***
Лина шла по коридорам Хогвартса в библиотеку, как и планировала днём. В руке она несла две тетради и перо, чтобы доделать оставшееся домашнее задание. Факелы освещали ей путь, потому что стало темнеть рано и школа быстро погружалась в вечерний мрак. На пути Тонкс встречала много учеников, особенно в главных коридорах, но когда решила сократить путь и вышла в узенький проход, по которому значительно быстрее можно было выйти в другое крыло, — никого вокруг не было. Доносились лишь отрывки разговоров, но о чём именно беседовали проходящие студенты разобрать было сложно. Но через пару мгновений огонь в факелах одним махом потушился, как будто кто-то нарочно вызывал ветер. «Сквозняк», — подумала она и потянулась в карман, дабы достать свою палочку и освещать дорогу ей, но, увы, палочка осталась лежать в комнате. Вздохнув, Тонкс побрела дальше и через пару минут увидела свет впереди. Ускорив шаг, она целенаправленно шла к нему, но цель — свет — так и не приближалась, словно Лина топталась на месте. Её вдруг осенило, словно мысль молнией вносилась в неё с головы до самых пят, — всё тихо, мертвецки тихо. Несколько мгновений назад она слышала пустой девичий трёп, а сейчас сплошное безмолвие. В нос резко ударил запах затхлости, потом повеяло сыростью и плесенью, загробный холодок пробежался по телу. — Лина… Шёпот раздался из ниоткуда, пробирая до мозга костей. Эхо пролетело по всему коридору и утонуло где-то во тьме. Голос показался знакомым, что вызвало одновременно страх и некую ностальгию. По телу пробежали мурашки, когда раздался громкий свист позади, схожий с криком, и Лина, недолго думая, побежала дальше по бесконечному коридору в надежде быстрее выйти на свет. Но всё безуспешно. Шёпот безустанно повторял её имя, а в этом голосе слышалась мольба, обречённость. Тонкс внезапно осела на пол, вжимаясь в холодную стену замка, и стала мотать головой вправо-влево, но никого рядом не было. — Кто здесь? Шутка плохая, пора заканчивать, — крикнула Лина, но в ответ получила только тишину. И вот опять голос, но теперь он уже звучал в голове, подчиняя всю волю себе. Конечности онемели, во рту пересохло, но такое состояние продолжалось недолго, а потом приятное расслабление и нега пленили хрупкое тело Тонкс. Она уже могла двигать руками и ногами, но что-то инородное до сих пор таилось в ней и, казалось, уходить не собиралось. — Лина! — завопил голос в черепной коробке. Тонкс вздрогнула и поджала ноги под себя. Она совершенно не знала, что ей делать, куда бежать, как избавиться от этого голоса. Но решив, что выход только один — пытаться узнать, чего хочет обладатель этого плавного, нежного голоска в её голове, —Тонкс глубоко вздохнула и собрала волю в кулак. — Кто ты? Это же ты являлась ко мне вчера? — тихо спросила Лина, сама не зная у кого. Ей даже начало казаться, будто она сошла с ума, хотя, наверное, так подумал бы каждый человек на её месте. — Это тебя я вчера слышала. Я запомнила твой голос. — Да… — прозвучало как-то отдалённо, на подсознании, но Тонкс понимала, что женщина может и хочет с ней поговорить. — Что тебе нужно? Оставь меня в покое, — взмолилась Лина, закрывая руками глаза, из которых потекли слёзы. Она давно научилась жить с этими видениями, но с приходом в Хогвартс всё усугубилось. Теперь кто-то разговаривал с ней в её же собственной голове, и от этого становилось невыносимо страшно. — Я никогда тебя не оставлю… — сказала женщина в голове, но столь тёплым и ласковым тоном, что это ни капли не было похоже на издёвку. — Мы — одно целое, Лина, частички которого не могут существовать друг без друга. — Что всё это значит, чёрт возьми?! — слёзы обжигали щёки, перед глазами стояла пелена из слёз, а голос охрип от криков и рыданий. — Пока жива ты — живы и мы. Помни это, Лина… — Кто «мы»? — Лина начала ощущать, как тело ослабевало, накрывало измождение, словно все силы вытянула из него. Голос больше не отвечал, всё затихло, пропал ужасный запах гнили и сырости. — Куда ты ушла? Ответь мне немедленно! — заорала Тонкс что есть мочи, но слова так и не дошли до адресата, просто растворились в воздухе. И тут яркая вспышка ослепила глаза, заставляя Лину зажмуриться и закрыть очи рукой. Свет в конце тоннеля показался слишком близко, она сидела на корточках за углом широкого коридора, по которому вдалеке ходили ученики. Всё вернулось на круги своя: опять послышались голоса, заиграло пламя на факелах, тепло внутри замка приятно укутало тело. Голова не болела, тело не было ватным, и в принципе Лина себя чувствовала так же, как и прежде, словно ничего сверхъестественного с ней не произошло. Собрав с пола тетрадки и перо, Тонкс встала на ноги, разгладила складки на одежде и вышла на свет. На неё никто не смотрел и не оборачивался, значит, не заметили того, что происходило с Линой минутами ранее. Это её тайна, её тяжкая ноша и крест, которые она будет носить, кажется, всю свою жизнь. Но теперь Тонкс начали мучить, буквально изнутри раздирать два вопроса: кто эта загадочная женщина, приходившая к ней во второй раз, и кто эти люди, которые будут жить до тех пор, пока жива сама Лина? Ответов, даже малейших предположений найти Тонкс не могла, а обращаться за помощью боялась. К кому идти? К Дамблдору? Нет, точно нет. С виду милый, обычный мужчина в солидном возрасте, но это всего лишь маска, под которой скрывается мудрый, хитрый человек, умеющий просчитывать события на несколько шагов вперёд и при этом никому не раскрывать свои карты. Тонкс не доверяла ему, а делиться своими проблемами абсолютно точно не хотела — не знала, как отразится просвещённость Дамблдора в этом вопросе на ней позже. Написать матери? А что это даст? Она опять начнёт паниковать, трансгрессирует в Хогвартс, чтобы взять на пару дней Лину из школы и сходить к врачам. Не поможет это, Лина прекрасно знала, но мама была неумолима, по-прежнему лелеяла веру, что кошмары, творящиеся с любимой дочуркой, прекратят отравлять ей жизнь. Но после сегодняшнего Лина поняла, хотя и не была уверена в своей догадке — ей надо научиться с ними жить: с видениями, с голосами в голове. Смириться, принять и понять. Может, в этом кроется предназначение? Может, она появилась на свет, чтобы пролить свет на тайну, скрывающуюся под семью замками, а эти видения и женщина —просто её помощники, подсказывающие истину? Тонкс сама не знала, правильно ли она думала, верны ли её предположения, но нужно было с этим что-то делать. Погрузившись в собственные мысли, Лина машинально сворачивала за углы коридоров, потому что мозг запомнил дорогу до библиотеки очень хорошо, а ноги сами туда уже вели. Тонкс, вынырнув из потока быстро сменяющих друг друга мучительных дум, подняла голову и уже хотела было зайти в дверь, что вела к самой библиотеке, как услышала чьё-то всхлипывание, больше походившее на писк. Это явно была девушка. «Да что сегодня за чертовщина происходит?» Лина огляделась, но кого-то хныкавшего рядом с собой не увидела. Решив, что ей показалось, Тонкс коснулась дверной ручки, как снова послышался писк и трепетание женского голоска, который что-то щебетал и упрашивал. Слизеринка отпрянула от двери и стала медленно, украдкой шагать вдоль пустынного коридора, аккуратно заглядывая в каждый закоулок. Прижав к груди все свои принадлежности, Лина высунула голову в самый дальний и тёмный угол, откуда, как ей и показалось, доносилось перешёптывание. Когда глаза привыкли ко мраку, царившего вокруг, Лина смогла разглядеть два силуэта: один — женский, второй — мужской. Девушка стояла спиной к стене, будучи прижата к ней, и что-то лепетала себе под нос, в то время как парень, схвативший собеседницу за горло одной рукой, другой поглаживал двумя пальцами её талию. Сразу было понятно, что девушке не нравятся его ласки, она пытается вырваться и мотает головой в разные стороны. Тонкс разглядела кудрявый хвост, что блеснул на лучике света, как будто специально проникшего сюда, а по отчётливому возгласу поняла, что это Грейнджер. — Отпусти меня, придурок! — гриффиндорка завела высоко руку и ударила парня, которого Лина не знала, да и в глаза раньше не видела, по щеке. Раздался смачный шлепок, гриффиндорец отпустил Гермиону и отпрянул, как ошпаренный. Парень схватился за щеку, которая точно полыхала красным румянцем, — удар был хороший. Лина даже прикрыла рот ладошкой, чтобы подавить улыбку и смешок над поражением гриффиндорца. Дальше Грейнджер схватила свою сумку и побежала прочь, в другую сторону коридора от Лины, не забыв «нечаянно» задеть плечом пристающего парня. Тонкс, отметив для себя, что Гермиона прекрасно сама справилась со своим обидчиком, направилась обратно в библиотеку, тихо ступая по коридору, дабы не создавать шума и быть раскрытой, потому что гриффиндорец так ещё и не ушёл. Когда Лина зашла в читальный зал, где многие делали домашнее задание, то села за пустую парту прямо лицом ко входу. Через пару минут в библиотеку ворвалась разъярённая Грейнджер, которая явно ещё не отошла от инцидента и до сих пор не превратилась в обычную — собранную и манерную — Гермиону. Гриффиндорка не обратила внимания на Тонкс, прошла вдоль стеллажей с книгами и затерялась в лабиринте шкафов. Видимо, решила что-то почитать на досуге, а Лине очень хотелось с ней поговорить и узнать, кто был тот парень. Дописав последнюю строчку своего доклада, слизеринка бесшумно отодвинула стул, чтобы не мешать остальным, и направилась на поиски Грейнджер, которая так и не покинула библиотеку, — Тонкс бы точно её заметила на выходе. Делая вид, что рассматривает корешки талмудов и старинных книг, Тонкс разгуливала между высоченных стеллажей, которые доставали почти до самого потолка. Внезапно перед ней пролетела книга и встала на своё место, подняв небольшое облако пыли. Лина замерла на мгновение, а потом, хмыкнув себе под нос, пошла дальше. И вот наконец её попытки увенчались успехом, и она нашла Гермиону, которая сидела за письменным столом и читала книгу где-то на середине. Заметив издалека обложку, Лина сразу поняла, что за произведение сейчас лежит на столе перед Грейнджер. — Ведь сколько же раз я говорил вам, что основная ваша ошибка заключается в том, что вы недооцениваете значение человеческих глаз. Поймите, что язык может скрывать истину, а глаза — никогда*, — процитировала Лина момент из книги, чем привлекала внимание Грейнджер. Она с удивлением распахнула очи и тепло улыбнулась, заметив заинтересованность Тонкс в книгах. — Тоже читала? — спросила Гермиона, тряся книгой в воздухе. — Раза два, наверное, — ответила Лина, подходя ближе. — У тебя всё хорошо? Гермиона заметно напряглась, губы, как и щёки, вмиг приобрели естественный розовый оттенок, а пальцы стали нервно теребить кромку юбки. Грейнджер заправила волосы за ушко и взглянула на Лину, которая зацепилась своим пристальным взглядом за медово-карие очи гриффиндорки. — Да, — неуверенно ответила Грейнджер и уже было хотела встать, чтобы уйти от Лины, но сделать ей этого не удалось. — Тебе повторить? «Поймите, что язык может скрывать истину, а глаза — никогда». — Лина схватила Гермиону за запястье и вынудила сесть обратно. — Кто был тот парень? Грейнджер терялась в догадках, откуда Тонкс узнала о Маклаггене, и не думала, стоит ли рассказать Лине про него. Но всё же желание выговориться взяло верх, и Гермиона, жалобно взглянув на Тонкс, пожала плечами и начала рассказывать. Кормак Маклагген — человек, которого Грейнджер ненавидела больше всех на свете. Неотёсанный болван, грубиян и просто заносчивый тип, который думал, что весь мир крутится вокруг него. И теперь в его пустую голову впечаталась мысль о том, что Гермиона должна быть его девушкой, ведь они просто созданы друг для друга. Постоянные недвусмысленные намёки со стороны Маклаггена выбешивали Грейнджер настолько, что уже от одного его имени она приходила в неукротимую ярость. А сегодня Кормак позволил себе распустить руки — поджидал Гермиону, когда она придёт вечером в библиотеку, и заволок во мрак коридора, чтобы насладиться столь желанной особой. Гермиона вещала всю историю её взаимоотношений с Маклаггеном с пеленой слёз на глазах и розовыми от негодования щеками. Женская слабость и униженное достоинство кричали изнутри, но твёрдый стержень и закалённый характер не давали возможности отступить и проронить хоть одну слезинку из-за этого мерзавца. Тонкс, выслушав всю историю в ярких красках и подробностях, оперлась на стол и сложила руки на груди. Гермиона выжидающе на неё смотрела, ища в ней поддержку, но Лина молчала. Она думала, думала, как отомстить Кормаку за его проделки, гнусные и ничтожные. — Что собираешься делать? — всё же спросила Лина у Гермионы перед тем, как предать огласке свой план. — А что я могу с ним сделать? Я даже не думала над этим, — уныло проговорила Гермиона. — Месть, Грейнджер. Гермиона вопросительно уставилась на Лину, которая коварно улыбнулась и подмигнула ей. Молча проходя вдоль стеллажей, та читала названия книг, выгравированные на потрёпанных корешках, и, когда наконец нашла то, что ей нужно, победно улыбнулась. — Знаешь, в Шармбатоне я ненавидела готовить зелья, да и здесь получается скверно, но… Раз у меня такая смышлёная помощница, то я готова рискнуть, — Тонкс заговорщически глянула на Гермиону и подоспела к ней с тяжёлой книгой в руках. — А ты на каком факультете училась? — вдруг поинтересовалась Грейнджер, пока Лина быстро перелистывала сухие страницы. — Веритэ, — односложно ответила Лина, но по лицу Гермионы было понятно, что ей это мало о чём говорит и она хочет пояснения. — Там нужен математический склад ума, а это у меня имеется. Люблю всё рассчитывать, да и как человек всё постоянно держу под контролем. Однажды мадам Максим сказала, что из меня бы вышел хороший стратег, но за полем боя, — Тонкс улыбнулась при тёплых воспоминания о своей бывшей директрисе. — Веритэ специализируется на науках: зельеварение, алхимия, трансфигурация, нумерология, — Лина загибала пальцы, — но в первом я была полным аутсайдером. Но, признаться честно, мне делали уступки, и я получала поблажки по этой дисциплине. — А что… — Гермиона хотела что-то спросить, но воодушевлённая Тонкс перебила её. — Хватит болтовни. Смотри сюда… На картинке, рядом с рецептом зелья, была нарисована склянка с дымящейся розовой жидкостью. Заголовок гласил «Приворотные зелья и их последствия». Грейнджер, скептически оглядев рецепты и картинки, тряхнула головой и безмолвно возмутилась, зачем Тонкс показывает ей эти зелья. — Ты хочешь его приворожить к другой девушке? Это неправильно, Лина, — наотрез отказалась от затеи Грейнджер. — Не дай Мерлин! Я вам не сваха, чтобы невест выбирать, — возразила Тонкс и хитро посмотрела на Гермиону. — Действие этого зелья длится всего несколько часов, поэтому никто не должен пострадать. Ты начнёшь варить его прямо сейчас, а я иду искать миссис Норрис. — Что? Кошка Филча?! — Гермиона оторопела, а потом и вовсе рассмеялась. — Когда будем действовать, вливать зелье? — Сегодня за ужином ты подольёшь его ему в стакан.***
Лина шла с Гермионой в Большой Зал на ужин. Приготовление зелья заняло у них немного времени, потому что тот отвар, который им нужен, был самым простым и практически безвредным, а эффект длился от силы часа два-три. Шалость вроде, но выставить дураком Маклаггена должно получиться. Позор на глазах у доброй половины школы был обеспечен. Грейнджер шла, точнее летела на крыльях счастья от предстоящей мести, утонув по уши в предвкушении. «Если так разобраться, то он сам виноват», — успокаивала себя Гермиона, потому что не хотела причинять кому-либо вред и опускаться до уровня самого Кормака. Когда ученицы зашли в Зал, то Грейнджер сразу увидела сидящего за столом мерзавца в компании друзей. Только сейчас до Тонкс и Грейнджер дошло, что друзья его могут заметить, как Гермиона вольёт зелье в его стакан. — Как сделать всё незаметно? — спросила Гермиона у Лины, пока они выбирали себе по салату. — Я возьму это на себя. Драко, Тео и Пэнси, которые давно уже сидели на ужине, пребывали в удивлении от увиденного — Лина общается с гриффиндоркой, тем более с Грейнджер, которую так ненавидели Малфой и Парксинсон. Драко вскинул брови, но промолчал, а Пэнси скривилась, увидев, как Тонкс мило общается с заучкой и заливисто смеётся, активно жестикулируя. Один Тео молча смотрел на Лину без грамма осуждения и неприязни, лишь провожал взглядом её фигуру, которая мелькала по Залу. Тонкс взяла побольше еды на поднос и пошла вместе с Гермионой вдоль обеденного стола факультета Гриффиндор. Когда они дошли до Маклаггена и его компании, Грейнджер поставила свой поднос и села рядом с Кормаком, нежно взглянув на него. Она завела с ним беседу, старалась выглядеть доброй и влюблённой, а его друзья, казалось, совсем не обращали на них внимания, но было слишком рискованно подливать в стакан зелье. Тут подоспела Лина, которая с усилиями тащила свой поднос, откуда так и норовили слететь блюдца с едой. Тонкс попросила одного друга Маклаггена донести набитый едой поднос до её столика, сославшись на то, что джентльмены должны помогать юным дамам, поэтому у большого грузного парня, что сидел прямо напротив Гермионы, не осталось шансов. Второй друг уже доел свою порцию и сам встал из-за стола, уходя прочь из Зала, тем самым облегчив задачу Лине. Гермиона что-то щебетала, но Кормак её совсем не слушал. Он просто смотрел на неё голодным взглядом, в котором играло животное желание и не более того. Воспользовавшись моментом, Гермиона, не отрывая взор от очей Маклаггена, пролила розовую жидкость в его бокал и спрятала одним движением пальцев маленький флакончик себе в рукав кофты. Оставив лёгкий поцелуй на щеке Кормака, Гермиона непроизвольно сморщилась от брезгливости, но, к счастью, Маклагген этого не заметил, ошеломлённый такой резкой сменой поведения девушки. Грейнджер быстро встала из-за стола и под предлогом взять себе тыквенный сок ушла к столу с напитками, подальше от Кормака. Лина села за стол, на полпути выхватила поднос из рук гриффиндорца, сказав, что дальше справится сама. Драко смерил её таким презрительным взглядом, на что Тонкс просто рассмеялась и попросила его подождать пару минут, а потом она объяснится. Гермиона с другого конца Зала стала наблюдать за состоянием Маклаггена, а Лина изредка кидала на него взгляды, отсчитывая минуты, кода зелье начнёт действовать, ведь гриффиндорец уже сделал глоток пять минут назад. И вот шоу началось. Как будто по велению самой судьбы в коридоре промелькнул Филч, который держал на руках миссис Норрис, но в саму столовую так и не зашёл. Кормак начал меняться: зрачки глаз увеличились, пульс участился, а сердце колотилось с бешеной скоростью, словно вот-вот выпрыгнет из груди. Гриффиндорец вскочил из-за стола и стал судорожно оглядываться по сторонам, заглядывать во все щели, под столы, отодвигал лавки, поднимал скатерти, расспрашивал всех, где можно найти миссис Норрис. Хорошо, что хоть Лина уговорила Гермиону добавить один волосок шерсти кошки, чтобы влечение не переходило за грань дозволенности. Так, лёгкая тяга как к самому милому созданию на планете. Все смотрели на него удивлённо, еле сдерживая смех. Не каждый понимал, что Кормак находится под воздействием зелья, но сама ситуация забавляла в любом случае. Когда в проходе появился Филч с кошкой на руках, Маклагген ринулся в их сторону, вытянув руки вперёд и крича что-то на весь Зал. Гриффиндорец стал с такой лаской гладить кошку, шепча что-то нежное и нечленораздельное, но выглядело это так глупо, что все разрывались от смеха. Но счастье длилось недолго — миссис Норрис, не привыкшая к вниманию и ласкам учеников, начала шипеть и в порыве защиты расцарапала когтями предплечье Маклаггену. Филч начал ругаться, размахивая свободной рукой, и, буркнув что-то про наказание, ретировался из Большого Зала, но Кормак побежал за ним под ярый смех учеников. Гермиона стояла в углу с довольной улыбкой на лице. Такой позор ещё долго не забудется, а сам Кормак явно поймёт, чьих рук это дело. Появилась надежда, что теперь этот мерзавец наконец-то отстанет от Грейнджер, ведь если она начала мстить пока по-маленькому, что будет, если возьмётся по-крупному? Лина, встретившись взглядом с Гермионой, показала ей большой палец, на что та послала ей воздушный поцелуй и ушла из Зала, схватив перед этим печенье с общего подноса. — Как вам представление? — спросила у друзей Лина, не скрывая своего восторга. — Ты это вместе с Грейнджер провернула? — удивился Драко. — Угу, — подтвердила Лина, допивая свой сок. — Она неплохая девочка. — Терпеть её не могу, — сказала Пэнси, а Драко, щёлкнув, показал на неё пальцем, соглашаясь. — Ваше дело, мне всё равно, — сухо ответила Тонкс. — Тебя проводить? — предложил Тео, заметив, что Лина собирается уходить. — Если хочешь. Паркинсон грозно посмотрела на Лину, на что та ей ехидно улыбнулась и встала с лавки. Нотт взял в руки сумку Лины, и они вдвоём пошли на выход в сопровождении убийственного взора Пэнси. Малфой молча наблюдал за всей этой картиной, не решившись комментировать, потому что Паркинсон всё равно бы его не послушалась. Оставалось только свыкнуться с негласной войной двух дам, потому что обе не отступят. Тео и Лина шли молча, что невероятно напрягало Тонкс. Она даже не знала, о чём заговорить, да и Нотт не был на себя похож. Она уже сто раз пожалела, что согласилась дойти до гостиной в его компании, потому что уровень неловкости зашкаливал, а почему именно — Лина сама не знала. Засмотревшись на небо в окнах, она заметила падающие звёзды и решила притормозить, дабы дождаться следующую и загадать желание. — Ты чего? — подал голос Тео, заметив, что Лина отстала и замерла у окна. — Звездопад. Загадаешь желание со мной? Они стояли в коридоре, около лестницы, ведущей в подземелья школы, где и была гостиная Слизерина. Рядом никого не было, и в абсолютной тишине Тео услышал сбитое дыхание Лины, когда подошёл к ней вплотную и приобнял за плечи. Тонкс была холоднее льда, замёрзла пока шли, потому что ночь уже вступала в свои права и становилось свежо даже в замке. Лина прижалась всем телом к Тео и прикрыла на мгновение веки. Ощущение чего-то домашнего, родного и близкого нахлынуло будоражащей волной, внутри всё сжалось, будто она находится в свободном полёте, земля уходила из-под ног, и только руки Тео, что крепко её держали, не давали упасть. Но вскоре голос Нотта вывел её из этого чарующего сознания. — Падает, загадывай желание. Тонкс улыбнулась, так и не открыв глаза, и проговорила про себя: «Пусть все тайны окажутся раскрытыми».