Kitten

Никогда в своей жизни он не обращался за помощью в таких вопросах, и не потому, что он раньше не увлекался женским полом! Просто и правда, опыта в любовных делах у него не хватало. А вот у Гео Архонта — вполне. — Ну так что, господин Чжун Ли, вы мне посоветуете? — Тарталья учтиво улыбается, хотя в его улыбке нет ни капли искренности. Быть в хороших отношениях с Повелителем камня — выгодно, но осадочек на душе всё равно остался. Никому не приятно, когда его используют как марионетку! Архонт начитан и проницателен, поэтому он неплохо разбирается в делах любовных, но в случае с Тартальей — промах по всем фронтам. Вот что можно сказать такому человеку? «Просто постарайся её не калечить». — Это очень серьёзный вопрос, — архонт подходит издалека, решая сперва прощупать почву, — и мы можем найти на него ответ. Но только вместе. Ибо один в этой трясине Чжун Ли тонуть не хочет. — Расскажи мне о том, что тебе в ней нравится. Ситуация с Чайльдом была катастрофической, и причина тому — он сам. Этот парень состоял только из жажды сражений, непоколебимой верности Царице и безграничной любви к своей семье. Он часто рассказывает о своих братьях и сёстрах, повествует о всяких приятных моментах из детства. А теперь самое непонятное — как во всё это вклинилась симпатия к маленькой путешественнице, снующей по всему Ли Юэ. Сегодня он заметил её на выходе из города. Кажется, она взяла новое задание. — Вообще, — Чайльд выкладывает всё, что есть, как на духу, — она очень милая, когда злиться, а ещё, на неё можно класть локоть и опираться, как об забор. Очень странный перечень хороших качеств, но Гео Архонт не осуждает — и не такое видел на своём веку — просто пьёт чай дальше. — Хорошо, ещё что? — Ну, — в отличии от собеседника, Тарталья к своей кружке не притронулся, — она очень сильная. Прям очень. Она достойный противник, я хочу сражаться с ней снова и снова. Вот и первоначальная причина. Люмин поразила его своими боевыми навыками, оставив яркий след в сознании впечатлительного юноши из Снежной. Именно тогда он поставил её выше остальных — не все начнут драку с предвестником и не все выйдут из неё живыми. А тут — два из двух. Идеальное попадание. — Я хочу познакомить её с семьёй, — на этом моменте Чайльд стушевывается и архонт замечает на веснушчатом лице лёгкий красноватый оттенок, — я уверен, что Люмин всем понравится. Я уже пообещал родным, что привезу её когда-нибудь. Тевкр от неё в неописуемом восторге, он будет рад, если она приедет. Чжун Ли слышал эту историю из уст путешественницы. Она была очень возмущена и поражена Одиннадцатым Предвестником. Он уверен, что как только появится возможность — она окажется в Снежной, на пороге родительского дома рыжеволосого. А у него и правда серьёзные намерения по отношению к ней. Чайльд достоин того, чтобы ему помогли. И, пожалуй, Чжун Ли остаётся должен ему после недавних событий. — Я помогу тебе, — архонт ставит пустую чашку на блюдце, пододвигая к себе чайник к заваркой, — только слушай внимательно. Так и начались новые попытки Чайльда завоевать сердце Люмин.

***

Первое, что тебе нужно запомнить — девушки любят галантных мужчин. Будь с ней галантен. Да он и так образец галантности и учтивости! Он с лёгкостью сможет сыграть самого доброго и великодушного человека на свете, а тут, старый дед решает, что ему не хватает галантности?! Вежливость должна идти из сердца, не быть вымученной и показной. И тут он с ним не согласен, но если попросил помощи — надо действовать согласно плану, да? Он ожидал её на входе в город. Уже стемнело, она должна явиться домой после сложного задания, и тут он — бац — галантный и учтивый, все по заветам Чжун Ли. Пригласит её на ужин, вновь распрощается со своими кровными чтобы утихомирить ту мелкую приставучую букашку, и всё — девушка от его манер рухнет в обморок, а он, как джентльмен, придержит её за талию, даст стакан холодной воды, и, в знак благодарности, получит пылкий поцелуй в губы. Или не пылкий. Пусть она его хоть в лобик чмокнет, пожалуйста. А вообще, причём тут вода?.. — Э! Ты чего тут забыл, извращенец! — этот визг он узнает из тысячи, поэтому оборачивается, натягивает на себя самую лучшую улыбку что у него имеется, и видит… Только Паймон. Без Люмин. — А где… — только он хочет задать вопрос, как его прерывают. — Она встретила Янь Фей и помогает ей в её расследовании. Но не в городе, — девочка складывает руки перед собой, — а я участвовать в этом фарсе отказалась. Я иду спать. Ответ его удовлетворил. (На самом деле — нет). ОН ЧТО, ЗАЗРЯ ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ НАСТРАИВАЛСЯ?! — Паймон, — обращается Чайльд к ней, пока она не улетела восвояси. — Э? — Пошли на свидание? У неё, казалось, выкатился глаз. — Нет! Извращенец! — она пискнула, закрыла лицо руками и уже собиралась и правда улететь далеко и надолго, рассказать всему Тейвату о дураке предвестнике, пока не услышала то, что, признаться, в глубине души надеялась услышать. — А за двести тысяч моры?

***

— Второе золотое правило — девушки падки на деньги. Не все, безусловно, но приятно, когда за тебя платит кавалер. — Все ясно, господин Чжун Ли, вы женщина. Хоть все пошло не по плану, но свою выгоду с этого вечера он поимеет. Наконец-то добьётся расположения противной пискли, которая постоянно путешественнице на уши приседает с мыслью, что он — неисправимый злодей. Ну, с этим он согласен, как бы, но перед женщиной всей его жизни хочется показывать себя в лучшем свете. А если наладить контакт с этой милюзгой не получится, то её всегда можно отдать Сян Лин на плов. Или нет, он лучше добавит её в борщ в качестве мяса. Или заморинует как сало? Не, ну борщ он больше любит, хотя и от кусочка сала бы не отказался… В чём они похожи с Паймон — так это в желании сожрать всё, что движется. Они сидели около главной площади, в том заведении, где постоянно тряхтит рассказчик. Сегодня он тоже здесь, вновь распевает баллады о неотразимой Нин Гуан, но вот только ни Паймон, ни Тарталья не хотели вникать в его слова. Каждый был сосредоточен на своём. На их столе располагалось столько блюд, что впервые Чайльд подумал о том, как будет расплачиваться с этим. Но, по заветам мудрого архонта, продолжал безбожно сливать деньги на Паймон. Пусть это будет репетиция, перед настоящим свиданием. Делай комплименты, девушкам очень важно, чтобы их хвалили. Он обводит взглядом противную девушку, прямо сейчас нервно разрезающую кусок мяса ножом. А не опасно ли ей говорить что-либо под руку? Может быть, она возьмёт и воткнёт этот нож ему в глаз. Он, конечно, уверен в своих силах; знает, что способен парировать любую атаку, но с чем чёрт не шутит. — Что смотришь? — она отлипает от тарелки и смотри угрожающе. Тарталья часто встречался с агрессией в свой адрес, но сейчас хотелось искренне наладить отношения с спутницей Люмин. (На самом деле, не искреннее — он никак не может проявить сочувствие к этой личности). Парень вздыхает, вспоминает слова Чжун Ли, снова, и мямлит: — Любуюсь тобой. Хочется отдать себя на растерзание хиличурлам — разве он не мог сказать что-то иное, отличное от этого?! Похвалить её характер, заколку на волосах, да что угодно, но не включить вновь режим идиота! — Чо? — она хрипит, кашляет, и Чайльд понимает, что она подавилась. Убить её только не хватало. Он поспешно встаёт со своего стула, рывком подрывается к ней и стучит по спине. Его рука размером как её туловище, что заставляет невольно беспокоиться о том, не переломает ли девочку случайно. Он вроде и ударил слабенько, но она подаётся вперёд, выставляет руки перед собой и опирается об стол, едва ли не падая. Предвестник чертыхается. — Дурак что ли? — спрашивает она, надрывно кашляя. Хочется ответить «да», но он молчит, как партизан. Подробности этого вечера непременно улетят к Люмин и он больше не сможет приблизиться к ней хоть на версту. Нужно что-то делать, пока не поздно. Что он мог сделать в данной ситуации? Ну, хотя бы до банального, извиниться. Но хочет ли он извиняться перед этой мелкой? Вряд ли, заслужила. Но он сегодня джентльмен, это нужно сделать. — Прости, — выговаривает скупое извинение, а Паймон выхватывает со стола палочку. Благо не нож. — Признавайся, чего ты удумал? Паймон тебя насквозь видит, — она берёт её на манер оружия, готовясь нападать. — Я сделал много зла, — Чайльд улыбается и чешет затылок, — считай, что это плата за всё. Тарталья умел врать. Он уже несколько миллионов потратил, пытаясь откупиться от прошлого греха. Ну, накосячил он, с кем не бывает. Убивать то их и не пытался! Она опускает палочку. Неужели поверила? — Пока Паймон сыта, она будет закрывать глаза на странного денежного мешка, — перед ней стояла тарелка с лапшой, поэтому девушка вновь вернулась к ней, — но как только день закончится, я расскажу Люмин о том, как до неё домогался извращенец! Катастрофа. Благо, Чжун Ли и это предусмотрел. Если что-то пойдёт не так, ты должен принести свои глубочайшие извинения и преподнести презент, который сможет загладить вину. Презентом же считается сам факт того, что он оплачивает ей еду? Этой малявке не хватило бы и жизни, чтобы заплатить за этот ужин. — У меня есть для тебя подарок! — он должен был принадлежать Люмин, но раз так ситуация разворачивается… — МЕЧ?! — ЕЩЁ КАКОЙ! ИЗ РЕДКОГО МЕТАЛИЧЕСКОГО СПЛАВА, КОТОРЫЙ ЕСТЬ ТОЛЬКО В СНЕЖНОЙ! ЕГО КОВАЛИ ПРИ ТЕМПЕРАТУРЕ ТРИСТА СОРОК ПЯТЬ ГРАДУСОВ, ЧТО ОЧЕНЬ СИЛЬНО ВЛИЯЕТ НА ЕГО ХАР… Паймон взлетает со своего места и решает прекратить этот фарс. Странный рыжеволосый дядька уже порядком надоел со своими выкидонами. Нет, это не потому что еда на столе закончилась. — Рассказывай, что тебе надо, мешок с деньгами. Она хочет узнать всё, как есть. Без комедии и клоунады. И Чайльд впервые согласен с её мнением. Он зашёл куда-то не туда со своими душевными порывами. Нужно прекратить, пока он дальше не опозорился. И тут в голове закрутилось последнее наставление от Чжун Ли. Будь честен с ней. Всегда.

***

— Да ну, всё так и было?! — Представь себе! Паймон понимает, денежный мешок обезумел от своих чувств, но не до такой же степени. — Я не думал, что все обернётся таким образом, прошу прощения, Люмин. — Всё в порядке, Чжун Ли. Это не твоя вина. — Прекратите говорить так, словно меня тут нет! И я извинился!!!