***
— Тэхён! Если ты мне сейчас же не принесёшь этот чёртову «Момордику харанцию*» я четвертую тебя, чтобы больше не производить тебе подобных! — кричал Юнги мужу, что в данный момент находился на кухне и пытался отмыть всю мебель от быстрого и неаккуратного приготовления малинового смузи, который омега перехотел после проделанной альфой работы. — Юнги, ты можешь сходить с ума сам по себе? И хватит, блять, выдумывать себе несуществующую еду, иначе будешь сидеть на одних яблоках! — отвечает уставший Ким, отдраивая стену моющим средством. — Такими темпами, я тебя на огурец посажу, а ну антилопой ринулся мне за харанцией, — листая не интересные каналы, омега гладил уже, достаточно сильно, выпирающий животик. С момента когда его ударила «молния», во второй раз, прошло уже почти девять месяцев. Тэхён тихо матерится, игнорируя обезбашенного омегу. С одной стороны он рад, ведь подобные желания и, слишком большой живот вместе со зверским аппетитом гарантирует то, что его пара вынашивает альфу, но космические запросы его настолько убивают, что парню впервые пришлось залезть в интернет и узнать наконец-то, что такое «джекфрут» и «мамордика харанция». Что нужно было вообще курить, чтобы дать еде такие названия? И какая сука показала эту хрень по телевизору именно в тот момент, когда его омега смотрел передачу, будучи голодным. Альфа тяжело вздохнул и рухнул без сил на ближайший стул, вслушиваясь в шуршание любимых мягких тапочек Юнги. Парень проходит в дверь, смешно пошатываясь как пингвин, держась одной рукой за поясницу, другой придерживая живот и смотрит на Кима. — Смотри, а то убежит, — посмеялся Тэхён, указывая подбородком на руку под животом. — Много пиздишь для незнайки, сейчас как скотчем прилеплю две полторашки и посмотрю как ты поссать сбегаешь, — останавливаясь у холодильника, омега продолжил. — А точнее поползёшь, — закончил парень и открыл дверцу осматриваясь. — Где моя харанция? — поинтересовался Юнги, обиженно смотря на мужа. — В Китае, Юнги, в Китае, — вымученно выдохнул Тэхён и рухнул лицом на стол. — Я настолько тебе надоел? — голос омеги сорвался, а следом послышался всхлип. Альфа резко подрывается с места и подходит к мужу. — Нет, ты что, я просто тупая инфузория туфелька, не в состоянии выполнить поручения своей омеги, чтобы её осчастливить, — принимаясь успокаивать слишком ранимого парня. Тэхён прижал тёплое тело ближе к себе, зарываясь пальцами в чёрные, как смола, волосы, а носом утыкаясь в самую макушку. Он бы встал ещё ближе, буквально в плотную, по пытаясь слиться с омегой воедино, но большой живот оказывается слишком большой преградой, но младший совершенно не против. Подрагивания омеги прекратились слишком быстро. Обычно подобные истерики у Юнги бывали не реже десяти раз в день и могли продолжаться по минут пятнадцать точно. Во время беременности парень стал слишком сентиментален. Если раньше старший мог наброситься с кулаками, то сейчас, Ким словно на мином поле, каждое неправильно подобранное слово и всему наступит конец. Тэхён сжимает в своих сильных руках тело пары, чувствуя сначала мнимые прикосновения мокрых губ к своей шее, а после лёгкие покусывания на кадыке, которые стали перерастать в страстные и немного болючие засосы. — Юнги, ты чего? — альфа масировал пальцами затылок мужа, запрокидывая голову вверх, чтобы открыть своему комку счастья больше доступа для игр. Ещё один подарок — или скорее наказание — судьбы, который был послан младшему — это чрезмерная тактильность омеги. Если подумать, то Тэхён не сможет называть ни одного дня, когда его пара просто так приходила бы в постель, с диким желанием пообниматься, что после перерастало, по инициативе Мина, в нежный секс. Альфа очень часто подшучивал над беременным парнем, что он похож на героя из мультика «смешарики», правда после подобных высказываний огребал по полной, но это почему-то не останавливало его продолжать шутить. Но сейчас, Ким не успевает отдыхать, как Юнги, в очередной раз, ловит его и зажимая во всех углах дома, чтобы утолить жажду прикосновений. Правда, если до трёх месяцев ещё можно было засадить мужу, чтобы помочь ему хоть немного снять напряжение, то сейчас это может навредить ребёнку, поэтому Тэхён вяжет своего внутреннего альфу стальными цепями, чтобы ненаброситься на такое поддатливое и желанное тело перед собой. Мин льнёт ближе к Киму, пытаясь получить трение о мощное бедро своей возбуждённой плотью, но выходит плохо, так как между ним всё ещё преградой стоит живот старшего. Юнги тяжело дышит в шею альфы, собственничечки вгрызаясь в шею, чтобы обновить поставленную им метку. Тэхён сжимает челюсти до скрежета и боли, у него самообладание трещит по швам как старый свитер, ещё немного и он кажется свихнётся из-за этого омеги. Пальцы всё ещё в мягких волосах мужа, которые сжимаются в кулак на затылке, притягивая парня к себе. В воздухе смешивается два запаха, клубника и спрайт, которые сносят крышу обоим, но помимо этого, в воздухе чувствуется слегка уловимый аромат лесных ягод. — Малыш пахнет лесными ягодами, — констатирует факт Тэхён, отрывая омегу от своей истерзанной шеи, чтобы начать покрывать мягкие щёчки Юнги своими невесомыми поцелуями, а руками ведя по выпирающему животу, получая в ответ на прикосновения пинок. — Ещё и драчун, — улыбается младший, слыша скрипучий смех своей пары. Улыбка, обнажающая дёсна не может не приковывать к себе взгляд Кима. Как же он обожает этого парня. Тэхён давит ладонью на чужой затылок и сталкивается своими губами с чужими, затягивая обоих в сладкий танец. Лёгкие движения не омрачняются до тех пор, пока Мин не обвивает руками мощную шею мужа, уничтожая любое расстояние между ними, пытаясь насытиться, слиться, оставить отпечаток себя, хотя старший знает, что он и так вытутоирован у Кима на сердце, но желание овладеть своей парой меньше не стало. Юнги сам для себя предстал в новом интерпретации — собственник. И сейчас почему-то омеге как никогда хочется рассказать всему миру о том, что именно он — пара Тэхёна, показать как сильно он любит этого — хоть и идиота — но всё же лучшего альфу. — Ты сводишь меня с ума, чёрт, — шипит в поцелуй Ким, подталкивая парня к кухонному гарнитуру, так аккуратно, чтобы не навредить ни омеге, ни ребёнку. Юнги упирается пояснице в деревянный угол, делая себе опору из рук, которые теперь лежат не на шее альфы, а упираются в гладкую поверхность. Тэхён проводит рукой по лицу омеги, спускаясь пальцами на подбородок и давит, раскрывая чужие губы, чтобы в следующее мгновение утонуть в мокром и развязном поцелуе. Мин отдаёт всего себя, пытаясь успеть за пылом младшего. Языки встречаются и каждый из парней хочет получить ведущую роль, но омега быстро теряется, как только большая ладонь альфы ложится на его возбуждённой член, создавая некое трение через ткань свободных шорт. Старший выдыхает весь скопившийся воздух, прогинаясь в спине и уступая Тэхёну в этой игре активов. Когда Ким почувствовал сдающие позиции своей пары, то, не теряя времени, снова накрыл алые губы своими и улыбаясь в поцелуй, кусаясь за нижнюю, а затем за верхнюю губу, он подхватывает Юнги под бёдра и аккуратно сажает Мина на тот самый стол, проходясь языком и собирая на подбородке смешанную от поцелуя слюну, снова ведя языком дорожку вверх. У омеги поплывший не только взгляд, но и разум, который подкидывает слишком пошлые идеи для его реализации. Высовывая язык, старший поддаётся вперёд оставаясь в паре сантиметров от чужого лица и призывая к действиям. Тэхён припадает к высунутому язычку своей пары, начиная посасывать кончик. Обилие слюны продолжало стекать вниз по подбородку старшего, которую Ким тут же собирает своим языком, возвращаясь внимание любимым губам. — Всё ещё хочешь свою харанцию? — шёпотом спрашивает Ким, усмехаясь с нетерпеливого омеги, который пытается притянуть мужа за футболку ближе, не желая терять контакт с горячим и сильным телом. — Я хочу тебя, — выдыхает омега в родное лицо. — А потом свою харанцию, не будь о себе высокого мне… — тихий стон. —…ния, — заключил Юнги, и откинул голову назад, выпуская весь тёплый воздух из лёгких, пока чувствует мощные и такие разгорячённые ладони, на своих обнажённых, таких худых бёдрах и чересчур сильные, такие собственнические, поцелуи. — Прости, но ни меня, ни харанцию ты не получишь, — с улыбкой до ушей отвечает альфа, продолжая утыкаться носом в шею и вытягивая слишком сильный аромат его омеги, который смешался, хоть и не сильно, но всё же с природным запахом их совместного ребёнка. Юнги хнычет, продолжая ёрзать бёдрами, чтобы получить хоть какое-то трение в паховой зоне. Цепляясь пальцами за ворот растянутой футболки мужа, старший тянет сильное тело ближе к себе. Ему сейчас как никогда хочется близости. Парня рвёт изнутри от противоречий. Одно кричит, что хватит этих соплей и возьми уже этого занозчивого Кима на абордаж, но другая так просит ласки, внимания, любви. Мин так сильно возбуждён, что внизу живота начинает крутить, давить, заставляя омегу заёрзать бёдрами интенсивнее и напрягать нижние мышцы живота, чтобы хоть как-то прекратить эту сладкую пытку его возбуждённого организма. Но выходит мягко говоря хреново, особенно, когда рядом стоит Тэхён, который явно кайфует от лицезрения такой картины. Его пальцы мягко поглаживают внутреннюю часть бёдер, миллиметр за миллиметром поднимаясь выше, дразня старшего и доводят себя до точки кипения. Ким знает, что не может. Нельзя, ведь его пара всё ещё ходит беременный, но ему хочется и колется. Запах спрайта кружит голову, а вместе с его феромонами, крыша течёт так же как и, в данный момент, омега перед ним. Сколько же нервных клеток было убито на этого паренька, который хотел всё и одновременно ничего. Тэхён страдает уже восьмой месяц и понимает ведь, что сам виноват, но кто же мог подумать, что вторая беременность полностью отключит мозг у Юнги и заставит подчиняться инстинктам и желаниям. А младший не железный. У него руки уже отсохли, каждый раз доводить самого себя до оргазма, сидя в ванной, чтобы, не дай боже, Субин увидел его в таком состоянии. В котором собственно и виноват его омега. И только он один знает, что будет с Мином, через какой-то жалкий месяц. — Если ты сейчас же не сделаешь хоть что-то, — Тэхёна вырывает из мыслей слишком тихий, и такой хриплый от перевозбуждения голос старшего. — То я не посмотрю на своё состояние и самолично тебя трахну, — закончил парень, обвивая чужую талию ногами и скрещивая их сзади, пока руки сильнее впивались в мощные плечи Кима, стараясь вжаться в тело напротив сильнее, но живот, который никуда не девался и оставался помехой для Мина, не давал ощутить жар альфы так же сильно, как хотелось бы. — А что нужно сделать, чтобы я угодил своему любимому омеге? — усмехается младший, перекладывая ладони с бёдер на выпуклый живот, получая в ответ пинок, а затем ещё три последовательно. — Послать тебя нахер, — зарычал Юнги утыкаясь лбом в чужой лоб и устанавливая зрительный контакт. — Да чёрт с тобой, — прервал повисшее молчание омега, и зарылся одной рукой в кудрявые волосы мужа. — Хён, я хочу, чтобы ты мне помог, — кое-как выдавил из себя Мин, прикрывая от стыда веки. Следует мягкий толчок в плечо, заставляя старшего навалится спиной на холодную и гладкую поверхность стола. Руки Тэхёна всё ещё покоились на животе омеги, поверх растянутой футболки, но Киму мало. Ему всегда будет мало. Мало прикосновений кожа к коже; мало хриплого голоса Юнги и вечного ворчания; его любви. Всего, всегда будет мало. Ладони скользят вниз и быстро заползают под просторную ткань, чувствуя покалывания на кончиках пальцев от долгожданных прикосновений к любимому телу. Мин прячет лицо в изгибе локтя, чтобы, не дай боже, разбудить мирно спящего Субина. Младший уже забирает футболку вверх, проходясь поцелуями вверх, по обнажённым и худым бёдрами, к животу. У Юнги внутри всё скручивается так сильно, что невозможно лежать на одном месте, хочется избавиться от щекочащего чувства внутри себя, но старшему это так нравится, что он не торопит мужа, отдавая себя полностью во власть альфы. Когда Тэхён тянет руки к кромке свободных мягких шорт омеги, под несдержанный скулёж сверху, оба парня резко подрываются со своих мест, когда по квартире разлетается звук дверного звонка. Следом слышится робкий топот маленьких и босых ножек по линолеуму, а после копашение с замком в двери. Юнги готов поклятся, что ещё никогда в жизни так быстро не бегал, будучи беременным. — Кто бы то ни был, я желаю ему вечный понос, — бурчит Мин, копашась в своём шкафу и вынимая оттуда огромный махровый халат. Ему только что, вообще-то, собирались отсосать и если он увидет собственными глазами того, кто посмел лишить его удовольствия, точно так же лишится зрения и половых актов на ближайшую вечность. Тэхён только грустно усмехается, целуя омегу в лоб, и беря его под локоть идёт встречать незванных гостей. — О, Юнги, выглядишь как папа моржа, — заливаясь звонки смехом, шутит Чимин, отрывая ладони от пухлых щёчек Субина и поднимается с колен. — О, Чимин, а ты выглядишь как, — старший осекается, переводя взгляд вниз и ловя заинтересованный янтарный взгляд своего сына. — Элитная, и в будущем полудохлая, бабочка, — грамотно заканчивает предложение парень. Пак только наигранно дует губы, сразу понимая, что не вовремя, так как в воздухе всё ещё витает запах секса в перемешку с природными запахами его двух друзей. Но младшего это ни коем разом не ебёт и он, стягивая свои конверсы, берёт за руку самого младшего, и самого лучшего друга, из всей семейки Ким, гордой походкой направляясь в зал. — Неси слабительное, сейчас будем выводить паразитов, — шипит Юнги, собираясь налететь на наглого друга со спины, но Тэхён только сильнее прижимает дикого омегу к себе и бьётся в конвульсиях несдержанного смеха. Ким младший, проводит губами по виску мужа, как бы говоря, чтобы тот немного под успокоился, а то парню не нужны лишнее проблемы с бездыханным телом Чимина и уже натягивает на ноги кроссовки. — За харанцией моей идёшь? — серьёзно говорит Юнги, провожая альфу взглядом. Тэхён только закатывает глаза и с сарказмом отвечает «да», покидает дом. На уход младшего Мин не отреагировал должным образом, потому что оба знают, если в их доме появился Пак, то Киму лучше уйти отсюда, так как сейчас будут сплетни, ругань и разговоры про члены. Да и Тэхёну нужно было встретится с Намджуном, перетереть с глазу на глаз — Ну что, подруга дней моих суровых, — начал с порога в зал Юнги. — С какими новостями ты прибыл ко мне на этот раз? — опуская свою пятую точку на мягкий диван, поинтересовался старший. — Ко мне, это… — Чимин опустил взгляд в пол и стал нервно перебирать пальцы на руках, заламывая и хрустя ими. — Походу аист скоро придёт, — закончил свою мысль Пак, притягивая колени к груди. Юнги уставился на друга как на что-то инновационное, с родни не опознанное, молчал. — О, так ты тоже скоро малышом обзаведёшься? — спросил сидящий рядом Субин. — Что значит «обзаведёшься»? Сынок, это как минимум некрасиво! — пытался поругаться на малыша Мин, всё ещё переваривая слова его друга. — Но так отец мне сказал, что мы скоро обзаведёмся новым членом семьи, — грустно ответил мальчик, не понимая где провинился. — Пусть твой отец сначала мозгами обзаведётся, — прорычал Юнги, а после попросил сына пойти поиграть у себя в комнате. — Какого ёба… — было начал говорить Мин, но его перебил Чимин. — Прежде чем ты начнёшь пиздеть на меня, сначала ответь, Тэхён ведь ещё не знает? — складка легла на идеальном лице Пака. Старший только покачал головой, смотря в стену за другом. — Почему ты ему не расскажешь? Вдруг он ещё не будет готов к такой информации? Что вы будете делать тогда? Юнги, это не шутки, — продолжал свою нотацию младший, ловя только потускневший и немного осознанный правдой взгляд напротив. — Да и Тэхён дурак, коих поискать надо, у него в прямом смысле ответ в воздухе летает, а он никак понять не может! — возмущение росло, и если бы Мин не остановил младшего, то сейчас бы все соседи в диапазоне в ближайших трёх квартирах слушали звонкий голос Чимина. — Я собираюсь с мыслями. — Ты это делаешь уже на протяжении 5 месяцев, сколько можно? Тебе восемнадцать, чтобы прятаться или как? — вопрос был риторический, поэтому в комнате повисла звенящая тишина. — От кого? — через время подал голос Юнги, головой махая в сторону живота младшего. — Намджун, — на одном дыхании выговорил парень, надеясь, что имя смешалось с его воздухом и до Мина не дошло. Но он ошибся. — Ты что! — выкрикнул второй омега, даже немного подрываясь с места, но боль в пояснице дала о себе знать, поэтому старший мягко уселся обратно и полностью откинувшись на спинку кресла, тяжело выдохнул. — Ты совсем дурак? Он же ёбанный женатик, Чимин! — продолжал возмущаться Юнги, потирая переносицу пальцами. — Как вас двоих, деревянных остолопов, угораздило зачать ребёнка? — Пак ничего не ответил, только пожал плечами и опустил голову ещё ниже. — Дай гадаю, ты ещё и не собираешься ему рассказывать, верно? — кивок. — У меня сын давно хотел посмотреть на медуз, так как узнал, что они существуют без мозга, но кажется, что нам не надо никуда идти, так как у нас есть ручной Пак Чимин. Тоже существо живущее без мозга! — взорвался старший, отчитывая друга за его всё ещё детское мышление. — Ты должен ему признаться. Ребёнок ведь не виноват, что у него оба родителя конченные идиоты, — закончил наконец-то Мин, поднимаясь с места и походят к стеллажу. Чимин хочет что-то сказать. Вставить свою точку зрения. Донести до старшего, что это безумие, и он на него не согласен. Но его остановливают. — И это не вопрос, — омега достаёт из недров шкафа бутылку красного полу-сладкого и два бокала. — А этот пузырь будет тебе маятником, — обнажая зубы, улыбнулся Мин, подходя к столику. — Нам же нельзя! — возмутился Пак. — Тебя когда-то это остановливало? — поднимая одну бровь, поинтересовался старший. — Из-за пятидесяти грамм наши дети не станут алкашами, да и можно, если чуть-чуть, врач так прописал, — парень отмахнулся от друга и разлил жидкость по сосудам. — За то, чтобы у Намджуна стоял только на тебя, — начал тост Юнги, поднимая стакан над головой. — Ну и чтобы деньги водились, — посмеялся парень, над реакцией недовольного друга, который сморщил нос, но всё равно звонко стукнулся своим бокалом о чужой и стал смаковать сладость от напитка на языке.***
Юнги с Чимином разошлись после появления Тэхёна, который пришёл домой немного в озадаченном состоянии, да ещё и застал двух друзей, которые «культурно» посасывали вино, ведя свецкие беседы. Хорошо, что омеги опять не разговорились о членах и Киму не пришлось краснеть перед другом, слушая как его пара перечисляет плюсы и минусы его достоинства. Пак покинул квартиру друзей, отмахиваясь от предложения вызвать такси, со словами «я бывало и похуже надирался, но дома оказывался, отъебитесь». Парни только помотали головой и закрылись за Чимином идя в свою спальню. Как оказалось Субин давно видит десятый сон, свернувшись клубком на своей кровати и мирно посапывал. Младший падает лицом в постель, тяжело выдыхая в ткань, а Юнги аккуратно присаживается рядом, полный решимости, скорее всего из-за вина, всё рассказать мужу. В комнате осязаемо виснет неловкая пауза. Пара собирается с мыслями, что гложет их внутри, метаясь из стороны в сторону и наводит там беспорядок. — Я хочу кое-что сказать, — в унисон начали парни, но тут же замолчали, уступая первое слово дург другу. И снова минутный ступор. Они только и могут, что переглядываться, дожидаясь, пока кто-то из них начнёт, но тишину разбавляет только их собственное дыхание. — Начинай, — уступает своё место Тэхён, подбирая на кровать ноги и смотря своими шоколадным и полными ожиданием глазами. Юнги только проводит ногтями по простыни, не в силах поднять глаза. Он столько тянул, не в силах рассказать мужу. Столько нервов и часов репетиций перед зеркалом потратил, но так и не смог. Струсил. Но внутри никогда не отметал мысли, что его альфа сам додумется, почувствует наконец-то, только этого не происходит и по сей день. Ну и куда деваться Мину, когда его муж самое настоящее дерево. — Ты конечно стреляешь редко, но метко, снайпер чёртов. Целую двойню нам сделал, синоптик долбанный, — выдохнул эти слова Юнги, поднимая свои кукольные глаза на Кима. Улыбка застыла на лице младшего, что и вызвало у второго парня полное негодование. — А я всё думал, когда же ты мне это расскажешь? — с озорством спросил Тэхён, подвигаясь ближе к омеге. — Так ты знал? — взъелся Мин, отпихивая от себя липнущего к нему альфу. Ким ластится к мужу, тычась носом в пухлую щёку, а руками находит чужие ладони и переплетает их пальцы вместе. Горячее «да» слишком низким, таким бархатным голосом врезается в подсознание Юнги, которого трясёт то ли от злости, то ли от такой интимной атмосферы, что теперь висит в воздухе. Но старший не сопротивляется, наоборот позволяет своему альфе столько нежности в его сторону, мысленно делая пометки, как-нибудь пару раз заехать по этому прекрасному лицу кастрюлей. Тэхён узнал о двойное не так давно, как, если бы ему рассказал его пара. Очень много поменялось в поведении старшего: гиперчувствительнось, дикое желание доминировать, которым он, в принципе, никогда и не отличался, но, во время беременности, это стало таким сильным желанием, что даже Ким терялся. А ещё запах. Если бы он однажды не залез в интернет прочесть про смешанный запах, так и не понял бы в чём проблема Юнги. — Теперь твоя очередь, — напоминает омега, сжимая своими ладонями чужие. — Моя не так важна, так как связана не с нами, но… — протянул Ким, проходясь языком по засохшим губам. — Намджун разводится, — закончил младший и увидел синее пламя в глазах своего мужа. — Не думал, что эта новость вызовет в тебе столько эмоций. Я ревную, — клюя в чужую щёку мокрыми, от собственной слюны, губами, Тэхён трётся носом о жилку на шее, продолжая держать любимые руки в своих. — Не зря ревнуешь, Намджун в отличии от тебя хоть мозг имеет, — злорадственно отшучивается Юнги, получая слабый укус в шею. — А я в отличии о него, имею тебя, — возвращает ответочку Тэхён, улыбаясь и перекладывая ладони на живот омеги. — Альфа и омега, — квадратная улыбка так и не слезает с лица младшего, который мягко водит круговыми движениями по чужому животу, получая в ответ пинки маленьких ножек.***
Субин с детства был катастрофой, то там умудрится удариться, то заплачет просто потому что ему захочется. Но когда на свет появились Чонгук и Бомгю, Тэхён сразу поставил себе ультиматум — без резинки он больше не подойдёт к омеге. — Я тебе сейчас сику на пику нятяну и крякать заставлю, если ты мне не принесёшь долбанный памперс, — кричит из ванной Юнги, удерживая неугомонного альфу на месте. Через пару секунд прибегает Субин, а в руках у него упаковка новых подгузников. — А где этот опоссум? — поинтересовался старший вытягивая из начатой упаковки спасательный оберег на ближайшие пару часов. — Папа упал лицом в кровать и сказал, что если встанет, то упадёт и сломает себе что-нибудь, — повторил младший слова отца и убежал к себе. — Это я ему сейчас что-нибудь сломаю, — пропыхтел недовольный Мин, натягивая на младенца памперсы и бережно беря его на руки, уходит в спальню. Омега ожидал увидеть лежащих на постели мужа с новорождённым сыном, которые спят без задних ног, но нет. Без задних ног только Ким, что звездой распят на просторной кровати и тяжело дышит в ткань постельного. Хорошо, что эта амёба нашла в себе силы одеть Чонгука, который машет руками и ногами лёжа на спине и что-то усердно пытается рассказать уснувшему рядом отцу. Юнги переводит взгляд на часы, у него ещё есть тридцать минут прежде чем в дверях появится папа омеги, чтобы по «доброте душевной» забрать к себе на выходные детей, потому что молодые не вывозят такой ответственности и им нужен отдых. Чем Тэхён сейчас и занимается, пока старший пытается надеть кофту на маленького альфу. Юнги справляется с непосильной задачей — натянуть ненавистную одежду на ребёнка без слёз — как в этот же момент по квартире разносится спасательная и такая долгожданная трель дверного звонка. Мин бежит к двери, но не успевает, Субин уже давно стоял в пороге и обнимал дедушку за шею. Омега с облегчением выдохнул и проводил своего папу на кухню, дожидаясь отца. — Не просто, верно? — интересуется старший омега, отпивая зелёный чай из сервиза. — Вы ещё сами зелёные, а тут сразу два, у твоего альфы слишком сильные гены. Зато будете знать, что больше без резинки ни-ни, — насмешливо продолжает мужчина, слушая жалобные вздохи сына. — Да пусть он эти гены засунет себе в, — Мин осекается. — Я вообще не хотел, чтобы он и на расстоянии пушечного выстрела без презика подходил ко мне, но эта игуанна прёт как танк, — пытается выгородить себя Юнги. — Всё восхвалял свою прекрасную реакцию, а на деле, у моего деда она лучшего, в его восемьдесят с кепкой, — младший роняет голову на сложенные на столе руки и жалостливо выдыхает. Старший омега только мягко смеётся над сыном и допивая чай, вслушивается в грохот в коридоре, который создаёте его старый любимец. Семья говорит ещё около пятнадцати минут, а после старшие покидают квартиру с детьми на руках, продолжая всматриваться в своих новорождённых внуков и обсуждая, какими завидными женихами они вырастут. Мин стоит в дверях улыбаясь фирменной улыбкой до обнажённых дёсен, провожает детей с родителями до лифта, а после забывая закрывается на замок, так как дикое желанием свободно выдохнуть оказывается сильнее. Но ему не дают сделать этого сильные руки, которые обвились вокруг его талии и стали притягивать омегу ближе к сильной спине и толкая перёд, вжимают в дверь перед собой. — Тэхён, руки убери, — грозно говорит Юнги, собираясь ударить мужа локтём в бок, но тот перехватывает чужие запястья и сильнее прижимаясь грудью к спине парня, вжимает руки над головой в дверь. — На сей раз у меня есть резинка, — сразу успокаивает омегу младший, зарываясь носом в волосы на затылке мужа, а второй ладонью оглаживая бока Мина. — Ты — ненасытное животное, выспался, а мне типа предлагаешь секс-марафон от греческого бога Ким Тэхёна, который терпел больше 6 месяцев? Ну уж нет! — старший пытается вырваться — Малыш, ты должен отплатить мне сполна за то, что изо дня в день измывался над моим самоконтролем. Заставлял скуля, убегать в душ и дрочить себе самому. Соблазнял меня, даже с животом, выглядя при этом как смешарик, — на последние слова, Мин стал сильнее брыкаться в руках альфы. Его очко чует подвох. — Сводил с ума своим ахуенный запахом, — Тэхён ведёт носом вниз к шее, втягивая запах своей омеги. — Я должен получить компенсацию, — договорил младший, и вжался пахом в промежность Юнги. — Блять, Тэхён, у нас два дня впереди, дай отдохнуть, — сдаётся парень, утыкаясь лбом в дверь, давая больше доступа к своему затылку. — Два дня Юнги, нам этого хватит только, чтобы утолить мой голод на половину, — усмехается Ким, теснее и теснее прижимаясь к чужому теплу. — Сука, у тебя гон, похотливый ты кабель? — старший тяжело дышит, не в состоянии больше давать отпор своему супругу. Запах клубники усилился в стократ, начиная заползать в лёгкие Юнги и прилипать ко всем внутренностям. Ноздри забиты слишком обильным запахом предстоящего гона альфы, от чего парень теряет рассудок, уже самостоятельно потираясь о сильные бёдра, что продолжают вдавливать его в деревянную поверхность двери. — Я хочу, — Тэхён отрывает запястья омеги, быстро разворачивая свою пару к себе лицом и снова выбивает из лёгких Юнги воздух, не рассчитывая сил, зажима хрупкое тело между собой и преградой позади. — Чтобы всё это время ты называл меня «хён», — заканчивает Ким, а в его глазах расцветают языки пламяни, что охватили альфу. В его венах растекается похоть и желание. Невозможность контролировать себя, чувствовуется не только потерявшим уже рассудок младшим, но и трясущегося от непонятного чувства потерянности от сказанных слов его пары. — Переломишься, — сквозь зубы отвечает Мин, балансируя между двух миров — разумом и желанием. Пока побеждает первое, но то, с каким напором Тэхён давит, и в моральном и в физической плане, Юнги теряется в самом себе. Собственное сердце грохочет где-то в горле, а от обилия слившихся запахов спрайт и клубники, последние петли с двери «здравомыслия» сносит. Но может старший и омега, но своё место в обществе знает и никогда не назовёт этого зажравшегося кота «хёном». Да, было один раз, но это вынужденная мера. — Это мы ещё посмотрим, — снова квадратная улыбка застывает на лице, но она совершенно не несёт в себе ничего хорошего. Тэхён резко отпускает чужие ватные запястья и подхватывая обмякшего, от долгожданной близости с альфой, омегу, несёт его на тот самый проклятый стол, на котором Ким уже не раз мысленно разложил этого упёртого парня во всех известных позах с использованием этой мебели. Юнги опускает ладони на чужие плечи, сжимая пальцами футболку до побеления костяшек и только сильнее льнёт к мужу. Усаживая Мина на стол и резко разводя острые колени в разные стороны, Тэхён одним рывком стягивает мешающую ему футболку и поглаживая ладонями внутренние стороны молочных бёдер омеги, приходится россыпью мокрых поцелуев по груди, шее и лицу старшего. В Киме разрастается чувство собственника, ему до красных пятен перед глазами хочется натянуть парня на себя, вбиваться в поддатливое тело, втрахивая Юнги в стол, чтобы и спина старшего и его собственна спина была в садинах, как подтверждение их связи. А с другой стороны Тэхён дико хочет услышать срывающуюся с алых губ мольбу. Тот срывающийся хриплый голос Мина, который всё же сломается от своего желания и будет протяжно выстанывать слово «хён», самостоятельно насаживая себя на чужие пальцы. Младший спал и видел, как он пробегается по рёбрам, словно это не человеческое тело его мужа, а фарфор, к которому нужен особый подход и одно неверное касание, может оставить после себя лишь битые осколки. Видел как будет проходить губами по всем открытым участкам кожи к которым только сможет дотянуться и оставлять бардовые метки после очередного поцелуя. — Не передумал называть меня «хёном»? — переспрашивает наверняка Ким, руками поднимаясь выше, от колен до бедёр, и оставаясь в каких-то жалких сантиметрах от долгожданных прикосновений кожа к коже. Под ладонями ощутимо напрягаются чужие мышцы, и мурашки волной охватывают, уже давно покинувшего эту планету Юнги. — Да пошёл ты, — бросил пришедший в себя омега, отдирая пальцы от скомканной футболки и потянулся вниз, хватаясь за подол вещи, чтобы стянуть её. Отброшенная ткань полетела вслед за его и теперь старший может спокойно откинуться всем телом назад, опираясь руками на стол позади. Ким дуреет. Зарывается в чёрные волосы ладонью и оттягивает их, масируя кожу головы, пока попутно левой рукой пытается снять с Мина оставшиеся вещи. Слияние запахов выходит за рамки нормального. Он пробирается даже в самые потаёные клетки организма и оседает пеплом внутри. Полностью обнажённый омега сидит перед Тэхёном, голым задом неприятно елозя по деревянной поверхности стола из-за сильного и тянущего чувства в паховой зоне. Возбуждение вырасло так сильно, что Юнги кажется, ещё немного и он кончится как человек, так и не дождавшись главного. А главное сейчас — его альфа. Младший блуждет ладонями по оголённой, горячей коже, доводя тело перед собой до изнеможения. Сладкое чувство полного контроля над непослушным и диким Мином, заставляет второго терять голову, желая большего. Желая довести пару до точки кипения, чтобы в голове ничего не было кроме альфы, из груди рвались лишь хрипы и стоны, а поддатливое тело продолжало быть ненасытным. Большая ладонь добралась до обнажённых бедёр, заставляя Юнги от переизбытка чувств терять голову и искать опору для спины позади себя в виде твёрдой поверхности стола. Откинутый, и в прямом смысле, распятый на столе омега мечется из стороны в сторону, напрягаясь и подрагивая всем телом. Запах Кима, перед гоном, всегда действовал на старшего как мята на кота. Дурман заволок голову, мысли и зрачки, в которых кроме как «желание» ничего нельзя прочесть. Тэхён касается мягко, но уверенно. Страстно, но с любовью. Омега словно умирает и возрождается под этими руками, становится песком, который Ким пропускает через пальцы. Альфа целует плоский живот, спускается ниже, и уже мажет мокрыми губами по дёргающимся от перевозбуждения бёдрам, оставляя на них наливаюшиеся метки. Изучая каждый сантиметр, Тэхён ведёт вверх до лодышек, придерживая ногу рукой, пока вторая водит по другой ноге. Глаза младшего искрятся от предвкушения давно забытых ощущений. Держит себя стальными и толстыми цепями, чтобы не сорваться и не распять свою омегу прям на этом столе от желания. Ким держит себя под контролем, жизнью научен, и ему это помогает довести Юнги до исступления и немой мольбой на устах. Снова прокладывая дорожку из поцелуев вверх, альфа втягивает носом родной запах спрайта, шантажируя себя, заставляя мучаться в нитях осознания, что готовый сейчас на всё Мин лежит перед ним, но Тэхён держится; хочет услышать такое простое слово от пары. Не бросается на добычу сразу, смакует парня всего понемногу, наслаждается упущенными ранее моментами близости. Ногти аккуратно скребут по тазобедренной кости Юнги и продолжают путь до сжимающегося кольца мышц. Ким беззлобно усмехается над напряжённым омегой, и водит пальцем вокруг двух половинок, собирая выделяющуюся смазку. Старший загнанно дышит, но так и не произносит ни звука, только и делает, что трётся спиной о грубую поверхность стола, пытаясь унять зуд внутри себя, а Тэхён лучше не делает. Дразнится, не входит пальцами, продолжая ходить вокруг да около, непонятно чего выжидая. Первый палец скользит как нельзя хорошо. Стенки от давления расходятся, от чего у Юнги разряд проходит по спине и груди, оседая внутри приятной негой. Спешить альфа как не собирался, так и не собирается. Мягко водит пальцем внутри, медленно вытягивая и так же медленно вводя его во внутрь. Мин теряет не только последние крупицы рассудка, но и терпение, сам пытаясь грубо и глубже насадится на палец, вырывая у младшего смешок. Прибавляя второй, а за ним и третий палец, Тэхён продолжает как ни в чём не бывало, трахать мужа в слишком медленном темпе, заставляя скулить парня под ним от негодования. Ким ждал шесть месяцев, и ещё подождёт. Эта фраза является единственной оставленной цепью, которая не даёт дикому псу внутри него сорваться и насладится муками омеги. Да, младший мстит за все те дни, когда «возбудим но не дадим» от Юнги работало на максимальной мощности, а после его удовлетворения, заставлял идти бедного и бледного альфу в ванную, чтобы передёрнуть на воспоминания. Но теперь-то всё по-другому. Теперь ведёт Ким. Именно под его руками находится омежье тело, и именно он сейчас собирается заставить свою пару кончать до тех пор, пока на собственной шкуре не ощутит какого это — сухо кончать. Растяжка затягивается, Юнги уже сам лезет руками к своему члену, который остаётся без должного внимания, но его бьют по рукам, выдыхает в лицо «лежи смирно», вгоняя пальцы под правильным углом, задерживаются на простате, а после убирают подушечки пальцев, и продолжая по новой, медленно трахать зад Мина. Внутри омеги уже четыре пальца, но ему мало. Мало Тэхёна, его ласк, его грубости, его тела. Всего мало, стоит лишь попросить, и всё это будет во власти Юнги, но гордость не позволяет. Не даёт сделать этого, даже ради своего удовольствия. Последней каплей становится сам Тэхён. Ким сгибает внутри омеги пальцы, вырывая тихий выдох, а второй рукой зарывается уже во влажные от пота волосы, оттягивая их назад, чтобы открыть себе прекрасный вид на прыгающий кадык парня. — «Одно слово, малыш, и твои мучения закончатся», — выдыхает, в самые губы, Тэхён, своим блядским и таким бархатным голосом, что у Юнги внутри всё сводит спазмом, и он тугими точками кончает себе на живот только от голоса своей пары, и наблюдая секундное потемнение в глазах. — Хён, — хриплым и сдавленным голосом тянет уставший и разморенный Мин, даже не осознавая, как сумел подействовать на альфу. — Хён, прошу… — продолжает Юнги. У него в голове пусто. Слова срываются с губ чисто машинально, а младший трещит по швам. — Хён, трахни меня уже… — закончил свою мольбу омега, распахивая лисьи и блестящие глаза от недавнего, крышесносного, оргазма, смотрит прямо в душу Тэхёну. Младший теряет голову. Когда он просил, чтобы парень произнёс «хён», он не думал, что после услышанного у него сотрутся в пыль все писанные ранее рамки адекватного секса. Нет. После сказанного Мином, Тэхён только спустил с поводка зверя, который готов наброситься в любую секунду. В эту секунду. Ким вытягивает пальцы, из мягкой и довольно хорошо растянутой дырочки, наспех доставая мокрыми и липкими пальцами презерватив из кармана шорт, который в эту же секунду сползают с мощных бёдер вместе с боксерами и отлетают куда-то в сторону, а резинка оказывается уже раскатана по всему члену. Альфа не задумываясь хватается руками за тонкую талию, и натягивает тело на себя, входя слишком резко, для ничего не соображающего Юнги. Руки машинально оказываются у рта, чтобы закусить ребро ладони, подавляя слишком высокие стоны. Тэхён останавливается, давая привыкнуть, хотя понимает, что это уже не нужно, но одна рука всё же перехватывает запястья парня, чтобы в следующую секунду вжать их в стол. Нагинаясь слишком низко, младший улыбается говорит: «повтори», а после сильнее сжимает пальцы на чужой талии, дёргая тело ближе к себе, а своими бёдрами на встречу омеге, грубо входя по основание. — Хён, быстрее, — голос срывается на частые стоны, перемешивающиеся со скулёжом парня, но Киму окончательно срывает все заслонки. Младший притягивает хрупкое тело на край стола, буквально трахая омегу на весу. Лодыжки, Мин забросил на мощные плечи алъфы, чтобы не рухнуть с этого проклятого стола. У него в голове всё смешивается воедино, пока Тэхён грубо берёт его сзади, но Юнги не жалуется, наоборот входит во вкус и на каждый сильный и глубокий толчок выстанывает «хён», теряя свою гордость где-то в межпространстве. Старший уже чувствует приближение второго оргазма, поэтому начинает интенсивнее работать бёдрами, поддаваясь на каждые последующие толчки Кима. Оба парня кончают с именем любимого на губах, сокрушённо падая на бедный стол и сливаются в страстном, но таком ленивом поцелуе. — Если ты думаешь, что это всё, — начинает Тэхён, толкаясь подрагивающими и напряжённым и от подобной позы бёдрами вперёд. — То ты сильно ошибаешься, — омега звонко шипит, пытаясь слезть с члена мужа, потому что каждое его движение отдаётся в два раза чувственнее чем до этого. — Ты монстр, Ким Тэхён, — выдыхает уставший омега, откидываясь назад. — Ты тоже, именно поэтому мы и идеальны вместе, — следует улыбка, которая обнажает прекрасные дёсна Юнги. А младший заново влюбляется в этого парня.***
— Ты слишком быстро вернулся, —проговорил альфа, когда в машину сел только что ушедший омега. — Я тут подумал, да ну этот телефон, новый купим, — ломанно улыбается мужчина, пристёгивая ремень безопасности. — Неужели они снова? — рассмеялся старший, завод мотор. — Представляешь, бесстыдники! — начал омега. — Даже дверь не закрыли, да ещё и на столе это сделали, на котором я, вообще-то, чай пил! — размахивает руками возмущённый Мин. — Теперь понятно, как они там отдыхать собирались, чтобы я ещё этому спиногрызу поверил, что он устал и хочет спать, то я ему ещё и своих племянником сверху подкинул. Чтоб неповадно было! — альфа только весело смеётся, понимая, что два дня ребятам точно будет мало.