Куда по смерти душу примут, я с Шепфа торга не веду; В Раю намного мягче климат, но лучше общество в Аду.
***
Адское зазеркалье — это земли, не похожие ни на одни, что я видела раньше. В нос сразу же ударил запах тлеющей разлагающейся плоти. Здесь стоял зловонный смрад, от которого слезились глаза. Нам пришлось лицезреть гнилые кости и ошметки мяса, свисающие с рыхлых трупов, их обгладывали непонятные существа, то ли гарпии, то ли бестии. И без того жаркая погодка сейчас напоминала поистине адское пекло, и погодные условия способствовали разложению останков усопших грешников. Здесь разразилась пустынная вьюга и песочные смерчи. Атмосфера была вправду ужасающая. В зазеркалье грешные души уходили только тогда, когда искренне душой принимали свой грех. Они умирали и умирали в муках под бушующей грозой, огненным ливнем и обжигающим пеплом. Их раздирали адские гончие, пока те шли на свет Небытия. И лишь малая часть обретала покой. С темноты доносились кряхтящие жуткие звуки, пробирающие до костей. Это кряхтение заблудших душ, душ, что не нашли покоя ни в одном из миров и их судьба — скитаться по Адской раскаленной пустыне до конца времен. — Готова? — спросил Сатана. В его руках был кубок, который я уже неоднократно видела в видениях. И сосуд с красной жидкостью, как я предполагаю, с кровью Люцифера. — Да — коротко ответила я. Бонт смирно шел рядом со мной. Нас сопровождал Данталиан и Антей. Отец немного волновался, но все же это не передавалось мне, волнуется он скорее за меня и за будущего внука, чем за ритуал. Антей ровно и четко шагал за спиной владыки. А Бонт придерживал меня за предплечье с целью придержать, если вдруг упаду. Владыка подал сигнал, чтобы мы остановились. — Пришли, — он огляделся. Взял кинжал и чуть отошел от нас. — Вики, ты помнишь заклинание? — Да. — Хорошо, — Сатана обхватил лезвие ладонью, прошептал неразборчивые слова, закрыл глаза и, обратившись к чему-то поистине темному, с силой прорезал ладонь, да так сильно, что кровь моментально хлынула из раны, скатываясь по запястьям вниз и обрамляя их словно змеи. Я не совсем понимала, что происходит. Лицо дяди не выражало абсолютно никаких эмоций. Он продолжал что-то шептать в темноту. Кровь медленно начала расползаться в разные стороны. В конечном итоге вокруг Сатаны образовалась пятиконечная пентаграмма. — Заходите в круг! — прикрикнул Сатана, не оборачиваясь на нас с Бонтом. — Все будет хорошо, — тихонько шепнула я ангелу. Когда мы оказались внутри пентаграммы, она зажглась адским огнем. — Ты будешь связующим звеном, Вики. Как только я проведу первую часть ритуала, вступишь ты, — Дьявол взял мою ладонь и нанес на нее точно такой же разрез, кровь хлынула в кубок. — Теперь ты, — он подал кинжал ангелу. Я чувствовала, что Бонту тяжело смотреть на кровь, да и в принципе атмосфера Ада его напрягала. Всем ангелам тяжело тут находиться. Почти каждый угол подземного царства подбивает светлых на «грех», но знаете, Ангелы и сами неплохо справляются. В этом мире все перевернулось. Ангелы совсем не такие, как их описывают в библии, да, собственно, как и демоны. Моя лучшая подруга — демон. Мой мужчина — демон. Отец — демон. И каждый из них достоин любой моей жертвы. Нет, ни в коем случае я не говорю, что все ангелы полные мрази, но большинство да. А тем, кому досталась власть вблизи Шепфы, в особенности. Геральд переживает, что Мальбонте будет двигать лишь месть, но он ошибся. Месть будет двигать не им, а мной. Месть за мою семью, месть за боль, за страдания. Я свергну каждого, не моргнув и глазом. Во мне и так кипит ярость, а теперь я еще и беременна. Вряд ли меня сможет удержать в тисках даже сам Сатана. Если я захочу, я сделаю. И пусть хоть кто-нибудь попробует встать у меня на пути. Сатана вылил кровь Люцифера в кубок и произнес еще что-то, отдаленно напоминающее клятву. Он взывал к темному царству и призвал темную ипостась Мальбонте. Владыка передал мне кубок и вышел из пентаграммы. — Вылей кровь в глотку Бонта и начинай читать заклинание, — крикнул Сатана. Я так и поступила. Бонт закашлялся, сморщился уже с первого глотка, но сделал то, что от него требовалось. Я коснулась его плеча и принялась читать заклинание. — Добро и зло соединятся, образуя нового великого. С его ликом в мир придут боль и хаос, но без его железной руки мы все погибнем. Бонт закричал и упал на колени, но как бы мне не было его жаль, я продолжила: — Приди в наш мир, покажи, как жить и прерви порочный круг. Соединяю расколотую душу. Я твой проводник, иди за сладким зовом моим и не сворачивай. Да будет так! Огонь, обрамляющий нас, загорелся ярче. Из глаз ангела полилась кровь, он отчаянно хватался за раскалённый песок. А неистовый крик Бонта слышал, кажется, весь Ад. Теперь в его энергии отчётливо прослеживался страх, даже, возможно, ужас. Светлые голубые глаза теперь были затянуты тьмой, его голова как-то странно, неестественно дернулась в бок и назад. — Мальбонте, я взываю к тебе! — крикнула я. Поднялся ужасный ветер, раскаленный песок бил в лицо, пылающий огонь то и дело пытался забрать нас в свои объятия. Я чувствую его присутствие, как тогда в видении. Следом упала и я. Темная бурлящая сфера соединилась с плотью Бонта. Она разорвала его пополам и вышла через горло, а после прошла и через меня. Я почувствовала в себе новый толчок силы, силы, распирающей изнутри. Я ощущала себя так, будто ни в одном из миров нет такой задачи, какую бы я не смогла выполнить. От чего-то я засмеялась, зловеще и ужасающе. И вот, поднявшись с колен, моему взору предстал он… Крепкий, как сталь, высокий темноволосый мужчина. В котором отдаленно прослеживались черты невинного ангела — Бонта. Массивные темно-бордовые крылья за спиной были даже больше, чем у Люцифера. Энергия закрыта, я не смогла его считать и можно было только догадываться, что он сейчас чувствовал и понимает ли вообще, что вернулся в мир живых. Мальбонте испепелял меня хмурым, томным взглядом. Он шаг за шагом пробирался ко мне в душу, словно изучал. И, возможно, что-то в моей энергии ему не понравилось, либо он все ещё витает в прострации. Маль в один шаг оказался рядом со мной и схватил за горло. Краем глаза я заметила, как отец бросился ко мне, но я остановила его жестом. Ладони Маля на моей шее доставляли некий дискомфорт, но я не попыталась вырваться. Я знала — он не причинит мне вреда. — Ну-у, потише, ковбой, — я ухмыльнулась и накрыла запястье Маля ладонью. — Не признал? Мальбонте склонил голову в вопросе, разжал хватку и усмехнулся. — Виктория Уокер, я полагаю? — голос Маля — песня. Мелодичная, бархатная с нотками грубости — песня. Такой голос запоминается всегда. Его просто невозможно не расслышать. — Я предпочитаю Винчесто. Но да, ты не ошибся, — я окончательно убрала его руку с шеи. И мы оба обернулись на Сатану. — Приветствую, Мальбонте, — Произнес Сатана. Маль в ответ ненадолго склонил колено, поднявшись, произнес: — Я уже вас заждался, — на его лице играла усмешка. Теперь мимика была абсолютно другой, светлая ипостась просто растворилась. Как когда-то и моя. Владыка махнул рукой, и огонь с пентаграммы спал. — Прошу, — Сатана тоже усмехнулся. Переглянувшись, мы плечом об плечо вышли из дьявольского круга. Рядом с ним я чувствовала себя еще более могущественной. Он источал силу, огромную силу. Абсолютно не скрывал ее и даже, возможно, гордился. Вот и началась новая глава наших жизней. Теперь на место господствующих белокрылых придут Элементалисты. И я уверена, что под предводительством Мальбонте наш мир станет лучше, мы перестанем нести бремя «полукровок» и заживем наконец нормальной, даже возможно чуточку счастливой жизнью. Через сколько крови и битв нам придётся пройти, знает только Шепфа, но будьте уверены, война не может пройти без кровопролития, война — это всегда смерть, горе и боль. Мы не сможем просто так взять и договориться с Ангелами о смене власти, о новых законах, да и вообще Ангелы корнями приросли к власти и пора уже перерубить эти лианы, уходящие прямо к Шепфе. Какой же он бог и прародитель всего живого, если он вот так просто даёт Ангелам такой карт-бланш на свинство?