Paint it Black

- Спокойной ночи, генерал, - прошептала, глядя в спину уходящему Дарклингу, Алина и, кажется, впервые искренне ему улыбнулась. А стоило двери закрыться, девушка бросилась к письменному столу, с облегчением обнаруживая там чистую бумагу и чернила. Она сможет отправить письмо Малу! Алина едва не запрыгала от радости, позабыв об усталости, но стоило взяться за перо, и эйфория исчезла, оставив место лишь тоске и усталости. Да, отправит она ему письмо, и что напишет? "Привет, Мал, я во дворце, моя комната больше, чем весь наш приют в Керамзине, а письменный прибор стоит дороже, чем всё жалование, что я заработала бы картографом за 10 лет. Здесь милые люди, меня дважды пытались убить, кстати, а ещё я Заклинательница Солнца, здорово, да? Уж не этого ли ты ожидал от девчонки, которую знал, как облупленную? Ну ладно, мне пора бежать кушать икру с золотого блюдичка и готовиться спасти Равку, а ты постарайся не скучать там и не погибнуть в Каньоне от клыков волькры. С любовью, не твоя Алина. P.S.: А еще, чуть не забыла: я влюблена в тебя с четырнадцати лет". Алина досадливо качнула головой и отбросила перо в сторону, резко поднимаясь. Спать расхотелось, но и писать письмо - тоже. Старкова скинула с себя чужую кефту, умылась и упала на постель. Та оказалась такой мягкой, что почему-то по щекам заструились слезы и, уткнувшись лицом в такую же неприлично чудесную подушку, Алина сама не заметила, как уснула. А утром началась суета. Ванна, служанка с дюжиной склянок и мочалками, чудесное полотенце с крохотными петельками, которое высушило волосы Алины за считанные секунды и портниха Женя, обескуражившая девушку тем, что сейчас её поведут к царю. Всё вокруг Алины закружилась с такой стремительный скоростью, что о письме и утренней отправке почты она даже не вспомнила, с изумлением осмотрела себя в зеркале, с трудом узнавая в симпатичной молодой девушке с гладкой кожей, длинными чёрными ресницами и блестящими волосами собственное отражение. Надела предложенную ей шапку с вуалью и с ужасом вошла в зал, полный гришей. Вспоминая ночной приём, Алина боялась неодобрительных шепотков и презрительных взглядов, но, как ни странно, все были милы и хотели лично с ней познакомиться. А Старковой хотелось только сбежать и спрятаться где-нибудь: она всю свою жизнь была призраком, и меньше всего на свете хотела бы это изменить. Она успела впасть в почти настоящую панику, когда услышала знакомый голос, вздыхая с облегчением. И тут же одернула себя: он сделал что-то с ней, он увёз её, убил две дюжины людей простым взмахом руки, ещё сутки назад от его взгляда её бросало в дрожь, а теперь она ему...рада? Это было неправильно. И все же Алина ухватилась за предложенный ей локоть, и отозвалась: - А Женя сказала, что про вуаль вы придумали. Голос прозвучал почти непринуждённо, но Дарклинг не мог не ощущать, как слабо подрагивают алинины пальцы на его предплечье. Они почти подошли ко входу в тронный зал, когда Алина ощутила, что ещё чуть-чуть, и она просто рухнет лицом на красивый мраморный пол. Отчаянно сжала рукав Кирригана, прошептав: - Пожалуйста, можно мне... Она не договорила, глубоко вдыхая. Они шли на приём к царю, чтобы показать её силу, которая, как считал Кирриган, могла спасти рвущуюся на части страну. На неё надели нелепую шляпу, чтобы произвести большее впечатление на царя, но что может больше поразить его, как не то, что, так называемая Заклинательница Солнца не сумеет призвать даже солнечный зайчик? Алина попыталась отбросить эти мысли, не вышло, но она все равно качнула головой: я готова. И вместе с Дарклингом, рука об руку, переступила через порог, радуясь, что её лицо сокрыто вуалью. Здесь было...ослепительно. Буквально. Тронный зал блистал золотом, камнями и хрусталем, стены украшала вычурная лепнина, потолок - роспись со сценами из "Жития святых ". За огромными витражными окнами ярко светило солнце, но в зале все равно горели люстры, отблесками играя на лицах стоящих по обе стороны от трона людей. Они двинулись вперёд по небесно-голубой ковровой дорожке, и взгляды зрителей устремились на них. - Они все...смотрят... Алина подняла глаза, пользуясь положением и рассматривая мужчину и женщину на троне. Их красивые, но будто бы утомлённые лица, казалось, навеки сохранили на себе печать благородной скуки, однако сейчас они смотрели на Алину с живым интересом. Такие взгляды она видела много раз - например, у мальчишек в приюте, которые загоняли двух петухов в загон и смотрели, как те, вздыбив перья и колотя крыльями по воздуху, яростно клюют друг друга, будто бы зная, что проигравшему прямая дорога в суп. В их взглядах было хищное, алчное любопытство, и Алина чувствовала себя той самой несчастной птицей, для которой повериха уже приготовила большой котёл на печи. Нет, она не боялась - после всего, через что они прошли, бояться аудиенции у монарших особ было глупо, - но впала в какое-то оцепенение, непослушными пальцами снимая с головы нелепую шапку с вуалью и передавая её слуге. Она видела тень разочарования во взгляде короля и почти не слушала, как Дарклинг представляет её, а потом молча по-военному неглублко поклонилась. Испугалась Алина только тогда, когда Кирриган мягко высвободил свою руку, шагнул вперёд и хлопнул в ладоши, а тьма послушный псом устремилась к его рукам, выползая из углов и ниш. Она заполнила зал, люди ахнули, а Алина, действуя скорее по наитию, нежели о чем-то думая, протянула во тьме руку на угад и... её пальцы коснулись чужих. Она крепко ухватилась за них, безошибочно узнавая, закрыла глаза. На долю мгновения почудилось, что ничего не выйдет, сердце пропустило удар, и тут Алина ощутила уже знакомый зов и удивительную уверенность, заполняющую сознание. То, что жило внутри неё, воспрянуло, устремляясь чему-то навстречу, и яркий свет залил зал, буквально разрывая тьму на части и не оставляя ей шанса. Алина не знала, как долго это длилось, она чувствовала лёгкость и эйфорию и не хотела, чтобы это когда-нибудь заканчивалось, но свет исчез так же внезапно, как и появился, генерал разжал руку, а царь после театральной паузы негромко зааплодировал. Мгновение тихие хлопки разносились в полной тишине, но вдруг утонули в гуле голосов, восторженные возгласов и причитаний. Алина, чувствуя, как начинают подкашиваться ноги, подняла отчаянный взгляд на Кирригана, одними глазами вопрошая: это значит, все хорошо? А царь Александр поднялся с трона и, будто проигнорировав её присутствие в зале, усмехнулся, обращаясь к генералу: - Что ж, поздравляю, Дарклинг. Надеюсь эта девочка действительно так полезна, как ты говоришь .