Беги

Музыка. Музыка пульсирует в ушах, проникает сквозь кожу в самое сердце, вводя в состояние транса. Музыка повсюду. Колдовской ритм барабанов, кажется, звучит в самой голове. Рассудок мягко уплывает, и остаются одни инстинкты. Бой тамтамов призывает бежать. Бежать без оглядки. Куда? Зачем? Неважно. Просто бежать, что есть сил. А они есть. Бой барабанов наполняет мышцы небывалой силой и выносливостью, и эта энергия – темная и безумная – кипит в жилах, вырываясь на морозный воздух клубами пара и тяжелым дыханием. Круг. Круг из камней и темного елового леса. Костер. Жаркий. Огромный, кажется, до самого неба и мелких, колючих звезд, что высокомерно сияют там – высоко-высоко, в холоде и одиночестве. Люди вокруг. Или нет? Не люди? Громкие разговоры. Возгласы. Все это врывается в мозг, проносится там неясным шумом, не оставляя за собой следа. Кто? Кто я? Почему? Почему я здесь? Зачем? Зачем я здесь? Что? Что я делаю? Ответов нет. Как и понимания. Есть лишь только барабаны, костер, люди, и еще, пожалуй, звезды. Луна. Поднимается высоко в небе. Огромная. Прекрасная. Заливает все вокруг серебристым мертвым светом. Очерчивает каждый камешек, словно острым пером, оставляя болезненные длинные и узкие раны. Лес за спиной, лес слева и справа, лес перед лицом молчит. Темный и мрачный. Даже острые лучи луны не могут пронзить плотно сплетенные тяжелые ветви. Крики становятся громче, врываются широким и смертельно болезненным потоком в мозг, наконец-то привлекая внимание. Его тянут за руку. В центр круга, к костру. Яркий свет заставляет щуриться и прикрывать глаза. Больно. Яркий свет – боль. Нужен мрак. Мрак и прохлада. Он узнает - по шраму на запястье – кто его привел к источнику боли и раздражения. Дей. Его темные, черные глаза смотрят на него, затягивая в глубину бесконечно глубоких провалов. Темнота его глаз приносит спокойствие. Золотистые всполохи его глаз дарят радость. Запах и жар его тела преподносят возбуждение. - Пора, Лвид, - его голос – мягкий и вибрирующий – смешивается в голове с бесконечным барабанным боем; они наслаиваются один на другой, окончательно стирая грани; языки пламени будят внутри всепожирающую волну злобы; крики заставляют испытывать болезненное влечение, а полная луна в небе своими острыми лучами режет тело, заставляя его меняться. Тамтамы и боль, боль и возбуждение, возбуждение и ярость – все мешается в сознании, перед глазами, в душе. И эта смесь из страданий и дикой ненависти словно взрывает тело, сбрасывая в пропасть и вознося на самую вершину одновременно. Все меняется: цвета тускнеют, окружающий пейзаж, словно размывается по краям, зато на прямой зрения видно все настолько четко, до рези, что хочется закрыть глаза. Одновременно приходят запахи. Тяжелые, легкие, дурманящие, приятные и отвратительные. Отвратительные – от костра, приятные - от тех, кто рядом. А самый восхитительный аромат приносит ветер откуда-то далеко отсюда. Он оглядывается: рядом с ним братья – горят яростным золотым светом их глаза, сверкают в оскаленных пастях острые клыки, а мощные лапы с длинными когтями роют мягкую рыхлую землю. Вой. Длинный, переливчатый, красивый. Зовущий убивать. Они срываются с места всей стаей: быстрые, опасные, пышущие злобой и ненавистью. Мышцы мерно сокращаются и расслабляются, легко неся мощное тело туда, откуда идет Запах. Они словно соревнуются в скорости с ветром, а в темноте – с лесом. Перепрыгивают поваленные деревья и бесшумно пересекают небольшие поляны с высокой травой. Дыхание все такое же горячее. Оно показывает тот жар ненависти, что полыхает у него внутри. И скоро он вырвется наружу. Он выделяется. Он не черный. Он белоснежно-белый. Но так даже лучше. Он – опаснее. Сильнее. Хитрее. Он может плыть прямо под лучами луны, которая теперь не режет, а ласково обволакивает, играет серебристыми бликами на мягкой шерсти. Запах все ближе. Все вкуснее и сильнее. Деревня! Высокий забор из заостренных к верху бревен не сможет стать помехой. Они несут за собой смерть. Они несут за собой огонь. И идут за кровью. Врываются в дома в блеске луны. Рычание, стоны и крики. Кровь и боль. Все смешалось, а звуки тамтамов, кажется, до сих пор бьет в голове, побуждая терзать, рвать, убивать. Теплая кровь на морде. Сладковатое мясо. Страх в глазах детей и угасающая искорка жизни в глазах их родителей. Глупые, глупые люди, они пытаются защитить своих детенышей, не понимая, что дарят им всего лишь две жалкие секунды жизни и бесконечный страх. Когти оставляют ужасающие раны, а клыки выхватывают целые куски плоти. Деревня полыхает, носятся темные силуэты. Все заканчивается. Утихает. Все мертвы. Безумство прекращается, луна скрывается за рваными облаками, и он перевоплощается обратно. Пошатываясь, утирает лицо пальцами, слизывая с них разводы крови. Тело наполнено блаженством, усталостью и экстазом одновременно. Из сумрака за спиной бесшумной тенью возникает Дей. Прижимается горячим телом, постанывая и порыкивая в ухо, резко поворачивает его лицо к себе, больно впившись пальцами в подбородок. Сминает губы в страстном, влажном поцелуе, полном крови и смерти, царапает живот. Перебирает пепельные волосы на голове молодого парнишки, прижимаясь и крепко обнимая молодое тело. - С успешной инициацией тебя, малыш… - жарко шепчет на самое ухо, сильно сжимая пах рукой, добиваясь нужной ритуальной фразы. - Еще не конец… - Лвид откидывается на широкое плечо, открывая свое тело сильным рукам, сильному разуму, сильной стае…