***
Вспышка охряного кристалла вызвала приятный трепет в сердце. «Новости! Хоть что-то!» Проявившаяся бритая голова Дая вызвала улыбку. Такой сонный, явно с дежурства… — Гай, Глава попросил, чтобы ты проверил проход в Ёрне. Ночью слишком внезапно разрушили в Дире, даже следов борьбы не нашли. Странно это. — Как разрушили?! Ща гляну! — почти обрадовался Гай. — Только посмотри, потом обратно в храм. Глава велел, — Дай зевнул. — Ладно, — погрустнел Гай и потер спину. Кристалл потух, и голова Дая пропала. Гай натянул расшитую форму и с удивлением обнаружил, что немного жмет. «Я поправился, что ли?! Да ладно, немного можно…» С соседней кровати, покашливая, поднялся друг. — Ты-то куда? — Я только посмотреть, — слабо улыбнулся Критир. Скрытые приготовления в Ёрне действительно нашлись. Серебристые кристаллы-проводники нашлись в лагере беженцев в междумирье, в переулочках возле площади и даже внутри прохода. За ним следили и, похоже, готовились подорвать на расстоянии. — Прогуляюсь до других врат, — нахмурился Гай и ушел. Вовремя заметили!***
Гай так и не вернулся в храм. Трава грез вызывала все более жуткие кошмары, смешиваясь в сплошное пятно из непонятных бредовых сцен, которые сколько ни разбирай, не получается осознать. Это как чутье? Казалось, будто вот-вот получится понять что-то, но не получалось. А лечение изматывало. Казалось, будто вместе с излечением тела слабеет душа. И только осознание, что нужно поскорее встать на ноги, чтобы спасти Ни, когда ее найдут, заставляла вновь и вновь пить коварное ароматное зелье. И вот долгожданный день передышки. После вчерашних дневных кошмаров, отголосками преследовавших и ночью, просыпаться не хотелось. Будто и не спал вовсе, и в груди так ноет, в месте связи с Ловами. Критир, не открывая глаз, потер костлявую грудь, прокашлялся и выпил положенные лекарства. Солнце светило даже сквозь веки, но сил не было даже на непримиримую ненависть к утру. Слабость такая… Критир нехотя разлепил глаза и обнаружил неожиданного гостя, развалившегося в кресле рядом и бесцеремонно читающего отчеты общины Эйрола. Критир на всякий случай протер глаза и посмотрел еще раз. Проклятое утро. Ну что же опять! — Доброе утро, малыш Иркрин! Интересный проект. — Карн показал последние письма Огнеза. — Ты и пути эвакуации собираешься разрушить? — тяжело вздохнул Критир, прикрыв глаза от света неприятно подрагивающей ладонью. — Нет, только посмотреть. Кто-то же должен отстроить мир для моих детей. — великодушно махнул рукой Карн. — Зачем пришел? Уверен, ты знал о строительстве и раньше, без этих бумаг. — Знал, но без подробностей. Посмотрел и убедился в том, что у меня скоро появятся талантливые родственники. Я пришел поговорить именно об этом. Благословишь нас, малыш? — Ты мечты и реальность не путай. Ни за что в жизни, — Критир закашлялся, и неприятно резанула мысль, что этой самой жизни, быть может, осталось в нем совсем немного. «И каких еще детей? Смертных ему оплодотворять нельзя, а Ловы не разможаются. Или размножаются? Он хочет убить Ни?» Ужас сдавил горло. А еще некстати вспомнились кошмары про любовь гнилого старика с Ни, и голова заболела сильнее. — В общем-то я не нуждаюсь в твоем согласии. Мои служители с радостью отправят Нелари в Обитель Ловов. Ты же знаешь, ее силы и близко не стоят с моими. Как только она перестанет быть смертной, я смогу убедить ее, — Карн говорил мягко и вкрадчиво, кого-то очень сильно напоминая. Вспомнились способы вести переговоры с «гостями» из сектантского Учения, и стало совсем не по себе. Карн продолжил. — Но разве ты бы не хотел принять мой жест доброй воли и договориться? «Не просто так просит. Разницы между положением пленницы и жены для Ни нет, а вот Ист будет выглядеть «чистеньким». Он же и вправду таким «правильным ухажером» был — подарки дарил, внимание, а тут вдруг силой держит, непорядочно. Так вот чего он хочет!» — И что ты хочешь мне предложить в обмен на то, что я сохраню тебе лицо? — силой воли отогнав страх и уняв дрожь в руке, хмыкнул Критир. — Как насчет того, чтобы я оставил тебе тело Нелари и отпустил ее после того, как использую для своих целей? Если она захочет, то придет к тебе сама. В обмен мне нужны ингредиенты и твое обещание лично отделить ее душу, когда я скажу. — Он протянул ему серебристый металлический обруч с алыми кристаллами. — Разделить душу и тело, чтобы потом соединить обратно? Но в чем подвох? — спросил Критир, растерянно разглядывая обруч Архи. «Непривычный, из серебристого металла. Работу снежных эльфов напоминает, знакомые все узоры и вечное качество. Почему не деревянный? Хотя какая разница. Так легко согласился отпустить Ни. Похоже, она и вправду была нужна для какого-то мерзкого ритуала, а вовсе не для создания семьи. Но зачем ему в таком случае связь Архи и даже благословение? Не сходится… Наверное, просто чтобы прикрыть вмешательство в дела другого Лова». — Никакого подвоха, все решит Нелари, — улыбнулся Карн. — Захочет — сможет вернуться. Разумеется, если ты сможешь поддержать жизнь в ее спящем теле. «Какие-то очень странные опыты с душой. Она должна развеяться при отделении от тела, разве нет? Хотя можно поместить в сосуд. Хотя, наверное, так и становятся Ловами?» — Критир присмотрелся к руке Карна и увидел едва заметную рябь из алых искр на коже. «Ненастоящее, просто облик, аватар Лова. Ох, я не силен в этом, но ужасно, ужасно!» — Разве раны на душе не болят? Или можно отделить душу от тела без раны? — задумавшись, он, кажется, сказал это вслух. — Чем аккуратнее обрежешь связующую нить, тем меньше будет болеть, — пожал плечами Карн и посмотрел куда-то будто сквозь. «Как-то грустно сказал. Эта работа с душой до добра не доводит, но что делать-то? Если она сможет вернуться…» Критир тяжело вздохнул. Утром тяжело соображать, но все же казалось, что здесь что-то не так, и дело вовсе не в обруче из бездушного металла или опытах с душой. «Почему ему так важно сохранить лицо? Или он просто хочет, чтобы именно я убил Ни? Неужели ему настолько нравится издеваться надо мной, что предлагает сделку? Или, может, смысл в том, что он просит взамен?» — Покажи список ингредиентов. Карн протянул листок. «Просто собрать образцы ткани Эрва из разных мест. Ничего особенного, странно. Сбор сложен разве что, но… Эх, совсем голова не работает!» — Для чего тебе нужна Ни? — Неприлично спрашивать о чужой семейной жизни, малыш Иркрин. — Если бы она была нужна тебе для обычной семейной жизни, я бы не спрашивал. — Почему бы нет? — Как я могу согласиться, не зная всех условий, при которых она сможет вернуться? — Ты можешь согласиться или отказаться, меня устроят оба варианта, — пожал плечами Карн. Критир нахмурился. «Ни и так и так убьют, но я могу хотя бы дать ей шанс вернуться. С этой сделкой точно что-то не так, но если отказаться, ничего не изменится. Разве что Ни, возможно, не будет так сильно ненавидеть меня после. Если это ей поможет хоть немного, оно стоит этого». Он тяжело вздохнул: — Я хочу подумать. Это серьезный вопрос. — Я не могу ждать. Могу пообещать, что Нелари сможет гулять. — Добавим отсутствие насилия и по рукам, — предложил Критир, не узнавая собственный голос. — Не пойдет. Мне нужна жена, которая не будет позорить меня. Я буду наказывать ее, если она поведет себя недостойно, — покачал головой Карн. — Что значит «недостойно»? — То же, что и сейчас — вести себя прилично и возвращаться вечером домой. Критир помедлил. «Какой мерзкий тип! Но шанс вернуться все же упускать нельзя, какими бы ни были условия. Карн ведь ничего не делал с Ни, вряд ли что-то изменится. Даже в секте с ней явно обращались хорошо. Лучше что-то, чем ничего. Прости, Ни. Так будет лучше. Наверное». Он тяжело вздохнул и, оставив традиционное благословение — руну истинного имени на обруче Архи, кивнул: — По рукам. — Рад сотрудничеству, малыш Иркрин, — ухмыльнулся Карн, обменял благословленный обруч на ритуальный кинжал и рассыпался алыми искрами. Критир принял кинжал и еще раз рассеянным взглядом пробежался по списку. «И зачем ему ткань Эрва? Сувенир на память о мире, который он хочет разрушить? Похоже, Ист просто традиционен, как и говорил Глава общины Эйрола. Ни. Может быть, ты возненавидишь меня, когда увидишь благословение, но оно для твоего же блага. Вернись, как сможешь. Мне большего и не нужно». Взгляд затуманился, и Критир прижал к груди кинжал. «Чудовище. Я настоящее чудовище!» Неожиданно кристалл на тумбочке рядом вспыхнул рыжим и задрожал. Из него посыпались бумаги, а следом проявилось и встревоженное лицо Гая. Критир поспешно спрятал ритуальный кинжал под одеяло. — Критийре, если лучше, помоги с барьерами. Секта вся на ушах стоит, безумие какое-то. Мы отбивали по три города каждой ночью всю неделю, два этой, но потери… Твои барьеры хорошо от их жутких заклинаний берегут, подсоби как Ёрне, а? Гай вымученно улыбнулся. Глаза горели каким-то нездоровым энтузиазмом, ярко выделяясь в глубоких провалах теней под ними. Гай казался непривычно собранным — то ли из-за расшитой защитными заклинаниями формы, то ли из-за кожаного нагрудника, то ли из-за коротко остриженных непривычно рыжих волос. Алых прядей не осталось, неужели забыл подкрасить? Или наконец-то перерос свое баловство? — Критийре, ты на меня так не смотри. Барьеры надо, говорю, опять всех новичков потеряли, а нам еще через неделю Итар отбивать. — Итар? — встрепенулся Критир. — Ну да, столицу первой зоны энтой, как его… безопасной. Мы отобьем, конечно, если как в прошлые разы, но мало ли. Там площадь неудобная, большая и открытая слишком. Да и сердце что-то тревожится, предчувствие плохое. Критир кивнул. — Помогу. И в других тоже, потренируетесь прятаться. — Тебе точно можно вставать? Хорошо, тогда… И Гай выложил все, что знал и планировал. Критир сжал рукоять кинжала под одеялом. «Я буду бороться. Думаю, пока проходы целы, и Ни будет в порядке. Наверное».