языком; Ухена начинает ощутимо потряхивать, и он с силой вцепляется в чужие волосы, закусывая губы до крови. Ему не хочется этого признавать, но сегодняшняя ночь точно войдет в список особенных, потому что этот парень очень странно на него действует. Сонель снова берет член в рот и начинает медленно двигаться; Ухену не нравятся его темпы, и он, крепко схватив его за волосы, нажимает парню на затылок, задавая нужный темп. Чувствуя скорое приближение разрядки, он отпускает партнера и, смахнув выступившую капельку пота со лба, наклоняется к лицу раскрасневшегося Сонеля. - А ты ничего, мне нравится, - с ухмылкой шепчет он и коротко целует его в верхнюю губу; чуть прикусывает, оттягивая, и вдруг неожиданно с силой толкает его в грудь, вынуждая упасть на спину. Сонелю нравится эта аура власти, которую источает его партнер. - У меня нет смазки, - хриплым голосом сообщает он, глядя на нависшего над собой парня из-под полуопущенных ресниц; его волосы разметались по поверхности дивана, и Ухену кажется, что под ним сейчас самый сексуальный парень на земле. Нет, поправка: второй по сексуальности, первым был и до сих пор остается человек, который сейчас мирно спит у себя дома, искренне веря, что Ухен посреди ночи снова сорвался «на работу». Ухен скалится, злясь на себя за то, что снова позволил непрошеным мыслям пробраться в голову, и, чтобы отвлечься, начинает покрывать поцелуями-легкими укусами тело парня под собой. Сонель томно стонет, цепляясь вспотевшими пальцами за грубоватую ткань обивки, и нетерпеливо ерзает попой. Ухен решает над ним немного поиздеваться и опускается нарочно так, чтобы касаться бедром его возбужденной плоти; Сонель рассерженно шипит и пытается его ударить, но получается лишь слабый тычок в плечо, который Ухен попросту игнорирует. Он спускается по шее вниз, минуя ключицы, и переходит на грудную клетку; поочередно обводит языком и прикусывает темные горошинки сосков, упиваясь стонами наслаждения, которыми сопровождается каждое его действие. Спускается еще ниже, ведет дорожку влажных поцелуев по впалому животу и останавливается чуть выше пупка; затем резко поднимается и в одну секунду оказывается напротив лица Сонеля. Хитро усмехнувшись, Ухен нарочито медленно поднимает руку и облизывает два сложенных вместе пальца; Сонель завороженно следит за ним и, почувствовав, что пальцы партнера едва касаются его приоткрытых губ, с готовностью открывает рот. Задумываться о том, что это пошло, грязно и просто негигиенично, у него времени нет. Ухен убирает руку и чувственно целует парня, практически сразу же захватывая в плен его язык; Сонель, кажется, полностью доверяет ему, он окончательно расслабляется... И кричит. Внезапно, громко и обрывисто. Ухен удивленно отстраняется и недоуменно хмурит брови. - Ты так охеренно делаешь минет, и тебе нужна хорошая растяжка?! - У меня давно... не было, - огрызается Сонель в ответ и утробно рычит, чувствуя, что партнер начинает медленно двигать уже введенным пальцем. Ухен решает не спорить и вместо ответа снова целует его, поочередно прикусывая губы. Второй палец входит, как ни странно, проще; сил ждать третьего ни у Сонеля, ни у Ухена нет, и потому они негласно, лишь посмотрев друг другу в глаза, договариваются о том, что просто будут осторожны. Ухен заменяет пальцы на член и, поудобнее подхватив партнера под бедра, предусмотрительно положив ему под поясницу небольшую подушку, медленно входит. Сонель морщится от дискомфорта, и на секунду перед глазами Ухена возникает совершенно другое лицо: те же зажмуренные от боли глаза, плотно сжатые побелевшие губы и небольшая морщинка на лбу от напряжения. Рыжие волосы, которые отдают медным оттенком, когда на них падают лунные лучи... Ухен рычит и резко входит до конца; его немного отрезвляет только пронзительный крик Сонеля. Он коротко извиняется и, смахнув с глаз челку, ждет пару минут; наконец получает слабый кивок и начинает медленно двигаться. Сонель невероятно узкий, и Ухену это нравится. Можно сказать, что он почти первый, ведь так? Эта мысль невероятно льстит его самолюбию, и он неосознанно ухмыляется, глядя на мечущегося под ним партнера. Простату он находит практически сразу, и потому боль для Сонеля постепенно отступает на задний план, уступая место наслаждению. Он хрипит и шепчет что-то себе под нос, периодически выстанывая чье-то имя; впрочем, Ухену наплевать, чье это имя, ведь эти отношения - всего на одну ночь. А Сонель может хотеть кого угодно. Равно как и он сам... Парень чуть наклоняется и обхватывает плоть партнера пальцами; начинает двигать рукой в такт собственным толчкам и получает благодарный взгляд от Сонеля. На автомате усмехается... Тишину в комнате нарушают сбитое дыхание и до умопомрачения пошлые шлепки. Сонель царапает короткими ногтями обивку дивана и до боли в пальцах сжимает кулаки; он не припомнит, когда ему в последний раз было так хорошо. Ухен про себя думает примерно то же самое. Сонель коротко вскрикивает и изгибается дугой, пачкая себе живот вязкой белесой жидкостью; Ухен делает еще несколько глубоких толчков и изливается глубоко в партнера, запрокидывая голову назад и выстанывая такое родное и привычное имя. Он настолько уходит в себя, что совершенно не слышит, как Сонель бормочет себе под нос имя какого-то человека и блаженно улыбается. Ухен облизывает кончик губ и, выйдя из парня, без сил падает прямо рядом с ним. - Неплохо... Очень даже неплохо. Сонель лениво кивает и приподнимается на локтях, чтобы вглядеться в настольные часы с подсвечивающимся циферблатом. 06:15 утра. Сквозь занавески на больших окнах пробиваются яркие солнечные лучи. Внезапно где-то совсем близко слышится шум, и Сонель с ужасом понимает, что они забыли запереть дверь. Только прикрыли, но не закрыли на замок... - Хен? Ты здесь? - в помещение осторожно заглядывает Менсу; он скользит взглядом по стенам и, когда доходит до дивана, с которого на него круглыми от ужаса глазами смотрит собственный парень и на котором безвольно валяется еще чье-то неизвестное тело, пятится назад. - Хен... - Что такое, Менсу-а? - позади его плеча появляется еще один человек; Сонель узнает его по прическе - тот самый рыжий парень, с которым он застал младшего всего несколько часов назад. Рыжий изумленно смотрит на Сонеля, а Сонель - на него; повисает пауза, во время которой тело рядом с Сонелем вдруг начинает шевелиться и вальяжно перекатывается набок, подпирая голову рукой. Ухен уже хочет сказать что-то дерзкое так некстати заглянувшим гостям, но его извечная ухмылка тает, когда он видит, КТО стоит рядом с неизвестным ему темноволосым парнем. - Хен... - срывается с губ Ухена хриплый шепот, и он внезапно бледнеет до практически идеального белого цвета. - Я могу все объяснить... Ким Сонгю отрешенно смотрит на своего парня, и в душе Ухена как будто что-то обрывается. Он не хотел так. Не хотел, о боги, он не хотел. - Значит, вот какая у тебя «работа», - грустно тянет Сонгю и мягко обхватывает стоящего рядом с ним Менсу, который до сих пор не может произнести ни слова, за запястье. - Пойдем, Менсу-а, кажется, мы тут лишние... И прежде, чем Сонель или Ухен успевают среагировать, он выходит за дверь, утягивая за собой темноволосого парня. Раздается тихий щелчок, оповещающий о том, что дверь наконец-то захлопнули. Сонель не помнит, как он одевался, как путался в шнурках кроссовок, как наскоро счищал с себя все «позорные следы» этой ночи; перед глазами у него стоит образ изумленного Менсу, и по его взгляду можно было понять, что поступок Сонеля он ему, скорее всего, не простит. «Идиот. Придурок. Похотливая тварь. Зачем ты согласился?!» Ухен, кажется, тоже пребывает в своих мирах; вот только он, в отличие от Сонеля, не делает никаких попыток хотя бы подняться с дивана. Он просто бездумно пялится на дверь, туда, где около получаса назад исчез его теоретически любимый человек. Сонель натягивает куртку и с видимым отвращением вытаскивает из кармана свой «гонорар». - На, забери, мне они не нужны, - он небрежно бросает деньги на диван, прямо на Ухена, и хочет уже бежать за Менсу, но его внезапно крепко хватают за руку и удерживают на месте. - Скажи, - Сонель уже хочет закричать и дать этому вконец обнаглевшему парню смачного пинка, но осекается, видя его безумный взгляд. Ухен смотрит на него, как маньяк, а в глазах у него пляшут сумасшедшие огоньки. - Ты любишь его? Того парня? - Люблю, больше жизни люблю! - срывается Сонель и пытается вырваться, но хватка экс-партнера попросту железная. Он чертыхается и гневно интересуется: - Да отпустишь ты или нет?! Ухен сглатывает и выпускает его руку; Сонель отпрыгивает от него подальше, так, для профилактики, и с недоверчивым видом потирает запястье; наверняка останется синяк. - Ты ведь хочешь, чтобы он тебя простил? Вопрос звучит как гром среди ясного неба. Разумеется, Сонель хочет, нет, он МЕЧТАЕТ об этом. Потому что только сейчас понимает, что слишком дорожит отношениями с Менсу, чтобы все вот так просто закончить. Его Менсу был, есть и, хотелось бы надеяться, будет его, иначе и быть не может. - Пару недель назад, - голос Ухена внезапно теряет все краски и привычный ему оттенок извечного сарказма, - я видел его в том клубе. Хотел пригласить развлечься, но он был с какой-то девушкой... Больше я его не видел, но, думаю, этого хватит, чтобы вы были квиты. Сонель хмурится и судорожно напрягает память, пытаясь припомнить, что было пару недель назад. Менсу заявился в пять утра домой... Неужели именно тогда... Но ведь, возможно, напоминание о той измене поможет Сонелю заработать прощение. - Почему ты помогаешь мне? - все же спрашивает он, перед тем как сорваться с места и выбежать на улицу. Ухен устало усмехается и как-то отстраненно шепчет: - Потому что ты его любишь... Сонель решает не зацикливаться на странностях этого парня и, коротко кивнув ему на прощание, бросает ключи: - Дверь сам закроешь. И чтобы я больше тебя здесь не видел. Ухен кивает и, покусывая губы, наблюдает, как его бывший партнер на секс исчезает за дверью. ~ Сонель сидит в парке на лавочке и, щурясь от яркого солнца, смотрит вниз, на склон; именно там Менсу сейчас гуляет с щенком, которого ему подарил Сонель, и старательно делает вид, что не замечает, как за ним следят. Сонель слабо улыбается; в тот злополучный день он все же нашел Менсу. А еще с ним был тот рыжий парень, назвавшийся Ким Сонгю, который удивительно равнодушным тоном объяснил, что проснулся посреди ночи в непонятной тревоге, решил позвонить своему бойфренду, но тот не отвечал. Сонгю перепугался и поехал к одному из своих друзей, до которого смог дозвониться - по несчастливой для Сонеля случайности, этим другом и оказался Менсу. А сцена, которую Сонель застал на кухне, была не более чем банальным успокоением сильно разнервничающегося друга. Прошла уже пара недель, и Сонелю кажется, что их отношения медленно, но верно восстанавливаются. Иначе как объяснить тот факт, что Менсу все-таки принял подаренного щенка и даже исправно с ним гулял? И хотя Сонель пока живет в своем «кабинете», он надеется, что в скором времени Менсу все же разрешит ему вернуться в квартиру. Сонель так увлекается наблюдениями за своим парнем, что совершенно не замечает, как к нему на лавочку подсаживается какой-то незнакомец. - Ну, привет, - Сонель вздрагивает и медленно поворачивает голову; и хотя он видел этого парня всего однажды, его голос он, кажется, запомнил на всю жизнь. - Привет, - осторожно отвечает он и поспешно добавляет: - Я больше не буду ему изменять, слышишь? Даже не надейся. - О чем ты? - Ухен усмехается и, поправив солнечные очки, внезапно... улыбается. - Я не призываю тебя к изменам, раз ты так тяжело это переносишь. - Тогда что тебе нужно? - Сонель не верит, что такие люди, как Ухен, могут просто подойти поздороваться и обсудить прогноз погоды на завтра. - Просто шел мимо, - Ухен пожимает плечами и на подозрительный взгляд возмущенно добавляет: - Что, я тоже иногда гуляю! Ты же не думал, что я только по клубам таскаюсь?! Сонель фыркает и отворачивается, снова выискивая взглядом макушку Менсу. - Я вижу, вы помирились, - тихо замечает Ухен. - Практически, - на автомате поправляет Сонель и вздыхает. - Надеюсь, что помиримся. - Он так дорог тебе? Сонель задумывается. Дорог ли ему Менсу? Разумеется, дорог. Насколько сильно? Помнится, тогда, две недели назад, он сказал Ухену, что любит своего парня больше жизни. Правда ли, что в порыве гнева людям проще сказать правду, чем солгать? - Очень. Ухен опускает голову и тихо усмехается. - Я тут подумал... Мы ведь даже не представлены должным образом. - Он внезапно поднимает голову и переводит взгляд на собеседника; и хотя Сонель не видит его глаз из-за очков, он готов поклясться, что парень пристально на него смотрит. - Нам Ухен, - Ухен протягивает Сонелю руку и терпеливо дожидается, пока парень примет решение. - Ли Сонель. - Сонель пожимает протянутую ладонь и тут же ее выпускает, воровато оглядываясь - не видел ли Менсу. Ухен замечает этот его жест, но вопреки своим принципам решает оставить его без комментариев. Зато Сонель внезапно кое-что вспоминает. Он снова поворачивается к Ухену и заинтересованно спрашивает: - А ты? Ты помирился с тем рыжим? - Сонгю? - Судя по тому, что Ухен хмурится, эта тема ему неприятна. - Нет, я ему даже не звонил. Сонель чуть не задыхается от возмущения. Он внезапно чувствует острое желание врезать рядом сидящему парню в челюсть. - Ты ведь любишь его! - Я не умею любить. Ухен запрокидывает голову назад и шумно втягивает носом воздух, а Сонель поджимает губы. Разве существуют на свете люди, не умеющие любить? - Знаешь, - осторожно начинает он, - иногда достаточно просто знать то, что тебя любят, чтобы полюбить в ответ. И он, - Сонель вскакивает на ноги, упирая руки в бока, - совершенно точно тебя любит. Иначе бы так не нервничал. Ухен выпрямляется и чуть приспускает очки на переносицу, недоуменно глядя на собеседника. Сонель уже хочет продолжить свою проникновенную тираду, как внезапно краем глаза замечает, что Менсу с щенком остановились и явно за ними наблюдают. Сонель напрочь забывает про Ухена, разворачиваясь к Менсу лицом, и, сложив из пальцев сердечко, «посылает» ему по воздуху. Менсу крутит пальцем у виска, но его истинных эмоций из-за расстояния не видно; хотя Сонель готов спорить на что угодно, что он улыбается. Он напоследок разворачивается к Ухену и показывает ему поднятый вверх большой палец. - Дело, конечно, твое, но не будь дураком, ладно? - Сонель пожимает плечами и улыбается; Ухен растерянно моргает, а его собеседник уже вовсю несется вниз по склону с громкими криками, явно рассчитывая догнать только что сорвавшегося с места Менсу. Ухен грустно усмехается, глядя им вслед. Свою задачу он выполнил... Он поднимается на ноги и медленно бредет по аллее, бездумно глядя себе под ноги. Парень сомневается, что его простят; он бы такое никогда не простил. А зная характер Сонгю, может с точностью сказать, что он на дух не переносит измен. Тем более таких многочисленных... Что ж, ему, видимо, придется тоже немало постараться. И в кои-то веки все будет зависеть не от количества вложенных материальных средств, а от него самого. В Сеуле передают ясную погоду и жару, хотя у кого-то на сердце беспросветный мрак и холод. Но ведь это можно исправить? ~~~