Это был август 1967 года.
Мелли работала не преподавателем, ибо не имела должных знаний педагогики, а лаборантом в небольшой лаборатории при академии, куда в большинстве своём ходили студенты на практические занятия. В этом небольшом здании, присоединённым прямо к главному корпусу, почти никто никогда не бывал. Мелли узнала схожего по своим интересам Лучино Дирюсе, преподавателя герпетологии, науке о земноводных и пресмыкающихся, чисто случайным образом, когда возвращалась по коридору в свой большой кабинет. На его бледном лице были ярко выраженные скулы, зелёные глаза и идеально круглые очки, а на голове рыжие волосы до плеч, которые почти всегда были собраны в хвост. Эти добрые и милые глаза девушка запомнила надолго, как и несколько учебников по энтомологии, которые выпали у него из рук во время нежданной встречи. В основном Плиний занималась со студентами во время практических занятий, заготавливала всё необходимое, закупала инструменты и расходники. И, несмотря на некие трудности, она оставалась довольной работой в таком престижном заведении.***
Сегодня был пасмурный октябрьский день, на улице повсюду были слегка пожелтевшие листья. Академия находилась на окраине Бристоля, ближе к лугам и лесам, поэтому ежедневная дорога проходила на небольшом трамвае. Мелли каждый раз смотрела в окно, терпеливо рассматривала дома и деревья своими карими глазами. Девушка никогда не заходила через главный вход, а отходила в сторонку и сквозь густой сквер попадала к старому кирпичному зданию с высокими кафедральными окнами. Деревянная дверь была больше Мелли в два раза, и не всегда удавалось эту дверь легко открыть. Отпиралась она таким же старинным ключом, металл которого покрылся толстым слоем ржавчины. Свет включался с перебоями, но после лаборатория освещалась холодным неярким освещением, и весь бардак с множества столов вновь напомнил о себе. Девушка тяжело вздохнула, сняла пальто, положила ключ и включила чугунный обогреватель недалеко от своего рабочего стола; сегодня было довольно прохладно. Ещё со вчерашнего дня осталась стопка документов, которые надо закончить заполнять для заказа новых образцов, и одно их присутствие портило настроение Мелли, хотелось как можно быстрее от них избавиться. Вдоль тёмно-зелёных стен стояли высокие шкафы, заполненные всякими колбами и инструментами. Рядом стояла потрёпанная стремянка, которая вот-вот развалится. Она была нужна для того, чтобы достать что-то с самых верхних полок. Мелли лишь один раз забралась на неё, чтобы перенести всё с верха вниз, а теперь это служит отличной стойкой для цветочных горшков. Включив холодную лампу, Плиний села за стол и взяла перо. Работы было много, но сегодня у неё был свободный от студентов день, поэтому девушка не торопилась, а писала аккуратно и старательно. Спустя несколько десятков минут раздался стук в дверь. Это был Лучино, который нетерпеливо зашел сразу же после пары стуков. —Мелли, — раздалось эхо по залу, — здравствуй, я бы хотел, чтобы ты оценила отрывок из моей диссертации. Лучино присел на стол, который немного прогнулся. —Здравствуй, — Мелли положила руки на стол и добрым взглядом взглянула на преподавателя, который рылся в своем затёртом портфеле, — ты на магистра подаваться решил? —Не смеши меня, — сказал Дирусе, поправляя круглые очки и положив портфель на пол, — уже третий год пишу на доктора. —Хм, и сколько страниц уже? —Сто три, — ответил он, протягивая помятый лист. Мелли поправила свои коричневые волосы, заплетенные в косы, и принялась читать неразборчивый почерк молодого мужчины: «... анализ использовался ...различий...чистых пород...выборки... должны... минимальны...». Прочитать что-то было пол беды. —Может ты сам зачитаешь мне?.. Я ничего не понимаю из твоих записей. —Просто ко мне неожиданно пришла гениальная мысль, думаю ты сама понимаешь, — сказал Лучино, взял листок и встал со стола. Он медленно ходил по кафельному полу и максимально выразительно читал свои отрывки. —Ты пишешь о медоносных пчёлах? — в лице Мелли появилось любопытство, когда рассказ закончился. —Да. Каждое лето я выезжаю за город чтобы заниматься их исследованием. Как по мне, они довольно просты в изучении, — остановился Дирюсе. —А мне не хватает практики, — Мелли встала и медленно подошла к собеседнику, убрав руки за спину, — может, я бы могла помочь тебе с диссертацией? — продолжила она через некоторую паузу. —Я не был бы против, впрочем, — мужчина перевел взгляд вниз, — мне стоит идти на занятия, давай позже это обсудим. Лучино взял портфель с пола и вышел из лаборатории, тихо прикрыв дверь. Плиний вновь осталась одна в большом зале. Ей уже совсем не хотелось подписывать документы на закупку новых реактивов и образцов животных тканей, поэтому она оставила эту работу и вышла прогуляться на улицу. Двор академии был полностью пуст и тих. Мелли отправилась на небольшой переулок и села на скамейку под золотым деревом. Она все так же рассматривала красивый район города, поворачивая головой из стороны в сторону, ибо раньше в этой части Бристоля никогда не бывала. Девушка выглядела как маленький, но по-настоящему счастливый ребёнок, который уже представлял, как в ближайшее лето поедет заниматься пасекой в какую-нибудь деревушку с уважаемым человеком, будет отдыхать и наслаждаться этими тёплыми моментами. Это и делало её настолько счастливой, эти мечтания, фантазии и представления, даже не обращая внимания на то, что это будет очень нескоро. В недалеко стоящем ларьке девушка купила две плитки тёмного шоколада и коробку чёрного чая. Одну плитку она ела по дороге обратно в академию, а другую припрятала в кармане пальто, чтобы съесть её, когда эйфория мечтаний пройдет и вернется привычное спокойствие. Два часа кропотливой работы над документами уже стали сводить с ума. «Почему заказать такие вещи слишком сложно?» — мелькало в голове Плиний. Чтобы отвлечься и отдохнуть, она встала и медленным шагом осматривала свою скромную лабораторию. Где-то протёрла пыль на полках, где-то выбросила лишний мусор, где-то подмела веником под тумбами. Это единственное, чем хотела заниматься Мелли. Завтра будет практическая работа у студентов второго курса факультета микробиологии, и, неожиданно вспомнив про неё, Плиний принялась за подготовку. Она достала большую кожаную папку из тумбочки у окна и, кое-как положив её на стол, принялась перелистывать плотные пожелтевшие листы. Эти учебные планы были составлены более пятидесяти лет назад и с тех пор ни разу не редактировались, даже сейчас учебный план академии никак не поменялся. Каждый старый преподаватель уже знает каждую программу каждого факультета наизусть, а молодые специалисты уже давно получили свеже написанные листы, поэтому лишь Мелли пользуется старой папкой, чтобы подготавливаться к предстоящим лабораторным работам. "Приготовление микробиологических препаратов". Девушка достала большой деревянный ящик с сосудами разных типов, она читала информацию с документа и бегло находила нужное. Так Плиний сортировала ящики один за другим, пока они не закончились. В углу на столике, обычно за всегда прикрытой шторкой, стояло несколько оптических микроскопов, которые совсем недавно привезли как подарок от мэра. Они были самыми современными на тот момент, но до сих пор очень тяжёлыми. Мелли брала по одному и несла на столы в центре лаборатории, размещая каждый строго на против придвинутого стула. —Мисс Плиний! — в зал зашёл мужчина старших лет, преподаватель неорганической химии, — я надеюсь вы уже закончили с документацией? Непрошенный гость застал врасплох юную девушку. —Я их почти закончила заполнять... —Ну как же так! Я просил вас ещё вчера всё закончить! Завтра после мистера Уолтера буду я с пятым курсом, на четвёртой паре, так как на следующей неделе будет некогда, — мужчина говорил так же быстро, как и забежал сюда. —Но у вас она намечена на следующий понедельник... — Мелли отложила в сторону две мензурки и недоумевающими глазами посмотрела на низкого и седого преподавателя, — при всём моём желании реактивы никак не смогут доехать к нам за сутки. —Сделайте с этим хоть что-нибудь! В понедельник я уезжаю в Польшу на важное мероприятие, а программу надо закрывать в обязательном порядке! Вы не понимаете что у меня все точно расписано на каждый день? Вроде не первый день у нас. —Я... сделаю всё возможное. —И постарайтесь, мадам. Мелли ещё несколько минут после ухода преподавателя стояла и смотрела в дверь. Она ничего не поняла, но теперь ей надо найти растворы соляной и серной кислот в небольшом английском городке. Плиний закончила подготовку первой практической через полчаса, а после отправилась в город на поиск нужного магазина. Заполнять оставшиеся бумаги можно было отложить на потом, от чего Мелли была немного рада. На улице было уже три часа дня, а небо оставалось всё таким же серым и однотонным. Плиний выключила в лаборатории свет и закрыла тяжёлую дверь ржавым ключом. Сначала путь лежал в центр города, ибо там находился небольшой специальный магазинчик. Дорога была небыстрая, минут 30 пешком, но Плиний была не против прогуляться по незнакомому ей району родного города, ведь раньше она разглядывала его только из окна трамвая. Деревья уже покрывались желтизной и на фоне белых домов отдавали пестрый контраст. Это, конечно, манило своей красотой, но Мелли никогда не любила осень. В это время всегда задумываешься, как пусто ты провёл лето, упуская такую драгоценную теплоту, сколько у тебя было времени, которое ты так глупо тратил зря. И даже не обращая внимания, сколько всего ты сделал, что успел сотворить и выполнить, всегда будет казаться, что этого слишком мало. Так Плиний шла и бесконечно раздумывала, обсуждая каждую мысль у себя в голове, попутно рассматривая прилавки магазинов в надежде найти подходящий. Мимо проедет шумный трамвай, две-три машины и вновь наступит тишина. Если посмотреть вперёд — видны некоторые листья, которые медленно падают на холодную плитку, видны силуэты незнакомых людей, которые также идут куда-то, видны несильные порывы ветров, которые качают крону из стороны в сторону. Мелли дошла до своего магазинчика, но там её ждало разочарование. Двести миллилитров одной баночки кислоты стоило около пятидесяти фунтов стерлингов, и девушка, спустя некоторое время, нехотя решилась потратить свои последние деньги на ненавистные реактивы. Она вернулась домой расстроенная.***
На следующее утро Мелли первым делом забрала все документы со своего стола и отправилась к поставщику, чтобы оформить новый заказ. Там она пробыла около часа, и чуть не опоздала к приходу студентов, но благо всё было подготовлено ещё вчера, оставалось лишь одеть свой белый халат поверх своей белой рубашки и спрятать свои волосы за шапку. Во время работы Плиний в основном стояла рядом с преподавателем и рассматривала каждое движение заинтересованных гостей. Микробиологию она никогда не любила, поэтому не вслушивалась в слова и настояния мистера Уолтера, а лишь занималась "принеси то", "отнеси это". И, так как за месяц успела изучить лабораторию вдоль и поперёк, это не занимало много времени. В случае со второй практической, Мелли просто не понимала слова преподавателя, поэтому сидела за столом и занималась своими делами. Она взяла простой карандаш и рисовала разных насекомых, которых уже давно не видела и не слышала. То на листке появится черно-белая муха, то таракан, то блоха, то... Плиний вспомнила, что хотела сегодня сделать. После занятий Мелли вышла в главный корпус, в его длинные коридоры с высокими потолками. Основной поток студентов уже ушёл, поэтому привычного шума и толпы не было, и девушка могла спокойно пройтись по академии. Она заглядывала тихонько в каждый кабинет, но так и не могла найти Лучино. На третьем этаже в самом конце она заметила знакомый высокий силуэт с портфелем. —Лучино... — подбежала к нему Мелли и замолчала, — ...ты подумал на счёт диссертации? —Мы можем остаться у тебя внизу на час или два, — обернулся Дирюсе, — если ты не занята сегодня. —Конечно, тогда я буду ждать. Сказала Плиний и, повернувшись, зашагала обратно в лабораторию, но, спустя пару секунд, повернулась обратно к лицу мужчины и вручила ему листок из своих рук. —Я не думал, что... — Лучино не успел ничего сказать, потому что девушка успела быстро скрыться. На листке были те самые рисунки Мелли, по бокам мухи, тараканы и блохи, а в центре — большая медоносная пчела.***
На улице была уже ночь. Большую лабораторию освещало пару ламп своим теплым светом, а на столе был полный бардак из листов разного содержания. Мелли и Лучино часто смеялись, их смех оставлял громкое эхо, но это никого не волновало.В академии уже давно никого не было.
Плиний успокаивалась после долгого хохотания, и пыталась что-то сказать сквозь огромную улыбку, сидя на своём рабочем столе. —А ко мне вчера заходит этот, — голос был полон веселья, — в общем, просит он меня достать за день! Соляную и серную кислоту. —А ты что? — мужской тон тоже был полон радости, хоть и не так сильно. —Ну а я... Я свои деньги последние потратила на двести миллилитров этой херни, — сказала Плиний, наливая в хрустальный бокал новую дозу виски, — вон две банки стоят и режут мне глаза. —Ничего страшного, я дам тебе деньги. —Серьёзно? Я верну, в конце месяца, — девушка болтала бокал в руках. —Не стоит, — Лучино встал со стула и направился к столу, — считай, что это тебе оплата за помощь с диссертацией. —Делай, как считаешь нужным. Спасибо тебе... — алкоголь Мелли выпила одним залпом, — Кстати, где наш чистовик? Дирюсе уже разгребал весь бардак, но так и не мог найти тот самый лист, в котором всё было понятно написано красивым женским почерком. —Вот же он! — сказала Мелли, поднимая с пола нужные записи. На них был большой коричневый след от ботинка, но главное, что всё было читаемо. —Тогда я пожалуй пойду домой. Мы и так с тобой засиделись, — сказал Лучино и забрал лист с рук девушки. Перед выходом он достал из кошелька тридцать фунтов и отдал помощнице, — спасибо за помощь. Мелли посмотрела своим туманным взглядом на помятые купюры. —Подожди!— крикнула Плиний уходящему мужчине, который уже подошёл к высокой двери, — может ты переночуешь у меня? Дирюсе остановился и посмотрел в грустные глаза Мелли, в которых отражались желтые искры от лампочек. Казалось, что вот-вот она сильно заплачет. Лучино лишь поправил свои круглые очки указательным пальцем и прижал портфель ближе к себе. —Прости, Мелли. Ты пьяна, завтра у нас рабочий день. Прошу, отдохни. Тяжёлая дверь громко захлопнулась, от чего ветхие стены сотряслись, а пол завибрировал, как и всё, что стояло на нём. —Твою мать! — Плиний вскочила со стола и затопала своими звонкими каблуками. Крик был настолько громким, что эхо ещё долго продолжало играться, и грубое слово проигрывалось по залу ещё несколько секунд. Тогда это были, наверное, самые ужасные секунды в жизни Мелли.