Пятьдесят на пятьдесят

У неё светлые волосы. Впрочем нет, сейчас они даже не светлые. Длинные пряди выбелены по дурацкой моде европейской молодежи в холодный, ненатуральный белый даже с голубоватым оттенком. Ненатурально. Чудовищно. Бариста в небольшой кофейне вроде бы и не догадывается о том, что за ней следит долбанутый и насквозь фальшивый русский турист, приехавший даже сюда, в крохотную и условно-дружественную европейскую страну по фальшивым документам, хотя она входит в список тех, визиты в которые не запрещены сотрудникам силовых ведомств. Но отпуск подгадил подгадал Пригов и сомнения в его искренности возникли уже в момент сообщения новости. То есть, нафиг, где Пригов, а где искренность вообще? Но до сих пор казалось, что есть в их отношениях негласный джентльменский договор и флажки, которые не перешагнуть, но херня всё это. Нет. У Пригова ничего такого нет. Он заточен тупо на эффективность. Безопасность всех важнее комфорта отдельных бойцов? Да. И нет. И да. И нахер всё это. Вводных не давали, отпуск так отпуск. Крашеная пустоголовая блондинка, бариста из кафешки, вообще не должна заметить внимательный взгляд из окна расположенной через широкую, замощенную старинной брусчаткой площадь. Пригов вообще никак не может узнать об их связи, этого точно нигде в документах нет.  — Кот, кончай пялиться на девицу. Третье утро солнце загораживаешь. Трахни её уже и всё. Проблема познакомиться? Нет. Вообще не проблема. В общем, даже не надо знакомиться, Кот знает как её зовут. Она никогда не меняет своего имени, благо оно универсально и интернационально, а фамилии отпускных приключений молодые долбодятлы никогда и не выясняют. Она не будет палиться и поведется на мускулистого красавчика, хотя бы чтоб не нарушать собственную легенду. И это будет круто, офигенно, крышесносно… фальшиво. Нет уж хватит. Танго на граблях больше не его хобби.  — Лёха, — насмешливо ответил Кот, сделав выразительный акцент на фальшивом имени, — хочешь сам знакомься. Она насквозь фальшивая. Я просто пытаюсь понять на кой так красить волосы. Ненатуральный оттенок. Физик бормочет себе под нос нечто на тему того, что о фальши говорит человек с левыми документами, но не поднимает тему вслух. У них теперь не те отношения. Кот до сих пор просыпается от кошмаров. Кот до сих пор чувствует, как под пальцами рвано дёргается и затихает пульс лучшего друга, до сих пор слышит как сбивается дыхание Бизона, впервые, несмотря на все предыдущие коллизии теряющего своего бойца. Но видит при этом во сне совсем другое, видит ухмыляющуюся рожу живого Физика, явившегося как ни в чём не бывало на службу три месяца спустя. Это был просто план Пригова. Очередной, сука, гениальный план Пригова! Провокация, комплекс препаратов для имитации смерти, очередная сложная многоходовая операция. Батю и Багиру Беляев предупредил, поставил перед фактом. Кота, Бизона и Уму нет. Остальным «Нерпам» было по большому счету пофиг, хотя Опер и Тигр дали Физику в морду за Умкины слезы. Кот тогда промолчал. Просто его до сих пор не покидало ощущение, что его лучший друг умер у него на руках возле подпольного производства некой херни, Кот уже не помнил точно наркотики там были в конфетах или взрывчатка в петардах. А этот мужик в одном номере с ним просто Лёха. Неплохой может парень, но не Физик. Не тот, с кем пройдены огонь, вода, край света и чертовы зубы. В общем, работать и общаться это не мешало. Опять. В общем, если уж он с этим незнакомым мужиком в одном номере живет и неплохо себя чувствует, то почему бы не сделать ещё херню?  — А хотя знаешь, Лёха, девка девкой, но запах кофе оттуда на всю площадь. Может нафиг этот завтрак в отеле? Пошли кофе с булками попьем.  — Пошли, Макс. Официантки в кофейне нет, она крохотная на три столика, только кофе и выпечка, потому приходится идти к стойке, и эти пару шагов даются непросто, к тому же Кот не спешит поднимать глаза, сомневаясь в собственной выдержке и потому в полном соответствии с образом быдловатого русского туриста пялится на грудь баристы. Точнее, не совсем на грудь, просто именно на груди приколот стандартный бэйджик на английском. Hello, my name is Ann. Всё как он и думал. Ну хер с ним.  — Черный кофе и выпечку на ваш вкус. Только не сладкую, — бесцеремонно бросает Кот, игнорируя приветствия, слова вежливости, попытки Физика сделать заказ на английском и недоуменный взгляд того же Физика. Кот всегда пьёт кофе с молоком и обожает сладкую выпечку. Это для всех. Это на виду. Ann усмехается колко, уголками идеальных губ, Коту не нужно и глаза поднимать, чтобы знать об этом, и берется за медную турку. Физик заказывает стандартное латте и яблочный штрудель. Тоже на русском. Это приятно, кстати.  — Это приятно встретить в такой глуши соотечественника? — неуверенно закидывает удочку Физик, остро поглядывая на Кота из-под козырька кепки.  — Это песец, — безмятежно пожимает плечами Кот, осознавая потихоньку что ситуация уже безнадежна и дергаться смысла нет, остаётся только получать удовольствие. Он не поднял взгляда на лицо, зато в подробностях рассмотрел руки. Перстень. Серебро и крупные топазы, оттенок мастер назвал «Снег в океане». Два года подработок после школы в десятом и одиннадцатом классе. Она не могла знать про встречу, точно. Значит она просто всё это время его носила. Дурацкая для её образа жизни ностальгия, столь же не уместная, как привычка всегда и везде сохранять своё настоящее имя.  — Песец… — Задумчиво повторяет Физик, будто пробуя бытовое название полярной лисицы на вкус, — Макс, а это определение ситуации или внезапно поз… кличка?  — Да вот, совпало. Чашка черного кофе опускается на стол, рядом тарелка с мясными слойками, сахарница с коричневым сахаром кусочками.  — Стрихнин по вкусу?  — Самообслуживание. Идея переспать начинает казаться не совсем тупой и даже где-то достойной реализации, но в его жизни и без того избыток всего фальшивого. *** Она работает здесь уже три месяца, с апреля. Это неплохо, честно. Не самое лучшее из мест куда её забрасывала жизнь, но эта командировка входит в первую десятку. Маленькая и чистая страна, нулевой уровень преступности вне туристического сезона, немногочисленные тихие посетители из местных. Через месяц поедут первые туристы и тогда надо будет держать ушки на макушке, но пока всё тихо. Анна много смеется, изучает наравне с хозяином кофейни многочисленные сорта кофе у поставщиков, отбирая лучшие бленды, ходит по маленьким местным магазинчикам, перебирая стильные блузочки и летящие платья, улыбается, выбеливает до неестественного оттенка волосы в крохотном салоне. Даже открывает купальный сезон вместе с местными в конце апреля и нет, ей совсем не холодно. Ей никогда не бывает физически холодно. Крепкий организм, хорошая закалка. Просто вводная на эту долгосрочную командировку тянула стылой жутью ещё в марте, когда её зачитывал генерал на брифинге и редкий солнечный день казался более хмурым, чем обычные пасмурные. Пятьдесят человек тренировали только на одной точке и никто не мог сказать точно, был ли это первый выпуск. Аня была на паре зачисток и прекрасно помнила бессмысленные, застывшие лица завербованных парней и девчонок. Спящие агенты, мины замедленного действия. Они должны были вернуться к семьям, вести себя обычно, забыть о своих приключениях до момента летнего отдыха. Именно на популярных курортах должны были ждать связные, знающие код активации и готовые. И вроде бы уже пережившие кошмар ребята превратятся в живые бомбы. Девушка вздыхает. Это перестало быть просто работой сегодня утром. Приближается дата взрыва, выявить связного пока не удалось, ситуация накаляется с каждым днём и утренний гость в её кафе не прибавляет душевного равновесия. Напоминает о том, что у неё вроде как нет души. По крайней мере по чужому авторитетному мнению. Его приятель назвал его чужим именем. Интересно, он просто приехал под чужим именем или тоже под прикрытием? Точно не в бегах, она бы знала. К полудню собирается народ, в кофейне заняты все три столика, человек пять стоят у стойки, кто-то ждет заказ на улице. Бариста по имени Эни смеется, отшучивается в ответ, принимает комплименты с безмятежной улыбкой и цепко вглядывается в лица. Уже скоро. Уже очень скоро. *** Физик не задает лишних вопросов и Кот почти ему за это благодарен. Он не готов говорить об этом, поскольку по сути с девицей из кафешки его не связывает ничего. Они расстались окончательно семнадцать, забавное совпадение, лет назад, когда обоим было тоже по семнадцать. Расстались потому что оба сделали свой выбор. В пользу эфемерного общего блага вместо личного счастья. Его служба ещё предполагает возможность, чисто гипотетическую, завести семью, её точно нет. Ни у кого не хватит терпения на такое. Анна тоже офицер, высококласный специалист-разведчик, подготовленный к длительному внедрению, специалист по сбору и обработке информации любыми методами от силовых до постельных.  — Это же была не Василиса?  — А ты её уже не застал разве? А нет, точно. Ты позже пришел. Нет, это не Василиса. Сказал же, это Песец.  — Не понял.  — Ну и не парься. Пошли купаться лучше. Сто лет мечтал побыть на пляже без акваланга. Это маленький тихий и чистый европейский городок, оживающий только в курортный сезон и даже в куротный сезон все магазины и кафе закрываются максимум в восемь, остаются только клубы при отелях. Вечером местные приходят на пляжи Кот туда ни за что не пойдёт. Он знает, что это будет. Тонкие лямки белой майки, короткие шорты из обрезанных старых джинсов, шлёпки, почти скрадывающие их разницу в росте, эти гребанные белые волосы. Кот знает и видеть не хочет. Боится. Семнадцать лет, с самого первого вдоха и до окончания школы у него была вторая половина. Человечек, дышащий в унисон, рожденный с ним в один день и час, с которым расставался Кот только на ночь. Они смотрели одни и те же фильмы, слушали одни и те же песни, верили в одни и те же звезды. Семнадцать лет у него такого человека нет. Он цельный, вобравший в себя целиком их разделенные раньше ценности и смыслы, вполне себе состоявшийся, сильный, везучий, специфически умный и одинокий. Пятьдесят на пятьдесят. За обедом Багира и Батя смотрят на них встревожено и неловко, будто желая о чём-то спросить и стесняясь одновременно, а Кот всё никак не может справится с собственным лицом и потому молчит. Физик болтает за двоих, отвлекая внимание на себя, за это Кот ему почти благодарен. Физик уводит разговор с темы утреннего посещения кафе и за это Кот почти готов его простить. *** Багира наблюдает за молодняком (блин, одному тридцать четыре, второму под сорок, как бы уже доходчиво намекнуть что дети выросли?) встревоженно и виновато, и хоть Булатов давно решил для себя, что позиция сволочи сокращает потери среди личного состава, но всё же совесть грызёт не по-детски. Рита хотела посвятить хотя бы Кота и Уму в подробности операции с Физиком, но Булатов ей прямо запретил. Горлин обходил их на всех фронтах, нужна была очень резкая провокация, а в способности Кота отыграть нужное Булатов сильно сомневался. Васька был до предела вымотан, Ума тоже еле держалась, Бизон начал бы яростно протестовать, он слишком тяжело переживал все предыдущие потери, а риск для Физика существовал неиллюзорный даже если бы вся операция прошла гладко. Про чувства своих бойцов Булатов тогда не подумал. Берёг их жизни. Он ощутил безжалостное течение времени уже много лет назад, ещё в «Тайфуне», когда во время банальной проходной операции не смог с привычной легкостью справится с соперником. Это был обычный пацан-наемник, из тех, кто попадает в отряды псов войны в лучшем случае после срочной, а то и вместо, спасаясь от претензий местечковой полиции и того самого военкомата. Попадают с надеждой пересидеть некоторое время, скрыться, а потом понимают, что выхода нет. У него не было батиной выучки, но было много молодых сил и дури, и тогда Булатов впервые ощутил насколько безжалостен ход времени. Пришлось сделать вывод и загнать вглубь себя слишком много, затачивая тело и разум под эффективность. Тогда он начал терять что-то важное, но это было ерундой. Он сохранял своих людей. Только что-то в один момент пошло не так и сейчас Булатов физически ощущал как в душе, и без того покалеченной, измученной всеми недавними событиями душе Кота проявляется острый, болезненный, кровоточащий надлом. Ощущал, наблюдал как голубые, цвета летнего неба, светлеют и будто покрываются изморозью. И даже спрашивать о причинах бесполезно. *** Кот проводит вечер за вечером в номере, избегая выхода в город, поскольку он крохотный и вероятность пересечься слишком высока, а Кот не доверяет себе самому и плохо представляет как поступит. Физик благородно и самоотверженно, только запоздало, составляет ему компанию, у него в сумке завалялось несколько настольных игр на двоих, хотя Кот никого рядом с собой не держит. Да и всем нужен отдых, Сереге выйти на пляж не мешают никакие призраки прошлого. Кот вздыхает и поднимается первым.  — Душно здесь. Пошли поплаваем, что ли? Физик удивленно поднимает брови и не спорит, но тревожный взгляд Кот ощущает спиной и ловит себя на мысли, что присутствие Физика не ощущается лишним. И это плохой признак. На пляже шумно и людно, Кот вздыхает с облегчением, понимая что шанс встретить ту самую девицу даже помноженный на его феноменальное везение все равно невелик и с наслаждением переодевается в плавки, погружаясь в теплое ласковое море. Плывет долго и с наслаждением, заплывая далеко за безопасную зону, но при этом всё равно не рискуя, здраво оценивая собственные возможности. Он может проплыть свободно в таком темпе ещё километра два, но это скучно и Кот поворачивает обратно к берегу, едва различимому отсюда и оттого только более уютному. Возвращается с корабля на бал, с той лишь разницей, что корабля не подогнали, а из формы одежды на теле только плавки и даже Пригов не был настолько параноидален, чтобы давать им с собой оружие. Но в ситуации когда на пляже паника, по берегу бестолково носятся местные игрушечные полицейские, люди визжат, а к пляжу подтягиваются машины скорых и пожарных в первую очередь вспоминаешь о том, что ты сам эффективное оружие. Кот выбегает на берег, ищет взглядом Физика или Батю, желая получить хоть крупицу информации и краем глаза видит Физика и Багиру, скручивающих смутно знакомого (в столовой, что ли видел?) парня с поясом смертника и жуткими, пустыми глазами.  — Что за фигня?  — Теракт, — коротко отвечает Физик, одновременно получая локтем в печень, смертник будто не в адеквате, — их трое, Кот. Третий на обрыв уходит. В поясе осколки, тут бойня будет. Кот кивает и мчится в указанном направлении, владельцы пляжных кафешек отключили освещение, но тропинка всего одна и на повороте флагом мелькают те самые, порядком выбесившие волосы, но в темноте они, стоит признать, служат неплохим маяком. Её тело тоже оружие, даже более широкого спектра поражающего действия, но сейчас это все фигня. Кот примерно понимает ход её мыслей и уже предвидит дальнейшие события. Она попробует сбросить парня с обрыва, если это будет возможно. Взрывчатки в таких поясах немного, основной поражающий элемент — осколки! Только невозможно! Девчонка боец высочайшего уровня, но и её противник натаскан кем-то на убийство, а глаза у него стеклянные, мертвые. Будто вложенная кем-то программа совпала с личной целью. До взрыва остаются считанные секунды, до обрыва слишком далеко и Кот вспышкой понимает, ощущает на ходу как меняется план девушки. Если не получится погасить взрывную волну водой, то можно накрыть смертника телом, приняв в себя осколки. Пятьдесят на пятьдесят, не так ли? Семнадцать лет вдвоем, семнадцать лет по одиночке. Он выживет точно, максимум осколком заденет. Она стопроцентно нет. Кот усмехается и набирает скорость. Сила это масса умноженная на ускорение, не так ли? Массы у него будет побольше. Невозможно предсказать сколько времени осталось до взрыва, возможно он не успеет ничем помочь девушке, но окажется в зоне поражения. Шансы пятьдесят на пятьдесят. Отлично. Три тела летят с обрыва. Смертник в последний момент успевает утащить их за собой, а пояс взрывается в воде, но не слишком глубоко. Вода не гасит взрывную волну полностью, Кот получает по ребрам и на пару секунд уходит под воду. По коже бьют осколки, останутся синяки, но это кажется сейчас ерундой. Кот выныривает и осматривается, пытаясь увидеть светлую голову над водой, но нет! Её нет! В стороне колыхается тело смертника, кажется даже этот придурок ещё шевелится. Пятьдесят на пятьдесят. Семнадцать лет вместе, Кот знает, что плавает она не хуже, да и драться может вполне достойно. Семнадцать лет порознь. Он диверсант-подводник высочайшего уровня, герой и кавалер множества орденов, она специалист по внешней разведке. Кот набирает воздуха в грудь, игнорируя боль в треснувших ребрах и ныряет снова, осматриваясь. Светлые волосы в лунном свете отблескивают даже под водой, Кот впервые допускает мысль о том, что это стильная прическа. И ей идет. Девушка без сознания, видимо получила удар по голове и наглоталась воды, но Кот всё же находит рваный пульс и начинает давить девушке поперек туловища, заставляя откашливать попавшую в легкие воду. Дыхание всё же не восстанавливается и Коту приходится делать исскуственное дыхание, а это реально хреновая идея, если вспомнить, что у него с собой даже платка нет. У неё мягкие и солёные губы, хотя Кот подсознательно ожидал вкуса кофе. Семнадцать лет вместе, расставаясь только на ночь, и то они жили в соседних домах и часто перемигивались фонариками в окнах. Он знал о ней практически всё, неоднократно наблюдал за Аней в купальнике или даже без одежды, но никогда раньше не пробовал её целовать. Может зря? Может если бы тогда Кот был бы посмелее и не было бы ничего? Семнадцать лет с ней, семнадцать без нее. Пятьдесят на пятьдесят. Кот убеждается, что дыхание девушки восстановлено полностью и оставляет её на берегу. Он точно знает, что завтра в кофейне будет другая бариста, Эни исчезнет без следа, а у них еще пять дней отпуска. Пять дней с ней, пять без неё. Как у них всё ровно получается. Физик ждёт в номере, встревожено вглядываясь в темноту, но Кота всё же пропускает и даже вздрагивает, когда Кот открывает дверь номера.  — Оу! Паршиво выглядишь. Третьего парня вытащили из воды, Кот. Он тяжело ранен, но вроде жить будет. Только там серьезный раздрай в психике, говорят может овощем остаться.  — И хер с ним.  — Кот, это была она? Бариста?  — Офицер управления внешней разведки ФСБ, — отвечает Кот равнодушно, — моя подруга детства. После школы мы почти не общались.  — Да? Тогда зря я это, наверно.  — Что это?  — Она сумку на пляже бросила, я оттуда смартфон вытащил. Гражданский, но карточка питерская. А взамен твой подбросил.  — Физик! Она ж меня убьет! Найдёт и убьёт! Ты гений. В этот момент Кот понимает, что простил.