Сюрприз не всегда хорошо

Танджиро напуганно смотрел на присутствующих. У него было хорошее настроение, когда они ехали сюда, но сейчас от приятных ноток в голове ничего не осталось. Кёджуро смотрел не на кучу гелиевых шаров разнообразной формы, а на живот, обвязанный красной подарочной лентой. Все молчали, а Сабито переминался с ноги на ногу. Действительно неловко вышло. — Ну проходите, чего стоите, как неродные, — постарался разрядить обстановку он. Камадо послушались. Танджиро даже почти не услышал Сабито, он смотрел лишь в одни глаза в этой комнате — золотистые. Такие же золотистые, как и его волосы. — Танджиро, ты беременный? — задал Гию очевидный, но единственный вопрос, который был в голове у всех присутствующих. Омега кивнул и слегка улыбнулся. Сабито подскочил к Камадо, опустился на колени перед животом и прижался ухом. — Привет, малыш, ну что, тебя никто не обижает? А кушать хочешь? — сказав это, он поднялся на ноги. — Ребёнок голоден, как зверь, так что все за стол! Подошёл господин Урокодаки и, улыбнувшись, положил руку на плечо Танджиро. — Расскажешь мне всё потом. — Мы даже не поздравили именинника! — спохватилась Незуко и обняла Гию. Танджиро последовал за сестрой, продолжая смотреть в золотистые глаза. — С днем рождения, братишка! Скоро ты станешь совсем старым и Сабито будет ходить подметать за тобой песочек. Но мы желаем вам всего-всего хорошего! — практически торжественно говорила сестра. —Подарочек перевели на карту, — напоследок шепнула она и отошла. Гию улыбнулся. Эта новость ему нравилась больше, чем новость о беременности Танджиро, который, кстати говоря, наконец отвернулся от Кёджуро и смог улыбаться присутствующим. Все прошли на кухню, где их уже ждал праздничный стол. — Не помню, чтобы вы любили готовить, — усмехнулся Камадо, глядя на Сабито. Тот улыбнулся. — Сегодня у нас был хороший помощник. — Он потрепал Сенджуро по голове, а тот робко, почти незаметно улыбнулся. Взгляд Танджиро упал на шею мальчика, которая была покрыта засосами и укусами, и едва заметно погрустнел. — Давайте-ка за стол, молодёжь,— приказал Урокодаки. Все послушались, дружно уселись за стол, но Кёджуро как назло сел напротив Танджиро, а потому тот старался смотреть куда угодно, только не на Ренгоку. Саконджи взял на себя право первым говорить тост и поднял бокал. — Итак, дети мои. И дети детей моих. — Он кивнул на Танджиро. — За Гию! — И залпом выпил своё шампанское. В целом, праздник проходил весело. Действительно, семье стоило чаще собираться вместе. Даже братья Ренгоку, которые сначала чувствовали себя неловко, быстро влились в компанию. — Чей это ребёнок, кстати говоря? — спросил вдруг Сабито. Танджиро вздрогнул, Кёджуро напрягся. — Не важно, я не состою в отношениях, — отмахнулся Камадо, стараясь даже не смотреть на старшего Ренгоку. — А какой срок? — спросил Гию и погладил живот. — Двадцать первая неделя идёт. Шестой месяц.  Гию так и держал ладонь на животе, а потом вздрогнул. — Что это было? — спросил он. — Он толкнулся, — Танджиро улыбнулся. — Так значит, у тебя будет мальчик? — Сабито тоже приложил ладонь к животу. — Да, — ответил Камадо и вздохнул: он устал от этого внимания. Незуко увлечённо беседовала с Сенджуро. Сабито, Гию и Урокодаки то и дело спрашивали о беременности, по нескольку раз уточняли о сроках и прочих мелочах. Кёджуро держался отстранённо, почти не пил, только серьёзно смотрел на присутствующих. Танджиро старался не обращать на него внимания, но понимал, что разговор будет неизбежным. И этот момент настал. — Это мой ребёнок? — требовательно спросил Кёджуро и, прижимая Танджиро к стене одной рукой, крепко удерживал за плечо, когда подловил того на выходе из уборной. Камадо опустил глаза. — Прости… я пытался сделать аборт и я… — тихо начал он. Рука на плече сжалась сильнее. — Ты пытался убить моего ребёнка? — прогромыхал Ренгоку, с яростью глядя в лицо Танджиро.