— Ты наверное знаешь как трудно говорить о правдивых и не приятных вещах… — Если не хочешь — не говори. — Нет. Мне нужно это кому-то рассказать. Ты единственный кому я хоть как-то доверяю, — долгое молчание. Появился ком в горле. Почти уже влажные от слёз глаза смотрят на Литовца — Мне кажется Дамиано до меня домогается. — глубокий вдох. — Сегодня он ни с того, ни с сего поцеловал меня и буквально начал лапать, — выдох. Становится тяжелее. Это видно, — Теперь мне буквально страшно и неприятно с ним находиться рядом, — глубокое дыхание. В ответ крепкие объятия. Отдающая приятная энергетика чужого тела. — Он давно хотел это сделать. Я пытался его отговорить. Сожалею что не предупредил тебя, — молчание. — Всё в норме. Мне нужно было тебе это сказать. — Если что, ты всегда присоединиться к нашей компании. Мы тебе только рады. Проводи с нами сколько угодно времени. — Спасибо. Мне приятно это слышать, — нужно было сменить тему, — И кстати, ваша брендовая футболка просто замечательна. — долгие разговоры.
— Давайте всегда тут собираться? Каждый день пока мы здесь. Не важно в каком мы состоянии и к кому как относятся, — эта идея Мухарремая понравилась всем и все её одобрили.
И все так и собирались в комнате с роялем, но уже на отдельных креслах. — Вот, Дамиано, скажи, у тебя точно всё хорошо? Ты не проспорил случаем? — все смотрели на Итальянца. — Я всё расскажу как только он. — прямой взгляд на Литовца. — выйдет за дверь. Это уж я считаю личное, — Вайдотас недолго переглядывплся с Джоном в итоге вышел за дверь, — и нет, я не проспорил, всё в норме. Ты пойми, ты просто мне понравился. Хочется прочувствовать всё твоё тело. Хоть как-то слиться с тобой. Ты не представляешь какой ты сексуальный. Даже когда ты просто стоишь или сидишь ты возбуждаешь до кончиков волос. Думаю пришло время это сказать, как никак с завтрашнего дня мы все уезжаем. Я хочу тебя трахнуть. Или быть соврашённым тобой. Я буду в своём номере всю ночь. Как надумаешь приходи, — сказав всё, что было внутри Давид удалился. Сразу после него в комнату вошёл Вайдотас. — Всё в норме? Ты слишком бледный. Он ничего с тобой не сделал? — мужчина держал Албанца за плечи. — Ничего. Он всего лишь помешан на мне, — его перебили. — Не только он. Не только он… — Литовец собирался отойти, но его тоже придерживали за плечи. — У тебя во сколько вылет? — В 12. Но мы поедем в аэропорт уже в 10. — неловкое молчание. — Сделай сейчас то, что хочешь. — скованная улыбка и крепкие объятия перерастающие в поцелуй. Дружеский, любовный, крепкий и чертовски секретный. Без лишних слов и чувств. Тот самый поцелуй на вокзале как у девушки повожающей своего мужа в армию, в последний путь, словно целуя его навсегда. — Мы ещё обязательно встретимся. Обязательно, — объятье на прощание. Джон невесомо провёл рукой по «сердцу» своего собеседника, друга, партнёра, как угодно. — Обязательно, дорогой, — Мухарремай улыбнулся в ответ у исчез за дверью. Номер с флажком Италии был перед лицом. Бесцеремонно швейцарец зашёл внутрь. А что ещё терять? — Рад что ты пришёл, — Дамиано прохлаждался на кресле держа в руке стакан с виски или коньяком. Было страшно идти на всё это, но любопытство и детская потеха взяла верх над кудрявым мальчиком. — Подойди, выпьем. — Не хочу сейчас, — для смелости очень даже хотелось. — Ну тогда присядь хотя бы, — кресло было совсем рядом с тем, на котором сидел Давид. С опаской Албанец присел на него. Поставив стакан на стол, Итальянец резко встал с места и развернулся к гостю. Он смотрел на него с высока. — Встань и закрой глаза. — Не дай бог это будет то, о чём я думаю. — Албанец прикрыл глаза и его повели куда-то в комнату. — Когда открывать то? — сразу после этой фразы его столкнули на мягкую постель. Он оказался полностью прижатым к плоскости. Чужие губы в момент атаковали его. Чётко чувствовались касания к торсу и бёдрам. — Может было бы лучше если бы ты снял себе кого-нибудь получше меня? — Ты и твоё тело не сравнится ни с одной девушкой или мужчиной в мире, — Мухарремая продолжали буквально лапать и «насиловать». Было не то чтобы приятно, но и не очень мерзко. Что-то среднее. Руки Давида направлялись под футболку атакуя всё тело и прощупывая его везде. Каждую клеточку его кожи. Итальянец получал невыносимое удовольствие, проникая пальцами в тёмные кудри певца и трогая его мягкое тело везде. — Учти, заниматься сексом я с тобой не буду. — Просто потехи? — Да. Короткий диалог мигом закончился. Всё продолжалось так долго для Джона и чертовски быстро для Дамиано. Второй уже возбудился не на шутку. Поняв это, Мухарремай решил сыграть с ним жёсткую шутку. Быстро выбравшись из крепкой хватки он проскользнул к двери и со смешками выбежал дальше по коридору. — Об этом узнает весь мир! — мальчишке было смешно, пока до смерти возбуждённый Итальянец стоял у порога двери прокляная всё и сразу. Я плохо его держал! Надо было запереть дверь! Чёрт! Добежав до двери в номер Литовца Албанец постучал. Кудри были взъерошены. Ему открыли дверь. Без лишних слов он вошёл в номер. — Помочь собрать вещи? — запыхаясь проговорил Швейцарец. — Буду не против. После пойдём и к тебе. — лучшая ночь для обоих парней, которая останется за кулисами. Единственное что будет на поверхности, дружеские репосты историй с Инстаграме с подписями «My love!». Всё по дружбе.