Я выберу его

       Город горел, сиял и распадался светом в тёмных солёных водах, огненными искрами в облачном небе.        Небесные фонари светлячками разлетались вокруг, унося желания и мечты, и гасли в тёмном холодном мире.        Тихо зашуршала желтоватая бумага фонаря, напитываясь горячим дыханием танцевавшего внутри пламени. Тепло почти обжигало озябшие пальцы, и, ощутив лишь намёк на ожог, руки рефлекторно разжались: ещё одно желание медленно поплыло в небеса в стремлении докричаться хоть до кого-то, но, заведомо обречённое потухнуть или сгореть, оно казалось смешной попыткой что-то... — Простите, я впервые на Празднике Морских Фонарей, - с неловкой улыбкой обратилась к Чжун Ли незнакомая девушка.        Её наряд был странным, совершенно не праздничным и чуждым традиционному крою платьев Ли Юэ - чуждым даже всему, что Чжун Ли повидал за свою длинную жизнь. Ко всему прочему, глаза девушки лихорадочно блестели тёплым огнём праздничных фонарей и смотрели на него с такими невыразимой жадностью и восхищением... Будто незнакомка знала, к кому на самом деле обратилась. — Я могу вам чем-то помочь? - осведомился Чжун Ли, поворачиваясь к странной девушке.        Она лишь шире улыбнулась, теребя длинные рукава в отчетливом волнении. — Да. Очень можете. Наверное, единственный, кто может, - тут же зачастила она, беспокойно вдыхая и облизывая искусанные губы. Удивительным образом ей удалось избежать пристального наблюдения со стороны миллелитов: те словно и не замечали странноватую гостью Ли Юэ. - Простите, возможно, я пугаю вас сейчас, ха-ха...        Смех звучал не так, как положено смеяться людям на празднике. Нервный и хриплый, он заставил Чжун Ли нахмуриться и внимательнее приглядеться к собеседнице, ища в ней признаки угрозы: для самой себя или окружающих. Она казалась истощенной и очень нервной, но в её хрупкой фигуре не угадывалось ничего опасного - может, потому-то миллелиты обделили её вниманием.        Можно было подумать, что она просто пьяна, но ни румянца на щеках, ни характерного аромата Чжун Ли не наблюдал. — На самом деле... Я немного слышала о вас, как о знатоке истории Ли Юэ, и... У меня нет денег, чтобы заплатить вам, но, может, я могу попросить вас о контракте? Вы можете выставить какие угодно условия, я сделаю все, но хотела бы попросить вас... Стать моим собеседником на эту ночь?        Странная девушка со странным предложением. Кто бы согласился на такое? — Пожалуйста, не отказывайте... - взмолилась она с отчаянием умирающей и робко протянула ладонь к нему, чтобы тут же её отдернуть, так и не коснувшись. - Я... Я не причиню никакого вреда, клянусь.        Разумеется, даже будучи уже бывшим архонтом, Чжун Ли не видел угрозы в юной смертной, не взирая на всю её странность. Напротив, его заинтересовала эта странность, и он задумчиво приложил пальцы к подбородку. — Чтобы составить справедливый контракт, я должен знать, что вы можете предложить в качестве оплаты. Но, для начала, было бы правильно представиться? - предложил Чжун Ли, внимательно наблюдая за эмоциями на юном, но уже таком усталом лице.        Беспокойство и страх сменились яркой надеждой и радостью, практически тут же обратившись сомнениями и даже страхом.        Чжун Ли был проницательным и умным существом, жившим уже не второе и даже не третье столетие, но вот знатоком людских сердец при всем этом назвать его было сложно.        У него отсутствовали идеи или предположения, какие мысли питали эмоции этой девушки. — Так ли важно знать имя той, кто обременит вас своим обществом всего на одну ночь? Но если вам так необходимо как-то ко мне обращаться, то... З о л о т ц е вполне подойдет.        Чужое волнение и страх растаяли в неловком смехе, рассыпавшемся сорванными с шеи бусами, чей перестук по земле затух в шуме веселившейся толпы.        Девушка смутилась и приобняла себя за плечи, отводя взгляд, но тут же жадно возвращаясь к созерцанию лица Чжун Ли. Она стеснялась, но не желала смотреть на что-то или кого-то ещё, помимо него, и это вызывало у самого объекта её пристального внимания множество вопросов. — Как необычно... Что же, моё имя вам известно? - Чжун Ли не стал допытываться до чужой тайны, позволив собеседнице увильнуть сейчас... что не значило, что он позволит ей весь дальнейший разговор водить его за нос. — Конечно! Чжун Ли... - с энтузиазмом, с радостью, с восторгом, с... Нет. Они впервые видели друг друга, но то, как "Золотце" произнесла его нынешнее имя, пустило лёгкую вибрацию по телу, пробуждая интуицию. Девушка не несла угрозы - но откуда тогда эти сильные эмоции? Почти обожание или не почти. Чжун Ли не замечал в последнее время за собой чьей-либо слежки, а раз так - девушка перед ним не могла являться тайной воздыхательницей, и... - Я честно не знаю, что могу предложить в обмен на вашу компанию и разговоры с вами... Ох, хотя!        Из большого кармана на животе своего весьма странного наряда Золотце достала маленькую игрушку... В виде коричневого дракончика с жёлтыми рожками и элементами на хвосте и вдоль хребта. — Сущая безделица и дешевка, но для меня довольно дорогая... - нежно улыбнулась девушка, держа игрушку в сложенных лодочкой ладонях. — Вещь с историей никогда не станет дешёвой, пока кто-то ведает её истинную ценность, - поправил Чжун Ли, отмечая отсутствие видимых швов на игрушке, но больше - трепетное отношение, которое к ней проявляла девушка. Не каждая женщина будет так держать величайшую драгоценность, не каждая мать так бережно поднимет своего ребёнка... В этой вещи заключалась невероятная важность для Золотца, в другом случае она могла лишь старательно таковую демонстрировать, но Чжун Ли верил, что девушка - искренна, и лишь поэтому быстро определился с условиями контракта. — Вашей платой станет история этой вещи и честность в ответах на вопросы, которые я задам. Вас устраивает? — Более чем! Спасибо! - радостно воскликнула Золотце, чуть подавшись вперёд и прижав игрушку к груди.        Чжун Ли отметил, помимо блеска в глазах, оттягивавшего на себя все внимание, болезненные тени под глазами, как при долгой болезни или длительном отсутствии сна. — Вы хотите куда-нибудь пойти? Мне, в принципе, все равно, я буду рада отправиться куда угодно, пока у меня есть возможность слушать ваш голос. Вам известно, как была основана Золотая Палата? Как основали Цисин? Когда появились миллелиты?        Непоседливость ребёнка и живой интерес прочно переплелись в Золотце, и она уже без тени всякого стеснения выпускала всë накопившееся на Чжун Ли. Только легко было заметить не одну лишь ребячливость в поведении, а жуткую неясную жажду до общения... Просто общения или конкретно беседы с Чжун Ли? Он тонко улыбнулся, указав рукой на алые деревянные перила, за которыми колыхалась чернота, тревожимая яркими пятнами взмывавших в небо фонарей.        Они прошли к перилам и ниже, по скрипучей влажной лестнице на нижний ярус. Огни множества лавочек покинули их, оставили в покое, наедине с полумраком и шёпотом волн, подальше от толпы, чей шум звучал где-то над их головами. Сейчас их оплели звуки плещущейся воды и далёкий скрип корабельных снастей, быстро потонувший в сильном и спокойном голосе Чжун Ли, погружавшем в истории минувших дней.        Как была основана Золотая Палата...        Как появилась и расцвела организация Цисин...        Как на защиту Ли Юэ встали миллелиты...        Золотце обнимала игрушку, прижимая её к сердцу, и смотрела во все глаза на Чжун Ли. Как на самое большое чудо, как на воплощенную в жизнь мечту, как на бога. Чжун Ли не ощущал напряжения от этого пристального взгляда, но считал, что с таким вниманием его ещё никто не слушал. Эмоции так ярко проявлялись на чужом лице, что невольно Чжун Ли испытал удовольствие... Золотце оказалось хорошей слушательницей. Возможно, из-за её внимания - отчаянного и поглощающего, как если бы его голос и эти истории стали последними вещами, державшими девушку в этом мире.        Призраком она не была. Чжун Ли понял бы сразу - и как бывший архонт, и как, как иронично, работник похоронного бюро.        Но кем тогда?.. — Вы не хотите называть своего настоящего имени, - не спрашивал, но утверждал Чжун Ли.        Он взял небольшую паузу, чтобы потревоженная пыль давно забытой истории улеглась, и только после этого обратил взгляд на настоящее.        Вспенились с шипением волны, стремившиеся возвыситься и настигнуть деревянный настил, обводя его солеными мокрыми прикосновениями. — Это просто небольшой эгоизм с моей стороны, - выдохнула девушка, робко смотря в лицо Чжун Ли, но избегая сейчас взгляда в глаза. - Мне было бы лестно, запомни вы моё имя, но не хочу добавлять его к числу прочих... Вы же не из тех, кто считает, что имя определяет судьбу человека? - немного испуганно воскликнула она, взявшись одной рукой за перила.        Бледная, с просвечивающими голубыми венами ладонь... — Нет. Имя становится важным, когда сам человек что-то делает для его возвышения, и нет чудесного имени, дав которое, можно было бы предопределить всю дальнейшую судьбу, - отрицательно качнул головой Чжун Ли, переведя внимание с чужой ладони на игрушку-дракончика, гордо восседающего на широких перилах.        Хлопок в ладони сбил Чжун Ли с мысли: Золотце радостно смотрела на него, показывая широкую сияющую улыбку... — Потому что, будь такое, все бы в мире ходили счастливыми и с одинаковыми именами! Не было бы войн или трагедий и даже грусти, - уверенно кивнула она и издала тихий смешок. - Я так счастлива, что наши мысли совпадают... Не знаю, когда настанет рассвет, но до этого момента... Задавайте свои вопросы, Чжун Ли, чтобы я не смогла оставить вас без платы.        Чай многолетней выдержки не мог оставить ту прожигающую язык горечь, какая затаилась в юном голосе, резко надломившемся и ставшем тише.        Золотце, приятная слушательница и такая странная смертная, казалось, горела, горела, горела... потухла прямо сейчас, выглядя старше. Не юная, но молодая ещё, уставшая.. — Рассвет? Вы планировали покинуть меня на рассвете, оставив невыполненной свою часть контракта? - сдержанно заметил Чжун Ли, но лицо его закаменело. — Вовсе нет, это было бы крайне бесчестно с моей стороны - нарушить контракт! Я бы никогда не поступила так с вами! - горячо возразила Золотце, прикладывая ладони к сердцу. Чжун Ли мог ей поверить, только не спешил, ведь ничего не знал о собеседнице. Она же резко замолчала и закусила губу, опуская взгляд, а вместе с ним и руки, демонстрируя во всей красе скрываемое до этой секунды бессилие. - Но правда в том, что я оставлю вас на рассвете. Хочу я того или нет. — Кто-то заставляет вас сделать это?        Чжун Ли не понимал загадочную собеседницу, но она не выглядела как злой или бесчестный человек. Её глаза горели огнём надежды, вспыхивавшим в каждом праздничном фонаре, и она казалась больше ребёнком, чем негодяйкой, и если ей угрожали - Чжун Ли не мог отказать в защите, даже если она не просила вслух. — Иногда обстоятельства так складываются... Ха-ха, такой шаблонный и отвратительный ответ! - Золотце покачала головой и осторожно взяла дракончика. Игрушка сидела на перилах, заботливо усаженная на них нежными руками девушки, и, вновь оказавшись в них... Теперь была протянута Чжун Ли. Девушка протягивала игрушку ему, молчаливо требуя, чтобы он принял её. - История этой вещи - моя плата, верно? — Все верно, - подтвердил Чжун Ли, когда девушка надолго замолчала, ничего не предпринимая и, очевидно, ожидая его ответа.        Чжун Ли осторожно взял игрушку, едва задев кожу чужих рук, но даже сквозь свои перчатки ощутил то, насколько ледяные пальцы у Золотца...        Её улыбка вобрала в себя всю теплоту человеческого тела, против воли врезаясь в память Чжун Ли. Слишком зрелая, слишком болезненная, слишком искренняя.        Золотце вся была "слишком", не считая своей особенной чуждости праздничному Ли Юэ. Это разжигало неуемное любопытство в Чжун Ли. Будь он пылким юнцом, как многие столетия назад, уже потребовал бы ответы на множество своих вопросов. Пылкость затаилась тлеющим угольком под сердцем, а язык познал горечь множества чувств, и ныне бывший Гео архонт предпочитал выжидать и созерцать, ценя возможность никуда не спешить...        Терпение было вознаграждено сполна. От нежности улыбки Золотца холодок побежал по телу. Чжун Ли гадал, видела девушка его или кого-то другого, кого любила... — Мне посчастливилось прочитать одну историю. В ней были приключения... - она вздохнула, оборвала себя, кривясь в досаде, и поправила волосы, падавшие на лицо из-за игривого ветра, перебиравшего её пряди. — В ней был древний дракон, божество, которое заботилось о своём народе, но было очаровательно неуклюже, когда решило вести себя как смертный, — после паузы продолжила Золотце, и Чжун Ли нахмурился. Говорила ли она о нем? — Я полюбила его. Думала: что было бы, встреться мы? Посчитала бы я его невообразимо скучным брюзжащим стариком? Посмотрел бы он на меня? Получилось бы у нас если не стать парой, то хотя бы подружиться? Эта игрушка - моя связь с тем, кого я никогда не встречала, с тем, чей образ, наверное, в большей степени выдумала, но кого и правда люблю, - она тихо шмыгнула носом, прервавшись, и больше не поднимала на Чжун Ли сияющего взгляда. - Если бы вы могли провести одну ночь с кем угодно, но она стала бы вашей последней... Согласились бы? Один философ считал, что стремление сохранить свою жизнь в человеке сильнее жажды удовольствия, и потому ответ очевидно отрицателен. Но другой считал, что человек может согласиться и что эта ночь будет по-настоящему восхитительна как раз потому, что станет последней. — Вы согласились, - сжав мягкую игрушку в ладонях, тихо сказал Чжун Ли, когда представившаяся "Золотцем" девушка подняла слезящиеся глаза на него.        Юная и уже измученная, не по годам мудрая и слишком смело смотревшая в лицо тому, за одну ночную встречу с кем отдала всю короткую человеческую жизнь. — Я согласилась, - эхом повторила она и сипло вдохнула, запрокидывая голову назад, чтобы слезы не текли по лицу. - Тот философ оказался прав. Который второй. Это - самая восхитительная ночь! Правда, не потому, что последняя. А потому, что я провела её с вами... Тобой. Ты оказался даже прекраснее, чем в моих мечтах, и...        Тёплые блики легли на бледное лицо, и девушка чуть прищурилась и сморгнула слезы, когда с неба медленно приблизился фонарь, пламя в котором едва тлело.        Ветер задувал его прямо к ним, под крышу... — Эй, это мой фонарь? Боже, ну что за ирония! - надрывно рассмеялась Золотце, почти теряясь между слезами и весельем, истерическим и абсолютно счастливым.        Озябшие пальцы обхватили шуршащую желтоватую бумагу фонаря, пламя в котором окончательно потухло, и девушка взглянула поверх него на сжимавшего игрушку Чжун Ли.        Тот, вопреки каменному выражению лица, был довольно обескуражен и, пусть имел множество вопросов, не знал, какие из них стоило задать. — Мне так жаль. Я очень эгоистична, да? Не хочу, чтобы ты забывал эту мимолетную встречу, но также хочу, чтобы это не доставило тебе дискомфорта... Люблю тебя, Чжун Ли. Моракс. Рекс Ляпис. Хах, имя и правда не определяет судьбу, но твоя столь велика и непостижима, что людям приходится давать множество имён, чтобы вместить твои деяния хоть в какие-то постижимые рамки. А моё имя сотрется с...        Фонарь неожиданно вспыхнул. Бумага быстро занялась огнём - и тут же обратилась чёрным пеплом в облизавших призрачную девичью фигуру алым сиянием рассветных лучах.        В нем она и истаяла.        Руки Чжун Ли оказались пусты. Ветер принёс запах гари и унёс последние следы девушки, загадавшей самое отчаянное желание.        "Если можно провести одну ночь с человеком, но это будет последняя ночь в жизни... Я выберу того, кого никогда бы не смогла встретить ни при каких условиях."