Собакокабан

      Это было прекрасное раннее утро, пели птицы и светило солнце. Ещё совсем молодая семья лениво просыпалась и собиралась завтракать. Чжун Ли, Мона и Люмин уже сидели за столом, а Яньфэй заканчивала готовить у плиты.       Она поставила перед каждым тарелки, разложила приборы, сама села за стол. Прошли несколько минут с начала трапезы: — Ну как вам завтрак? — спросила Яньфэй, посмотрев на детей и мужа. — Вкусный, — ответили Мона и Чжун Ли. — Мне не очень... — тихо сказала Люмин. — Ты ахуела? Я батрачила над плитой целое утро, а ей не очень! Мне столько сил стоило достать мясо матери Чжун Ли, неблагодарная! В какой я вообще семье живу?! Отвратительная семья! — Не думал, что моя мать такого вкуса... В любом случае, чего ты разоралась? У нас прекрасная семья, хороший дом. — Какой хороший дом?! У нас одна кровать на четверых, которую ты сам сделал! — Яньфэй взяла Чжуна Ли за плечо и повела в комнату с кроватью. Дети последовали за ними. — Тебе нормально тут спать? Как в бомжатнике, говном несёт на все два этажа, не понимаю, почему. — Ну немного недоделал, ничего страшного не вижу... В остальном у нас всё хорошо. А насчёт говна... Кхм, как ты мать обрабатывала?.. Не кричи так...       Люмин и Мона стояли у двери в комнату, держась за руки, стоя близко друг другу. — Мам, ты знала, что папа тебе изменяет? — добавила Мона. — С кем?! — на грани истерики и нервного срыва прокричала Яньфэй. — С Чайлдом. Мне казалось, что об этом весь мир знает, — сам ответил Чжун Ли. — А ещё папа в тайне ест говно, — полушёпотом сказала Люмин. — И никому не даёт.       Яньфэй не выдержала. Вся её ярость и разочарование выплеснулись: дом начал полыхать огнём от печатей, что Яньфэй раскидывала, бросая куда глаза глядят. Дети и Чжун Ли в спешке выбежали наружу. Перед пока ещё не сгоревшим домом стояло странное существо, похожее на пингвина или птицу. — Папа, а что это такое? — невозмутимо спросила Люмин, будто не перед её глазами горел их красивый двухэтажный дом, где она провела всю жизнь, деля свою комнату с любимой и дорогой сестрой - Моной. — Это собакокабан. Существо, чьё говно я ем. — Я хочу его. — Я тоже его хочу, — влезла в разговор Мона. — Может, тройничок?       Никто не успел ничего сказать, как из дома выбежала Яньфэй: — Знаете, я была неправа. У нас нормальная семья. Каждому нужно иногда выплеснуть эмоции, правда? Идем пить чай, — Яньфэй направилась к маленькому чайному столику, стоящему возле полыхающего дома. Все отправились за ней.       Погода была правда замечательная, дул ветерок, заставляя разгораться дом еще сильнее. Примерная семья пила чай снаружи, разговаривая ни о чём.       Люмин сидела, наслаждаясь обстановкой. Она любила, когда вся семья собиралась вместе за трапезой. Особенно ей нравилось сидеть с сестрой и давать ей разные намеки. Может, между ними что-то большее, чем сестринская любовь? Взгляд Люмин упал на ещё более прекрасный вид обрыва. — Мона, пойдём, посмотрим? — С тобой хоть на край света.       Сёстры посмотрели вниз: высоко, даже земли не видно, лишь облака. — Красиво, да? — спрашивает Мона. — Очень... — Люмин смотрела на красивое лицо Моны, её знакомые черты лица, которые блондинка внимательно изучала, пока сестра спала. Она так сильно любила её. — Мне нужно тебе кое-что сказать, — Мона смотрит на Люмин, ожидая услышать что угодно. — Я люблю тебя. Больше, чем сестру. — И я люблю тебя, Люмин! — Так давай же спрыгнем отсюда, чтобы показать нашу любовь! — сёстры взялись за руки и сиганули с обрыва с пропасть.       Это был поступок, который доказал их великую любовь, которую не смогло ничего подвергнуть сомнению. Яньфэй и Чжун Ли подбежали к обрыву и посмотрели вниз. — Пиздец, — сказала Яньфэй. — Я не хочу быть одинок. Давай заведём ещё детей? Я ведь люблю тебя. — Я за.       Прошли года с той трагедии. На свет появились две девочки, которых назвали Лиза и Джинн. Они всегда были близки, любили обниматься и ходить за руки. Конечно же, Чжуна и Яньфэй настораживало такое поведение: они не хотели потерять ещё двоих детей.       В один день семья снова сидела за чайным столиком и наслаждалась жизнью. Джин и Лиза сидели совсем близко и ухаживали друг за другом, пока родители внимательно за этим смотрели. Яньфэй прищурилась и шепнула Чжуну: «Нам надо поговорить». Они отошли подальше от стола. — Тебе не кажется, что ситуация повторяется? — начала Яньфэй. — Да, они, кажется, влюблены друг в друга. Что предлагаешь? — Нам нужно расселить их. Кто съедет? — Думаю, Лиза. — Пойдём, поговорим с ними, — Яньфэй вернулась к столу и сказала: — Девочки, у нас серьёзный разговор. — Что случилось, мама? Неужели мы купили новый дом? — спросила Лиза. — Или мы будем есть что-то ещё кроме говна собакикабана и стухшего мяса? — удивилась Джинн. — Нет. Лиза, ты съезжаешь из нашего дома на улицу, — ответила Яньфэй. — Мы и так на улице живем, — добавил Чжун Ли. — Значит на другую переедет. — Нет! Я никуда не поеду! Не хочу без Джинн! — Лиза вскочила с места. — Джинн, я люблю тебя! До самой смерти люблю! — Лиза! Я тоже тебя люблю! Больше жизни! — сёстры одарили друг друга тёплой последней улыбкой. Лиза рванула к обрыву, и Джинн тут же побежала за ней. Они спрыгнули оттуда вместе, не желая расставаться ни на секунду.       Яньфэй и Чжун Ли снова стояли у обрыва и смотрели вниз. — Пиздец. Что мы опять не так сделали? — Не понимаю. Но это и неважно. Ещё двоих я не потяну. — Я тоже заебалась уже. Красиво тут, да? — Очень. Давай за ними? — Люблю тебя, — говорит Яньфэй и прыгает. — И я тебя, — отвечает Чжун Ли и прыгает за ней.       Так закончилась эта прекрасная история. Все по-настоящему любили, и каждый хотел быть любимым. Но иногда жизнь бывает так жестока..