Дурман

Подобно ветру неслись хашира в поместье Убуяшики, скрытые от лучей палящего солнца в спасительных тенях леса. Томиока, хоть это и было скрыто за его привычной маской безразличия, пребывал в отличном расположении духа. От введённого Шинобу препарата Гию стало гораздо лучше - боль отпустила, между ног больше не текло, чему омега был несказанно рад. Сухость позволяла ему максимально быстро и свободно передвигаться, так что Кочо, не поспевавшая за ним, могла лишь мило улыбаться, пока вена гневно вздувалась у неё на лбу. Дорога не заняла у охотников много времени - поместье бабочки располагалось совсем рядом от штаба истребителей. Они вошли на территорию поместья. В тени одиноко ростущей посреди двора сосны, скрестив ноги по-турецки, сидел хашира ветра. — Как всегда раньше всех, Шинадзугава-сан? — констатировала Шинобу, подходя ближе. — Кочо, — кивнул Санеми, после чего с откровенной неприязнью перевёл взгляд на укрывшегося в тени от ворот Гию, — Томиока... Гию всегда держал дистанцию в силу убеждений о своей недостойности стоять рядом с другими хашира на равных, однако эта его неуверенность, отстранённость и односложность ответов Шинадзугавой ошибочно принимались за высокомерие. Собственно, по этой причине альфа его и не возлюбил. Более того, травянистый запах хашира ветра заставлял Томиоку чувствовать себя некомфортно. Он был достаточно приятен Гию, но нотки угрозы всегда витали в нём каждый раз, когда Санеми обращал внимание на хашира воды. — Боги благосклонны к вам, друзья мои, — галька зашуршала под тяжело ступающим Гёмеем, — Рад видеть вас всех в добром здравии. — Здравствуйте, Химеджима-сан, — искренне улыбнулась Шинобу, Гию же отвернулся. Маслянистый запах сильнейшего среди хашира казался Томиоке не самым приятным - он часто вызывал у омеги головокружения. — Хашира звука блестяще прибыл! — громко оповестил о своём присутствии Тенген. Этот яркий альфа славился своим исключительным нюхом ещё до вступления в корпус охотников. Говорили, по запаху он мог легко определять настроение собеседника, беременность на маленьком сроке и даже взять след омеги через несколько часов после того, как он прошёл в этом месте. Такого навыка требовало ремесло ниндзя, и Узуй как последний представитель клана владел им в совершенстве. Но даже Тенген не чуял в Томиоке омегу, что на самом деле очень задевало Гию. Томиоке не то чтобы хотелось внимания со стороны противоположного пола, просто этот факт порождал больше сомнений, неуверенность в определении сущности. Гию просто не понимал, кем является. Течка чётко по расписанию настигала водного хашира, что бесспорно свидетельствовало о принадлежности к омегам, однако никакого запаха окружающие не ощущали даже в эти дни. Никакого непреодолимого влечения к альфам во время течки он также не испытывал, желание совокупляться с первым попавшимся представителем сильного пола не затмевало его рассудка. Однако близкое нахождение рядом с альфой приводило к более активному выделение смазки и куда более болезненным потягиваниям внизу живота. Гию воспринимал себя как нечто недоразвитое, нездоровое, а потому и не имел намерений однажды исполнить репродуктивную функцию, не видя смысла в передаче своих болячек потомству. Из раздумий Томиоку вырвал Шинадзугава. Заметив приближающуюся фигуру с ярко-желтыми растрёпанными волосами, подобно львиной гриве обрамляющими лицо, хашира ветра начал было громко приветствовать мечника. — И вы уже здесь, Ренгоку-до... А ты ещё кто? — внезапно угрожающе понизил голос Санеми, сурово взирая на приближающегося человека, — Ты не хашира... Юноша, внешне очень схожий с Шинджуро, вошёл в широко распахнутые ворота и ступил на засыпанный галькой двор. — Кёджуро Ренгоку! — звонко представился он и склонил голову в поклоне, — Рад зна... — Закрой рот, — мечник выпрямился, удивленный необоснованной грубостью со стороны Шинадзугавы, — Думаешь, вправе вести с хашира такую непринуждённую беседу? Какой у тебя ранг, сопляк? — Киное. — Ишь ты... Смотри от гордости не лопни, — выплюнул Санеми, подходя к незваному гостю вплотную и звонко стукаясь лбом о лоб, — Ояката-сама сегодня собирает хашира - людей, на которых держится весь корпус охотников на демонов. Судя по шевелюре, родственник Шинджуро-доно? — Он мой отец! — Да кому какое дело, щенок? Это не даёт тебе права замещать его на сборе хашира. Так что пошёл вон. — Безусловно, мне не положено здесь находиться! И всё же позвольте остаться до прибытия Оякаты-самы, — невозмутимо улыбался юноша, в то время как его взгляд стал более напористым, неотступным. Вихрь запахов поднялся вокруг альф, окутал двор, влияя не только на течного Томиоку, но и невозмутимую Кочо. Подавляющая аура нависла над омегами. Шинобу напряжённо уставилась в землю и положила руку на живот. В воздухе витала угроза, исходящая от горького запаха хашира ветра. — Шинадзугава, что за неуважение? — нахмурилась Кочо, но Санеми благополучно её проигнорировал. Тогда девушка предпочла отойти подальше от импульсивного сослуживца и продолжила себе под нос, — Использовать феромоны альф в присутствии омег-сослуживцев... Оправившись от неожиданного выброса феромонов альф, Шинобу выпрямилась и начала искать глазами Гию. — Кстати, как ты себя чувств... Томиока-сан? Томиока обнаружился в тени ворот согнутый пополам, держащийся за живот одной рукой и прикрывающий рот другой. Его сердце колотилось, как бешеное, тело окутал жар, а пот выступил на висках. Гию окутал страх, очень схожий с тем, что он испытывал в ту ночь. Призыв «затаиться» вновь бился пульсом в его сознании. Это был не запах Санеми - хашира ветра пах чем-то похожим на бергамот - это был более крепкий, удушливый запах жжёного дерева. Он вторгся в ноздри Томиоки, обволакивая носовую полость, вытесняя кислород, опустился в глотку, активируя рвотный рефлекс. Это тот мечник ранга киное? Он так пахнет? Внезапно угроза исчезла. Запах начал восприниматься совершенно иначе. Рот наполнился слюной, в паху скопилось напряжение, ноги омеги подкосились, а в глазах помутнело. Как бы отчаянно Томиока не пытался выдохнуть, выкашлять этот запах, всё было тщетно. Начиналась течка. Запах этого альфы напрочь сбил действие подавителей. — Ого, ты такой восприимчивый... — пробормотала Кочо, наблюдая за поражённым феромонами альфы Гию. Раньше такого с омегой не случалось. Он хорошо различал запахи альф, в жар они звучали особенно ярко, но ни один из них не производил на Гию такого тягостного впечатления. Гию стёр текущую с уголка рта слюну и хотел взглянуть на виновника столь бурной реакции своего тела, но ужас сковал омегу вновь, когда его затуманенный взор пересёкся с немигающим взглядом демонически жёлтых глаз. Мечник, что так походил на Шинджуро-доно, будто зачарованный уставился на скорчившегося в дали ото всех Томиоку, но когда тот поднял глаза - будто внезапно пришёл в себя и отвернулся, вспомнив о нападках Шинадзугавы. — Достопочтенный глава прибыл, — внезапно раздался хор двойняшек. Они раздвинули сёдзи и вывели отца, придерживая под руки. Санеми, как ветром сдуло. Он, как и все хашира, мгновенно занял своё место в строю, приклоняя колено глубокоуважаемому Оякате-сама. Киное тоже пал ниц. Его задумчивый взгляд ненароком скользнул по юноше в половинчатом хаори, что находился в другом конце строя, но остался незамеченным. Томиоке было очень нехорошо. В глазах темнело, он боялся, что потеряет сознание прямо в строю, но держался изо всех сил. — Прошло уже пол года, мои прекрасные мечники, — тихо начал Убуяшики, медленно поворачивая голову к каждому из хашира, будто действительно мог видеть, — Как вы поживаете? Это единственное, что Гию смог запомнить из слов Убуяшики. Разборки с незваным альфой прошли, как в тумане. Томиока думал лишь об окончании собрания. Только бы продержаться. Но как же ему было плохо. Перемещение в дом Убуяшики для предоставления отчётов вообще не отпечаталось в сознании омеги, хотя это произошло после того, как злосчастный альфа ранга киное покинул поместье главы корпуса охотников. — Думаю, на этом можем закончить. Больше не смею вас задерживать, мои дорогие. — Благодарю, Ояката-сама. До свидания и будьте здоровы, — поклонился Химеджима. — Прошу прощения, Ояката-сама, могу я попросить Вашей аудиенции? Возник момент, на мой взгляд, требующий Вашего внимания. — Конечно, Шинобу. В таком случае подождём уединения. Хашира кивнули и поспешили покинуть комнату. Томиока вскочил, не в силах больше ощущать скопления сгустков смазки в белье, и тоже хотел удалиться, но тонкая рука Кочо удержала бордовый краешек его хаори. — Томиока-сан, могу я попросить тебя остаться? Как никак речь пойдёт о тебе. Гию измученно прикрыл глаза, но послушно вернулся на место. Он снова ощутил неприятную влажность между ног. Оставалось лишь надеяться, что вязкая жидкость не просочится сквозь плотную ткань формы, пока Томиоке придётся выслушивать ябедничества Кочо. Шинобу же разъяснила Оякате-саме тонкости ситуации Гию, на что Томиока мог только стыдливо пялиться в пол. Убуяшики принял новость спокойно. Для него как беты мир запахов был ещё более незрим нежели окружающий. Однако он четко следил за поддержанием порядка в отношениях альф и омег корпуса истребителей. Сущность мечников определялась после финального отбора, и имела большое значение при распределении миссий. Ложная информация являлась грубым нарушением устава охотников на демонов. Благо, Убуяшики любил делать исключения из правил, потому предпочёл сохранить новость об истинной сущности Томиоки в секрете от лиц за пределами комнаты. Гию бы долго благодарил Оякату-саму за его понимание, но в таком состоянии, он не мог себе этого позволить и поспешил удалиться, как только это было ему позволено. Даже на призыв Оякаты-самы Гию не бежал так быстро, как сейчас. Добравшись до своего скромного жилища, Томиока плотно задвинул сёдзи и упал на кровать, тут же сворачиваясь подобно ребёнку в утробе матери. Так плохо омеге не было ещё никогда в жизни. Низ живота разрывала боль, а распухшая и размягченная обильными выделениями дырочка требовательно сокращалось. Ну что за губительный запах засел в его носовых пазухах? Почему тело вновь окутал жар? На глазах навернулись слёзы. Жалобный скулёж прорвал оборону из крепко сомкнутых зубов и дрожащих губ, разрушая привычную тишину комнаты. Дело в том альфе, в том мечнике, что так рьяно хочет добиться ранга хашира. И не дай бог, он добьётся своей цели. Тогда Гию придётся дышать этим запахом каждое собрание. А вдруг его тело всегда будет так отзываться на присутствие этого Ренгоку? Надо держаться от него подальше. Таких мучений Гию больше не выдержит.