❶
Суббота, 2 ноября • 20:22 Микки устроился за коротким концом барной стойки в «Алиби», спиной к бильярдному столу. Кев и Ви предпочитали, чтобы он сидел там по вечерам, когда случался наплыв посетителей, чтобы более протяжённая часть оставалась открытой для других клиентов. Для клиентов, которые платили полную цену. Для клиентов, которые не были практически членами семьи. Ви зачерпнула лёд в три стакана подряд. Даже в те вечера, когда она суетилась без продыху, ей всё равно удавалось выполнять несколько задач за раз, а параллельно ещё и планы с Кевом строить. — Я же сказала, утро мы проведём с моей мамой. Потом захватим остатки еды и устроим пикник в баре, — она была в майке, несмотря на то что на улице похолодало, лицо обрамляли волны кудрей, а через плечо было перекинуто сильно потрёпанное белое барное полотенце. Микки нахмурился и поставил на стойку бокал с виски, который пил последние полчаса. — Вы будете открыты в День благодарения? Ви наполнила стаканы водкой на один палец. — Людям нужно где-то приютиться, когда больше некуда идти. — В День благодарения все впадают в депрессию, — вмешался Кев. Он стоял у кассы и пробивал счета. — Просто сказка для бизнеса. Микки продолжал слушать их болтовню, едва различимую из-за общего гомона в баре. Он понимал потребность сбежать от семьи. Именно по этой причине он и находился сейчас в «Алиби», а не дома. Но шум субботней вечерней толпы не принёс ему покоя. Большинство посетителей были знакомы ему лишь внешне. Среднего возраста папаши, выбравшиеся поиграть в дартс со своими приятелями, дальнобойщики, бывающие тут проездом примерно раз в месяц, пьяницы, зависающие в баре дни напролёт, вынуждая Кева выставлять их вон. Конкретные планы Ви на праздники, до которых оставалось ещё как минимум три недели, вызвали резкую реакцию в сознании Микки. — Эй, вы всегда так делаете? Загодя строите планы, как проведёте время вместе? Кев указал на Ви кредитной карточкой клиента. — Постоянно. Мы как хорошо отлаженный механизм, которому требуется точная настройка. Микки знал, что Кев взял крупицу правды и превратил её в настоящую песчаную дюну. Но суть в его словах имелась. Ви шлёпнула мужа полотенцем. — Думаешь, я позволю этому парню решать в последнюю секунду? Микки подумал о своих планах с Йеном. Он собирался провести ночь с ним в общаге через несколько дней. — А это не слишком официально? Все эти формальности и прочая чушь. Вы, ребята, продумываете, кто куда положит руки? Составляете точную схему движения языков? Ви посмотрела на него так, будто меньше всего на свете нуждалась в чьей-то очередной жизненной драме. — Ладно, какая муха тебя укусила? Микки постучал пальцами по стойке. — Это просто... Йен. Она переводила взгляд с Микки на Кева. — Кто такой Йен? — Его коллега, — пальцами одной руки Кев изобразил круг, потыкав в него указательным пальцем другой — универсальный знак «Они трахаются». — Что-то в нём меня бесит. Пытаюсь понять, что именно. Кев подошёл ближе и положил локти на стойку рядом с Микки. — Он продолжает держаться на расстоянии? — Ага, и я буду придурком, если надавлю. — Думал, ты и так уже придурок. Микки показал ему фак. — Мы даже не списываемся в течение недели, потому что Йену, мать его, Галлагеру нужно пространство, — он тут же пожалел о своих словах. Не так уж важно, что он высказал это Кеву, но Микки не хотел, чтобы его злость была направлена на Йена. Он знал, дистанция необходима Йену, чтобы сосредоточиться на учёбе. Он знал, что в прошлом отношения Йена развивались стремительно, и на этот раз он пытался действовать с умом. Микки знал это. Так почему же он не мог проявить больше понимания? Ви вернулась с подносом напитков. — Галлагер? Он один из детей Фрэнка? Микки нахмурился. — Какого ещё Фрэнка? — Слипшиеся волосы. Помятое лицо. От него несёт, как от сортира на станции «Деймен». Никогда не платит по счёту. Глаза Кева загорелись. — Может быть, Йен — это тот, который «Гей, клон Моники»? — Ох, — Ви постучала себя по носу в знак согласия. — О чём вы вообще? — при таких поворотах Микки понадобится ещё пара порций виски. Из-за шума бара, голосов в его собственной голове и того, что, чёрт возьми, имели в виду эти двое, он едва поспевал соображать. — Мы знаем его отпрысков только по прозвищам, которые дал им Фрэнк, — Кев принялся загибать пальцы: — Гений-Алкоголик, Распутная Принцесса, Совершенный Ангел... Микки попытался вспомнить что-нибудь о Галлагерах. Йен в основном говорил о брате Липе. К младшим относился по-отечески, чувствуя необходимость защитить их. Скучал по старшей сестре. — У него пять братьев и сестёр, и они из Саутсайда. Но он почти ничего не говорил об отце. Этот мужик — пьяница, не стоящий и выеденного яйца. — Держу пари, это Фрэнк, — Ви легко переключалась от обслуживания клиентов к поддержанию разговора. — Они живут в нескольких минутах ходьбы отсюда. Микки уставился на рисунок древесины барной стойки. В его голове сложилась карта района: знакомые улицы и те, которых он избегал, семьи, о которых он не слышал. Могло ли случиться так, что они с Йеном жили всего в нескольких кварталах друг от друга, но никогда не осознавали этого? — Вы что, не рассказывали друг другу, где живёте? — Ви не смогла стереть осуждение с лица, как будто это о многом говорило. Микки открыл было рот, чтобы ответить, но тут же закрыл. Йен как минимум раз в неделю cпрашивал, где он живёт, а Микки никогда не отвечал. Он считал Йена нерешительным, а сам оказался не лучше. Блядь. Они были так заняты, пытаясь обыграть друг друга, что не поделились даже элементарной информацией. Информацией, которая могла бы помочь им видеться чаще. Каждый раз, думая, что они делают что-то правильно, Микки натыкался на очередную чёртову кирпичную стену. Он провёл рукой по лицу. — Как же я не... Разве мы не должны были ходить в одну и ту же школу? Ви покачала головой. — Территория к северу от Тридцать Пятой улицы относится к «Уорд». Твоя сторона — к «Хили». — Можно подумать, ты ходил в школу, — Кев ухмыльнулся, поднимая деревянную секцию стойки слева от Микки, чтобы разнести следующий раунд напитков посетителям. В голове Микки крутилось всё испытываемое им разочарование. Слова формировались в сознании, накладываясь одно на другое в борьбе за господство. Я не хочу такой дистанции между нами. Не хочу вот так заранее планировать, как провести время вместе. Я хочу звонить тебе по пьяни, когда вздумается. Он пытался составить одну внятную мысль чтобы донести её до Йена. Что-то, что сможет передать его чувства так, чтобы он не звучал при этом нуждающимся и не выглядел человеком, не способным поддержать Йена. — Не расстраивайся. Не все могут быть так же идеальны, как мы с Ви. Мы разобрались со всем этим «мы партнёры» дерьмом, — проходя мимо, Кев дружески подпихнул его в спину.❷
Вторник, 5 ноября • 14:17 Стоя в дверях комнаты номер 706 в Халверсон-Холле, Микки чувствовал себя совершенно спокойно, вот что странно. Студентка, которой он должен был помочь, Прия Макнайт, разговаривала по телефону, вынимая из шкафа одежду и обувь. Ей следовало убрать свои вещи до прихода Микки. Ей следовало положить трубку и полностью сосредоточиться на том, ради чего она его сюда вызвала. Вместо этого, держа телефон у уха, она переносила до кровати по одной вещи за раз. Одну футболку, одну пару туфель. От каждого предмета одежды веяло чрезмерно цветочным ароматом. Она вела себя так, будто Микки не стоял там, ожидая её, чтобы починить кронштейн. Будто у него было полно времени, и он мог ждать её сколько угодно. Микки держал себя в руках, оставаясь терпеливым. Он не ворчал на неё и не расхаживал яростно перед дверью. Он просто слушал. В последнее время, после разговора с Кевом и Ви в баре, он часто так делал: внимательно следил за тем, как другие люди общаются со своими партнёрами, изучая проблемы взаимоотношений. Парочка, которой он доставлял партию марихуаны в выходные, так громко спорила о том, куда пойти поужинать, что он слышал их даже сквозь тонкие стены квартиры. Стоя в коридоре перед их дверью, Микки подслушивал, пока они не приняли окончательное решение. В то утро, во время поездки на метро до университета, Микки сидел напротив двух женщин, которые, казалось, вот-вот расстанутся. Они огрызались, не сдерживаясь в выражениях, но, в конце концов, нашли неожиданный для Микки компромисс. Он словно отрастил тонко настроенные антенны, фокусировавшиеся только на взаимодействии парочек. Что-то в том, как развивались их отношения с Йеном, всё ещё не давало ему покоя, но Микки пока не мог точно сказать, что именно. Прия, казалось, чувствовала себя непринуждённо и естественно в общении с парнем. — Ты такой растяпа, — она улыбнулась, расхаживая босыми ногами по розовому ковру в форме единорога. Девушка перенесла одну юбку, повесив её на спинку стула. — Не вздумай играть со мной в игры. Следующими были ботинки, которые она поставила у стола. — Да, конечно, буду. И ты это прекрасно знаешь. Микки мотал на ус. Он хотел быть хорошим партнёром, когда Йен будет готов. Он хотел говорить правильные вещи. Делиться. Спрашивать. Отвечать взаимностью. У него не было денег на долбаную консультацию. И уж точно он не мог спросить своих братьев, как строить настоящие отношения. Микки всегда познавал мир наблюдая и изучая, совершая ошибки и получая пинки под зад. Жизнь была не чем иным, как соревнованием, и он был полон решимости выиграть эту битву и сделать свои отношения с Йеном как можно более прочными. Прия упоминала что-то про «играть в игры». Неужели он устал играть в игры с Йеном? Так ли это? Ему нравилось, как они с Йеном подталкивали и дразнили друг друга, то, как они друг другу подходили. Находясь рядом, они всякий раз словно вибрировали. Каждый пытался взять верх над другим. Но Микки не хотел, чтобы их отношения ограничивались лишь этим. Он хотел не только веселиться, но и чувствовать поддержку. Он добавил новые фразы к своей воображаемой речи, которую пытался написать. Я не хочу постоянных соревнований. Я хочу иногда притупить бдительность и просто расслабиться рядом с тобой. — Этого достаточно? — Прия указала на почти пустой шкаф. Она отошла в сторону и позволила Микки приступить к работе.❸
Повторное развешивание одежды не заняло много времени, поэтому Микки быстро оказался на улице. Проходя через двор, он остановился, внимая, как парень и девушка болтают, попивая кофе. В головном офисе он слушал, как Аркадия планирует празднование дня рождения с мужем. Ко времени окончания смены, в четыре часа вечера, мысли Микки плавали в проблемах романтических отношений всех вокруг. Он открыл в себе суперспособность слышать окружающих, и неупорядоченный поток их разговоров кружился в его голове. …Я сто раз говорил тебе, что терпеть не могу эту рубашку… Доработав, он схватил свою спортивную сумку и отправился на десятиминутную прогулку до общежития Йена. …Но твоя сестра вечно командует. Тебе нужно хоть раз в жизни дать ей отпор… Он прошёл через большие стеклянные двери Бернард-Холла и миновал стойку охраны. ...Ты вечно поворачиваешь всё так, что виноватым остаюсь я… Он встряхнул головой, пытаясь избавиться от слов посторонних людей. Потом поднялся по лестнице на второй этаж. Прошёл по коридору мимо закрытых дверей соседей Йена. И едва успел постучать, прежде чем Йен открыл. Прежде чем весь шум улетучился из головы Микки, сменившись светящейся неоновой вывеской в форме сердца. До того, как он оказался лицом к лицу с человеком, который наполнял его спокойствием изнутри, человеком, который стоил всех этих мучений. — Ты пришёл, — на Йене была тёмно-синяя вельветовая рубашка с длинными рукавами и небольшими клетчатыми вставками на воротнике и манжетах. Лицо выглядело гладким, и Микки почувствовал запах «Олд Спайса». Вероятно, Йен только-только побрился. Его волосы были причёсаны, но несколько прядей выбивались из общей аккуратной массы — именно так, как нравилось Микки. — После работы сразу сюда, — Микки шагнул внутрь и схватил Йена за бёдра, прижимая их тела друг к другу. — Ну, вот как я выгляжу во вторник, — Йен широко развёл руки, демонстрируя себя. — Такой же дурень, как и в любой другой день. Одна бровь Йена была взъерошена и топорщилась вверх, шлёвка на поясе его джинсов оторвалась и торчала в сторону, размохрившись на конце. Эти крошечные несовершенства заставили Микки забыть всю свою заготовленную речь и покраснеть от острой потребности. Потому что идеальные картинки — это скучно, а он обожал все несовершенства Йена. Загоны и шрамы делали его именно тем, кем он был. Микки глубоко вздохнул и дал себе передышку. Может, им и не о чем было беспокоиться. Может, причина всех его переживаний была в том, что он находится вдали от этого удивительного человека. Микки окинул взглядом комнату, в особенности задержавшись на кровати Дариуса. — Мы тут одни? — Выставил соседа на всю ночь. Он останется у Роберты. Микки поднял свою сумку. — Я захватил фляжку и немного травки. Тебе лучше быстрее разобраться со своими чёртовыми заданиями, чтобы мы могли начать эту вечеринку.❹
19:49 Микки сидел на кровати Йена с телефоном в руках. Надев наушники, он наблюдал, как Клинт Иствуд и Ингер Стивенс устраивают пикник в «Вздёрни их повыше»¹. Клинт обозвал её занудой и слишком настаивал на поцелуе. Ингер говорила о прошлых романтических отношениях, открывая своё сердце. Микки видел этот фильм тысячу раз, но никогда так не вникал в детали разговора героев. Йен сидел чуть поодаль, готовясь к завтрашнему тесту по психологии. Его сосредоточенное выражение лица менялось каждые две минуты, когда он искоса поглядывал на Микки. Он бы, вероятно, помер, узнав, что Микки смотрит романтическую сцену. Ноги Микки лежали у Йена на коленях. Ему нужно было поддерживать контакт, чтобы не взорваться, но положить на колени голову грозило слишком большим искушением. Он скользнул носком ботинка по внутренней стороне бедра Йена. — Это отвлекает? — Ни капельки. Старайся лучше, — Йен не отрывал пальца от учебника, продолжая читать. — Я, наверное, закончу около восьми и тогда… Есть у меня идеи, чем с тобой заняться. — Может, мне раздеться прямо сейчас? Йен шлёпнул его по ноге. — Не всё связано с сексом. — Я не понимаю, что ты говоришь. Микки волновался, что это будет странно — на целый день погрузиться в мир Йена. Но как только он привык к новой обстановке, они, по сути, придерживались своего привычного распорядка. Они всё время были рядом, занимая личное пространство друг друга, и проводили время, как в офисе. Вместо кресла на колёсиках Микки мог растянуться на кровати. Вместо перекусов крекерами и колой они могли поесть настоящей еды в столовой. Ещё одним сходством, которого он не ожидал, стал стук в дверь, прервавший их времяпровождение. Микки поставил видео на паузу. — Ты кого-то ждёшь? — Похоже, стриптизёр, которого я заказал для тебя, наконец-то прибыл. — Лучше бы это был ковбой, а не один из этих «непослушных полицейских» придурков. Йен сбросил ноги Микки со своих колен, улыбнулся и пошёл открыть. У парня за дверью были песочного цвета волосы и кольцо в носу. В его голосе слышались хриплые нотки: — Привет, незнакомец. Волосы на руках Микки встали дыбом. Он выпрямился и присмотрелся. Парень был там всего мгновение, но его глаза сияли, когда он смотрел на Йена, опираясь локтем о дверной косяк с хищной грацией. Микки мог читать знаки и способен был распознать, когда босс вынюхивал на вражеской территории. Он знал, на что обращать внимание, когда новый дилер пытался вторгнуться в чей-то район. Этот парень думал, что Йен принадлежит ему. Йен отступил. — Заходи. Парень вошёл в комнату, но Йен не закрыл за ним дверь. — Микки, это Сайлас. Сайлас, это... Микки, — пауза Йена была недолгой, но говорила о многом. Не «мой парень» Микки. Не «парень, с которым я встречаюсь» Микки. Просто Микки. — Привет, чувак, — Сайлас уделил Микки две секунды своего внимания, прежде чем снова повернулся к Йену. — Я сегодня утром пропустил лекцию. Пришлось везти сестру в Пёрдью². Можно стрельнуть твои конспекты? Проклятый Сайлас, перед которым Йен заискивал. Сайлас, с его любовью к акустической музыке, которую играют в кофейнях. — О. Да, конечно, — Йен порылся в своих тетрадях на полке над столом. Нашёл синюю с надписью «Микробиология», потому что, конечно же, он их подписывал. — Мы прошлись по рибосомам. Я отметил то, что, по словам Уильямса, войдёт в итоговый экзамен, — Йен долистал до последних исписанных страниц, щёлкнул кольцами скоросшивателя и вытащил пару листков. — А ещё я записал лекцию на диктофон, могу скинуть тебе. Сайлас взял листки. Его взгляд скользнул по рукам Йена, предплечьям Йена, плечам Йена. Микки напрягся. Топай дальше, ублюдок. Эти плечи — мои. Сайлас, упрямый баран, решил попытать счастья. — Не видел тебя в последнее время. Подумал, может, ты сможешь заглянуть на вечер открытого микрофона на этой неделе. Нет, Сайлас, он не хочет слушать твою дебильную игру на гитаре. Йен поджал губы в той милой манере, свойственной ему, когда он начинал терять терпение, но хотел оставаться вежливым. — Я сейчас действительно пытаюсь сосредоточиться на учёбе. Нужно дожать до конца семестра, понимаешь? Но спасибо за приглашение. Уверен, ты там зажжёшь. Сайлас на мгновение встретился взглядом с Микки, прикусив нижнюю потрескавшуюся губу. Может, хотел спросить о статусе их отношений, но не осмелился. Микки наклонил голову ровно настолько, чтобы бросить ему вызов, не устраивая сцены. Если Йен и заметил язык их телодвижений, то не подал виду. — Ты можешь вернуть мне конспекты на занятии в лаборатории в четверг. Сайлас продолжал неловко стоять у двери, словно думал, что Йен пригласит его войти, чтобы устроить бои подушками или красить друг другу ногти. Он свернул страницы в трубочку и похлопал Йена по руке. — Тогда, эм, увидимся в четверг. Йен закрыл за ним дверь. — Это был Сайлас. Как будто Микки, блядь, этого ещё не понял. — Почему ты не сказал ему? — Микки почувствовал, как его челюсти сжались. — Сказал ему что? — Что мы вместе. У Йена на лице читалось смущение, сменившееся вызовом. — Потому что это не его чёртово дело. — Ты не сказал ему, и он думает, что у него всё ещё есть шанс с тобой. В голове Микки всё снова перемешалось. Я хочу, чтобы ты был собственником. Я хочу, чтобы ты был одержим мной. Я хочу, чтобы ты боролся за меня. Я хочу, чтобы ты защищал меня так яростно, что весь мир бежал бы в страхе. Потому что, если Йен не мог сказать этого даже Сайласу, значит, он всё ещё сдерживался. Йен подошёл ближе. — У него нет никаких шансов со мной. — Скажи это ёбаному Сайласу, — Микки лёг на кровать и снова надел наушники.❺
20:45 Сидя за столом, Йен что-то быстро строчил на ноутбуке. А потом резко останавливался, переходя к тыканью по клавиатуре двумя пальцами со скоростью слова в минуту, видимо, обдумывая написанное. Ему нужно было закончить сочинение по английскому. Каждая смена ритма — череда быстрого и мучительно медленного — действовала Микки на нервы. Солнце уже село, и в основном комната погрузилась в темноту. Свет исходил только от настольной лампы, а голубое свечение экрана ноутбука придавало лицу Йена зловещий вид, делая кожу неестественно бледной. Обогреватель работал слишком громко. Прерываемый сотовый сигнал тормозил каждое видео, которое Микки пытался посмотреть. Даже одеяло на кровати под ним, стало казаться колючим и неудобным. Почему этим вечером всё так чертовски раздражало? Он не хотел так себя чувствовать. Он хотел получать удовольствие от нахождения рядом с Йеном. Он хотел доказать, что они могут мирно сосуществовать и быть продуктивными. Йен встал и потянулся. Он включил верхний свет и, видимо, заметив раздражение на лице Микки, остановился с обеспокоенным выражением на лице. — Что случилось? — Ничего. — Я слишком долго не уделял тебе внимания, — Йен выключил лампу на столе. — Хочу тебе кое-что показать. Он взял со стола ноутбук и сел на кровать, двигаясь, пока не упёрся спиной в стену и не оказался плечом к плечу с Микки. Даже это небольшое действие, это переключение внимания Йена от его занятий к Микки, было облегчением. Микки чувствовал себя уютно, когда Йен был рядом, когда их тела снова соприкасались. Йен открыл сайт Illinois.gov. — Я тут разузнал немного. В службе поддержки семей есть одна программа. Если ты проходишь по требуемым параметрам, то они помогут со счетами и питанием, — он повернул экран к Микки. — Придётся прийти туда лично, но подать заявку можно онлайн. И у них есть отдельная форма для помощи в оплате коммунальных услуг. — Прости, что? Хочешь, чтобы государство совало нос в мои доходы? — Это поможет тебе сократить ежемесячные счета за газ и электричество. Они даже могут покрыть их полностью. Микки думал, Йен ему какое-нибудь ржачное порно покажет. Может быть, дурацкий ролик про дружбу кошака и коровы. Но не заявку на господдержку. Он цеплялся за любой предлог, чтобы не обращать внимания на то, что показывал Йен. — Мы ни за что не пройдём. Все, с кем я связан, отсидели срок. — Я изучил этот момент. Они пишут, что «оказывают поддержку всем гражданам в равной степени». Люди с криминальным прошлым тоже могут подать заявку. Чёртов Йен и его неиссякаемый оптимизм. Микки понимал, что Йен пытается помочь. Он воровал для него еду каждую неделю. Он предоставил Микки возможность принять горячий душ, когда тот нуждался в этом. Йен был рядом с ним весь семестр и знал, как туго приходится Милковичам. Это был бескорыстный простой поступок. Йен нашёл способ помочь Микки и хотел поддержать его, проведя через процесс подачи заявки. Микки медленно изменил мнение, перейдя от отказа к осторожному любопытству. — Отлично, я гляну. Йен нажал на кнопку «Подать заявку». — Ты знаешь свой номер социального страхования? Какой у тебя доход? Микки впился в него взглядом. — Нам не обязательно завершать регистрацию, если ты не хочешь. Просто попробуй. — Я получаю четырнадцать баксов в час. Моя зарплата около девятисот, выплаты два раза в месяц. Йен положил руку на колено Микки в успокаивающем жесте. — Думаю, это будет их главный вопрос. Остальное должно быть просто, — он сосредоточился на экране. — Ладно. Сначала основная информация. Имя и адрес. Это была бы идеальная возможность, чтобы поговорить о том, как близко, оказывается, они живут, посмеяться над такими соседством и составить планы навещать друг друга во время каникул. Микки понимал это и хотел чувствовать себя достаточно открытым, чтобы завести этот разговор. Но он промолчал. Он чувствовал себя так, как будто его приручили, как будто Йен пытался пропустить все приятные шаги стадии ухаживания и перейти прямо к тому, что делают супружеские пары со стажем. Как-то не хотелось, чтобы Йен узнал о его дне рождения при заполнении государственной анкеты. Пусть разговор о днях рождения состоится в три часа ночи за слишком большим количеством сигарет и просроченными магазинными кексами. Не так Йен должен узнать о его доходе и об именах всех его братьев и сестёр. Всё это должно происходить естественно, в ходе развития отношений. Микки пробрала дрожь. Он не хотел этого делать. Не хотел связываться с системой, зависеть от государства, как бы заманчиво ни звучало предложение помощи. Он поднялся с кровати и расправил плечи. Схватил пальто и убедился, что зажигалка в кармане. — Просто... дай мне пару минут. Я пойду покурю.❻
21:02 Микки стоял на мощёном мостике, проходящем над узким дренажным каналом. Во время вечеринки, когда они с Йеном пробрались к Бернард-Холл и провели ночь вместе, они несколько раз приходили сюда покурить. Высокий поручень позволял перегнуться и наблюдать за потоком воды, не пригибаясь слишком низко. В свете уличного фонаря неподалёку Микки мог видеть свои руки, выуживающие последнюю сигарету из пачки. Его окружало достаточно деревьев, чтобы можно было притвориться, что он не в кампусе колледжа и не прячется сейчас от Йена, как проклятый трус. Потребовалась целая неделя, но теперь Микки понял, почему он был так расстроен. Нужно было столкнуться с прежним объектом интереса Йена. Провести скучный домашний вечер вместе. Потратить уйму времени на подслушивание чужих разговоров. Проблема была во всём и сразу. В том, как они заранее планировали встречи. В том, что между ними всё было игрой. В том, что Йен представил его Сайласу как случайного знакомого. В том, как они помогали друг другу с основными потребностями, такими как еда и коммунальные счета. Микки знал, как важно планировать, когда они смогут провести время вместе, но сегодня это казалось лишённым индивидуальности шаблонным действием. Никакой спонтанности. Он знал, что они веселятся и бросают друг другу вызов, но сегодня он был не в настроении для игр. Он знал, что статус их отношений никого не касается, но сегодня Микки хотел, чтобы Йен боролся за него. Гордо представил его всем. Всё сводилось к одному. Он чертовски устал не быть парнем Йена. Он хотел легитимности. Он хотел титула. Он хотел утвердить права на свой трофей. Звучало глупо, но без этой уверенности в каждом взаимодействии между ними, казалось, чего-то не хватало. Тело Микки напрягалось, переходя в боевой режим каждый раз, когда он думал об этом. Каждый раз, когда он представлял, как проходит ещё одна неделя в качестве временного партнёра Йена, эдакого приятеля по траху. Он устал от этого и нуждался в большем. Он слушал, как вода стекает по трубе. Смотрел, как свет играет на поверхности — крошечные искорки, которые выглядели бы привлекательно в любую другую ночь. Он затянулся сигаретой, позволяя теплу просочиться сквозь тело. — Так и думал, что ты здесь, — Йен подошёл слева. На нём было длинное пальто и кроссовки. Он остановился примерно в полутора метрах от Микки, достаточно далеко, чтобы они не могли коснуться друг друга. Достаточно далеко, чтобы не вторгаться в личное пространство Микки. Он положил руки на перила и посмотрел на воду. — Всё идёт не так, как я надеялся. Ты злишься на меня? — Нет. Может быть. Я не знаю, — Микки чувствовал себя разбитым. Любые слова, что он репетировал, застряли где-то между мозгом и губами. Он поднял сигарету и тут же опустил её, не затянувшись. — Я больше так не могу. — Что ты имеешь в виду? — Йен повернулся, глядя прямо на Микки, но не подходя ближе. — Это, — Микки указал между ними. — Всё это. Постоянное ожидание. Не писать, не звонить. Видеться только в крошечные промежутки времени. Я не могу переключаться от всего к ничему каждую неделю. Это неестественно. — Чего же ты хочешь? Микки собрался с духом, чтобы сказать, что должен был. Поступить как засранец и потом разбираться с последствиями. Рискнуть их отношениями из-за собственного нетерпения. — Я хочу, чтобы ты отбросил свои обязательства по учёбе, чтобы мы могли сгореть вместе. Знаю, это неправильно и несправедливо по отношению к тебе. Но я хочу нравиться тебе так сильно, чтобы ты не мог устоять. Йен слушал внимательно, как всегда. Он сохранял спокойствие, не осуждая Микки и позволяя ему высказаться. — Я хочу, чтобы ты поцеловал меня и... И тащил в тёмные переулки, чтобы потрахаться. Я хочу, чтобы ты звонил мне с каждой дурацкой мыслью, которая возникает в твоей голове. Я хочу, чтобы ты всё время прикасался ко мне, потому что не мог бы представить, как удержать свои руки подальше. Я хочу, чтобы ты сел на метро в три часа ночи и проехал через весь город, потому что скучаешь по мне и не можешь заснуть, если меня нет рядом. Микки провёл рукой по лбу. Он понятия не имел, есть ли в его словах хоть какой-то смысл, или он просто выводит Йена из себя. Он заговорил быстрее, с большей злостью. — Это ребячество и противоречит всему, к чему ты стремишься. Я знаю. Это опрометчиво и разрушительно. Но такой вот я. Я чувствую всё это по отношению к тебе, и это то, что мне чертовски нужно прямо сейчас. Грудь Микки болезненно вздымалась и опускалась. Казалось, пространство между ним и Йеном можно потрогать, словно воздушный шар, угрожающий лопнуть, если они приблизятся друг к другу. Уличный фонарь отбрасывал на них розоватый свет, отчего Йен выглядел раскрасневшимся. Йен не ответил. Не избавил Микки от его страданий. Он не сводил глаз с Микки, смотря на него с напряжённой сосредоточенностью, кажется, даже не моргая. Микки приготовился к разочарованию, к тому, что Йен отстранится. Скажет, что не может дать Микки больше, что у него слишком важные цели. Он мог сказать это — он должен был сказать это, — и Микки нужно было выяснить, как, чёрт возьми, ему жить дальше. Лицо Йена слегка дёрнулось, он моргнул, а его губы задрожали. Микки почувствовал, как «вишенка» дотлевшей сигареты коснулась его руки. Пальцы опалило, напомнив, что в мире существует ещё что-то, кроме них двоих. Ожог чувствовался секунду, но он ничего не значил по сравнению с жаром, охватившим тело Микки. Йен в два шага сократил расстояние между ними. У Микки едва хватило времени задуматься, хорошо это или плохо. Он отшвырнул окурок. Йен поцеловал его. Крепко. Микки пришлось отступить назад, чтобы удержать равновесие. Йен поцеловал его с такой силой, что Микки едва мог дышать. Ладони Йена легли на его шею, сжимая затылок. Язык упёрся в язык Микки, нетерпеливый и умоляющий. Йен всем телом пригвоздил Микки к перилам. Микки охватило облегчение. Счастье. Голод. Интенсивность ощущений затопила его. Боже, это было всё, в чём он нуждался. Попробовать Йена на вкус, оказаться поражённым страстным желанием. Чтобы тебя поглощали и обожали. Йен на секунду отстранился. — Я… Я чувствую всё это, Микки. Это убивает меня, — он посмотрел ему в глаза, перевёл взгляд на губы и поцеловал его снова. Так же жадно, так же настойчиво. — Никогда не прекращай... делать это, — как, чёрт возьми, Микки должен был разговаривать, когда всё, чего он хотел — это целовать Йена каждую секунду своей жизни? — Никогда. Их поцелуи были грубыми. Влажными. Это казалось пиздец знакомым. Потому что каждый раз, когда они касались друг друга в течение последних нескольких месяцев, каждый раз, когда Микки запускал руки в волосы Йена, каждый раз, когда он обхватывал его ногами, каждый раз, когда Йен клал голову ему на колени, они целовались. Не губами — телами, руками, прикосновениями. Они уже были настолько тесно переплетены друг с другом. Поцелуй стал кульминацией этой связи. Как будто зубья застрявшей молнии наконец-то сомкнулись. Как будто кремень и металлическое кресало, тёршиеся друг о друга, наконец высекли искру. Йен отстранился и ударил Микки по плечу. — Ублюдок. Ты что, не мог подождать ещё месяц, чтобы сказать всё это дерьмо? — он улыбнулся сквозь притворное раздражение. — Теперь этот ужасный отчёт на мне. — Я не виноват, что у тебя нет силы воли, — Микки притянул Йена к себе и снова поцеловал. — Я бы сказал это два месяца назад, если бы знал, как ты отреагируешь. Поцелуи сквозь улыбки быстро стали новыми любимыми вещами Микки. Они с Йеном таяли друг в друге, обнявшись и ухмыляясь, как идиоты. Йен прижался лбом к Микки и тяжело выдохнул: — Пошли. — Куда мы? Йен целовал линию челюсти Микки и его шею, посасывая нежную кожу. Оставил поцелуй на ключице. Микки откинул голову. Его глаза закатились от удовольствия. — Искать тёмный переулок, — Йен едва оторвал губы от кожи Микки. Микки попытался сделать шаг, но ноги отказывались двигаться. Он кивнул головой через левое плечо в сторону Миллер-авеню и здания неподалёку. — Сгодится и крытая парковка. Йен подтолкнул его по мостику, не давая их губам разомкнуться. Они целовались, пока, спотыкаясь, шли по тротуару к главной дороге. Они целовались, покидая рощу. Они целовались, выйдя на пешеходный переход. Раздался автомобильный гудок, и вспышка метнувшегося к ним света фар ослепила их. Они отстранились друг от друга и вернулись на тротуар. Мимо пронёсся чёрный внедорожник, снова посигналив. Микки наклонился, уперевшись руками в колени, и пытался отдышаться. — Господи, чуть под машину не попали. Может, мы лучше… Йен выскочил на опустевшую проезжую часть, поднёс руки ко рту рупором и, развернувшись, задрал подбородок, глядя в небо. — Я люблю целовать этого парня! — прокричал он на всю северную часть кампуса и крутанулся на двойной жёлтой полосе, приподнявшись на носки кроссовок. Галогеновые прожекторы стоянки мягко освещали его. Нескрываемая радость на лице Йена была заразительной. Вот каково это — иметь всё, чего ты когда-либо хотел? Получить момент абсолютного совершенства, когда вся твоя вселенная находилась в радиусе двух метров? Йен олицетворял для Микки всё: его работу, его сердце, его будущее. Никогда ещё он не выглядел таким свободным. Таким сияющим. Микки схватил его и затащил на безопасный тротуар. — Ладно, балерун. Отведи меня в свою комнату, пока тебя не размазало по асфальту.❼
Среда, 6 ноября • 07:22 Микки протёр сонные глаза. Обычно он терпеть не мог просыпаться в незнакомом месте, пугаясь и чувствуя себя дезориентированным. Но сейчас ничто не казалось чуждым. Он лежал в самом привычном месте, какое только мог представить, уютно устроившись в объятиях Йена. Лучи утреннего солнца падали на потолок комнаты общежития. Йен прижимался к спине Микки обнажённой грудью, которая глубоко вздымалась и опускалась в такт его дыханию. Микки переплёл свои пальцы с пальцами Йена, поднёс его руку к губам и нежно поцеловал. Потом перевернулся, чтобы оказаться лицом к лицу и понаблюдать за спящим Йеном. Он мог пересчитать веснушки на его щеках и расположить их по порядку от своих любимых до… тоже любимых. Мог чувствовать тепло его дыхания. Как же Микки справиться со всем этим великодушием? Всей этой лёгкостью, говорящей ему, что он заслужил покой, предложенный Йеном? — М-м-м ... — Йен не разомкнул веки, но улыбнулся. — Ну и как тебе? Микки потерялся в разглядывании мельчайших деталей лица Йена. У него были такие мягкие ресницы, такая гладкая кожа. — Что — как? — Просыпаться здесь, — Йен открыл глаза и застенчиво посмотрел на него. — Тихо, — Микки на секунду замолчал. — В смысле, этот грёбаный обогреватель пыхтит, конечно. Я про... — он коснулся виска. Здесь тихо. Потому что пробуждение рядом с Йеном очистило его разум от шума. Пробуждение в этой тесной кровати, запутавшись во фланелевых простынях, избавило его от сомнений и тревог, от необходимости составлять связные предложения. Прошлой ночью они бежали обратно в комнату, не обращая внимания на окружающий мир. Сбросив одежду, они прижимали друг к друга к двери, к шкафу, к кровати. Йен исследовал языком каждый сантиметр тела Микки. Он сделал ему самый быстрый и самый влажный минет в его жизни. Не имело значения, насколько глупо они себя вели, насколько несогласованными были их действия, потому что они наконец могли целовать друг друга. Наконец они могли быть вместе без границ. Они часами не могли разомкнуть губ, беспрепятственно вкушая друг друга и отдаваясь друг другу полностью. Они трахались с неисчерпаемо глубокими уровнями привязанности и желания. Йен потянулся и зевнул. Он откинул одеяло, обнажив их обоих, сполз ниже по кровати и поцеловал чувствительную кожу на внутренней стороне правого бедра Микки. — Пропустил это место вчера вечером, — он улыбнулся и выпрямился. В памяти Микки мелькнуло воспоминание о том, что он наговорил вчера, о потоке разочарования, который он выплеснул. — Прости, что из-за меня накрылись твои планы на вчерашний вечер. — Из-за тебя вся моя жизнь встала с ног на голову, Микки. Чему я очень рад. Если я не могу одновременно и с тобой быть, и по учёбе успевать, то я, чёрт возьми, выбираю тебя. Ты гораздо важнее. — Я тебе этого не позволю, — Микки знал, что им ещё многое предстоит, но теперь они будут разбираться вместе, как одна команда. — Что ты планировал на сегодня? Йен провёл рукой по ноге Микки. — У меня закончились гостевые визиты в столовой, так что, пожалуй, начну с того, что украду завтрак для своего парня. Микки замер. Он чувствовал, что внутри него словно была заперта стая голубей, а теперь грудь распахнулась, и они наконец-то смогли вылететь на свободу. Он так долго жаждал услышать это слово. Он тоже поднялся. — Кто сказал, что я хочу встречаться с преступником, который тырит вафли? — А ты хочешь? Неужели вопли ликования внутри Микки отразились на его лице? Мог ли Йен видеть, как у него кружится голова? Микки сглотнул. — Может быть. — А что, если ему придётся много заниматься по учёбе? — Это было бы нормально. Йен приподнял подбородок Микки пальцем. — А что, если иногда он чувствует себя выбитым из колеи, и ему нужно, чтобы ты стал ему надёжной опорой? Микки распирало от желания защитить его. — Я буду сильным каждую грёбаную минуту, когда бы ему это ни понадобилось. Йен оседлал Микки, прижав его к кровати. Он выглядел слишком возбуждённым и бодрым для такого раннего часа. — А что, если у него есть кое-какая закуска для тебя перед завтраком? — Понятия не имею, о чём ты. Думаю, тебе лучше продемонстрировать, — Микки сдался поцелуям Йена, посылающим электрические искры к самым кончикам его пальцев. Интересно, сможет ли он когда-нибудь привыкнуть к этому? У него было хорошее предчувствие, что этого никогда не случится.❽
Четверг, 7 ноября • 22:49 Телефон Микки зазвонил, когда он был на полпути вниз по лестнице к офису «Потерянных Ключей». Он остановился проверить и увидел, что это сообщение от Шарлотты. Тихо выругавшись, Микки продолжил идти и только в нескольких метрах возле двери офиса прочитал сообщение. Шарлотта Клемсон [22:49]: Ничего хорошего Ранее он написал ей с вопросом, как идут дела с аудитом по департаменту, который определит, станет ли Микки безработным со следующего месяца. Видимо, ему придётся смириться с этим и вести себя так, будто всё прекрасно, пока он не получит чёткого ответа. Видимо, ему, блядь, надо взять себя в руки, как он всегда и делал. Микки убрал телефон, не ответив на сообщение. Он был полон решимости не позволить будущему вмешаться в сегодняшнюю ночь. У него впереди было целых восемь часов с Йеном. Не стоит растрачивать себя, беспокоясь об офисной политике, повлиять на которую он всё равно никак не мог. Микки провёл удостоверением по считывающему устройству и открыл дверь кабинета. В комнате было больше грёбаных людей, чем она могла вместить. Часы показывали только без десяти одиннадцать, а Йен уже был на работе, расположившись за столом в кресле на колёсиках. Микки просиял, потому что это означало, что у Йена всё хорошо. Это означало, что Йен был уравновешен и влился в свой привычный график. Это означало, что Микки не придётся ещё одну ночь подделывать записи по отработанному времени. Парень в красной бейсболке стоял перед столом, ожидая свой ключ. За ним в очереди стояли ещё две девушки. У одной волосы были собраны в конский хвост, спускавшийся прямо по её спине. Другая была повыше ростом и держала чёрный рюкзак. Они стояли посреди кабинета и тихо переговаривались. Микки собирался пройти мимо, но тут расслышал определённый тон их разговора. До него донеслись слова «секси» и «эти глаза». Он остановился и сменил направление, встав позади них, как будто тоже был студентом, ожидающим, когда ему помогут, и навострил уши. На этой неделе у него было много практики в подслушивании. Высокая девушка говорила тихо, подбадривая подругу. — У него явно типаж принца Гарри. Конский Хвост казалась ещё более легкомысленной, накручивая шнурок толстовки на палец. — В прошлом году он работал в дневную смену. С сентября я трижды «теряла» ключ, пытаясь выяснить, какой у него теперь график. Девушки с восхищением склонили головы набок, наблюдая за работой Йена. В отличие от ситуации с Сайласом, Микки не испытывал ни капли ревности. Он был доволен их с Йеном статусом и совершенно не беспокоился. Йен был чертовски прекрасным экземпляром, таким, на которого обращали внимание другие люди. Как он мог их винить? Это не означало, что он не мог чуточку повеселиться. Микки подался вперёд. — Считаете этого парня горячим или вроде того? Девушки обернулись с раздражением на лицах. Та, что с конским хвостом, смягчилась, как будто думала, что Микки и сам был неплох. — Я бы не стала выгонять его из постели за то, что он жуёт печенье и оставляет крошки. Микки оценивающе посмотрел на Йена. Боже, он был одет в эту бежевую футболку-хенли, которая подчёркивала рельеф груди. Его волосы слегка завивались вокруг ушей. Неудивительно, что эти цыпочки не могли себя контролировать. Микки скривился. — Не-а, не сказал бы. — Завидуешь? — та, что повыше, закатила глаза. Желание Микки поприкалываться над ними возросло от умеренного к разрушительному. — Тогда посмотрим, как вы к нему подкатите. Дам десять баксов любой из вас, кто подойдёт к нему и поцелует. Не надо ничего говорить, просто бросайтесь на него и будьте такими слюнявыми, как хотите. Конский Хвост склонила голову, молча спрашивая: «Ты серьёзно?» Микки знал, что рискует, но был уверен, что они не решатся. — Десять баксов? — высокая девушка казалась менее заинтересованной, как будто лидером в их парочке была та, что с хвостом. — За то, чтобы поцеловать его? Он на работе вообще-то. — Так это он недостаточно горяч, или вы просто трусихи? — О, он ещё как горяч, — она толкнула подругу локтем. — Ты ведь чуть не пригласила его на свидание в прошлом году. Девушка с конским хвостом заговорила, не отрывая глаз от Йена. — Он вспомнил моё имя месяц спустя. И то, как он улыбается... Он просто... милый. Добрый. Микки вёл себя настолько далеко от «милого», насколько мог. — Вы пара сертифицированных слабачек. Я, блядь, сам сделаю это. Его собеседницы ахнули. Йен поднял голову на звук. Микки хитро подмигнул ему, надеясь, что девушки ничего не заметят. — Я пошёл, — Микки двинулся мимо с высоко поднятой головой и расправленными плечами. Он надеялся, что студентки смотрят внимательно. Надеялся, что они сочтут его сумасшедшим. Что своей дерзостью он заставит их упасть в обморок. Микки кивнул парню в бейсболке, которому Йен вручил ключ. Он обошёл стол. Он скользнул рукой по шее Йена и, не говоря ни слова, притянул его в едва ли уместный на работе поцелуй. Йен отстранился через секунду, выглядя ошеломлённым. — С чего бы это? — С того, что теперь я могу это сделать. И я буду делать это при каждом удобном случае. Парень в красной кепке уже ушёл. Девушки подошли к столу. Конский Хвост выглядела наполовину расстроенной, наполовину очарованной. Словно сама не могла понять, сердится ли она или считает их с Йеном взаимодействие милым. — Боже, ты такой обманщик! — заворчала её подружка. Микки принял это обвинение с гордостью. — Кто-то из вас, э-э-м, действительно потерял ключ, или вы просто пытаетесь залезть в штаны к моему парню? Он устроился за рабочим столом бок о бок с Йеном, как им и полагалось. Началась их первая смена в качестве официальной пары.︾︾︾︾︾︾︾︾︾
¹ «Вздёрни их повыше» — вестерн 1968 года. ² Пёрдью — общественный исследовательский университет в США, расположенный в городе Уэст-Лафейетт, штат Индиана.