***
Ферр легко согласился на предложение. — Что конкретно ты хочешь, чтобы я делал или не делал? — спросил он, когда они собрались в квартире Лу́ны, расположившись в гостиной. Ферр оперся локтем о высокую ручку дивана, вальяжно развалившись почти на половину его длины. Ворон уселся лицом к Ферру и спиной к Лу́не, забравшись на сиденье с ногами. Лу́на закинул ноги на кофейный столик перед диваном и листал новости, слушая Ферра и Ворона вполуха. Разговор у этих двоих предстоял долгий. — Ничего экстремального. То есть избивать или душить меня точно не надо, — неловко начал Ворон. — Я хочу… просто грубого секса. Чтобы меня взяли так, словно на мое удовольствие плевать. Можно без смазки. С синяками, укусами… только не до крови. Если будет оральный секс, то… Он замялся, не в состоянии сформулировать мысль. — Хочешь, чтобы это было глубоко, и я не обращал внимания, если ты будешь давиться? — закончил за него Ферр. Ворон кивнул, пряча глаза за длинной челкой. Его лицо горело. — Мне контролировать тебя, ограничивать твои движения? Лу́на почувствовал прикосновение к коленке. Оторвав взгляд от датапада, увидел, что это Ворон пихнул его заведённой за спину рукой. — Если не можешь сказать конкретно, чего хочешь, то давай по шкале от одного до десяти. Ноль — не ограничивать, десять — полностью обездвижить. — Восемь. — Потягать тебя за волосы? Лу́на вложил свою руку в ладонь Ворона, и тот тут же сжал ее. — Если хочешь. Ферр подался вперёд и ухватил пальцами подбородок Ворона, заставляя его поднять на себя взгляд. Ворон стиснул руку Лу́ны почти до боли. — Сейчас мы обсуждаем, чего хочешь ты. Я уж как-нибудь выберу из предложенных вариантов то, что подходит и мне. Так мне потягать тебя за волосы? — Да. Лу́на успокаивающе погладил ладонь Ворона большим пальцем. Разумеется, происходящее не укрылось от Ферра. — Если ты меня боишься, то нам не стоит это делать. Но я не кусаюсь, если что, — он фыркнул. — Точнее, сегодня кусаюсь, но только по твоей просьбе. Ворон неуверенно улыбнулся. — Нет, я не… я боюсь не тебя, а всех этих желаний в своей голове. То есть, я знаю, что это нормально, хотеть чего-то такого, — быстро добавил он, когда Ферр открыл было рот, чтобы что-то возразить. — Но они вроде как… могут быть потенциально опасны для меня самого. — Верно, — согласился Ферр. — Поэтому спроси себя ещё раз, доверяешь ли ты мне. Разумеется, ты всегда сможешь остановить меня или попросить поменять что-то, но этого недостаточно. Ты должен быть уверен, что в каждый момент, когда мы будем приближаться к границе твоей безопасности, я буду действовать в твоём интересе. — Я тебе доверяю, — твердо ответил Ворон. Эта мысль, высказанная вслух, помогла ему расслабиться. Нервная хватка его пальцев на ладони Лу́ны разжалась. Ферр кивнул и вновь откинулся назад, опершись о локоть. — Тогда помоги мне точнее определить эти границы. Отвечай по возможности подробнее. Можешь говорить всё, что приходит в голову, даже если это не относится напрямую к вопросу. Ворон кивнул и пообещал: — Я постараюсь. — Хочешь, чтобы я тебя отшлепал? — Да. Очень, — Ворон обдумал эту мысль тщательнее. — Можно не только ладонью, а чем-нибудь ещё. Но только по ягодицам и бёдрам. Разговор пошел легче. Ферр продолжил задавать множество уточняющих вопросов, подробно обговорил стоп-слова и стоп-жесты. — Отлично, я понял, чего ты хочешь, — сообщил Ферр полчаса спустя, кивнул Ворону, а затем вытянул ногу и толкнул ступней колено Лу́ны. — Теперь ты. — Что — я? — не догнал Лу́на. — Я тут собираюсь ебать твоего парня способами, которые, как выяснилось, тебе не нравятся. По-моему, нам с тобой тоже стоит обговорить пару вопросов. Например, мои шансы получить по роже, если он будет кричать и просить меня остановиться. — Нулевые. — Так если ты не имеешь ничего против грубого секса, то зачем тут я? Ворон, сидящий между ними, поднялся со своего места, чтобы Ферр с Лу́ной не перекидывались репликами через него. Уселся на пол, поставив локти на сиденье дивана и положив на них голову. — Просто будет гораздо лучше для всех, если этим займусь не я. — Почему же? — Какая разница? Мешать Ворону получать желаемое я точно не намерен. Ферр скрестил руки на груди. То, как Лу́на уходил от прямых ответов, настораживало. — Если ты не объяснишь, в чем проблема, твое участие под вопросом. Лу́на несколько секунд буравил его нечитаемым взглядом. Затем встретился глазами с Вороном, и его лицо смягчилось. Он улыбнулся и сказал: — В принципе, такой вариант я тебе тоже предлагал изначально. Вы с Ферром вдвоём. Поверь, будет классно. — Нет! — Ворон вскинул голову и даже не дал Лу́не до конца произнести последнюю фразу. — Знаешь, без кинкового секса я как-нибудь обойдусь, а вот без тебя в этом самом сексе обходиться вот вообще не хочется. Лу́на покачал головой. — Ферр, скажи ему… — Что? «Пошли ебстись, твой парень настаивает»? По-моему, вы не до конца разобрались между собой, кто чего хочет. — Мне кажется, тут ты прав, — Ворон кивнул резким движением. Придвинулся к Лу́не, положил ладони на его колени и несильно сжал пальцы. Заглянул в его лицо снизу вверх. — Что ты хочешь, чтобы сегодня произошло? Не конкретные действия, а результат. Что это будет для тебя и для меня? Лу́на ответил не задумываясь: — Я просто хочу, чтобы ты получил то, что хочешь, вот и всё. Ворон приподнял брови. — И что же я хочу? — поинтересовался он. — То, что вы тут полчаса обсуждали с Ферром. Или мне воспроизвести весь список? — Нет, не надо, — улыбнулся Ворон. — Мне кажется, я уже знаю, что́ ты упустишь в этом списке. — Спорим? Я все запомнил. Укусы, шлепки, щипки… — Ты, — с нажимом прервал его Ворон. — Что? — Ты уже упустил первый пункт в этом списке, — пояснил он. — Ты. Без тебя остальное мне не так уж и нужно. Так что если уж ты решил сегодня соскочить, то давайте, что ли, лучше сходим в кино или в бар. — Первоначальный план звучит как-то поинтереснее, — криво улыбнулся Лу́на после длинной паузы, возникшей после слов Ворона. — Ладно, хорошо. Он в нерешительности потер ребром ладони над бровью и, собравшись с мыслями, наконец ответил на вопрос Ферра, заданный несколько минут назад: — Я сам не могу и не хочу применять силу или причинять боль в сексе, потому что боюсь потерять контроль. — Такое когда-то уже бывало? — аккуратно спросил Ферр. — Пока нет. Но я знаю, на что способен, если не рассчитаю свою силу или выдержку. — Лу́на накрыл лежащие на его коленях ладони Ворона своими. — И не хочу проверять, что произойдет в этом случае между нами. Поэтому я абсолютно нейтрально отношусь к грубому сексу как… к явлению. И абсолютно не против увидеть, как им занимаетесь вы. Просто сам не хочу его практиковать. Ферр прокашлялся, привлекая к себе внимание. Его лицевые пластины задвигались, складываясь в то, что можно было безошибочно назвать самодовольной улыбкой: — В таком случае, у меня есть идея, которая вам обоим понравится.***
Ворон вскрикнул, и Лу́на поймал его крик губами. Мягко, неспешно выцеловывал обхваченное его ладонями лицо Ворона, гладил большими пальцами скулы. Воздух со свистом рассекло, и звонкий хлопок вырвал изо рта Ворона ещё один вскрик. Звякнула пряжка ремня, когда Ферр поудобнее перехватил его, замахиваясь вновь. Ворон мотнул головой, чтобы Лу́на отстранился, выпустив его лицо из ладоней. Ферр успел остановить очередной удар. Медленно опустил ладонь с зажатым в ней ремнем на потемневшую ягодицу Ворона и сжал ее жёсткими пальцами. Сталь пряжки, коснувшаяся горящей кожи, обожгла холодом. Ворон уронил голову, рвано дыша. Ферр толкался в него сильными движениями, и Ворон шире расставлял колени и подавался назад, прогибаясь в спине, чтобы сохранить равновесие и не упасть лицом в кровать — или в колени Лу́ны — без возможности выставить перед собой руки, стянутые за спиной другим, более широким ремнём. Толчок за толчком Ворон вздрагивал, не издавая больше ни звука, за исключением тяжёлого частого дыхания. Ферр протянул руку и загрёб волосы, упавшие на лицо Ворона, намотал их на ладонь и с силой дёрнул назад, заставляя его поднять голову. Лу́на поймал его расфокусированный взгляд. Зрачки Ворона игольными точками чернели в золоте радужки, на лбу выступила испарина, а в уголке приоткрытого рта поблескивала слюна. Лу́на качнулся вперёд, наклонился, прижавшись губами к изгибу его шеи. С одновременно обрушившимся ударом ремня Ворон закричал вновь — но не коротко, а протяжно, во весь голос — и вскинулся, забился, потеряв равновесие. Лу́на подставил руки под его плечи и грудь, удерживая Ворона от падения. Ферр твердо зафиксировал дрожащие бедра, нырнул рукой под его живот. Довольно улыбнулся. Вытер перепачканные пальцы о простынь. Ещё секунду назад напряжённый и подрагивающий, Ворон вдруг стал мягким, податливым и тяжёлым. Даже с поддержкой обоих партнеров он с трудом держался, стоя на слабеющих коленях. Ферр перехватил вопросительный взгляд Лу́ны и кивнул. За ремень на руках Ворона вздернул его в вертикальное положение. Лу́на поднялся на коленях и переступил ими ближе, подперев грудью грозящего свалиться на кровать Ворона. Обхватил его, наощупь ослабил туго стянутые петли широкого — своего — ремня, высвобождая. Ворон тут же попытался ухватиться за плечи Лу́ны, ища опоры, но затекшие руки слушались плохо. Лу́на баюкал его в объятиях, растирая тёмные следы ремня то на одной, то на другой руке, а Ворон тыкался слепо губами в его шею и плечо. А затем подавился воздухом на вдохе, когда Ферр с силой дёрнул на себя его бедра, вталкиваясь вновь. С каждым движением в плечо и спину Лу́ны все больнее впивались пальцы Ворона. Он выгибался и поскуливал, пытаясь уйти от беспощадных частых толчков, но Ферр держал жёстко и твёрдо, одной рукой обхватив Ворона за шею, плотно прижимая его к себе спиной и вбиваясь в его чувствительное после оргазма тело. Лу́на аккуратно вытер пальцами прохладную слюну с его подбородка, прошёлся лёгкими, едва ощутимыми поцелуями по плечу. Понежил языком ямочку между ключиц. Накрыл губами правый сосок, то мягко втягивая его в рот, то медленно перекатывая между губами и дразня короткими мелкими движениями языка. Ферр тем временем нагретым металлом пальцев ущипнул левый, а затем стиснул и выкрутил. Ворона перетряхнуло. Его разламывало между ними на кусочки от контраста: от ласковой ладони Лу́ны на его животе над уже мягким членом, от твёрдых бедер Ферра, сталкивающихся с его бёдрами, от того, как большой палец Лу́ны чутко обводил пупок, от того, как Ферр впивался в плечо острым краем ротовой пластины. Этого всего было много — до того, что дыхание перехватывало, а сознание Ворона плыло вслед за плавящимся между любовниками телом. Из глаз Ворона брызнули непрошенные слезы, и Лу́на тут же откинулся на спину, утягивая его за собой, вниз. Ферр, выскользнув из Ворона, помог уложить его на бок и чуть развернул его бёдра. — Ты помнишь свое стоп-слово? — негромко, но четко спросил Ферр, склонившись над ухом Ворона, вжавшегося мокрым от слез лицом в грудь Лу́ны. — Дм-м, — едва разборчиво выдавил Ворон, а затем сделал пару вдохов, чтобы дать более внятный ответ: — Да, да! Я помню. — Хочешь им воспользоваться? Ворон лишь мотнул головой, но этого было достаточно. Ферр вошёл в него снова, закинув его ногу себе на плечо и используя ее, чтобы засадить глубже. И если до этого звуки, вырывающиеся изо рта Ворона, ещё можно было назвать стонами, то несколько секунд спустя они превратились в беспомощные всхлипы. Ферр преследовал и свое, и его удовольствие, толкаясь в него, несмотря на сопротивление стискивающихся мышц. Ворон уже даже не мог двигаться в ответ — лишь содрогался в объятиях Лу́ны, вжимался щекой в его грудь и, неудобно запрокинув голову, чтобы смотреть ему в глаза, всё повторял «Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста», словно прося что-что, что позволит ему вновь пересечь грань удовольствия. Лу́на рывком сдвинул Ворона выше — так, что Ферр недовольно рыкнул и наградил Ворона хлестким шлепком ладони. Лу́на прижался ртом к распахнутому рту Ворона, втянул его в мокрый, голодный поцелуй. И в следующий момент с трудом удержал его — ошарашенного сухим оргазмом, который скрутил словно каждую мышцу в его теле. Ферру пришлось заменить свой член пальцами, чтобы провести его до конца, потому что в первые мгновения Ворон сжался на нем до боли. Когда волны судорог перестали прокатываться по телу Ворона, он наполовину стёк на кровать, оставив на плече Лу́ны голову и перекинув через него руку. Лу́на потерся носом о его лоб и взъерошил волосы дыханием. Ферр же замер где был, подобрав под себя ноги, словно не в состоянии решить, приглашён он в эту идиллию или нет. Лу́на похлопал по матрасу с другой стороны от Ворона, и Ферр все-таки опустился рядом, хоть и как-то скованно, точно выдерживая между собой и остальными небольшую незримую дистанцию. Лу́на закатил глаза и фыркнул в макушку Ворона. Потянулся через него к Ферру и, обхватив пальцами его подбородок, привлёк экзо ближе к себе. Надавил большим пальцем на нижнюю ротовую пластину, вынудив приоткрыть рот, и скользнул в него языком. Ферр целовался жарко и умело, но стоило Ворону развернуться между ним и Лу́ной, чтобы заключить Ферра в объятия, уткнувшись лицом между его шеей и грудью, как все выверенные движения ротовых пластин и языка стали чуть менее размеренными. Ворон обхватил ладонью член, двинул ей на пробу, и Ферр прикусил губу Лу́ны. Тут же зализал укус, словно извиняясь, и попытался отстраниться, но Лу́на лишь сильнее сжал пальцами стыки его челюсти, заставляя раскрыть рот шире. Вталкивался языком в него коротко и часто, будто трахал. Пальцы Ворона скользили по члену Ферра в совершенно другом, тягучем и спокойном ритме, тёплые губы изучали стыки грудных пластин и упругое фиброволокно между ними. Потребовалось всего несколько секунд этой разной, но чуткой и нужной ласки, чтобы скопившееся напряжение, которое Ферр сознательно сдерживал, пока давал Ворону желаемое, нашло выход — в перепачканной искусственной спермой ладони Ворона, в стоне на губах Лу́ны. Ферр перестал пытаться понять, кто его обнимает и с чьими ногами переплетены его ноги: просто расслабился, наслаждаясь молчанием и теплом тел двух пробуждённых рядом.***
Ворон уже пару минут рассматривал в запотевшем зеркале тёмные следы на своей коже: самые сильные на руках, от ремня, и на плече, где укусил Ферр. Множество куда менее заметных и мелких. В дверь ванной постучали. — Заходи, — отозвался Ворон. Лу́на тихо выругался, когда приблизился и оглядел его спину. — Позови Глинта, — предложил он. Ворон покачал головой. Другой Ворон в зеркале повторил его жест. — Мне нравится, — он надавил на одно из многочисленных пятнышек синяков на бедре и с удовлетворением почувствовал лёгкую тянущую боль, отразившуюся в соседнем пятнышке и от него — дальше, словно несколько десятков пальцев коснулись его одновременно. Предыдущий вечер стоял перед глазами, а дыхание — и член — тяжелели от одного только воспоминания. Лу́на провел пальцами по его спине, избегая царапин и синяков. — Видел бы ты себя со стороны. Особенно задницу. Сидеть-то сможешь? Его голос звучал обеспокоенно — куда обеспокоенней, чем казалось нужным Ворону. По ягодице иногда проходила волна боли, когда мышцы определённым образом напрягались, но ничего смертельного. Он повернул голову и выгнулся, пытаясь понять, что же так тревожит Лу́ну. — О, — сказал Ворон. — Выглядит куда хуже, чем ощущается. Несколько кровоподтёков от ударов ремня расползлись под кожей, делая ее почти чёрной. Ворон надавил на один из них и закусил губу от боли. Впрочем, терпимо. Лу́на заметил, но на исцелении настаивать не стал. — Просто пообещай, что если это всё перестанет тебя радовать, ты всё же обратишься к Глинту.***
Четыре часа спустя, на собрании, ёрзая на жёстком стуле в кабинете Завалы и шипя сквозь зубы, Ворон шёпотом позвал своего призрака. — Слушай, Глинт. Давай на минутку представим, что у меня есть несколько небольших повреждений, часть из которых мне нужно оставить, а часть убрать. Ты сможешь так сделать? — Зачем, если лучше вылечить сразу всё? — также шёпотом уточнил Глинт, забыв, что он может вещать Ворону напрямую в коммуникатор. — Я потом объясню. Так можно вылечить что-то отдельное или нет? Завала прокашлялся, остановившись на Вороне взглядом, и продолжил излагать свой доклад. — Да, я могу вылечить что-то отдельно, если нужно, — сообщил Глинт уже в коммуникатор. — Тогда сделай это прямо сейчас. Правую ягодицу, — едва слышно и стараясь не шевелить губами попросил Ворон. — Что? — не разобрал Глинт. — Я-го-ди-цу. — Я не слышу. — Задницу! — чётко различимым на все помещение шёпотом произнес Ворон в тишине мгновения, когда Завала как раз закончил свой доклад. С негромким «Ой!» Глинт растворился в воздухе, оставив Ворона мучительно краснеть с головы до ног — но с абсолютно целой не болящей ягодицей.