Под сенью разрушенного мира 4: на краю

Весь день Критир отпаивал зельем спящую Ни, смачивал ей губы, чтобы она не мучилась от жажды, и с трепетом наблюдал, как восстанавливается душа. Глава общины пропал и не беспокоил. Критир читал Учение Нелы и следил за спящей. Стояла глубокая ночь. Душа уже выглядела хорошо, но Ни не просыпалась. «Ничего, очнется», — подумал Критир, ушел к себе, принял лекарства и уснул. На следующее утро ни свет ни заря его бесцеремонно разбудила прокравшаяся в спальню игривая лесная дева. Сладкий сон сменился чем-то тяжелым, навалившимся сверху. Неумелые, очень влажные поцелуи напоминали собаку. «Ни, что ты творишь?» — улыбнулся про себя Критир, обнял ее и повалил на бок. Стало легче. Лекарства еще действовали, не нарушая атмосферу. Сердце билось громко и уверенно. Он поцеловал ее снова, и Ни ответила. А еще полезла туда, куда еще точно рано. — Торопыга! — рассмеялся Критир и пощекотал. — М-м! — возмутилась Ни и рассмеялась вместе с ним. Руки скользнули по бархатистой коже. Мягкая. Теплая. Счастливая. Он поцеловал ее в щеки, в шею, в плечи… Она нетерпеливо гладила в ответ где придется и все пыталась дотянуться до члена. — Это на десерт, — прошептал Критир. — Пока погладь мне уши. Только нежно. Она послушно гладила, и он спустился губами по шее, ключицам к тяжелой груди, огладил рукой вокруг, коснулся языком соска… Ухо сжали. Из глаз будто искры посыпались. — Ш-ш-ш, ты что творишь?! — взвился Критир. Ни рассмеялась, словно эхо, и поцеловала ухо в знак примирения. А потом влажно облизала и поцеловала еще раз. И еще раз. Критир расслабился было, но за чувствительное ухо куснули. — Ни, больно! — М-м, — виновато промычала Ни и примирительно потерлась носом. В фантазиях было явно как-то не так. Ухо холодило от слюны и ныло. Критир украдкой вытер его, перевернул Ни к себе спиной на всякий случай и приобнял. Уже без прежнего запала, зато с чувством относительной безопасности он скользнул по животу к коротко остриженным мягким волосам на лобке и погладил по-девичьи нежные нижние губы. Ни заерзала и развела ноги. «Да, так безопасно», — с облегчением выдохнул Критир. Ни терлась о руку, мешая, тяжело дышала и поскуливала. Критир поцеловал ее снова, и та жадно впилась в губы так, что стало больно. «Ничего…» — успокоил себя Критир, отстранился и продолжил ласки. Хотелось уже не слишком. Но Ни нравилось, да и не мог же он испортить ей первый раз? Или не первый? Некстати нащупался странный рубец, но в темноте видно не было. Впрочем, Ни он, кажется, не беспокоил. Она дышала все жарче, металась и истекала смазкой. Член воспрял и уже немного ныл. Но холодное неопытное тело никак не получалось довести до оргазма, а прерывать ласку Критир не решался. Лучше пока расслабленная, чем потом все заново. Наконец Ни выгнулась, развела ноги шире и притихла. Критир скользнул пальцем в тесное лоно. Ни не возражала, и он уложил ее на живот. Для верности передернув немного, он вошел и замер. Ни никак не реагировала. «Не зажимается вроде. Вряд ли больно». — Я могу продолжить? — М-м, — расслабленно одобрила Ни. «Главное первый раз не затягивать». Но Ни лежала, словно кусок теста, вялая после оргазма. Сношать безинициативных холодных дев Критир не привык, хотелось ответа. «Может, и хватит на первый раз? Ну нет! Я что, обессилел, что ли?!» Критир прикрыл глаза, вспоминая сон с девой, полной огня, и, стараясь не замечать равнодушие тела под собой, стал двигаться в такт. «О, так неплохо…» Он излился и, тяжело дыша, открыл глаза. Ни, похоже, поняла, что все кончилось, повернулась и обняла. Запоздало пришло осознание, что за беспокойством о комфорте девственницы он забыл о защите. «Ну ладно. Все равно Нира хотела…» Критир откинулся на подушки и вздохнул, поглаживая Ни по спине. Вроде всего одна дева, а так устал. Лучшим в этом сексе определенно было валяться после. Критир глотнул лекарств, осторожно осмотрел душу Ни и на всякий случай дал еще зелья. Она не возражала, только крепко обнимала и, не находя слов, все лезла целоваться снова и снова. — Я тоже скучал, — улыбнулся Критир и прижал ее к себе. Надо пригласить Гая с Ми, Ога и наконец-то подстричься! Они помылись, весело плескаясь, и позавтракали. Ни была беззаботной и легкой, игривой, как в детстве. И ела охотно. Как же долго он этого ждал! Надо связаться с Гаем. Критир тронул рыжий кристалл. Повезло — проводник у Гая был с собой, и появилась проекция. Гай о чем-то разговаривал с Огом, укрепляя дорогу в междумирье. Оба были мрачными как никогда. Старый друг! Сердце Критира забилось быстрее. Вот только их лица напомнили о том, что у него далеко не вся Нела. — Гай, Ог! Я женюсь! — Он обнял Ни. — Папочка! Братик! — Она помахала рукой. Двое переглянулись. Ог прищурился, но Критир незаметно покачал головой, и Ог тепло улыбнулся: — Жди гостей! — Отец, у меня… а, к Исту! Скоро будем, Критийре! Критир едва успел накрыть на стол, как троица оказалась на пороге. Гай опустил с рук Ми на пол. Кажется, она была недовольна и довольна одновременно. Какими же тропами они бежали? Не успел Критир опомниться, как их завалили поздравлениями, как оказались за столом, как Ог поставил ведро настойки, а Гай налил всем, как начали петь, как захохотали, как пролетел день… и они чуть не забыли основную часть с обручем Архи. Критир вспомнил о нем, уже когда смеркалось. Он принес из спальни черный обруч из дерева Кона, вырезанный листьями в память об общине Эрва, обнял Ни и предложил пройти в сад. Яблони цвели и благоухали. Критир невольно посмотрел на высаженную Ни рощу питательных деревьев. Прихотливые, долго простоявшие без ухода, они только начали восстанавливаться и пока выглядели нехорошо. Как и кусты жасмина, так и не распустившиеся с самого возвращения домой. Ни тоже посмотрела туда, махнула рукой и потянула под ближайшую яблоню. Критир с улыбкой опустил обруч на ее лоб и нежно поцеловал. В этот раз уже даже напоминало поцелуй, а не собаку. Нахваталась за день! Ог утер слезу, а Ни прижала так крепко, что ребра захрустели и пробрал кашель. «Даже не верится». Критир обнял ее и погладил по голове. Ми с Гаем переглянулись с улыбкой. Никто ничего не говорил, но было и не нужно. Пахло деревом Эрва, слабее обычного жасмином от головы Ни и тяготило смутным осознанием, что где-то там сейчас есть и другая Ни — Нела, с которой нет связи с того самого дня. Критир собрал золотистую энергию в руке и выплеснул огромным цветком жасмина над садом. Ни восторженно воскликнула и потянулась рукой к искрам, и Критир, закусив губу, запустил еще. И еще. — Да перестань ты! — взмолился Гай, заставив удивленно обернуться Ми, и Ог снова украдкой утер слезы. Ни с удивлением посмотрела на отца с братом, оглянулась на гаснущие искры, но спорить не стала. — Дочка, неси лютню, — попросил Ми Ог, и она скрылась в доме. Гай молча вышел следом и принес остатки настойки. Кружек в саду не было, но Ог выпил прямо из черпака. Гай повторил за ним, и Ни с восторгом попробовала тоже. Закуски не принесли, но никто не торопился возвращаться. Бренькнули струны, но никто не запел. Только слушали зайтейливые переливы, а Ни пила понравившуюся ей сладкую настойку черпак за черпаком. Критир удивленно косился на нее, но не спорил. Тем более Ог красиво играет… Не привыкшая к алкоголю Ни уснула быстро, неловко повалила ведро и разлила остатки настойки по траве. Ог со вздохом отложил лютню и скрестил руки на груди. Критир кивнул, но говорить не получалось. «Но как рассказать, что я убил ее? А как она просила погладить по спинке в последний раз, дрожала и обещала вернуться? И как вернулась осколками души…» Он сжал голову и тяжело вздохнул. Ог переложил Ни поудобнее и проявил истончившийся сшитый лоскуток души в рыжей дымке. Гай схватился за голову и зарыдал. Ми тронула мужа за плечо и отвернулась. — Пока плана нет, но мне нужна помощь. Нела просила распространить Учение. — Без проблем, — грустно улыбнулся Ог. — Это мы умеем. — Я могу устроить храм в Новом Эрве, — торопливо предложила Ми, настойчиво поглаживая мужа по содрогающейся спине. — Мы с Чи присматриваем за детьми, пока вяжем, работы у всех много. Можем и магии поучить. — Храм для детишек «Начни с Нелы!», — хохотнул Гай, шмыгнул носом и снова зарыдал. — Неплохо, и в общине Кона организую, — потупившись, кивнул Критир. — Спасибо! Повисло томительное молчание, прерываемое только всхлипами Гая. Критир сжал кулаки. Нет, эмоции здесь не помогут. Подход верный: дети охотно изучали служение Ловам. Это было веселой волшебной игрой, но отдача всегда ограничивала их и беспокоила родителей. Энергия Нелы позволяла обходить это ограничение, энерией без отдачи захотят воспользоваться многие, и не только дети. Начнут использовать в быту, наверное… Мысли прервало громкое сморкание Гая. — Да-да, на том и решим, — растерянно пробормотал Критир, и все-таки посмотрел на зареванного Гая и непроницаемо спокойного Ога. — Сейчас отдам книги. Ог кивнул. Критир с облегчением скрылся в доме и принес плотной золотистой дымкой гору Учений Нелы. Гай подхватил несколько, прижал к груди и расплакался с новой силой. — Я… я сделаю еще. — Критир опустил голову. Нужны были слова, но что скажешь? — Не надо, нам еще обратно тем же путем идти, — Гай шмыгнул и мягко остановил Ми, потянувшуюся к книгам. Ми надулась, брезгливо посмотрела на запачканную соплями рубаху, но возражать не стала. — Мы будем бороться, — серьезно сказал Ог и похлопал Гая по плечу. — Да! — Гай утер нос и нахмурился. Критир и Ми кивнули. Семья обнялась, и гости засобирались, оставив Критира наедине с молодой женой. Он проводил их и с грустной улыбкой вернулся в сад. Ни заблевала траву, не просыпаясь. Ну ладно. Гай дал напоследок хорошее средство от похмелья, будет в порядке. Критир вытер ей лицо, убрал рвоту, влил несколько ложек ей в рот и вздохнул, опустившись рядом. «Нела, мы поможем, чем сможем. Какой же я идиот! Не сберег. Не сберег!.. Но я все исправлю!» Критир перенес золотистой дымкой бумагу и кисти и начал переписывать Учение, лихорадочно листая. Написано очень просто и понятно. Все-таки автором была служительница Кона, которая не могла не знать теорию магии, к тому же только-только изучила ее и набила шишки сама. Критир улыбнулся. «Как же похоже на Ни! Правильно исследователи описывали Источник, как сущность элькрина. Похоже, это не было фигурой речи, как я изначально подумал, в этом действительно есть что-то». Концепция Учения изменилась, от отрывочных черновиков и схем Нела пришла к пониманию свойств Источника будто изнутри себя. Ее нежная энергия послушно струилась от руки к кистям над книгами. Стала намного гуще, чем раньше, золотистые искорки плотно наполняли ее. И еще приятнее. «Нела, как ты? Больше он ничего плохого с тобой не делал? О Ловы, как же жалко это звучит! Но я все исправлю. Пока не знаю как, но исправлю». Установить связь, как с обычными Ловами, не получалось. Нела не отвечала, только дарила свою чудесную энергию. Ну и ладно. Наверное, не разобралась еще со всем. «Или не оправилась после того, как ее искромсали», — услужливо пнула совесть. Критир с любовью посмотрел на спящую Ни. Все-таки сделали это! И, судя по состоянию сшитых осколков ее души, эксперимент прошел удачно. «Хотя бы твоей частичке я подарю свои чувства. Интересно, ты тоже их чувствуешь через нее? Вряд ли, ваша связь разорвана. Ничего, мы обязательно тебя вернем. Все вместе постараемся».