Red lipstick

Тлеющая меж пальцев сигарета привычно обжигает пальцы. День выдался довольно напряжённым — директор срывался на всех, кто дышал возле него в радиусе километра. Всё переделывали по пять раз из-за того, что ему жена не даёт! Только дым и помогает успокоить остатки нервов. Или это лишь иллюзия, рождённая самовнушением? Намджун поднимает взгляд в небо: серые тучи не сулят ничего хорошего. Он уже минут двадцать сидит на ступеньках возле пожарного выхода из модельного агентства, в котором работает менеджером. Последняя фотосессия на сегодня наконец-то закончилась, фотографии для рекламы ювелирных изделий выбраны… Можно идти домой со спокойной душой. Некоторые сотрудники заканчивают работу пораньше и радостно уходят туда, где их ждут. Но не Ким Намджун. Он всегда задерживается на работе не потому, что он такой правильный, трудоголик — просто не хочется возвращаться в пустую квартиру. Были как-то мысли завести собаку, но даже на неё не хватит времени, ведь мужчина практически живёт на своей работе. Намджун встаёт со ступенек и отряхивает свой классический тёмно-синий костюм от пепла. Затем поправляет съехавшие с носа очки в круглой оправе, и послабляет чёрный галстук в жёлтую полоску. Мужчина потягивается, разминая затёкшую шею, и в этот момент начинает моросить дождь. Он уже было собирался уйти, одновременно с этим пытаясь отыскать телефон, но замер, доставая из внутреннего кармана пиджака совсем не то, что искал. Стик ярко-красной помады с блёстками, той самой, которую он узнал бы и из десяти тысяч. Золотисто-глянцевый цилиндр навевает воспоминания о том дне, когда Намджун окончательно понял, что пропал. В этой компании он работает около четырёх лет. Раньше жизнь была однообразной: дом, работа, выпивка с друзьями по выходным и «любовь» на одну ночь, если это вообще можно так назвать. Пока полгода назад к ним не пришёл новый сотрудник — на то время малоизвестный, только начинающий, но уже амбициозный Ким Сокджин, модель. Высокий, широкоплечий шатен, с идеальными чертами лица, напоминал греческого бога, сошедшего с Олимпа. Они часто пересекались по работе, так как Намджун составляет его график, организовывает фотосессии, и парни достаточно быстро сдружились. Менеджер, будучи старшим, часто угощал его обедом, а младший незаметно для того очаровывал своим заразительным смехом и дурацкими шутками. Перед одним из показов Намджун как обычно направлялся в гримёрку, чтобы проверить всё ли готово к мероприятию, пока не услышал следующее из приоткрытой двери: — Нет, подожди, Тэмин-хён. Сначала скажи, как я выгляжу… Хотя, не стоит, я знаю, что прекрасен, как и всегда. Думаешь, Джун-и понравится? Сердце пропустило удар от этого «Джун-и». Приятное тепло разлилось внутри, а губы непроизвольно растянулись в улыбке. — Нет! Я не выйду, пока ему не покажусь, — недовольно пробурчал Сокджин. Затем на фоне послышалась какая-то возня, и Намджун решил уже зайти. В ярко-освещённом помещении его встретили кланяющиеся гримёры и смотрящий на него парень. На нём были надеты расклешённые светлые джинсы, лиловая рубашка свободного кроя и чёрные кожаные ботинки на каблуке. Выглядело очень элегантно, но привлекли его внимание не стильные вещи, а макияж. На глазах Сокджина красовались чёрные, едва заметные стрелки, а губы, самые прекрасные в этом мире, словно дар Аполлона, пухлые губы, были накрашены ярко-красной помадой с блёстками. — Сонбэ-ним, вам нравится? — тихо, скорее даже смущённо произнёс парень с порозовевшими щеками. Уже около месяца этот момент неустанно преследует Намджуна в мыслях и снах. Он искал фотографии женских и даже мужских губ с красной помадой в разных группах, но всё не то. Похоже, у него фетиш только на одни конкретные губы, принадлежащие только одному конкретному человеку. Полностью погружённый в свои воспоминания, Намджун вернулся в здание агентства, чтобы помыть руки после сигарет. Он открыл дверь в помещение, подошёл к раковине, что была встроена в мраморную столешницу, выдавил жидкое мыло на ладони и смыл его, поднеся руки к автоматическому крану. Вытерев руки бумажным полотенцем, он посмотрел на своё отражение в зеркале, которое растягивалось на всю ширину стены напротив: обычный, среднестатистический офисный работник в строгом костюме, со слегка уставшим взглядом, выкрашенными в светло-серый волосами и следами от пирсинга в ушах. Последнее — такая себе ошибка молодости, и мочки уже успели зарасти. Но можно ли его считать нормальным, психически здоровым человеком, если он, лаская себя в душе, представляет не фигуристую брюнетку, а другого мужчину? Если он признается Сокджину в своих чувствах, тот его отвергнет сразу, или переведёт всё в шутку и посмеётся? А нравятся ли ему вообще мужчины? В реальность его вернул какой-то глухой звук из кабинки туалета. Затем он повторился ещё раз, и ещё. Кожа мужчины покрылась мурашками, ведь, кажется, он догадывался, кто стонет за закрытой дверью. Второго голоса слышно не было, но Намджун всё же решил тихо присесть на корточки рядом с кабинкой и посмотреть, сколько в ней пар ног. Но, как и предполагалось, он увидел только белые туфли своего хубэ. Легче от этого факта не стало, и он решил уйти отсюда как можно быстрее, пока его не засекли как самого настоящего извращенца за подглядыванием. Уже открывая дверь уборной, Намджун услышал хлюпающие звуки. Похоже, кто-то играется со своей простатой при помощи потрясающих, слегка кривых пальцев, и смазки. В голове так много вопросов и так мало ответов. Какая-то неведомая сила остановила его возле выхода, и мужчина убрал руку с дверной ручки, так и не покинув уборную. Он решил «посторожить» модель, чтобы никто не вошёл и не увидел то, чего не должен. Что ж, каждый справляется со стрессом по-своему, Намджун не в праве его осуждать. Спустя пять минут выходит Сокджин. Парень выглядит сногсшибательно, как, впрочем-то, и всегда: серые клетчатые слаксы отлично смотрятся на длинных ногах, белые мокасины отлично вписываются в общую картину и хорошо сочетаются с чёрной рубашкой, что застёгнута не на все пуговицы — в репертуаре этого красивого шатена, — в левом ухе серебряная серьга в виде креста на цепочке, а в правом — маленький гвоздик с рубином. И не скажешь, что пару минут назад он… Сокджин замечает стоявшего у стены, слегка покрасневшего менеджера, и улыбается. После того показа Намджун больше не приглашал младшего на обед, а из-за большого количества работы они стали видеться реже, и их отношения переросли в сугубо деловые. Стоит отметить, что Сокджин делал не одну попытку возобновить общение, но менеджер всячески избегал его, ведь больше не мог воспринимать хубэ как друга или просто донсена. Как-то раз Сокджин сильно напился на корпоративе, и старшему пришлось отвезти его домой. На прощание еле стоящий на ногах парень крепко обнял и чмокнул в губы своего сонбэ. Фантомное ощущение этого поцелуя до сих пор преследует Намджуна во снах. — Подвезёте, сонбэ-ним? — спрашивает Сокджин. Намджун внимательно заглядывает в глаза младшего и пытается отыскать там хоть какой-то подвох. Сокджин продолжает: — Вы ведь всегда машину оставляете в подземном паркинге нашего агентства… Свою я сегодня оставил брату, пока его в ремонте, а ловить такси под дождём как-то не хочется, тем более я и зонт не взял… Со всеми стервозный Ким Сокджин, который по праву считается человеком с самым скверным характером в этой компании, сейчас был таким милашкой. Как-то даже не верилось в реальность происходящего. Пока Намджун не разглядел где-то в глубине расширившихся зрачков языки пламени, что уничтожит их двоих, стоит только сделать один шаг навстречу. Мужчине отчаянно хотелось поддаться в этой игре, ведь, в конце-концов, он просто подвезёт своего коллегу до дома и всё. Что ещё может произойти? — Да, конечно, пошли, — слегка отрешённо согласился старший после небольшой паузы. Полное отсутствие каких-либо мыслей в голове ничуть не пугало, хоть и несколько настораживало. Впрочем, рядом с этим парнем всегда так. Победная ухмылка на лице Сокджина остаётся никем не замеченная.

***

— Раздевайся. Томно, с непоколебимой уверенностью произносит Намджун, смотря партнёру прямо в глаза. Такому мужчине хочется подчиниться, стать для него хрупкой послушной омежкой, хоть мы и не в омегаверсе. Но Сокджин так не может. Он и сам любитель поиграть. Даже полностью зажатый между своим красным кожаным диваном и разгорячённым мускулистым телом сверху, парень облизывает пухлые губы и неторопливо начинает расстёгивать рубашку. Усилившийся ливень послужил отличным поводом для того, чтобы пригласить менеджера к себе. На чаепитие, так сказать. Но до кухни они так и не добрались, ведь что-то пошло не так сразу, как только они переступили порог квартиры. Вернее, что-то не так было только для Намджуна, а для Сокджина — лишь часть хорошо продуманного плана по завоеванию неприступной крепости. Одна пуговица. Спустя минуту вторая. При этом зрительный контакт никто не разрывает ни на миг. Перед тем, как оголить ещё часть торса, Сокджин почти невесомо касается длинными пальцами своих губ, шеи, ключиц, удовлетворённо замечая, что дыхание и сердцебиение старшего участились. Намджун не выдерживает этой пытки. Он разрывает чёрную рубашку от Dior одним резким движением, внешне сохраняя спокойствие. Но это действие становится вполне весомой причиной, чтобы прекратить дышать раз и навсегда. — Я что-то непонятно сказал? — властный, грубоватый тон возвращает Сокджина в реальность, и он рвано вздыхает. — Может, мне повторить, принцесса? Ухмылка Намджуна больше походит на звериный оскал. Но, несмотря на свой грозный вид, мужчина наклоняется к парню, нежно целуя в полюбившиеся пухлые губы. Так, как мечтал уже давно. Младший не теряется, лишь перехватывает инициативу на себя, и в одно мгновение превращает робкие касания губ в танец страсти изголодавшихся хищников. Его сонбэ не сдерживает себя, и кусает губы Соджина, останавливая. Старший перемещает свои руки с талии парня на упругий зад и неторопливо переходит поцелуями к шее. Когда он добирается до кадыка, кожа младшего покрывается мурашками, а внизу живота просыпается целая стая бабочек. Намджун понимает, что нашёл ту самую точку, потому уделяет ей как можно больше внимания: едва ощутимо касаясь кончиком своего носа, целуя, кусая, зализывая багровые отметины, как бы извиняясь. В это время его руки уже завершили исследование поясницы и ягодиц, и добрались до внутренних сторон бёдер. Если Намджун лишь задевал пах донсена время от времени, делая вид, что ничего не произошло, и вообще он случайно, то Сокджин, полностью включившись в происходящее, лишь иногда касался кистью низа живота старшего, всё внимание уделяя возбуждённому члену и накаченным ногам. Но Намджун отстраняется. Он слезает с капризной модели, давая тому возможность быстрее сделать то, о чём его просил. Сокджин снова проводит языком по нижней губе, не отводя взгляда от менеджера. Трясущимися руками он расстёгивает ремень. С ширинкой пришлось повозиться — его возбуждение натянуло ткань слаксов, казалось, до предела. Затем кидает одежду на пол к мокасинам. И ложится спиной на диван, закидывая ногу на ногу и взглядом давая понять партнёру, что готов и желает продолжить начатое. Однако Намджун не спешит раздеваться. Он снова наваливается на Сокджина в костюме, в последний момент передумывая, и всё же снимая пиджак. — Поиграй с моими сосками. Сокджин тянется к вороту белоснежной рубашки. Громкий шлепок по ладоням заставляет его остановиться. — Что не так, сонбэ-ним? — нахмурившись, спрашивает младший. — Не снимай ничего. Я сам разденусь, когда посчитаю нужным. Сокджину дважды повторять не нужно. Он слишком долго ждал этого момента, чтобы позволить себе всё испортить простым непослушанием. Он жадно присасывается к левому, уже затвердевшему соску, смачивая ткань слюной. Намджун не может сдержать громкого стона. — А ты, как и всегда, не перестаёшь удивлять. Всегда позы для фотосессий выбираешь необычные, и здесь… Что я ещё не знаю о тебе? — тихо спрашивает мужчина, проводя кончиками пальцев по гладкой щеке парня, в попытке оторвать того от растерзания рубашки зубами. — Око за око, — с небольшой отдышкой говорит Сокджин. — Вы испортили мою рубашку, а я вашу. Всё вполне честно. Он аккуратно вынимает платиновые запонки с рукавов белой рубашки, кладёт их на тумбочку, закатывает рукава и начинает массировать запястья Намджуна. Затем возвращается к соскам, и поочерёдно кусает каждый. Намджун снова не может сдержать стон. Стоны, если быть точным. Сокджин ухмыляется. Он легонько дует на грудь мужчины, от чего кожа Намджуна покрывается мурашками — мокрая ткань приятно холодит кожу, делая ощущения более контрастными. Приподнимаясь на локтях, чтобы приблизиться максимально близко к старшему, Сокджин, начинает тереться своим возбуждением о пах Намджуна, втягивая того в дикий поцелуй. — Достаточно, — прохрипел старший, отстраняясь от хубэ. Он встаёт с дивана, и, не теряя времени, быстро расстёгивает ширинку на своих джинсах, освобождая довольно внушительных размеров, затвердевший от ласк член, и шумно вздыхает. Его затуманенный взор сталкивается со взглядом Сокджина, что секунду назад слишком заинтересованно смотрел на половой орган менеджера и неосознанно облизывался. От этой картины захотелось стонать. Что они творят? Безумие какое-то, решает старший и отбрасывает все мысли в сторону. Намджун быстро находит пиджак на полу и достаёт из кармана пачку презервативов. Планировал после работы найти в клубе хорошенькую брюнетку и заночевать у неё, но… Не у всех, и не всегда, и не всё идёт по плану. Смотря в глаза парню, разрывает пакетик пальцами и расскатывает по своему члену максимально аккуратно. Затем подходит к Сокджину, резко переворачивает на живот, придерживая за талию, ставит на четвереньки и надавливает на поясницу. — Прогнись. Но Сокджин явно не любитель послушания. — Подожди… Это что, всё? — удивлённо спрашивает он, даже не замечая того, что перешёл на неформальную речь. — Мхм… Да, — тянет Намджун, подставляя головку к анусу. — Но как же смазка и растяжка… Ах, Намджун-а! — болезненно кричит Сокджин. Глаза слезятся, и появляется дикое желание выпихнуть это инородное «нечто» из себя. Но он быстро привыкает. Не первый анальный секс за всю жизнь, да и не первый на этой неделе, ну и хотелось бы, чтобы был не последний. — Я слышал, как ты стонал в туалете полчаса назад. Прямо в офисе, чёрт возьми! А, судя по звукам, ты хорошо поигрался со своими красивыми пальчиками, малыш. Намджун оставляет поцелуй между лопатками Джина, и выходит из разгорячённого нутра. Он снова подходит к пиджаку и достаёт два пакетика с классическим лубрикантом: один размазывает по члену в презервативе, а при помощи второго проталкивает длинные пальцы в Сокджина, слегка задевая простату. — Ох, хорошо, — стонет младший. Он пытается протолкнуть чужие пальцы ещё глубже, но их резко вытаскивают, заменяя членом. На этот раз Намджун сразу начинает двигаться в тёплой, слегка растянутой дырочке. Он со всей силы вцепился в бёдра парня, оставляя отметины от ногтей, постепенно набирая темп. По гостевой спальне Сокджина разносятся звуки шлепков двух тел друг о друга, и до одури сексуальное хлюпанье смазки. Намджун задумывается: а реально ли всё происходящее? Или это всего лишь плод воображения двух парней, сошедших с ума? Он резко выходит и медленно заходит каждый раз, перед тем как начать втрахивать Сокджина в диван ещё сильнее, хотя, казалось бы, он уже давно достиг предела. Младший не успевает двигать бёдрами навстречу, как бы ни хотелось. Остаётся только принимать и стонать, периодически вскрикивая, когда задевают простату крупной головкой. — Джун-и, быстрее… Пожалуйста, быстрее… Я скоро… — хрипит Сокджин. «Джун-и…». Но Намджун не ускоряется. Он резко выходит из парня, тяжело дыша. Затем помогает Сокджину перевернуться на спину. И уходит к пиджаку. Старший что-то достаёт из внутреннего кармана и прячет в руке. — Ну что там ещё? Сколько ещё раз ты будешь убегать от меня… — расстроенно шепчет Сокджин, пытаясь отдышаться. Намджун отводит взгляд от прекрасных глаз, и переводит на свои туфли, чуть больше краснея. — Сокджин-а. Помнишь, как месяц назад ты участвовал в показе против гендерных стереотипов в моде? — всё также не поднимая взгляда, спрашивает менеджер. — Допустим. — Младший с подозрением осматривает мужчину, пытаясь понять, что же тот задумал. — Возможно, тебе покажется это странным, но мне так понравилось тогда, как на твоих губах смотрелась красная помада. Ты не против, если я её использую сейчас? — Намджун наконец-то посмотрел на Сокджина. В горящем взгляде старшего притаилась какая-то… Надежда? В любом случае, Сокджин не хочет отказывать. — Не против. Захотелось накрасить мне губки? — младший демонстративно выпячивает губы. Старший лишь лукаво подмигивает, и, открыв помаду, подносит её к своему рту. Затем, как в лучших рекламах косметики, медленно проводит по своим губам концом стика, загадочно улыбаясь. Далее он возвращается на диван. Одновременно и входит в Сокджина, и страстно впивается в губы парня. Красная помада смешивается со слюной. Реальность ускользает от младшего, пока Намджун в бешеном темпе вбивается в его тело, что стало таким податливым за это время, попутно оставляя на груди и шее десятки засосов в красных контурах от помады. До одури приятно. Сокджин впивается пальцами в плечи старшего и прижимается максимально близко. Его левая нога закинута на предплечье мужчины, а правая — обхватила таз. С каждым толчком чувства обостряются. С каждым толчком кажется, что это предел, и что невозможно проникнуть или принять ещё глубже. С каждым толчком парни всё больше сливаются воедино, переставая существовать как отдельные личности. В этом мире остались только они вдвоём и их пороки. Крики и стоны становятся громче, а темп, кажется, максимально быстрый. Первым не выдерживает Сокджин и кончает на свой живот, когда сонбэ в очередной раз укусил его за сосок. Старший выходит из содрогающегося от оргазма тела. Он снимает презерватив и принимается дрочить себе, параллельно поглаживая другой рукой Сокджина по скуле. Но Сокджин — любитель поиграть. Он начинает ласкать пальцами мошонку старшего. И свободной рукой дотягивается до помады. Глядя в глаза напротив, он медленно наносит красную помаду на пухлые губы. Член Намджуна начинает подрагивать. Сокджин подаётся вперёд и целует мужчину в губы, чувствуя, как сперма каплями стекает по его руке. Поцелуй вышел мокрым, но всё таким же страстным. Разомкнув губы, они обессилено валятся на диван. Кожа Сокджина горит на ладонях и коленях, из-за постоянного трения о кожаный диван. Он тянется за салфетками на тумбочке, но Намджун перехватывает его руки и тянет на себя, в тёплые объятия. Они ещё несколько минут молча лежат, жадно вдыхая кислород и глупо улыбаясь. Их тела все липкие от пота и спермы. Однако, это пустяки, ведь им так удобно лежать в объятиях друг друга. Всё прошло гораздо лучше, чем они оба представляли по ночам, и интереснее, чем планировал младший. — Может, повторим как-нибудь? — тихо спрашивает Сокджин. — Обязательно повторим, — отвечает Намджун, пальцем стирая красную помаду со щеки парня и целуя в лоб.