на уме у птиц

      Слишком многое зависит от этой битвы, и прямо сейчас Игорь проигрывает. Как бы не хотелось этого признавать, продувает как последний идиот, оказывается загнанным в угол безумцем по имени Сергей Разумовский. Хотя если уточнять, то это был вовсе не сам Сергей, а его альтер-эго, но никому подобные уточнения особо не помогут.       — Игорь, я нужен этому городу! У меня есть деньги, технологии, власть! — в словах излишне много пафоса, в то время как на лице ухмылка, а рука с огнеметом наставлена прямо на него. Неужели это конец? — А что есть у тебя?       Кажется, что ещё немного и огонь в очередной раз вырвется, но уже поглощая Грома окончательно, и последняя надежда на хороший финал будет утеряна. Однако почему-то он мешкает. На пару секунд хмурится, обдумывая что-то, после вновь усмехаясь и опуская руку. А последняя фраза уже заставила Игоря задуматься. В самом деле, он сегодня, вероятно, умрет, оставшись ни с чем. Жил один, таковым будет и конец — одиноким.       — Но знаешь, убивать тебя я не хочу… Никогда не хотел, но, — Сергей пожимает плечами, ничего особенного ведь. Ведет себя так, словно некая пелена в один миг спала с сознания, и появилось, а точнее всплыло нечто иное. — Ты почти вынудил меня это сделать.       «Псих,» – думает Игорь, садясь на полу, царапаясь об осколки стекла, но всё ещё находясь в чрезвычайно уязвимом положении. Мало ли что может взбрести ему в голову. Ибо уж слишком странно выглядела эта резкая перемена. Даже интересно, как удавалось скрывать свою истинную сущность на людях. А ведь Разумовский казался хорошим, по-настоящему хорошим человеком. Что ж, значит, Гром не разбирается в людях.       — Оу, я вижу вопрос в твоих глазах, — он подходит, медленно тянет слова, говоря, как с глупым ребенком, который не воспринимает нормальную речь. Игорю не нравится его взгляд и тот факт, что над ним стоит серийный маньяк-убийца. — У меня просто есть идея получше.       Не к добру всё это, точно не к добру. Получше для Сергея — точно не хорошо для Игоря. Это слишком очевидно. Мужчина смотрит снизу-вверх, пытаясь придумать, как выбраться из этой ситуации. Что предпринять. Однако поток мыслей прерывается женским механическим голосом, оповещающим о том, что по пожарной лестнице поднимаются Дима Дубин и Юля Пчёлкина. Нельзя было показывать свою реакцию на их приход, но Гром оплошал, чертыхнувшись.       — А-хах, интересно, что эти шавки тут забыли. Не уж то пришли за тобой? — дразнит. Явно выводит Игоря на необдуманные слова и действия. — Что ж, с ними будет не трудно разобраться.       — Не смей трогать их! — вырвалось у полицейского. Нахлынувшие эмоции и гнев по отношению к «этому уроду,» как называл он его в мыслях, взяли над ним верх, и мужчина сказал больше, чем следовало бы.       Такой поворот вполне устраивал Разумовского, который ещё раз чрезмерно самодовольно ухмыльнулся.       — Я не ошибся, — и по одной интонации становится понятно, что если кто и ошибся, так это Игорь. Причем ошибка эта будет стоить много, слишком много. Сергей делает пару шагов назад, в нужный проход и поднимает руку с работающим огнеметом в сторону двери, подмечая отразившийся ужас осознания на лице Грома того, что сейчас произойдет.       — Не идите сюда! — было восклицает Игорь, но ребята уже успели войти, а Сергей, не отрывая блестящего неестественным золотом взгляда, от него, хладнокровно исполнил желаемое. Чужие возгласы отзываются в опустевшей голове мужчины даже стихнув в реальности. Он остекляневше смотрит на Разумовского и хватает сил только на один вопрос. — Зачем ты это сделал?..       — Они встали на моем пути. Пытались помешать, глупцы. И ты пытался. Но, как я уже говорил, у меня на тебя другие планы.       В несколько шагов Сергей оказывается совсем рядом с Игорем и с силой ногой бьет ему в грудь, так, что тот в итоге лежит на полу, усыпанном битым стеклом, полностью. Почему-то не уклоняется. Возможно не видит смысла. Он уже не справился. Потерял всё, что было дорого из-за того, что оказался слишком слабым по сравнению с безумным миллионером. Сначала Прокопенко, да и всё отделение. Чтобы Гром не говорил, но это место было для него важно. Потом… Юля и Дима. Они не заслужили этой судьбы, однако погибли, причем очень жестоким образом — посредством огня. Всё потому, что имели неудачу попробовать подружиться с ним. Всё, абсолютно всё рассыпалось в прах.       Но разве он виноват в том, что Разумовский — сумасшедший? Виноват в том, что они его ко всему прочему не послушали? Нет, на самом деле виноват только убийца. Этот факт ударяет в голову Игоря, и мужчина откатывается в сторону, быстро подскакивает, оборачивается и со всей силы бьет в предполагаемое лицо Сергея. Рука, однако, рассекает воздух, и он по инерции идет вперед, не сразу понимая, что произошло. Двигается не так точно, как ранее, подавленный произошедшим. В каждом жесте сквозит отчаянная злость, желание отомстить за друзей.       — А я испугался, что ты уже всё, — оказываясь за спиной Игоря, Разумовский совсем не скрывает удовлетворения ситуацией и подобной реакцией. Удар в этот раз приходится по задней части коленей, параллельно с ощутимым толчком в спину. Ноги подгибаются и Гром падает, тихо шипя, когда в ладони впиваются никуда не исчезнувшие осколки. — Ты так мило встал, совсем на собаку похож теперь. Мне нравится.       Слова эти искренние, Сергей произносит первое, о чем подумал. А Игорь всё стоит, проглатывая не очень лестное сравнение. Размышляет, есть ли смысл продолжать сражаться. Для своих — он враг. А остались ли свои? Хороший вопрос.       — Хей, ну ты чего затих? Погавкай там хотя бы. Тогда за ушком почешу, может быть, — открыто насмехается Разумовский, чувствуя полное превосходство. Обходит мужчину и становится сбоку. — Ну же, будь послушнее.       «Пути психопатов неисповедимы…» непроизвольно возникает в сознании Игоря, и его одновременно ужасно раздражает это всё. С чего бы вдруг он должен подчиняться? Да ни в жизни.       — Да пошел ты, — выплевывает Гром, а спустя мгновение Сергей пинает его в живот, хмыкая.       — Неправильный ответ.       Игорь в очередной раз удивляется тому, что этот богатый ублюдок вовсе не хилый, как оно кажется на первый взгляд. От этого пинка, выбившего воздух из легких, он оказывается перевернутым на спину. Но уже не пытается встать. Устал бороться. Чувствует, что уже проиграл. Отвратительно. Сдаваться не хотелось, как и не было сил продолжать. Город поглощает хаос, сотворенный Разумовским, и что можно сделать с этим в одиночку?       — Ты ведь мне нравишься, Игорь, — самое неожиданное, что можно услышать в такой момент. — Такая сила духа… Мало нынче таких интересных людей. Вот я и подумал, что было бы интересно увидеть тебя слабым. Подавленным там, не знаю.       С каждой секундой впечатление, что Сергей окончательно слетел с катушек укреплялось. Так легко говорить об этом… Хотя, чего вообще можно ожидать от этого, видимо ещё и с садистскими замашками, человека. Пусть от людского там мало осталось.       — Так упрямо молчишь, а ведь я знаю, сколько всего ты можешь обо мне сказать, — размышляет вслух, похоже вообще на разговор самого с собой, только вот Гром никуда не исчезал. — Давай же.       В один момент Разумовский подходит к голове Игоря и ботинком наступает на его лицо. «Унизительно,» проносится в голове мужчины, который предпочел бы умереть, нежели терпеть подобное. Но логическое мышление решило сработать именно сейчас, так что он ничего не делает, ведь пока что Сергей вроде в самом деле не собирается его убивать, а живым Гром сможет сделать явно больше, чем погибнув от рук неуравновешенного психа. Будет пытаться прожить ради тех, кто умер из-за него.       Или это всё просто оправдания тому, что силы, несмотря ни на что, кончились?..       — Ах, давно хотел посмотреть на тебя с такого ракурса, — мурлычет под нос всякий бред, по мнению Игоря, Разумовский. — А теперь говори. Говори всё, что обо мне считаешь. Пока я не начал злиться.       Елозит по щеке Грома ногой, наслаждаясь полным контролем. Тот, в свою очередь, пытается понять, что делать. Черт разберет, к чему Сергей вообще просит об этом. Ну, просьбой это вряд ли, конечно, являлось. Просьба из разряда «делай или убью.» В общем-то, была не была.       — Ублюдок, — пытается более или менее разборчиво сказать Игорь, хотя с придавленным к полу лицом это сделать проблематично.       — Продолжай, не стесняйся, — похоже, это взаправду веселит его.       Решается, не останавливается на одном слове. Игорь выпаливает всё, что приходит ему на ум, самые последние оскорбления. Заслуженно, каждое из них полностью заслуженно. Так он считает.       — Какая пре-елесть. Я польщен, — наконец Сергей убирает ногу. На лице мужчины остается красный, яркий след от подошвы, который невероятно нравится ему. Присаживается на корточки рядом с головой мужчины. — Ты меня совсем не боишься. А стоило бы.       Гром смотрит на него, мечтая лишь размазать об асфальт эту наглую, самоуверенную рожу. Но, к превеликому сожалению, сейчас такой возможности нет, так что ограничивается плевком. Разумовский закрывает глаза на несколько секунд, ухмыляется и стирает с лица чужую слюну.       — Мило, — произносит он, облизнувшись, а ухмылка становится шире, не предвещая ничего хорошего.       После этого же берет рукой Игоря за подбородок и наклоняется, чтобы поцеловать его. Последний явно не ожидал такого поворота событий, но Сергея это вовсе не беспокоит. Он крайне настойчив и не обращает внимания на возмущенное мычание мужчины. С таким напором Грома, пожалуй, ещё никто и никогда не целовал. Но смиряться вот с этим он уж точно не готов, и если отпихнуть не выходит просто из-за отсутствия сил, то всегда можно укусить. Это и делает, с силой сжимая челюсть на нижней губе Разумовского, ощущая на языке привкус крови.       Не сразу инициатор сего действа отстраняется, стирая стекающую по подбородку алую струйку. И усмехаясь, отпускает Игоря, вставая на ноги.       — Даже лучше, чем я рассчитывал, — пробормотал под нос Сергей, будучи в видимом восторге от всего этого.       — Извращенец, — выдыхает шокированный Гром, не получая уже в ответ ничего, кроме удара по голове, заставившего отключиться на время.       — Ещё поговорим позже, дорогуша, — в этот раз в-никуда вещает Разумовский, более чем удовлетворенный этой сценой. — У меня много дел.       Оглядывает причиненный ущерб, решая оставить уборку на потом. Сейчас есть и поважнее вещи. Масштабнее, так сказать. Не хотелось больше упускать события в городе. Разумовский было уже ушел из серверной, как быстро понял, что Игорь закономерно очнется, и лучше это случится под присмотром. Какое-то время заняло оттащить его в офис и, конечно, крепко связать руки, но особого труда не понадобилось.       Нельзя точно сказать, что двигало Сергеем, когда он аккуратно укладывал Грома на диване, а после рассматривал находящегося без сознания мужчину. И нельзя точно сказать, что он имел в виду, когда вдруг погладил его по волосам, приговаривая, что в новом городе для Игоря будет лучшее место — подле трона Разумовского.       Мало ли, что у птиц на уме…