За что мы сражаемся?

Ремус, Джеймс, Питер, Гермиона и Сириус отправились на встречу Дуэльного клуба. Гермиона не была там со второго курса, потому и нервничала. Можно предположить, что Отряд Дамблдора и был своеобразным Дуэльным клубом, но Грейнджер воспринимала ОД как внеклассную работу по ЗОТИ. В классе уже собралось много слизеринцев (Гермиона была рада видеть Северуса и совсем не рада видеть Нарциссу, все еще смотревшую на Грейнджер с вызовом) и гриффиндорцев, которые ожидали профессора Фауста, чтобы побыстрее начать. Гермиона мысленно пробежалась по заклинаниям, которые выучила в ОД, но в итоге пожалела, что вообще пришла сюда. Но все же она знала много заклинаний, которые семикурсникам и не снились. Лили Эванс опоздала, вид у нее был растерянный, а волосы все еще были растрепаны после сна. Для Джеймса эта девушка была прекрасна в любом виде. Увидев ее, он не мог сдержать улыбку. — Поговори с ней. Джеймс повернулся к говорящей. Гермиона подняла бровь и кивнула в сторону старосты. — Нет, — твердо сказал Джеймс. — Я серьезно, Джеймс, — вздохнула Грейнджер. — Мерлин, не понимаю, как Гарри вообще родился, — Гермиона вмиг поняла, что она сказал, и зажала рот рукой. — Что? — Ну, просто у моего друга Гарри была похожая ситуация… Просто поговори с ней. — И что я ей скажу? Джеймс Поттер спрашивает меня? Во что я себя втянула?! — Ей нравится Битлз. — Ей нравятся биты? — не понял Джеймс. — Не биты, а Битлз — музыкальная группа: Джон, Пол, Джордж и Ринго? Величайшая группа всех времен. Только не говори, что ты никогда не слышал о них! — Ладно, не буду, — улыбнулся Джеймс. — Ты, должно быть, шутишь! Я думала, что как минимум один из них — маг, — проворчала Гермиона. — Хотя Лили говорила, что никто из них не был волшебником…, но это же Битлз! Ты умеешь петь? — Что? — не понял Джеймс. Гермиона вспомнила, как болели ее уши после пения Гарри. — Да, — ответил он через пару секунд. — Я имела в виду, ты хорошо поешь? — Да! — закатил глаза парень. — Так случилось, что у меня отличный голос. — В таком случае, ты можешь спеть для нее. В большом зале. Во время завтрака. Тебе нужно сообщить ей о том, что она тебе нравится. Убедись, что она об этом знает. Это очень романтично! Я познакомлю тебя с их музыкой, и ты выберешь понравившуюся тебе песню. Когда вошел Фауст, Гермиона поняла, почему Нарцисса пришла сюда. В этом человеке Грейнджер узнала вчерашнего посетителя кабинета Дамблдора. Все девушки (кроме Гермионы, которая, благодаря Локхарту, поняла, что нельзя судить о силе волшебника по его внешности) были увлечены профессором и смотрели на него с нескрываемым вожделением. — Здравствуйте, профессор Фауст, — пролепетала Нарцисса и получила кивок в ответ. — Вижу, в наших рядах пополнение, — протянул профессор. Класс заполнился перешептываниями. У Гермионы возникло ощущение, будто она находится на отборочных испытаниях, чтобы попасть с команду по квиддичу. Фауст хлопнул в ладоши. — Разбиваемся на пары. Как обычно: Слизерин — Гриффиндор, Пуффендуй — Когтевран, — сказал он. Гермиона оглянулась в поисках пары, но Сириус уже был тут как тут. — Как насчет небольшой дуэли? — спросил он. — Я не буду слишком жесток. — О нет, это я обещаю быть нежной с тобой, — ответила Гермиона. Пара смотрела друг на друга с вызовом. Сириус подмигнул. — На счет три. Раз, два, три… — Экспеллиармус! — выкрикнула девушка, заставив палочку Сириуса улететь. Бродяга был более, чем шокирован. Подняв палочку, он вернулся в исходную позицию. — Еще! — сказал он, сузив глаза. — Раз, два, три… — Силенцио! — произнесла Гермиона, заставив Сириуса замолкнуть. Его достоинство было задето. Он посмотрел на Гермиону, и она, ухмыльнувшись, отменила заклинание. Настала третья попытка. Оба молчали и ждали действий от другого. Сириус не выдержал и сделал первый шаг: — Риктусемпра! Бродяге нужно было как-то поднять свою самооценку. Но Гермиона смогла отразить его заклинание. Нервный смешок вылетел из уст Сириуса. Все остальные прекратили свои дуэли, чтобы посмотреть на этих двоих. Сириус Блэк, гриффиндорский загонщик и Мародер, был побежден маленькой брюнеткой с непослушными волосами. Тем более — слизеринкой. Сириус был раздражен, и, чтобы окончательно его добить, Гермиона наслала заклинание Джелли-Легз. — Еще не наигрался, Сириус? — наслаждаясь, сказала девушка. — Нет, — прорычал он, бросив ей очередной вызов. Он сжал свою палочку и выкрикнул какое-то заклинание, но Гермиона оказалась шустрее: — Инфукатум Остринус. В этот момент Сириус буквально залился краской. Питер Петтигрю начал безудержно смеяться, остальные присутствующие пытались сдержать смех, но по классу все равно пронеслись смешки. Джеймс прекратил дуэль с Северусом, чтобы посмотреть на схватку. Но Снейп не растерялся и сразу же послал в него Таранталлегру. Ноги Джеймса задвигались в танце. Гермиона решила помочь ему: — Фините Инкантатем. — Что здесь такого чертовски смешного, Питер? — свирепо прорычал Сириус. — Ты… Ты…- Питер так и не смог договорить из-за смеха. — Да говори уже! — зарычал Сириус. — Ты… фиолетовый! — наконец сказал Питер. — Я не фиолетовый, — ответил Сириус. — Ну, этот цвет похож на фиолетовый, — подтвердил Джеймс. Сириус посмотрел на свою руку и ужаснулся: — Убери это! — сказал он, глядя на Гермиону. — Не могу. Не существует контр-заклинания, — сказала она. Это было правдой. Фред и Джордж придумали заклинание для изменения цвета печенья, а потом съедали его, так что никому не было известно, сколько длится заклинание. — Что? — шокировано спросил Сириус. — Думаю, через пару часов пройдет, — заверила Грейнджер, ухмыляясь. — Думаешь? — обреченно произнес Сириус, а Питер засмеялся еще сильнее. Эта дискуссия привлекла внимание профессора Фауста, и он подошел к мародерам. Его карие глаза распахнулись в недоумении. — Кто это сделал? — спросил он. — Я, — ответила Гермиона, закусив нижнюю губу. — Весьма изобретательно, мисс… — Гермиона… Гермиона… де Лионкур, — сказала она. Сириус, Ремус, Джеймс и Питер поморщились. Никто из них не доверял декану Слизерина. — Это очень изобретательно… Но бессмысленно, мисс де Лионкур. Пять очков со Слизерина. В реальной дуэли изменение цвета кожи противника вам бы ничем не помогло, а уж тем более — не спасло бы жизнь. Вас бы, вероятно, атаковали непростительным заклинанием, или чем-то разрешенным, но не менее болезненным. Гермиона покрылась мурашками, вспомнив Долохова. — Я знаю, — сказала она, встретившись взглядом с Фаустом. — Просто мне не известны заклинания, которые могли бы быть полезны в нашей дуэли. — Вот как, мисс де Лионкур? — спросил он. — Сколько заклинаний вам известно, которые могли бы пригодиться в реальном бою? Гермиона приняла этот вызов. — Очень много, профессор… всех не перечислить. Фауст жестоко ухмыльнулся и хлопнул в ладоши. Все остановились, повернувшись к профессору. Гермиона удивленно посмотрела на Нарциссу Блэк и ее противника. Никто иной, как Люциус Малфой. Что он здесь делает? — Люциус, подойди сюда, — позвал профессор. Глаза Гермионы широко распахнулись, когда она увидела взгляд Люциуса. Как у льва, преследующего свою жертву. Я — львица, а он всего лишь паршивая змея. — Люциус, это Гермиона де Лионкур. И, кажется, она считает себя непобедимой. Люциус ухмыльнулся, глядя на девушку. Он выглядел старше своих лет. — Серьезно, Дэмиан? — спросил Малфой. — Люциус — прекрасный ученик, и он лучший в Защите от Темных Искусств, — сказал Фауст. — Не всем известно, но по традиции в дуэльных клубах проводят дуэль с помощью патронусов. Но вы должны знать об этом, если так хороши, как говорите. Гермиона кивнула. Когда-то она читала об этом, но такие дуэли проводились редко, так как не всем волшебникам было дано создать воплощенного патронуса. — Итак, правила. Патронус — это показатель того, насколько могуществен маг. Чем больше у мага способностей, тем сильнее его патронус. Тот, чей патронус продержится дольше в материальном состоянии — и выиграет, — заявил Фауст. — Начинайте. — После тебя, Люциус, — сказала Гермиона. — Дамы вперед, — ухмыльнулся Люциус. Гриффиндорцы и слизеринцы коллективно закатили глаза. — Нет, я настаиваю, — ответила Гермиона. Северус ухмыльнулся. Он действительно надеялся и верил, что Гермиона хороша в этом, и что надерет Малфою зад. Как же ему хотелось увидеть, как жених опозорится на глазах у всех. — Как пожелаешь, — сказал Люциус. — Экспекто Патронум! Луч серебристого цвета вырвался из палочки Малфоя. Постепенно луч начал перерастать в кобру, которая шипела на Гермиону. Девушка нахмурилась. Разве может выдра быть сильнее кобры? — Экспекто Патронум! — выкрикнула Гермиона, и серебристый свет, вырвавшийся из ее палочки, образовал выдру. Послышались смешки и вздохи. Фауст был весьма удивлен, что девушка умеет создавать материального патронуса, и плевать, что это всего лишь выдра. — Выдра? — рассмеявшись, спросил Люциус. Гермиона была оскорблена его тоном. — Выдра — это очень благородное животное. Благороднее, чем некоторые. Она решила, что сможет победить, если вложит все эмоции в этого патронуса, всю обиду на будущего сына Люциуса. Она вспомнила все оскорбления Драко Малфоя, все его подлые поступки, а потом вспомнила о Гарри и Роне, как они поддерживали и защищали ее. И, напоследок, представила вкус победы. Постепенно патронус Гермионы стал увеличиваться, серебристый свет стал золотым, и Фауст уставился на трансформацию, затаив дыхание. Выдра громко пискнула и атаковала кобру. Змея жалобно зашипела и спряталась за спиной своего хозяина. Выдра набросилась на змею и укусила ее за голову. Патронус Люциуса Малфоя развеялся. Воцарилась тишина, а потом раздались громкие аплодисменты и свист. Люциус выглядел так, будто собирался выкрикнуть: «Авада Кедавра». — Это было… весьма неплохо, мисс де Лионкур… На этом и закончим, встретимся в субботу, — объявил Фауст и покинул кабинет. — Эм… исчезни, — приказала Гермиона, и выдра растворилась. — Как ты сделала это? — спросил Джеймс. — Я не знаю, у меня никогда такого не было, — прошептала Гермиона. Ремус посмотрел на девушку с уважением. — Она создала Паладина, — заявил он. — Что? — спросил Джеймс. — Паладин — это не просто материальный патронус. Паладин встречается даже реже, чем анимаги, — сказал он, и парни улыбнулись друг другу. — Паладин требует сильнейших эмоций. — Ничего себе, — Гермиона ненадолго замолчала, обдумывая слова Ремуса. — Значит, у меня есть потенциал и силы, чтобы стать анимагом? — В анимагии, скорее, большую роль играет талант, нежели магия, а у тебя уж точно хватает и того, и другого, — кивнув, ответил Джеймс. — Мне хотелось стать анимагом с третьего курса, — пробормотала она. — А что тогда произошло? — спросил Сириус. Гермиона улыбнулась. — Я встретила двух анимагов. И оборотня, — сообщила она, посмотрев на Ремуса. — А ведь оборотни не такие плохие, как все думают. Я слышала об аконитовом зелье, которое может сделать оборотня послушным, как домашний зверек. — Аконит? — спросил Ремус. — Трава, которую используют для приготовления зелья памяти? Гермиона кивнула. — Да… аконит используется в зелье памяти…— она замолчала. — Я не очень много знаю обо всем этом, и о зелье тоже. Один профессор в моей школе был оборотнем, и наш учитель Зелий сварил для него это зелье. И тут до Гермионы дошло, что она сказала больше, чем следовало. — Профессор сварил зелье для другого профессора? — удивленно спросил Сириус. — Да. Но тот профессор не был учителем… Он был помощником учителя. Что-то вроде… лаборанта! Да! — Выходит, твой профессор варил зелье для помощника? — спросил Ремус. — Зачем? — Эм… они учились в школе вместе, — она запнулась. — Мне… мне нужно навестить Драко. Мерлин, какая же я дура! Гермиона убежала от ребят со всех ног. — Она такая странная… — пробормотал Питер. Остальные Мародеры с любопытством смотрели вслед девушке. Уйдя ото всех, Гермиона занялась самобичеванием. Как самая одаренная ученица Хогвартса могла быть так глупа? Все это произошло по ее вине. Ну, еще и идиот Малфой напортачил с аконитом и морозником. Её задачей было не дать Малфою изменить будущее, а не самой его менять. Как я могла быть так глупа? Одно дело говорить об аконитовом зелье, но говорить о том, что Снэйп варил его для Люпина… Внезапно Гермиону осенила новая мысль. А вдруг все это сделал Малфой, чтобы убить Лили и Джеймса еще до рождения Гарри? И все по приказу Волдеморта! Как можно добровольно согласиться на это? Вернуться в прошлое, чтобы изменить то, что уже произошло. Если тебе приказали убить в прошлом кого-то из будущего, то он будет мертв до того, как наступит будущее. Тогда изменится все! От таких мыслей у Гермионы начала болеть голова. Ненавижу путешествия во времени! Ответы на свои вопросы Гермиона могла получить лишь в лазарете.