Ловушка судьбы

— Что вы можете рассказать интересного о моей невесте? Лорд Тьер налил из небольшого графина янтарную жидкость в свою рюмку и спокойно выпил её залпом. Даже не поморщившись, он уставился на меня сверлящим взглядом. — Красивая и милая девушка, — автоматически ответила ему, по-настоящему размышляя лишь об истинной причине его визита. — Вам очень с ней повезло. Он усмехнулся и откинулся на бревенчатую стену. Прокручивая в цепких пальцах уже вновь наполненную рюмку, он кивнул на стул напротив. — Присядьте. — и когда я не шелохнулась, он добавил: — Бурдус поймёт. Иначе мне придётся задействовать свои привилегии, а ни вам, ни ему это ни к чему, поверьте. Честно говоря, мнение хозяина таверны интересовало меня в последнюю очередь. Просто не хотелось самой идти в ловушку, даже не понимая, с кем имею дело. Ведь за день никто так и не дал ответов на мои вопросы. Но пришлось аккуратно присесть за столик, и я с отстранённой досадой подумала, что Тьер сидел прямо на той скамье, на которой я спала каждую ночь. — Отлично, — он одобрительно покачал головой и снова выпил, — вы кажетесь благоразумной, но очень любопытной девушкой. Поэтому я спрашиваю именно у вас, а не у Сел: с кем и как часто здесь появляется Дэя? — Какой же благоразумной я буду, если стану каждому ревнивому жениху рассказывать, как проводит досуг его невеста? — поняла, что прозвучало грубовато, и уловила лёгкое изменение в позе лорда, который будто бы готовился к схватке. — Ваше желание знать мимолётно, а моя работа постоянна. — Вы можете вмиг её лишиться. И этот миг не заставит себя ждать, — хмыкнул Тьер, всем своим поведением демонстрируя превосходство. — Значит, таков путь Бездны, — пожала плечами, — найду другую работу. Но хотя бы останусь с чистой совестью. Он буравил меня взглядом, пытаясь найти брешь, в которую смог бы ударить, но так и не увидел её. Расхохотавшись, он поднялся из-за стола и крикнул: — Бурдус, хорошую девушку нашёл! Смотри, не проворонь. И двинулся к барной стойке, где его уже радушно встречали. Я так и сидела в недоумении за столом, пока один из посетителей не начал зазывающе размахивать рукой. …Тьер ушёл, поступив так же, как и Дэя. Разве что раскошелился он гораздо больше, оставив Бурдусу два золотых, один из которых хозяин таверны вручил мне. — Ты так скоро уже на собственное заведение накопишь, — пошутила Сел, когда они уходили. Я собиралась спать и подошла к своей лавке, но неожиданно замерла. Почему-то теперь это место не казалось таким уж надёжным и прикрытым от чужих глаз, как раньше. Если Тьер сразу выбрал именно этот столик — значит, вломись кто сюда, наверняка проверят это место. С трудом поборов панические мысли, я всё же бросила на скамью маленькую подушку, улеглась и укрылась покрывалом. Ещё неделя работы, и я сниму себе комнату на месяц. Осталось потерпеть еще совсем чуть-чуть.

***

— Ладно, иди уже, — махнул рукой Бурдус и вернулся к бухгалтерской книге, над которой сидел уже битый час, — понедельник всё-таки, народу немного будет. «Зуб дракона» ещё не открылся, да и рановато было, откровенно говоря, но хозяин уже был на месте и трудился изо всех сил. Что-то не сходилось по его подсчётам, и он никак не мог вспомнить, откуда в его доходах появились лишние серебряники, а мы с Сел предпочитали молча делать вид, что не слышим его бормотание. Ужин, который пообещала мне Ирта, снился мне почти всю ночь, что заставило меня уговаривать мастера дать мне один единственный выходной. Бурдус, конечно, не был невежей, но отпустил лишь спустя час бурного обсуждения проблемы нехватки подавальщиц в его таверне. Но скорее его вредность сегодня обуславливалась трудностями с бухучётом, а не скабрезным характером. Накидывая тёплый плащ, который умудрилась выменять ещё в первый день в Ардаме на золотой браслет, я почувствовала руку, крепко сжимавшую моё плечо. Сел явно хотела что-то у меня узнать. — Куда собрался наш ребёнок? — она с улыбкой поправила шарф и затянула тесёмки. — Пару медяков на мороженое нужно? — А ты и правда дашь? — наигранно удивлённо спросила её, прекрасно понимая, что это очередная шутка над моим возрастом. — Ну, если ты и правда за мороженым идёшь, то конечео дам, — подмигнула Сел. Но тут же стала серьёзной и, притянув к себе за тот самый шарф, прошептала быстро на ухо: — Но, Анька, держись подальше от тёмных. От Тьера — тем более. И сунув тройку медяков мне в ладонь, она вернулась в зал к Бурдусу. …Неужели Сел подумала, что я бегу к Тьеру на вечернее свидание? Абсурдностью этой мысли хотелось с кем-нибудь поделиться и посмеяться вместе, но при всей моей любви к Ирте, ей рассказывать о подобном не стоило. А больше знакомых я завести не успела. Я шла по занесённой снегом улице и старалась понять, что именно привело Сел к такому выводу. По всему выходило, что либо она слишком наивная, либо я слишком мало знаю. И если быть честной, то второй вариант казался куда более реалистичным. Что не так с этим Тьером, которого я вижу вживую? Почему Ирта побоялась открыто рассказать мне о его прошлом, а Сел подумала о романе? И почему она сказала мне держаться от него подальше, если же сама и недавно признала, что он единственный стоит чего-то в императорской семье? Голова не шла кругом, а ныла от всех этих непоняток. И самое главное, что меня тревожило: как связать фигуру Тьера с тем, что я оказалась в Ардаме? И тут уже было гораздо сложнее, потому что спросить что-либо у окружающих было невозможно. Ирта встретила меня у лавки, она была уже готова уходить. Оказалось, что её дом находился буквально в квартале от площади, где она торговала, а потому мы довольно быстро вошли в маленький неприметный домик. Обстановка была недорогой, но сразу бросалось в глаза, что хозяйка подбирала каждую деталь для своего жилища с любовью. И маленький магический торшер яркого насыщенного жёлтого цвета, и два тёмно-зелёных мягких кресла в гостиной идеально подходили под описание самой Ирты: они были такими же маленькими и уютными и вызывали только умиление. Небольшая кухня с лёгкими вышитыми затейливым узором и вручную шторами составляли будто бы сердце этого дома, где хранилась вся любовь Ирты, которую она так и не смогли разделить. — У меня тут всё готово, сейчас разогреем чутка и сядем ужинать, — причитала она, носясь около печки и разжигая в ней огонь. Спустя десять минут мы и правда уже были за столом, на который щедрая гномиха выставила запечённое рагу и свежие лепёшки. К лепёшкам шёл фирменный творожный сыр Ирты, которым она успела уже трижды похвастаться и который столько же раз успела подложить мне в тарелку. Впервые с того момента, как я оказалась в этом мире, мне удалось поесть медленно и спокойно, чувствуя все специи. Из-за угла каждую минуту не появлялась Сел, вечно торопящая меня, и мороз не кусал губы. Лепёшки были горячими и мягкими, а не подмёрзшими и оттого жёсткими, а рагу заставило меня вспомнить о родителях. На этой трогательной ноте Ирта решила, что пора переходить к важным делам. А потому, составив грязную посуду в раковину и заварив горячий чай, она взяла поднос с кружками и печеньем и повела меня в гостинную, к тем самым зелёным креслам. — Сдался тебе этот Тьер, да еще и посредь бела дня, — заворчала сытая и довольная гномиха. — Но ты ведь и сама меня о нём спрашивала, помнишь? — напомнила ей, откусывая сладкое печенье. — Это когда было-то, — отмахнулась она, — вот дня три назад один мясник при покупателях да пошутил что-то о Дэйке-подавальшице. До сих пор на работу не вышел. Я улыбнулась и миролюбиво спросила: — Не думаешь же ты, что они его за такую безобидную шутку со свету сжили? — Сжить-то не сжили. Да только жена его ко мне на следующий день приходила денег на лечение просить да рассказывала, что домой он поздно возвращался. Переулок один не дошёл: там его нелюди прижали к земле и побили. Да приговаривали, мол, к госпоже Риате нынче надо больше почтения проявлять. — она сощурилась и отвела глаза. — Жалко мужика-то. Чай, ещё неделю точно в кровати проваляется, а сейчас самые торги идут. Сделав глоток чая, я стала разбирать на части услышанное. Кого-то побили из-за обычной сплетни, которую мужичок почти что запустил. Теперь никто и рта открыть в её сторону не посмеет. Но как ни посмотри, даже для самого мелочного тёмного лорда такой поступок был бы слишком низок. Поэтому… могла ли сама Дэя начать налаживать свой престиж? Такая версия вполне сочетается с её частыми визитами в «Зуб дракона». Но неужели Тьер настолько отвратителен в глазах окружающих, что всё сразу повесили на него? Именно это я и спросила у Ирты. — Эх, Анька, — вздохнула гномиха и откинулась на спинку кресла, — жизнь у него сложная была, да не смог сохранить он чистого сердца. Зачем мы об этом будем? — Именно это я и хочу услышать, — я положила ладонь на руку Ирты и искренне прошептала: — пожалуйста. Она недобро взглянула на меня и отставила кружку. Натянула повыше шаль, укрывавшую её уставшие ноги и начала: — Ну, значит, слушай. Лет десять назад…