Проклятие

Встречаться не со своей родственной душой всегда означает проиграть. Ты остаешься в дураках с разбитым сердцем на тысячи мелких острых осколков. Когда твой любовник находит свою истинную, вторую часть себя, то ты его теряешь. Срабатывают мифические узы, и этих двоих тянет друг к другу сильнее самого мощного магнита. И это притяжение не остановить - иначе тебя раздавит. Родственная душа - подарок или проклятие? Многие ответят, что это подарок свыше, Санджи же выберет слово проклятье, ибо это больше похоже на изощрённую шутку владыки преисподней. Любить одного человека и оставить его только потому, что ты столкнулся со своим соулмейтом, тем, кто предназначен тебе судьбой, хорошим человеком или тем типом людей, что ты на дух не переносишь, но обязан быть с ним, ибо он твоя судьба. Это было бы смешно, если не было реальностью этого мира. Жестоко, разрушающего чужие жизни. Санджи смотрит на огромную фотографию двух рук на первой полосе газеты и ему впервые в жизни хочется напиться до беспамятства, тех весёлых алкогольных, кислотного цвета, коктейлей Иванкова. Но он только взлохмачивает свои светлые волосы и нервно прикусывает фильтр сигареты. «Соулмейты мечники, - гласило название статьи, напечатанное огромным шрифтом, - Кавендиш раскрыл имя своего соулмейта, опубликовав у себя на профиле в соцсети фотографию рук находящихся рядом». Кавендиш, имя, горящее голубым цветом, у Зоро на запястье левой руки. Ненавистное для Санджи имя, ещё со второго класса средней школы. Ророноа Зоро, выделено серебром, так же на запястье Кавендиша, только уже на правой руке. Надписи, доказывающие их принадлежность друг другу в этом совершенно глупом мире, лишившимся рассудка, не позволяющем любить того, кого хочется. Полуразряженный, одиноко лежащий на кофейном столике, телефон оповещает об очередном пропущенном событии, но выслушивать соболезнования или, что ещё хуже, попытки его успокоить - в данный момент он не хочет, даже если это прекрасные Нами-сан и Робин-чан. «Простите, мои прекрасные мелорин, - думает он, откидывая газету куда-то за кресло, сильнее прижимаясь своей спиной к его спинке и откидывая голову назад, - я свяжусь с вами позже». Метка Санджи остается по-прежнему молчаливой, словно и не существует человека в мире с таким именем. Хотя побывать он успел во многих странах мира из интереса к их кухне, но ни в одной из них метка так и не ожила, продолжая сиять малиновым пятном на светлой коже лодыжке правой ноги и молчать. - Наши отношения длятся до тех пор, покуда кто-нибудь не найдет свою родственную душу, - всплывают в голове слова моримо, когда они только начали свои отношения, - никто не должен отбирать у человека часть души. Им тогда было лет по шестнадцать, вроде. Старшая школа, гормоны, весна. Они вдвоем, на закате, возвращающиеся со школы. Сейчас же на двадцать первом году их жизни в этих отношениях предстоит поставить жирную точку. Он всегда знал, что это произойдет и кто-нибудь из них встретит своего предназначенного, но так желал, чтобы этот момент был как можно дальше в их жизни. Он хочет оставить Зоро себе навсегда, никогда никому не отдавать. Он его, со всей своей страстью, любовью к алкогольным напиткам и топографической дезориентацией, со всеми страстными поцелуями в переулках у стен и ссорами, переходящими в драки. Да, он знает, что это эгоистично. И не отрицает этого. Сейчас же ему нужно развеется, прогулка на мотоцикле всегда помогала. С головой-газоном он поговорит завтра, когда тот вернется и когда будет меньше желания убить обоих мечников их же мечами, черт бы побрал эти соревнования! Накинув куртку и закинув в потайной карман все необходимое в виде телефона и кошелька, Санджи отправляется на освежающую голову поездку. Его железный друг встречает металлически-синим сиянием в свете ламп парковки. - Пора прогуляться, - он нежно касается бока своего железного коня, - давно мы с тобой не выбирались только вдвоем куда-нибудь. Скорость и сменяющиеся пейзажи действительно позволяют отвлечься от гнетущих мыслей. Высотки сначала сменяются домами пониже, потом на двухэтажные дома, в которых обычно живут счастливые семьи, а после и сливающимися от быстрой поездки деревьями и кустарниками. Яркие цветы в траве кажутся размытыми пятнами, быстро исчезающими из поля зрения, теряющимися позади. Шум ветра в ушах не раздражает, а только подстёгивает прибавить скорость. Постепенно гул большого города сменяется тишиной, а спустя ещё какое-то время и шумом моря о камни. Волны поднимаются, набегают на камни и разбиваются на мельчайшие брызги, сверкая драгоценными камнями в свете садящегося солнца. Море на закате завораживает обилием красок. И Санджи останавливается, чтобы насладиться зрелищем. Оно всегда приковывали к себе его внимание, такое невообразимо прекрасное и опасное одновременно. Изученное и в то же время полное тайн. На шоссе в это мгновение никого нет и это приятный бонус. Можно насладиться моментом, рев моторов автомобилей не будет мешать морю петь. Голос моря очаровывает, гипнотизирует, и заставляет внимательно прислушиваться к своим песням. Слушать их до конца. Достав телефон из кармана, блондин делает пару-тройку фото на память и возможно отправит в сообщениях для Нами и Робин, им должно понравится. Но тут же чуть не роняет телефон от неожиданности - имя на его ноге горит огнем. Его родственная душа должна быть совсем близко. Он оглядывается по сторонам и только сейчас замечает черный внедорожник с тонированными стеклами. Видимо, остановился он там совсем недавно, а Санджи потерял бдительность и не услышал, слишком сильно очарованный моментом. Хозяин черного монстра, похоже, почувствовал то же самое, оповещение от тела, что бывает при приближении родственных душ друг к другу. Мужчина, старше, стоит, прислонившись спиной к своему автомобилю, сложив руки на груди, и внимательно смотрит в его сторону. Он очень высокий с хорошо выраженной мускулатурой, явно следящий за собой. У него малиновые волосы и глаза такого же цвета. И в этот самый момент хищный взгляд этих глаз направлен прямо на Санджи. Изучающий, внимательный, цепкий. Часть носа и остальную часть лица до подбородка закрывает черная маска. От таких людей в обычной жизни принято держаться подальше, ради собственной безопасности. Только одно присутствие этого человека заставляет мышцы напрячься, а разум насторожиться. Только вот глупое тело не реагирует на доводы разума и не двигается с места, когда мужчина медленно двигается в его сторону, словно хищник, пытающийся не спугнуть доверчивую добычу. Не позволяет отодвинуться от прикосновения большой и теплой ладони, а подставляется под него, словно соскучившаяся кошка под ласковую руку хозяина, которого давно не видела. От прикосновения пальцев с кожей шеи по телу Санджи бегут мурашки, а в мир словно добавляется ещё красок и ароматов, которые до этого момента были ему неизвестны. Он ощущает, как недостающий кусочек его жизни-мозаики становится на место. Получая более полную картину. Но его глупое тело слишком расслабилось и доверилось Шарлота Катакури и подвох замечает только сейчас, когда не может ничего сделать. Перед глазами все расплывается, силы тают, как фруктовый лёд в тридцатиградусную жару и телефон выскальзывает из ослабевших пальцев, ударяясь о ровное покрытие дороги. Сам же он приваливается лицом к чужому крепкому, словно высеченному из камня, телу, вдыхая аромат очевидно дорогого парфюма. Ощущает, как его стаскивают с мотоцикла и сильнее прижимают к себе. А после мир и ощущение твердой почвы исчезают. Где-то на границе между реальностью и темнотой пищит вредный телефон, говоря о том, что батареи осталось совсем мало и ему нужно питание, а иначе он будет доставать тебя, капризно напоминая о себе. Санджи посылает из последних сил свою жизнь к черту, снова. Ибо только он мог оказаться похищенным своим собственным соулмейтом, на обычно оживленной трассе. Да какого черта, а?!