Бездна

Щелчок. Глухой звук закрывшейся двери говорил о том, что в квартире стало на одного жильца меньше. Юноша ушёл, почти бегом покинул парадную и скрылся в серых улицах дождливого города, как обычно, оставив в квартире зонт. Только теперь насовсем. И почему-то от осознания того, что на этом в их отношениях можно было поставить неприятную жирную точку, стало как-то не по себе. Девушка поёжилась, словно это не она уже несколько недель вынашивала мысли о расставании. Словно сегодня это не она его бросила. Посмотрела на треклятый зонтик и повернулась к окну. Капли дождя с шумом били о стекло, отплясывая свой, известный только им ритм. Этот звук всегда помогал успокоиться, манил понежиться в постели лишние десять минут, а порой и вовсе заставлял забраться на широкий подоконник и рассматривать мрачные здания Санкт-Петербурга. Только сегодня этот дождь звучал по-другому, словно издеваясь, заставляя взглянуть на привычные вещи иначе. Когда Влад стремительно покинул эту квартиру, то в груди ничего не закололо. Сердце не забилось быстрее. Всё было с точностью наоборот. Казалось, будто кровь и вовсе перестала циркулировать или же просто замедлила свой ход. В одно мгновенье в квартире стало необычайно холодно и пусто. Даже отголоски ссор и криков улетучились из этих стен. И это непонятное чувство заставляло задуматься: будет ли теперь так всегда? Всегда ли будет так пусто? Девушка вновь отвлеклась на звук дождя, который стал бить сильнее. «Кажется, на кухне открыта форточка», — пронеслось у неё в голове, и брюнетка поспешила туда. Из маленькой кухни подуло прохладным ветром, заставляя девушку вновь поёжиться, и она быстрым движением рук устранила причину сквозняка. Задумавшись, Алиса так и осталась у окна, рассматривая сквозь стекло, как красиво плачет небо Петербурга. По улицам города шли люди, образуя собой серую неприглядную толпу. Шумный поток нескончаемой мысли, который день за днём набирает обороты, втягивая в себя всё большие массы людей. Из окна ей были видны молодые девушки, старики, уставшие от жизни, мужчины в расцвете своих сил и просто люди. Люди, которые в силу обстоятельств пробиваются сквозь толпу и на несколько мгновений выходят в свободное плавание, но вскоре вновь оказываются втянутыми в поток. Совершенно разные люди и разные истории, которые, наверное, невозможно пересказать и за всю историю мироздания. Девушка потянулась к красному ежедневнику, что служил угрюмым напоминанием о том, что жизнь идёт, подобно той толпе за окном, сменяются дни календаря, и провести остаток дня в кровати не кажется возможным (хоть и столь желанным). Алиса пролистала несколько страниц, быстро окинула взглядом заметки, написанные кривым почерком, и с шумом закрыла ежедневник. Через час у неё была встреча на Невском проспекте, в небезызвестном Доме Книги, за который у неё постоянно цеплялся взгляд, будучи маленькой. Теперь же здание не выглядело для неё столь же огромным, как в детстве, однако от этого не переставало казаться до мурашек величественным. В центре её, наверняка, поджидали пробки, однако уже было почти невозможно их избежать. Из всех возможных «невозможно» пробки и дедлайны по работе никогда ей не уступали, так что было бессмысленно с ними бороться. Алиса не заметила, когда дождь перестал тарабанить по стеклу, создавая прекрасный аккомпанемент её душевным терзаниям. Как и не заметила того, что эти самые терзания уже съели двадцать минут её времени. Теперь точно опоздала. — Чёрт, — прошипела девушка, когда сделала глоток уже остывшего кофе. Сегодня был крайне неудачный день, и причиной тому служили не только расставание и плохая погода. Всё было из рук вон плохо. И именно сегодня ей предстояла встреча с главой логистической компании «Рожжен», с бизнесвумен Еленой Курской, которая решила обратиться к Алисе, как к психологу. Не для себя, для любимой дочери, однако первую встречу она решила назначить в офисе своей компании, чтобы обговорить с Алисой все тонкости их дальнейшего сотрудничества. Для «мозгоправа» без опыта это могло показаться некорректным, ведь принимать пациента надо на своей, проверенной территории. Но, проработав добрых пять лет психологом в полицейском участке, девушку сложно было смутить неподходящей обстановкой. Сейчас, несмотря на некоторые трудности, она успевала совмещать основную работу с ведением индивидуальных клиентов. Есть особая прелесть в том, чтобы менять род деятельности, пробовать себя в чем-то новом, но в психологии особо негде было разгуляться, и поэтому приходилось довольствоваться малым. Такие клиенты, как Курская, не были привередливы, щедро оплачивали труд и редко представляли собой маньяков, скрывающихся за маской миллионера. Глупая ассоциация мгновенно заставила прокрутить в голове недавние события: вся эта кутерьма с Чумным Доктором и «восстановлением справедливости» в городе. Невиданная дерзость или же попытка свершить правосудие — всё это, по нескромному профессиональному мнению Алисы, ничто иное, как попытка восполнить нехватку любви в детстве. Извращённая, очернённая смертями людей и разбоями в городе, попытка. Разумовский, несмотря на все его миллионы, не купался в любви, скорее наоборот. Молодой миллиардер был белой вороной не только в высшем обществе, но и по жизни. Выросший в приюте, отличавшийся ото всех редким цветом волос, да и, определенно, обладая незаурядным умом, юноша всегда казался всем странным — у него просто не было шансов вырасти нормальным. Алиса помнит, как пила очередную кружку кофе за день, когда услышала настоящее имя Чумного Доктора по телевизору, и эта самая чашка чуть не полетела вниз. Не каждый день подобное случается в сером и почти засыпающем Петербурге, так что девушка мгновенно полезла в интернет, чтобы узнать больше о личности «задержанного в ходе сопротивления» Разумовского.        Когда начались суды, Алиса делала ставки на то, как скоро миллиардер забудет о правосудии и «прогнившем обществе» и начнёт откупаться от срока. Можно ли сказать, что она сорвала джекпот, когда через два месяца после начала разбирательств, Сергея выпустили с условно-досрочным, под строгий контроль психолога и врачей другой специализации? Рома — следователь, что так часто угощал её кофе, теперь должен был ей тысячу. Чумной Доктор сам заразился той заразой, что так отчаянно пытался искоренить из сердец жителей Петербурга. Кажется, эта зловещая чернь проникла гораздо глубже, чем могло показаться на первый взгляд. Ближе. Острее. До самой сути (плоти) каждого. И сам Сергей не стал исключением.        Алиса сочувствующе сжала плечо Артёма Беркина, когда его назначали вести это дело как психолога. Артём, помнится, говорил ей, когда она только начинала свой путь в полиции, что каждый человек заслуживает быть услышанным и порой даже самым страшным убийцам надо дать слово. Алиса приняла это. Алиса запомнила. Алиса «давала слово». Однако назначение Артёма всё равно было облегчением — словно камень с души, ведь это означало, что ей самой никогда и ни за что не придётся работать с Сергеем Разумовским, который, признаться честно, пугал её до чёртиков одним своим внешним видом. Было что-то странное и оттого пугающее в остром прищуре глаз и в этом неестественном цвете волос. Определенно, кто-то находил Сергея привлекательным, особенно до того, как его личность стала напрямую ассоциироваться с чумным блюстителем свободы. Сейчас возникало лишь отвращение. Почему-то столь активные размышления о Разумовском не вызвали у Алисы ничего, кроме головной боли, и в моменты осознания она была благодарна всем богам, что это, на самом-то деле, не её головная боль. Беркин, как настоящий профессионал, справится, а ей и притрагиваться к этому делу не хочется. «И никогда не придётся», — успокоила себя девушка, покидая небольшую квартирку, с крайне неприятным номером «тринадцать». Лицемерная память была столь же услужлива, сколь коварна в своей избирательности, будто нарочно подкидывая Алисе все приметы с числом «тринадцать». И Алиса злилась, что порой забывается, поддаётся глупым суевериям, теряет счёт времени из-за разбитого сердца или того хуже, слишком долго рассуждает о «чуме», охватившей Петербург. Уже сев в такси, Алиса принялась вспоминать, закрыла ли она то злосчастное окно на кухне и отключила ли плиту. Память была ни к черту, не хватало ещё свои нервы попортить, чтобы потом обращаться за помощью к «коллегам». Упаси Боже. — На Невский проспект двадцать восемь, — глухо сообщила девушка таксисту, мужчине лет пятидесяти, что принялся задумчиво кивать головой, словно выстраивая в голове лучший маршрут. — В дом Зингера? — уточнил хрипловатый голос. — Он самый, — улыбнулась Алиса, вновь вспоминая, каким красивым и завораживающим было некогда «швейное» здание. Дорога прошла в приятной тишине, которую иногда нарушало ворчание водителя, что было даже забавным. Сетуя на вечные пробки, мужчина выруливал и резко давил на тормоза каждые десять минут, однако стоило отдать ему должное, Алиса опоздала лишь на семь минут из предполагаемых тридцати. Распрощавшись со вспыльчивым таксистом, девушка бегом помчалась в нужный офис. Она на ходу поправила волосы, отдёрнула рубашку и только после этого постучала в нужную дверь. Из-за двери послышалось заветное «проходите», и девушка повернула железную ручку. — Прощу прощения, — Алиса виновато поджала губы. — Попала в жуткую пробку, — проходя в центр комнаты, протянула девушка. — Всё в порядке, — женщина добродушно улыбнулась и, кивнув на стул, произнесла: — Пожалуйста, садитесь. Девушка отодвинула увесистый стул и села напротив Курской. Кабинет, в котором они находились, прямо кричал о том, как много и усердно нужно трудиться, чтобы работать здесь. Или, как минимум, сколько миллионов людей нужно дурачить и оставлять ни с чем, чтобы сидеть в этом самом кресле. Алиса невольно давала себе пинка, ведь мысли в подобном ключе были глупыми, особенно когда ты самолично работаешь с этими людьми. Это просто бредовые идеи. Их нужно гнать прочь, пока они не заполнили сознание и не стали совсем назойливыми, а иначе к чему это может привести? Начнёшь рубить топором и восстанавливать справедливость? «В стиле Чумного Доктора», — пронеслась отрезвляющая мысль у девушки в голове. Чтоб его. — Итак, чем я могу Вам помочь? — наконец, собравшись, произнесла Алиса. — Понимаете, моя дочь — Мария, она очень… Как бы это правильней объяснить, — на секунду замялась блондинка. — Она… Она очень плохо чувствует себя при больших скоплениях людей. Например, на каких-то торжественных мероприятиях у неё случаются панические атаки… Она начинает плакать, её трясёт. Она… Господи, я не знаю, что с ней делать в такие минуты, — отчаянье, так яро сквозившее в голосе Курской, мгновенно заполонило комнату. Кресла, резной стол из красного дерева, небольшой шкаф и даже картины на стене — всё утонуло в нём. — Не торопитесь, — как можно спокойнее произнесла Алиса, понимая, что это лишь нормальные эмоции любой матери и глупо просить их спрятать. — Вы можете предположить, с чем связаны проблемы вашей дочери? — Она… — слёзы, которые скопились в уголках глазах, упали на щёки блондинки, однако она быстро вернула своему лицу маску уверенности и продолжила. — Ну, она всё детство провела с нянями. Я день и ночь работала, её отец тоже. У неё были частные учителя, поэтому в школу она тоже не ходила. — Никакого взаимодействия со сверстниками, — резюмируя, произнесла девушка. — И проблема появилась только сейчас? Или такое поведение было свойственно ей с детства? — Трудно сказать… — замялась Курская, так что Алисе легко было сделать выводы о том, что дочерью та стала интересоваться лишь тогда, когда появились явные проблемы. — Хорошо, давайте поступим следующим образом. Для начала мне необходимо поговорить с самой Марией, а потом мы с вами сможем сделать выводы о том, как нам лучше работать, если вы, конечно, захотите продолжить работу. — Маша сейчас на занятиях по конной езде, но, если вы не против, я бы хотела пригласить Вас на сегодняшний торжественный вечер в Будда-Баре’, — Елена потянулась за какой-то бумагой и вскоре протянула Алисе пригласительный. — Простите, но, думаю, это будет лишним. Я не могу принять от вас пригласительный, — замялась Алиса, не зная, как реагировать на такое предложение. — Да, я понимаю, что это не самое типичное место для первого знакомства, — легко рассмеялась Елена. — Однако так вы бы смогли увидеть проблему в настоящем моменте. Я и сама бы рада познакомить вас иначе, но у неё такой плотный график, что боюсь это невозможно… Точно не раньше среды. «не раньше среды», — м-да, картина вырисовывалась что ни на есть прекрасная. — Я даже не знаю… Вы уверены? — в последний раз попыталась отказаться Алиса. — Это не будет сеансом, мы сможем только познакомиться. — Более чем, — утвердительно кивнула блондинка. — Это торжественный вечер по случаю открытия нового ресторана… Ну знаете, после событий на открытии «Золотого Дракона», да и смерти Бехтиева, казино закрыли. Алиса понимающе кивнула, трудно было найти человека, который не знал бы о том, что произошло пару месяцев назад. Стараясь вновь не погружаться в бессмысленные рассуждения о Чумном Докторе, Алиса всё же произнесла: — Хорошо, я приду, но буквально на час, познакомлюсь с вашей дочерью, и дальше мы решим, как устроить наши встречи в более подходящем для этого месте. — Отлично, — Елена, довольная согласием Алисы, откинулась на спинку кресла. — Касательно оплаты, я плачу вперёд, при условии, что вы сохраняете молчание касательно нашей с Вами работы, — уже более строгим тоном произнесла она. — Врачи и без того не разглашают имена своих пациентов, — с ноткой обиды ответила девушка. Ей не нравилось, когда судили обо всех по большинству. Кто-то любил сливать грязные подробности, работая с влиятельными людьми, однако Алиса была не из подобных «специалистов». Признаться честно, надо было быть последним дураком, чтобы ради одноразовой прибыли потерять продолжительный заработок и уважение. — И всё же, — Елена протянула ей конверт, который на ощупь, очевидно, содержал в себе круглую сумму. Алиса нехотя приняла конверт и поднялась. — Что ж, была рада знакомству, — протянула руку Алиса, и через мгновение Курская крепко сжала протянутую ладонь. — Взаимно, — блондинка снисходительно улыбалась, наверняка думая, что у Алисы голова кругом пойдёт от подобной платы. Признаться честно, это было почти правдой, так щедро ей не часто платят, однако брюнетка была уверена, что умеет держать лицо. Поэтому распрощавшись с Курской, она стремительным шагом покинула Дом Зингера и осмелилась заглянуть в конверт только, когда села в такси.

***

Когда стрелки часов почти добрались до отметки в восемь часов, Алиса вышла из такси и устремила взгляд на роскошный Будда-Бар. Помпезное и без украшений в честь открытия здание было ослепительным в этот вечер. Всюду можно было увидеть высшую элиту Петербурга, словно не здесь несколько месяцев назад было совершено покушение на их жизни. Казалось, что это не смущало никого, кроме, пожалуй, самой Алисы. Девушка вернулась домой только через час после встречи с Курской, и у неё оставалось ещё четыре про запас, чтобы собраться и выглядеть капельку лучше обычного. К счастью, в шкафу нашлось подходящее платье — маленькое, чёрное, на тонких бретелях, как заверила когда-то революционная Коко Шанель. Поэтому сейчас Алиса могла не переживать о том, что слишком выделяется на фоне Петербургской богемы. Отдав пальто персоналу у входа, Алиса проследовала внутрь зала и замерла где-то в центре комнаты. Надо было отдать должное, если бы не это пригласительное, она, вероятно, ещё не скоро увидела бы такую красоту. Обстановка внутри завораживала, все элементы декора тонко гармонировали друг с другом, цепляли взгляд, особенно столько изголодавшийся по прекрасному. Пришлось напомнить себе о том, что ты в первую очередь здесь по работе, а значит и вести нужно себя, как на работе — собранно. «Холодный разум, горячее сердце», — так всегда говорил Беркин. Пожалуй, подойдёт. Брюнетка медленно прошла к бару и наконец смогла увидеть всю картину целиком. Почему-то в сознании сразу заиграли кадры из новостной хроники о происшествии в «Золотом драконе». Крики, кровь, смесь из спеси гостей, присыпанная осколками самого здания. Сейчас же помещение выглядело так, словно ничего и не было. Удивительно. — Вы что-то будете? — поинтересовался молодой бармен, отчего-то показавшийся ей знакомым. — Можно просто воды со льдом? — юноша поспешно кивнул и принялся выполнять заказ, а Алиса начала выискивать свою клиентку. Рука бармена протянула холодный стакан ровно в тот момент, когда девушка заметила статную женщину в алом платье. Елена Курская была красивой, желанной женщиной, что успешно скрывала свои тёмные дела за обаятельной маской. На момент «шествий» Чумного Доктора женщине небывало повезло — её попросту не было в городе. Иначе она, наверняка, могла оказаться в списке сожженных. Когда взгляд зацепился за Елену, то легко можно было понять, что рядом с ней находилась её дочь — Мария. Девушка небольшого роста, худощавая, с таким обречённым выражением лица, что невольно хотелось плакать. Одетая в серо-синее платье, она явно отличалась от матери-соблазнительницы. Словно и не её дочь вовсе. Знакомые черты лица проглядывались лишь во взгляде — и то слишком отличном от материнского из-за макияжа. Алиса невольно подалась вперёд, намереваясь как можно быстрее начать разговор и разобраться с новой работой, а позже сбежать отсюда, подобно принцессе из детских сказок. И в тот момент, когда девушка сделала шаг вперёд, она наткнулась на препятствие. Мужское плечо в чёрном классическом костюме возникло перед глазами, скрывая за собой Курскую с её дочерью. Юноша мгновенно обернулся, скорее машинально придерживая Алису за локоть, чтобы не дать ей оступиться. И тут девушку объял ужас. — Простите, — рыжие волосы, что так часто мелькали по телеэкранам в последние месяцы, теперь находились прямо напротив неё. В синих глазах мелькнули какие-то смешанные эмоции, очевидное чувство вины и, вероятно, стыд. Серьёзно? Чумной Доктор переживает, что задел кого-то плечом? — Всё… Эм, всё в порядке, — наконец произносит девушка и видит, как нервно бегает взгляд Разумовского по её лицу. Он понял, что она его узнала, и ему было… неловко? Острые черты лица смягчились, и юноша, наконец, отпрянул, медленно опустив руки. — Вы не ушиблись? — для полной уверенности переспросил он, всматриваясь в неё ясно-синими глазами. — Нет, всё хорошо, правда, — зачем-то кивнув в подтверждение своих слов, ответила Алиса. Повисла неловкая пауза. — Простите, мне нужно идти, — наконец решилась разорвать эту сцену девушка. Хотелось хорошенько ударить себя по лбу от произнесённого «простите». Зачем она вообще начала перед ним извиняться, а не просто ушла? Идиотка, Рудова, ты идиотка. Быстрым шагом она двинулась вперёд, к тому месту, где всё ещё стояли Елена с дочерью, а Сергей бросил на неё последний взгляд и направился к лестнице. — Добрый вечер, — Алиса лучезарно улыбнулась, привлекая внимание Елены и Марии. Сердце брюнетки всё ещё гулко билось от произошедшего столкновения, и она невольно бросила взгляд на толпу гостей, желая ещё всего лишь раз рассмотреть обладателя рыжих волос. Однако мужчины нигде не было видно. Скрылся, словно и не было его здесь минутой раннее. Отчего-то в груди возникло досадное чувство неудовлетворенности, но девушка быстро погнала его прочь, возвращая взгляд к своим клиентам. В это время Елена незамедлительно обернулась, натягивая на лицо фальшиво-радостное выражение лица, а Мария просто обратила внимание на «незнакомку». — Алиса Рудова, — протянула брюнетка руку для рукопожатия. — Ваша мать должна была рассказать обо мне. Мария замялась и бросила осторожный взгляд на мать, словно ища подтверждения слов в её глазах. Очевидно, увиденное удовлетворило девушку, и через мгновение она протянула свою руку в ответ. — Маша, — крепко сжав руку Алисы, протянула девушка. — Очень приятно. — Чудесно выглядите, — вступила в разговор сама Елена. — Спасибо, — неловко переминая плечи, протянула Алиса. — Вы тоже. Здесь есть место, где мы могли бы пообщаться в более спокойной обстановке? Несмотря на то, что в зале и без того было "спокойно", для разговора было достаточно шумно и Алисе хотелось провести знакомство без вечных попыток перекричать музыку. — Да, давайте поднимемся на верхний этаж, — Елена взглядом обратилась к лестнице, ведущей на второй этаж, и все трое незамедлительно последовали туда. Обстановка на верхнем этаже была куда более разряженной, небольшие резные столики с креслами и мягкими диванчиками алого цвета стояли в отведённых для разговоров местах — то, что надо. Они все остановились около небольшого столика и присели на диван. Взгляд Алисы не мог не приметить рыжие волосы, так ярко выделяющиеся на фоне чёрного смокинга, около бара. Девушка с большим усилием отвела от мужчины взгляд и обратилась к Маше. — Думаю, здесь нам всем будет комфортнее общаться, — добродушно произнесла она, на что девушка согласно кивнула. Было заметно, как Маша нервничала на первом этаже в окружении большой толпы. Это читалось в сжатости плеч, в нервном покусывании губы и озадаченности собственными ладонями, которые она постоянно потирала. Сейчас же девушка выглядела на порядок спокойнее, что не могло не радовать. — Послушай, Маша, я не хочу сейчас вдаваться в тонкости психологии и давить на тебя ещё больше, но мне нужно спросить для понимания ситуации, — начала подготовленную речь Алиса. — Ты сама хочешь разобраться в проблеме или нет? Взгляд Марии изменился, она нервно переглянулась с матерью, словно по привычке, однако потом собралась и, выпрямившись, обратилась к Алисе. — Как я могу к вам обращаться? — для начала поинтересовалась девушка. — Просто Алиса, — улыбнулась брюнетка. — Так будет комфортнее нам обеим. — Хорошо, — губ девушки коснулась мягкая улыбка, видимо, она тоже не ценила официоз. — Алиса, я не глупая девочка, — неожиданно произнесла она с некой усмешкой. — Я знаю, что эта проблема мешает мне жить и особенно мешает жить ту жизнь, что у меня есть. Я сама хочу этого. Больше, чем может казаться. Алиса вдруг разглядела за образом серой мышки действительно не глупую девушку, и это радовало. Когда пациент имел характер, хоть и придавленный рядом проблем, это не могло не радовать. — Вы молодец, и я рада видеть в вас желание разобраться, — вернула ей добродушную усмешку Алиса. Елена, до сего момента молча наблюдавшая за разворачивающимся диалогом, наконец решила вставить слово. — Поверьте, Маша очень способная девушка, — Курская бросила тёплый и одновременно оценивающий взгляд на собственную дочь. Эта двоякость во всём, что она делала, откровенно не нравилась Алисе, однако та старалась никак этого не выказывать. — И мы готовы сделать всё, чтобы избавиться от тех вещей, что мешают ей быть счастливой. — Приятно слышать, — бросила дежурную фразу Алиса, не сдержавшись от взгляда Елены. — Тогда нужно определить, когда мы сможем провести с вами первую терапию. Маша по привычке взглянула на мать. Очевидно, всё её расписание «золотой» девочки держалось на материнском желании сделать её таковой. Поспешные выводы, за которые Алиса всегда себя ругала, не могли не возникнуть в её голове. Это всегда было что-то вроде гипотез, что подтверждались в большинстве случаев в ходе дальнейшей работы. В такие моменты Алиса чувствовала себя Шерлоком Холмсом, что выдвигает идеи о причинах убийства. Почти тоже самое, только трубки не хватает. — У Маши занятия с преподавателями с утра до четырех по будням, а затем конная езда и английский, — словно подтверждая гипотезу, отчеканила Елена. Элементарно, Ватсон. — Суббота? — с умирающей надеждой протянула Алиса. — Французский утром и уроки танцев в восемь, но думаю можно найти время в послеобеденное время. — Предположим, в три? — намеренно обращаясь к самой девушке, спросила Алиса. — Да, мне подойдет, — Маша согласна кивнула и вдруг резко перевела взгляд куда-то Алисе за спину. Девушка машинально обернулась и увидела позади себя женщину лет тридцати в приталенном голубом платье из шифона, с замысловатой для такого вечера причёской. — Елена Владимировна, вас ждут внизу, пришёл Крюгин вместе с женой и сыном, — отчиталась она, бросив быстрый взгляд на Алису. — Хорошо, спасибо, Надя, — Курская быстро поднялась, поправила и без того идеальные волосы и обернулась к Маше. — Там Дима с семьей, но я думаю, другие гости тоже пришли, если хочешь — можешь не ходить. Маша согласно кивнула, хотя уже было поднялась вслед за матерью. Алисе было приятно слышать, что Курская не была совсем черствым сухарём, что намеренно изнуряет дочь большими шумными встречами. Безусловно, само её присутствие на подобном вечере заставляло усомниться в этом, однако совсем избегать такие мероприятия при статусе Елены было невозможным. — Было приятно с вами поговорить, детали встречи уточним по почте? — бросила Курская, двигаясь по направлению к лестнице. — И мне. Да, конечно, — Алиса тоже поднялась, намереваясь всё же выпить коктейль, перед своим побегом. Елена кивнула и быстрым шагом спустилась вниз, звонко цокая высокими каблуками.

***

Подойдя к бару, Алиса вспомнила, что именно здесь видела Разумовского, когда поднялась на этот этаж, однако сейчас юноши опять не было видно. Она с завидным упорством старалась не думать, отгоняла любые мысли о нём, однако соблазн был велик. Ужасная сенсация в городе и прямо перед её глазами. Человеческая душа легко поддается соблазну, а риску тем более. И Алиса не была исключением. — Один «Пейнкиллер»'', пожалуйста, — бросила Алиса худощавому бармену с пирсингом над бровью. Тот лишь молча кивнул и начал готовить излюбленный девушкой коктейль. — Вы не особо старше меня, я права? — справа от Алисы показалась Мария, аккуратно усевшаяся за барную стойку. Бармен хотел было обратиться к девушке и поинтересоваться, что та будет, однако блондинка в отрицательном жесте приподняла руку, и юноша продолжил готовить коктейль. — Кхм, да, мне двадцать восемь в следующем месяце, — протянула Алиса, оборачиваясь к собеседнице. Очевидно, Маша чувствовала себя недостаточно уютно даже на втором этаже. Признаться честно, перспектива нахождения в одиночестве среди незнакомцев и самой Алисе казалась не самой привлекательной, поэтому она откликнулась на разговор. — А вам? — Восемнадцать, — неловко улыбнувшись, произнесла Мария. — Значит, десять лет, — словно резюмируя, сказала девушка. — Поверьте, порой я чувствую себя на пятнадцать, — отшутилась брюнетка. — Например, когда вижу толпу мужчин поздно вечером, то чувствую себя маленькой девочкой и ищу мамину юбку, — почти откровенно произнесла Алиса. — А потом вспоминаю, что я сама уже могла бы быть мамочкой, и иду вперёд. Маша легко рассмеялась столь нелепой и отчасти несмешной шутке. — У вас нет детей? — У меня и мужа-то нет, — пожала плечами Алиса, от чего блондинка смутилась, замечая, что зря подняла эту тему. — Простите, я зря… — она начала было сыпать извинениями, однако брюнетка быстро её остановила. — Нет, всё в порядке, ничего страшного, — уверенно заявила Алиса, принимая свой коктейль из рук бармена. Пока девушка пробовала напиток, повисла неловкая пауза, и Алиса уже намеревалась её прервать, как вдруг девушка заговорила: — Я никого здесь не знаю, не люблю алкоголь и красный цвет, — быстро выпалила Маша, нервным взглядом окидывая комнату. — Это всё меня нервирует, вот я и цепляюсь за вас, как за что-то «знакомое», простите. — Это нормально, — Алиса подвинулась ближе, и сжала плечо девушке в поддерживающем жесте. — Я только рада познакомиться ближе, и, может быть, перейдём на «ты»? — Хорошо, — Маша вновь нервно улыбнулась, видимо, привыкнув натягивать дежурную улыбку, что, на самом то деле, с потрохами сдавала её переживания. Из-за угла вышла компания молодых людей, что направлялись прямиком к бару и остановились в паре метре от девушек. Они громко что-то обсуждали, явно выпив больше допустимого, от чего можно было услышать пьяные и глупые шутки с их стороны. Алиса молилась всем Богам, что знает, чтобы столь прелестная компания обошла их стороной и не доставляла лишний стресс её подопечной. И, кажется, молитвы были услышаны. Юноши лишь кидали заинтересованные взгляды в их сторону, так и не обратившись к ним напрямую. Заметив небольшую панику в глазах девушки, брюнетка решила отвлечь её разговором. — Кем планируешь стать после школы? Ты ведь заканчиваешь школу в этом году, верно? — Мы с… Я думаю о международных отношениях, — нервно потирая руки, протянула девушка. — Так, ты хочешь чего-то другого? — Мария в немом изумлении уставилась на Алису. — Ты начала говорить «мы», это не только твоё желание, — пояснила психолог. — Я не… не особо уверена, что это для меня, — призналась девушка. — Время ещё есть, — попыталась подбодрить её Алиса. Блондинка намеревалась что-то ответить, но вдруг обратила внимание на лестницу. Сюда, на верхний этаж, вдруг поднялось вдвое больше людей. Они не спеша растеклись по залу, однако теперь стало гораздо более людно, и это начало волновать Машу. А через несколько минут поднялось ещё три компании, одна из которых также присоединилась к бару, и Алиса заметила, что девушка напротив начала учащённо дышать. Что ж, пришло время оставить излюбленный коктейль. — Думаю, нам лучше отойти отсюда, — предложила Алиса, взяв девушку под руку, на что та быстро закивала, и они быстрым шагом направились к угловому столику. Народу здесь было не то, чтобы меньше, просто ты не чувствовал себя селёдкой в богемной петербуржской бочке. Алиса внимательно посмотрела на девушку, которая откровенно начинала впадать в панику и торопливо думала о том, куда им можно было бы уйти. — Маша, — позвала девушку брюнетка, но та никак не отреагировала. В светло-голубых глазах читался откровенный страх и паника, губы почти что дрожали, и саму девушку била лёгкая дрожь. — Маша, посмотри на меня. Блондинка несмело подняла глаза, и по её щекам начали течь слёзы. — Я не могу, я так не могу… Пусть они все уйдут, — она замотала головой, словно разгоняя наваждения, но это было бесполезно. Алиса знала, что пока они здесь — ей легче не станет. Девушку надо срочно выводить или успокаивать в «военных» условиях. — Тише, всё хорошо, я же здесь, с тобой, верно? — Маша лишь продолжила качать головой и беззвучно плакать, что не могло долго оставаться незамеченным. Алиса поняла, что делать нечего, придется дать ей успокоительное. В маленьком серебряном клатче быстро нашлись нужные таблетки, но нужно было их чем-то запить. — Маш, я отойду на секунду, принесу тебе воды, и мы уйдем отсюда, обещаю, — постаралась заверить её Алиса, но девушка, казалось, вовсе её не слышала. Что было бы большим безумством? Потащить девушку через всю толпу к бару или оставить её на минуту одну? Оба варианта казались ей ужасными, но из двух зол привычно нужно было выбрать меньшее. Алиса сжала ладонь девушки, напоминая ей пресловутое «я здесь», и быстрым шагом направилась к бару. Добежав до стойки и, каким-то чудом, не задев никого из гостей, она бросила быстрое «воды» бармену и старалась высмотреть среди толпы Елену. Однако матери Маши нигде не было видно. Чёрт. Когда бармен подал ей стакан, Алиса мгновенно перехватила его в свою руку и поспешила к девушке, протискиваясь среди гостей. Когда до перепуганной Марии оставалось пройти буквально два-три метра, перед Алисой возникла мужская фигура. Точнее сказать, не возникла, а столкнулась прямо с ней. Опять. Господи. — Простите, — быстро протараторила брюнетка, даже не поднимая взгляда на Разумовского. Чёрт бы его побрал. Кто-то наверху явно издевался над ней сегодня вечером. — Опять вы? — смешок сорвался с его губ непроизвольно, однако через мгновение юноша заметил, что девушка торопится и даже не смотрит на него. Алиса быстром движением обошла парня, даже не удостоив его ответом, и поспешила к Марии. — Маша, я здесь, смотри, — Алиса быстро начала поглаживать девушку по спине, словно убаюкивая, и постаралась максимально отдалить их от зала. — Маша, тебе нужно это выпить, — старалась донести до неё брюнетка. — У Вас всё хорошо? — тихий голос Разумовского раздался где-то сбоку, и Алиса быстро развернулась к нему. Юноша заметил состояние Маши и явно был встревожен, иначе бы не стоял с таким испуганным выражением лица. Что ж, деваться некуда. «Не просто же так ты попадаешься мне весь вечер?», — подумала Рудова и наконец обратилась к Сергею. — Здесь есть что-то вроде отдельной комнаты? У неё паническая атака, — она взволнованно посмотрела Сергею прямо в глаза, надеясь увидеть положительный ответ на свой вопрос. И увидела. В синих глазах читалось непонимание и одновременно с тем — тревожность. Казалось, сам Разумовский был слегка пьян, ведь отвечал как-то заторможено, словно дважды обдумывая то, что скажет, однако он кивнул. Участливо закивал и обратил взгляд куда-то в сторону. — Да, да, пойдёмте, — Разумовский словно в миг очнулся, вынырнул из того тумана, в коем находился до этого, и быстро подхватил девушку под локоть, помогая Алисе отвести её в нужном направлении. Они прошли до высокой двери, удерживая Курскую по обе стороны, и юноша резким движением руки дернул металлическую ручку двери. Та, к счастью, легко поддалась, и все трое зашли в комнату. Комната оказалась небольшой лаунж-зоной с барной стойкой, мягкими креслами, диваном, низким столиком и завораживающими взгляд панорамными окнами. Алиса быстро усадила Машу в одно из кресел и опустилась перед ней на колени. Выудила из сумочки таблетку и протянула девушке её вместе со стаканом воды. — Пей, — строго произнесла она. — Что? — Маша словно очнулась, вероятно, из-за смены обстановки. — Что это? — Успокоительное, ничего серьёзного, но тебе сразу полегчает, — заверила её Алиса и перевела взгляд на стоящего рядом Сергея. Тот напряженно наблюдал за разворачивающейся картиной, всё ещё не до конца понимая, что происходит. Маша, наконец, кивнула и выпила таблетку. Руки её всё ещё слегка дрожали, однако можно было заметить, что ей уже было гораздо легче. — Можете открыть окна? — вновь обратилась к парню Алиса. Тот мгновенно кивнул и раскрыл окна, запуская внутрь комнаты свежий воздух. — Дыши, главное дыши, — уже на порядок тише, протянула Алиса, возвращая внимание блондинке. — Видишь, мы здесь одни, никого больше нет, — продолжила заверять её Рудова, окидывая комнату взглядом. Маша согласна кивнула, а когда наткнулась взглядом на Разумовского, отреагировала спокойно, словно и не было его здесь вовсе. Не узнала? Что ж, повезло. — Может, нужно кого-то позвать? — спросил Сергей, невольно потянувшись к двери. Алиса отрицательно покачала головой и сказала: — Нет, не надо, я позвоню её матери, ей нужно домой. Спустя несколько минут Маша, наконец, перестала плакать, лишь шумно дышала и, кажется, нашла успокоение в виде из окна. Ночной Петербург действительно завораживал и сейчас мог послужить лучшим успокоительным. Алиса отошла от девушки, наконец выпрямляясь, и встала рядом с Сергеем. Столкнулась с ним взглядом и, не найдя слов, чтобы что-то сказать, решительно потянулась к телефону.

***

После звонка не прошло больше десяти минут, как в комнату постучали. Разумовский, до сего момента стоявший у бара, облокотившись на столик, мгновенно выпрямился, вынырнув из размышлений. Алиса тоже подняла взгляд и встретилась глазами с вошедшей в комнату женщиной. Той самой, что пришла позвать Курскую спуститься вниз, когда они разговаривали. Очевидно, девушка была её ассистентом. Кажется, Надя. — Елена Владимировна прислала меня за Машей, — аккуратно произнесла она, отходя от двери. — Надя? — наконец, подала голос блондинка, развернувшись к ним. — Это опять случилось? — обратилась помощница к Алисе, кажется, впервые заговорив непосредственно с ней. — Эм, да, паническая атака, — Алиса подошла к Маше и помогла той дойти до Надежды, так и оставшейся стоять у двери. — Пусть её отвезут домой, ей нужен покой и крепкий сон. Женщина кратко кивнула и, кажется, только сейчас увидела в комнате Разумовского. И бросив странный взгляд на юношу, отвернулась, отдавая всё своё внимание Маше. Словно это так просто: игнорировать нахождение серийного убийцы в комнате. Маша подняла красные глаза на Алису и крепко сжала её ладонь в благодарности. — Спасибо, и… Извините меня, — негромко произнесла блондинка. — Всё в порядке, отдыхай, — Алиса слабо улыбнулась и кивнула Наде. Та бросила на них с Сергеем, что являлся безмолвным свидетелем происходящего, последний взгляд, и они с Машей вышли из комнаты. Алиса же осталась наедине с Сергеем. Что ж, тишину можно было резать ножом. Алиса ещё на секунду задержала взгляд на двери, а затем решительно повернулась, намереваясь быстро поблагодарить юношу и бежать, бежать, бежать. Однако, обернувшись, тело невольно пронзил ток. Парень стоял в двух-трёх шагах от неё. «И когда он только успел? Я не слышала, чтобы он подходил.» — Спасибо, — неловко начала Алиса, не зная, куда ей смотреть. Разумовский был ярким пятном в этой тёмной комнате. Выполненная в стиле модерна, она и без того казалась серой, а при выключенном свете и вовсе была неприглядной. Рыжая копна выразительно разбавляла эту чернь и серость. На него хотелось смотреть. Наконец-то, сдалась девушка, признавая и без того очевидную правду. Хотелось. И было сложно не поддаться этому желанию, однако Алиса искусно пыталась. Чтобы как-то себе помочь, она поспешила к креслу, на котором лежала её сумка. Неловко обогнула Сергея, игнорируя факт того, что он до сих пор ничего ей не ответил. — Я… Я восхищен, — наконец произнёс Сергей. Он что? — Что? — вырвалось поспешное удивление с губ Алисы. — То, как вы помогли той девушке, — пояснил парень. — Это невероятно. Его взгляд выражал искреннее изумление, и, признаться, это льстило. Даже слишком, учитывая его личность. И поэтому Алиса отвесила себе мысленную пощёчину за подобные мысли. Достаточно с неё глупостей. — Это… моя работа, — просто пожала плечами девушка. — Вы психолог? — выразил догадку юноша. «К твоему счастью, не психиатр», — чуть не сорвалось с её языка. Алиса злилась на свою мягкотелость, на то, что стоило ей вживую встретиться с Разумовским, и она подобно молодым дурочкам начала забываться, поэтому язвительность была для неё спасением. «Холодный разум, горячее сердце», — напомнила себе девушка. «Холодный, мать его, разум.» — Да, — лишь коротко ответила девушка и намеревалась оставить злосчастную комнату вместе с её собеседником. — Я Сергей, — фраза прилетела ей в спину, вынуждая развернуться и взглянуть на протянутую руку. — Сергей Разумовский. «Чёрт». — Я знаю, кто вы, — во взгляде Разумовского что-то переломилось. Вероятно, ему ещё было трудно принять факт того, что теперь его узнают не просто как миллиардера и филантропа. Больше нет. — Вероятно, вы знаете меня не как простого программиста, — склонив голову, протянул Сергей, всё ещё держа руку для рукопожатия, выжидая реакцию девушки. — Вас можно назвать кем угодно, но не простым программистом, — скептически заметила девушка, на что юноша легко рассмеялся. Ей понравился его смех. Низкий, раскатистый, который хотелось слушать ещё, но было нельзя. — Пожалуй, вы правы, — легко согласился он, вновь нервно поджимая губы. Почему-то создавалось ощущение, что весь этот разговор приносил ему дискомфорт. Его поведение и реакции были такими неоднозначными, словно ты одновременно общался с двумя людьми. И один из этих двоих готов был обольщать миллионы, в то время как другой с трудом мог заговорить с кем-то из гостей. — Алиса, — наконец, сдалась девушка, пожимая его ладонь. — Рад знакомству, — искренне произнёс юноша, на что Алиса кивнула. Ладонь у него была холодная. Почти ледяная. Под стать глазам — цвета самого синего льда. Алиса поймала себя на мысли, что слишком долго на них смотрит и пожимает эту ледяную ладонь. — Извините, но мне уже нужно идти, — преодолевая себя, произнесла девушка. Сергей неловко кивнул и отпустил её руку, делая шаг назад. Девушка быстро собрала свою сумку и направилась к выходу из комнаты. И уже коснувшись металлической ручки, почему-то решилась обернуться. — И... Сергей? — юноша мгновенно обернулся, удивлённо вглядываясь в девушку. — Ещё раз спасибо, — брюнетка благодарно улыбнулась, пытаясь как-то растопить ту ледяную стену, что самолично успела воздвигнуть. И Сергей улыбнулся. Так искренне, что она почти отпустила ручку двери и остановилась. Но нужно было сбежать, пока не поздно. Пока она ещё могла заставить себя сбежать. И девушка ушла, оставив Разумовского одного в комнате, что тонула в закате осеннего Петербурга.