Сюрприз не всегда хорошо

— Ну, я помог тебе, — сказал Аказа, бросив тяжёлые мешки в бак. Сенджуро тоже бросил свои и улыбнулся. — Да, спасибо большое, а то я бы долго их перетаскивал. — А ты разве не хочешь помочь мне в ответ? — Темноволысый хищно крался к мальчику, который с улыбкой смотрел на друга, но тревожное чувство закралось в его грудь. — А тебе нужна в чём-то помощь? — Он инстинктивно отступал. — Да, и помочь мне можешь только ты, — тихо сказал Аказа и прижал младшего Ренгоку к стене. — Стой, что ты… — Веди себя тихо и всё будет в порядке, — он впился в чужую шею, крепко сжимая запястья. — Аказа, стой… — Что? Тебе не нравится? — Нет, я… я не хочу. — Мальчик жмурился и старался отстраниться от поцелуев, усыпающих его шею, руки его отпустили, но запястья сильно болели от крепкой хватки. — Не надо… — Он бил в сильные плечи, стараясь оттолкнуть. — Аказа, перестань, — просил Сенджуро, пока друг, в свою очередь, бесцеремонно шарил руками по телу, проходился ладонями по бокам и груди, гладил внутреннюю сторону бедра, и непереставая кусал несчастную шею. Сенджуро не хотел. Не хотел! Аказа был груб, глубоко вгрызаясь в шею, больно сжимал руки на чужом теле. — Остановись, пожалуйста! — умолял младший Ренгоку, пока Аказа пробрался под чужие брюки и уже начал вставлять внутрь пальцы, заставив мальчика жмуриться, слабо пищать от унижения, страха и боли и лупить руками по чужим плечам, в попытках оттолкнуть. — Хватит, перестань, мне нужно… — закончить он не смог, потому что внезапно всё прекратилось: Аказа буквально отлетел от мальчика и упал наземь*.

***

Сенджуро брёл домой, пребывая в каком-то оцепенении. Он не замечал, как странно смотрели на него редкие прохожие. Действительно, Ренгоку не думал об этом, но на шее виднелись укусы и багровые отметины, щека раскраснелась и немного припухла от сильного удара. Неудивительно, что прохожие смотрели на мальчика во все глаза. Сенджуро размышлял о произошедшем. Наивный дурак… это действительно так, он и правда просто наивный дурак, раз мог так просто повестись на маску доброты. «Разве забота должна вызывать недоверие?», — спрашивал он себя и только глубже погружался в нахлынувшее отчаяние. Он никогда не поймёт людей. Сколько ещё будет таких, как Аказа, и скольким из них не смогут помешать случайные прохожие? Аказе четырнадцать… очевидно, что Сенджуро, который и так не был очень сильным, не смог бы с ним справиться. Аказа был гораздо сильнее и больше младшего Ренгоку, и… божечки! Что бы произошло, если бы Танджиро не вмешался?! Ответ был очевиден. Это произошло бы посреди белого дня, и, даже если бы Сенджуро кричал, едва ли кому-нибудь было до этого хоть какое-то дело. Внезапно ужас от осознания произошедшего затопил его тело. Страшно было даже представить, как бы это происходило. Страшно было даже думать, что ему придётся вновь встретиться с Аказой во время совместных прогулок. А вдруг, это повторится? Сможет ли тогда Сенджуро постоять за себя? Мальчик зашёл домой и почти бесшумно ушёл в свою комнату. Странно, что брат ещё не вернулся, но это было даже к лучшему. У Сенджуро было больше времени морально подготовиться. Пусть Танджиро и сказал, что стоит всё рассказать брату, Ренгоку-младший всё равно не хотел этого делать. Взглянув в зеркало, мальчик ужаснулся: на шее красовались трофеи, которыми наградил его Аказа. Судя по всему, остались ещё и синяки на талии и бёдрах от этих мерзких рук. Чужие прикосновения ощущались до сих пор, и Сенджуро знал: вряд ли он когда-то сможет забыть это ощущение. Мальчик надел водолазку, но даже так не удавалось скрыть багровые отметины. Он распустил волосы и прикрыл яркие участки кожи, надеясь, что ни у кого не возникнет вопросов. Но что делать с щекой? Можно сказать, что упал. Да, прекрасная идея. Сенджуро лёг на кровать и тихо заплакал. Эти прикосновения снова заполонили разум, от них точно остались синяки. Мысли услужливо подкидывали моменты произошедшего. Зачем? Зачем Сенджуро принял его помощь? Он и правда такой наивный дурак. «Я хочу стать сильнее. Я хочу стать сильнее», — повторял себе он и сильнее зарывался в одеяло. Он не хотел, чтобы подобное повторилось. Он должен уметь за себя постоять. Он больше не позволит никому поступать так с собой. — Сенджуро, иди за стол! — позвали с кухни. Судя по всему, сегодня в гости пришёл Сабито — парень Гию. Он был весёлым и добрым парнем. Или так только казалось? Ведь Аказу он тоже когда-то считал добрым. Странно, что Кёджуро ещё не вернулся. Или вернулся? Может, Ренгоку-младший так глубоко погряз в собственных мыслях, что не услышал прихода брата? В любом случае, мальчику пришлось сгрести себя с кровати и выйти в кухню, где весело говорили о своём Гию и Сабито, и сидел, попивая чай, Кёджуро. Он не думал о том, в каком виде предстал перед ними: и так знал, что выглядел ужасно. Опухшие от слёз глаза, нос и губы, припухшая щека и полный грусти, направленный в пол, взгляд. Плечи его были опущены, и он никак не мог заставить себя улыбнуться присутствующим, только тихо, словно тень, сел за стол и подпёр голову рукой. На лицо его падали волосы и Сенджуро очень надеялся, что никто не заметит его состояния. Но на кухне воцарилась тишина, и только он один принялся есть, хотя кусок в горло не лез. — Сенджуро, что произошло? — обеспокоено спросил брат. — Всё в порядке, — тихо и как-то надломлено ответил младший. Естественно, ему никто не поверил. — Что это? — спросил Гию и, приблизившись, отдёрнул чужой воротник, оголяя отметины. Сабито едва слышно ахнул. — Кто это был? — в голосе Кёджуро слышалась ярость. Сенджуро только закрыл лицо руками. — Я…не хочу сейчас… об этом… — прошептал он и снова заплакал.