рыжая, злись чаще

Рыжая громко хлопает дверью. Кажется, что весь этаж сотрясается от этого хлопка, который и хлопком не назовёшь — извержение вулкана, только лавы не видно. Со стенки осыпается штукатурка, в комнате №2 замирает каждая Крыса — и животные по углам, и сами здешние обитатели. Около десяти пар удивлённых глаз, одна из которых прячется за зелёными стёклами, обращаются к Рыжей. Она растрёпана больше обычного, щёки и лоб пылают жаром, волосы — костёр инквизиции, и, если честно, страшно представить, кто горел на нём минутами ранее, перед тем, как огонь перешёл на саму Рыжую. Гибрид толкает в бок Мартышку, который и без этого уже пялился на девушку, разинув рот. Что взять с Логов — бестолковый народ. Хотя даже в самую бестолковую голову должна была прийти мысль, что так в комнату врываются только по самым важным причинам, от которых, возможно, зависит чья-то жизнь. Ну, либо уже не зависит, потому что причина — известие о смерти. Но хоть убейте, Рыжая не выглядела так, будто хотела сообщить о погибели кого-либо, а если бы хотела, то уже сообщила бы, что весьма логично. Да и вообще, если включить голову, то можно понять, что если бы то, ради чего Рыжая ворвалась к Крысам, нуждалось в оглашении, то оглашение бы уже произошло, а поскольку оно не произошло, то стоит задуматься о причине её вторжения, хотя на самом деле думать здесь ни к чему, ведь причина и так ясна и понятна — Рыжий. За спинами Мартышки и Гибрида вырастает худощавая бледная фигура с синими дредами, завязанными в высокий хвост. Мертвец стоял над ними, как мамочка из старых американских сериалов — он выглядел укуренным и расслабленным. Его синяя голова опустилась между лицами Логов и выразительным шёпотом произнесла: — Время обеда, вы не слышали? Почти все уже слиняли, а вы сидите и задерживаете оставшихся… Неправильно получается, не находите? То ли появление синеволосого безобразия было слишком для них неожиданным, то ли они действительно поспешили на обед, но через пару секунд от Логов и след простыл, а чтобы выгнать оставшихся Рыжему хватило повернуться в их сторону. Мертвец продвинулся к двери лунной походкой, а на пороге снял с себя воображаемую шляпу и шуточно поклонился вожаку. Он как бы говорил: «Всегда к твоим услугам», а после исчез в коридоре. Наконец-то Рыжая могла начать своё возмущение, от которого у неё краснело всё, включая уши и пальцы на ногах. До этого она стояла перед Крысами и очень выразительно молчала, хотя удар дверью, её красное злое лицо и торчащие волосы говорили о многом. Она громко выдохнула и принялась ходить по комнате, перешагивая через спальные мешки, пепельницы, мусор, пачки сигарет, тарелки… Рыжая не смогла бы сейчас сидеть, потому что ей казалось, что она прожжёт поверхность любого дивана или стула. Рыжий так не думал, да и вообще у него уже кружилось перед глазами из-за мельтешения сестры по комнате, но предложить ей сесть он не решался. — Рассказывай, я внимательно слушаю, — слегка невнятно пробурчал Рыжий из-за сигареты в зубах, которую он пытался зажечь. Рыжая повернулась на него, и сигарета зажглась. Пусть это будет просто совпадением. — Это невозможно! Это просто невозможно терпеть! Всё, что он начинает говорить, абсолютно всё выливается в комплименты мне. Он замечает то, что неприлично замечать. То, что если ты замечаешь, то не говоришь об этом и больше не смотришь, просто знаешь о существовании этого чего-то и всё. Но он… Нет! Он заметит всё и скажет об этом, при этом обставив это так, будто это самое, что он заметил, одно из лучших моих качеств, хотя потом тут же исправится, добавив, что во мне ещё много прекрасного и чего-то более ценного, но это тоже очень важно, и я просто обязана об этом узнать от него, посмотреть на себя его глазами и понять… Да что я могу понять? Только то, что он — озабоченный идиот! Рыжий слегка удивлённо смотрит на сестру, собирая в голове пазл-портрет того, о ком она могла говорить, и понимает, что это не кто иной, как Лорд. Безответно влюблённый колясочник из Четвёртой, который видимо не совсем умеет выражать симпатию к девушкам. Хотя дело здесь скорее в самой Рыжей. Это она не умеет принимать комплименты и внимание. И Рыжий бы мог об этом сказать, но зачем? Сестра вообще редко посвящала его в курс дела, касающегося событий в Четвёртой, поэтому, раз уж она пришла к нему, а не к кому-то из них, то стоит быть поддерживающим и понимающим, а не критикующим её умение принимать или не принимать мужское внимание. Парень задумчиво затянулся. — А ведь он красив, чертовски красив! Эльф, друид! Что он мог найти во мне? Это какая-то глупая шутка, к тому же жестокая! Может он болен или не в себе? Этому должно быть логическое объяснение, но я не могу его найти, — Рыжая всплеснула руками и упала на диван рядом с парнем, — дай мне сигарету. Рыжий скептически выгнул бровь. Ему не нравились курящие девушки, тем более если к ним относилась Рыжая. Сейчас у него включился режим старшего брата, который ранее был завербован самой девушкой — её не волновало, что месячная разница в их возрасте была в пользу Рыжего. — Нет, не дам, — он плутовато улыбнулся и потушил свою сигарету. Она уже была докурена до фильтра, поэтому считать сей жест поддержкой здорового образа жизни нельзя было. — Не включай пай-мальчика! — А ты выключи свою стерву. В Рыжего полетела подушка. Видимо, ранее эта подушка была использована в качестве пепельницы каким-то идиотом из Крыс, потому что рубашка Рыжего стала засыпанной пеплом и окурками. Он грязно выругался. — Возвращаясь к Лорду… Кажется, ты с детства мечтала о принце, который подарит тебе сказку. И вот… появляется парень, который пылинки готов с тебя сдувать. Да, он ещё не победил дракона на пути к своей прекрасной принцессе, но это пока. И как мне тебя понимать, раз ты вместо времяпрепровождения с ним сидишь в этом хламе со мной и ругаешься? Что не так? Тебя смущает то, что он не ходячий? Я заверю, что он и без этого перемещается быстрее любого в Доме. — Нет! Меня вовсе не смущает это. Ты ведь знаешь, что я не обращаю внимания на такое, у всех в Доме тяжёлая судьба. Просто… он именно сдувает с меня пылинки. Он закрывает меня, когда мы спим на одной кровати, будто я — драгоценный камень. А как он смотрел, когда я стояла на подоконнике в одной майке! Эта ревность в его глазах… А я не могу так, я не могу закрываться от них! Я выросла с ними, была их Чайкой Джонатаном. Я не могу принадлежать. Рыжая тяжко выдохнула и зажмурила глаза, запрокидывая голову, потом обняла себя за плечи и, наверное, была готова заскулить от шквала разных мыслей в её голове. Она уже не злилась, а просто была жутко вымотана. — Значит, Лорд пытается закрыть от всех Солнце, — Рыжий хитро прищурился, но этого не было видно за стёклами очков. От его слов девушка вздрогнула. Она была Солнцем… Конечно, её язык бы не повернулся так себя назвать, но все остальные, кто был с ней знаком, знали и понимали, что единственное светлое и теплое, что есть в Доме — это Рыжая. — В таком случае… Мне больше не нужен никакой принц и никакие сказки, — она подползла ближе к Рыжему и сняла с него очки. Карие глаза заблестели на свету. Он лукаво улыбнулся и подмигнул ей. Взгляд Рыжего мог многое — сводить с ума так точно. Может быть, он умел им гипнотизировать или необъяснимо притягивать людей. Хотя, скорее всего, если бы это было правдой, Рыжий бы пользовался этим и никогда не носил очки. Тогда как объяснить это притяжение между ним и девушкой, что сидит напротив и держит зелёные стёкла? Может быть, дело тут вовсе не во взгляде? Во всяком случае, Рыжая, отложив очки на липкий стол, отчего получила неодобрительный взгляд от брата (но времени возмущаться у него не было), схватила его за воротник рубашки двумя руками и вжалась в его сухие губы. Она держала так крепко, словно боялась, что он оттолкнёт её, вышвырнет из комнаты и больше никогда и взглядом не удостоит. Рыжая не дышала и почти не шевелилась, она просто замерла. Её колени тряслись мелкой дрожью, а на глазах вот-вот появились бы слёзы. Парень аккуратно отстранил её от себя и взял за плечи. Посмотрел ей в глаза, в эти чёрные-чёрные, как у галчонка, глаза. Многие в Доме считали, что глаза Рыжей были уродством, что их никак нельзя было сажать на это светлое личико, обрамлённое красными волосами. Рыжий так не считал. Он любил эти глаза. Всё то время, пока он лежал в Могильнике, эти глаза спасали его, вытаскивали свет и тепло даже из самых тёмных и холодных углов. В какой-то степени, он сейчас жил благодаря этим глазам. И как он мог их не любить? Рыжий наклоняется к её лицу, бережно убирает прилипшие волосы со лба, промакивает манжетой уголки глаз и гладит по щеке тыльной стороной ладони. Когда девушка перестаёт дрожать и всхлипывать, парень приподнимает указательным пальцем подбородок Рыжей и целует. Губам сразу становится тепло, она — действительно Солнце. Он смотрит на неё из-под полузакрытых век, оценивает её реакцию, дрожание красноватых ресниц и чуть сбитое дыхание. Пальцами задевает бретельку куцей маечки и оголяет обгорелое плечо. Подхватывает за бёдра и усаживает себе на колени. Рыжая хватает галстук-бабочку на голой груди парня и расстёгивает. Её тонкие руки ложатся ему на плечи, гладят затылок, рыжий «ёжик» волос… Она смеётся сквозь поцелуй, а он кусает её губы. Рыжая подставляет шею под его горячие и влажные поцелуи. Оказывается, Рыжий тоже умел согревать. Девушка гладит его по голове. Её покрасневшие щёки горят, а глаза сияют. Руками парень прижимает её худенькое мальчишеское, как говорили в Доме, тело. Сейчас он бы жёстко вмазал тому, кто называл Рыжую похожей на мальчика. Рыжий прекрасно отличал женские фигуры от мужских, всё-таки имел дело и с теми, и с другими. Развратник чёртов. Рыжая была даже более женственной, чем та же Габи. Ей не нужно было натягивать на ноги чулки и оставлять обнажённым декольте, чтобы быть красивой. Рыжий проводит по позвоночнику под маечкой, а потом стягивает её. Перед его глазами замирают два ореола светлых сосков на небольшой груди. Он ныряет в неё губами и языком, сжимает руками и обводит пальцами вокруг. Рыжая выгибается ему навстречу, сопровождая это приглушённым стоном, она кусает губы, чтобы не закричать на всю комнату. Рыжий хватает соски губами, берёт в рот и играет с ними языком по очереди. — Стой… Погоди, Рыжий, пожалуйста, — Рыжая останавливает его, удерживая его подбородок и скулы в тёплой ладони. — Я неправильно тебя понял? Ох, я извиняюсь, — неловко замолкает. — Нет, я просто хочу тебя раздеть. Рыжая отпускает голову Рыжего и шустро двигает пальчиками по пуговицам рубашки. Он не помогает Рыжей снять её с себя, поэтому девушка перевешивается через его плечо и стягивает трижды проклятую рубашку сама. Парень возвращается своими персиковыми губами к груди девушки, потом спускается к ребрам и впалому животу. С повадками лиса он принюхивается к её телу, которое для него отдаёт топлёным молоком. Рыжий поглаживает бока Рыжей оборотной стороной пальцев. Он укладывает её на диван и тянется к желанным губам. Она целует его самозабвенно, раздвигая бёдра так, чтобы он упал на неё. Рыжий погружается в объятия девушки, пальцы Рыжей ласкают его за ушком, а он ластится к ней, как кот. Она тянется укусить его за кончик оттопыренных ушек, Рыжий шипит после укуса. Он снова спускается вниз по изгибам её тела. Сжимает пальцами сливочные бёдра и раздвигает их в стороны. Рыжая с интересом и волнением наблюдает за ним. Парень показательно проводит языком по верхнему ряду зубов, а после ныряет ей между ног. Девушка сначала пытается отстраниться, но Рыжий хватает ладонью её подколенную чашечку и укладывает ногу себе на плечо, вторую Рыжая закидывает уже сама. Ей хочется почувствовать его внутри (и ей стыдно за эти мысли). Разряды тока возбуждения проходят по позвоночнику и бьют в голову. Девушке кажется, что она сейчас задохнётся от стонов. Рыжий бес колдует языком там внизу… Рыжая облизывает губы и смотрит на него. Он не стесняется и смотрит ей прямо в глаза. Её рука опускается на бритую рыжую голову и направляет туда, где больше хочется его ласки и мокрых поцелуев. Губы Рыжего такие горячие, что ноги трясутся от каждого поцелуя. Влажные, громкие толчки языка внутрь. Рыжий проводит ногтями вдоль половых губ, извлекает язык и облизывает пальцы. — Чёртов извращенец… Он закатывается смехом и вводит оба пальца. Рыжая дёрнулась вверх, но тут же обмякла. Парень вывел свои инициалы языком на клиторе и вновь начал свой мокрый и рваный «танец». Его язык был везде: он успевал вылизывать узоры, ласкать самые приятные места. Рыжий улыбался и кусал бёдра Рыжей, царапал их ногтями, а потом целовал следы. Он смеялся, когда она протяжно постанывала. Девушка хотела придушить его бёдрами, но он так умело двигал пальцами в ней и облизывал ноющие точки. Когда он наконец-то нашёл ту точку, которая могла бы довести девушку до оргазма, он подстроил нужный темп и впился так, что его рвение доставить удовольствие Рыжей точно должно быть вознаграждено, хотя её дрожащие колени, которые били парню по черепу — уже были наградой в какой-то степени. — Рыжий! Она простонала что-то невразумительное, что дико завело Рыжего, и тот, слизав прозрачную жидкость с пальцев, принялся стягивать с себя штаны, но тут же спохватился: — Ты не против? Если это слишком, то я прекращу… — он смотрит на Рыжую сверху вниз. — Всё нормально. Мы сумасшедшие, если делаем это, так давай окунемся в полнейшее безумие. Рыжая сдувает с лица красные волосы и восстанавливает дыхание. Приподняв голову, она смотрит на парня, на его обнажённые бёдра и выпирающие тазовые кости, на рыжую дорожку волос до пупка и сам член. Рыжий ныряет рукой в лежащий на полу рюкзак и сразу находит презерватив, потому что это, скорее всего, единственное, что там лежит. — Рыжий, я буду сверху… Он удивлённо замирает и саркастически выгибает бровь, мол, с какой это стати, но чёртики в глазах Рыжей заставляют его покорно перевалиться спиной на диван и расслабиться. И тут он понял, как перенапрягся только что, будучи без гипсового корсета. Его спина буквально ныла от боли. Парень сжал зубы и выдохнул. — Всё нормально? Мне бы, конечно, польстило, если бы я затрахала парня до смерти, но не тебя, Рыжий, только не тебя. Голос Рыжей звучит обеспокоенно, поэтому на лице Рыжего появляется усталая улыбка. — Бестия, я даже рад, что оказался снизу, честное Крысиное. Девушка проводит кончиками пальцев по груди Рыжего, он опускает свои ладони на её бёдра и подтягивает к себе. Рыжая старается расслабить тело, и парень входит в неё. Она кусает губы почти до крови, чтобы не оглушить весь Дом своим стоном. «Тише, маленькая, тише» — шепчет Рыжий, кладя руки на спину девушки и давая ей полную власть над своей душой и телом. Рыжая не знает куда деть свои руки и куда смотреть, она знает только то, что ей нравится смотреть на парня сверху вниз и любоваться на то, как приоткрывается его рот, как он облизывает губы и даже кусает их. Рыжий не стесняется стонать, он не стесняется своего изменившегося голоса, не стесняется глаз, которые закатываются. Он был рождён получать весь кайф этой жизни и ни за что не отказался бы от удовольствия из-за каких-то комплексов или стеснений. Ничто не может быть привлекательнее уверенного в себе человека без комплексов. Парень смотрит на свою наездницу и хлопает её по ягодицам — чистая юношеская шалость. Рыжая заливается румянцем, берёт ускоренный темп и приближается к довольному лицу Рыжего. Парень накручивает её красные волосы на кулак и тянет на себя, с нежностью целует губы и лоб. В его поцелуях нет жадности и похоти. Он не хочет владеть ей, он хочет подарить ей всю свою любовь, демонстрировать свою слабость и напоминать о взаимной привязанности. Рыжий целует Рыжую в линию скул. Тянет губами мочку уха и шепчет: — Придуши меня, бестия. В интонации Рыжего слышится усмешка. Он аккуратно берёт её руки и кладёт себе на шею. Её тонкие пальцы сжимаются, кадык выпирает ещё сильнее. Лицо Рыжего приобретает пунцовый оттенок, он сдавленно стонет и кончает. Ноздри расширяются, губы прижаты, рыжие ресницы дрожат. Девушка сползает к нему в объятия, и они лежат так несколько минут. Пока около двери не начинают возиться вернувшиеся с обеда Крысы. Рыжий резко садится на кровати и молится всем богам, что ближе всех к двери Мертвец, потому что он самый одарённый среди стаи. Вожак накидывает на себя плед, а девушку жестами отправляет в душевую, параллельно крича в голос: — Мертвец! Код повышенной опасности! Повторяю! Код! Повышенной! Опасности! МЕРТВЕЦ! — Да не ори, полудурок, я тебя услышал! — Раздаётся сдавленный смешок за дверью, но никто из Крыс не зашёл внутрь. Мертвец великолепно справляется со своими обязанностями. «Нужно будет дать ему несколько сигарет, а может даже пачку и не одну…» — думает Рыжий, натягивая штаны, отбрасывая презерватив подальше от дивана, куда-то в сторону «трахательного мешка». Упав на диван в самой непринуждённой позе, Рыжий кричит в сторону двери: «Всё!» и натягивает очки. Крысы заполоняют комнату и с подозрением смотрят на вожака. Только Мертвец очень выразительно молчит и закуривает сигарету из пачки Рыжего. Мертвец великолепно знает цену своим услугам. — Что за код повышенной опасности? Почему мы не можем заходить в спальню тогда, когда хотим? — Спрашивает Гибрид. — Не нужно тебе глазеть на заплаканных привлекательных девушек. Тем более, мою сестру. Вдруг у тебя обнаружатся фетиши. Постоял минуту за дверью — ничего не отвалилось, правильно? — Рыжий вытягивает сигарету из пачки и зажигает. — Как прошёл персональный разговор брата и сестры? — Тихо спрашивает Мертвец, затягиваясь. — Содержательно, — бросает Рыжий. Заскрипела дверь ванной комнаты. Рыжая появляется закутанная в полотенце и с красным лицом. Если не вглядываться, то за заплаканную сойдёт. Значит, легенда про братскую поддержку ревущих младших сестёр не вызовет подозрений ни у кого. Кроме Мертвеца, естественно. Логи округляют глаза. — Выколю, — тихо произносит Мертвец, опять появившийся за их спинами. Тем временем Рыжий шустро слинял за дверь вместе с Рыжей. Единственное доказательство их раннего нахождения в комнате — тлеющий окурок в пепельнице и мокрые следы на полу.