Быт и нравы Великой Империи

Ставший традицией поздний ужин даже несведущему наблюдателю со стороны показался бы странным. Как в подвалах пыточных скрипели ножи, напряженно звенел тонкий, увитый металлом хрусталь, а столичная гроза рваными вспышками освещала столовую и всё время пыталась подловить и напугать внезапностью раскатов грома. — Вино отравлено? — невозмутимо спросил Марр, указав дроиду на бокал. Дроид сарказма не понял и, прежде чем исполнить приказ, извлек тонкий щуп из механического пальца, а затем поместил в горлышко открытой бутылки. — Нет, — невинно отреагировала Нокс. — Ты ведь знаешь, я бы выбрала десерт. Слуга, поставив повелителю вино, потянулся с щупом и к его тарелке, но Марр с раздражением отмахнулся. — Тогда не томи, — поторопил советник. — Всю вторую половину дня у меня сидел Дарт Арук, и я сыт загадками и недомолвками по горло. — Всего лишь мучает любопытство, — Нокс прищурилась, оценивая, будет ли советник увиливать от ответа. — Я недавно перебирала комлоги Танатона из одной романтической экспедиции для двоих. Ещё с тех времён, когда он не превратился в кабинетный пылесборник. Ты ему не очень-то и нравился, судя по резким ремаркам. — И? Тебе интересно, оскорблен ли я до глубины души? Нет. Меня мнение и живого не волновало. Мертвеца тем более. — Мне интересно, правда ли, что ты изнасиловал жену служившего тебе лорда, а потом убил его, когда тот начал возникать? Вилка с грохотом упала обратно в тарелку. Можно было подумать, что Марр разозлился, но по лицу читалось, что он попросту выронил её от неожиданного вопроса. — Нет. — То есть, Танатон подхватил пустые сплетни? — Нет. Нокс, нисколько не удовлетворенная односложными репликами, выжидающе замерла с бокалом в руках. — Какая уже разница, что случилось? — с откровенным недовольством проворчал лорд, подобрав злосчастную вилку. — Сколько прошло, лет тридцать пять? Такой ответ тоже остался без ответа. Нокс не шелохнулась, всем видом показывая, что готова терпеливо сидеть за столом сотни и сотни веков, пока он изображает пострадавшую сторону. — Она пришла сама, — со вздохом добавил Марр. — Понятно. Дело закрыто, — изображая понимание, покивала советница. Он, не поморщившись, одним глотком осушил вино, словно оно могло сгладить воспоминания. Но что в них было неприятного конкретно для него, Нокс так и не догадалась. — Упомянутая тобой дама предложила себя в обмен на устранение её мужа, — не вложив в голос никаких красок пояснил Марр и продолжил заниматься ужином. — Я, вроде бы, сказал, что она безмерно красива, но не стоит таких усилий. Она огорчилась, но всё равно осталась. А потом поведала вспыльчивому супругу свою версию событий и спровоцировала на заведомо безнадежный вызов. За публичное оскорбление мне пришлось от него избавиться. А та женщина получила его слуг, громадное состояние и влияние. — То есть, изящно развела обоих, — злорадно засмеялась Нокс, не проявив никакого сочувствия к уязвленной гордости советника. — Что за прелесть. — С определенной точки зрения — действительно достойно восхищения, — согласился Марр. — Столкнула двух не слишком опытных в интригах молодых болванов. Леди Майдел даже не владела Силой. Просто была из тех женщин, которые побуждают к глупостям одним взглядом. — Представляешь, — повелительница пыталась сохранить бесстрастное лицо, но губы сами сами собой расплылись в ухмылке, — именно это имя и упоминалось в культурно-романтическом уикэнде Танатона. — Ты ждешь от меня удивления? Не было постели на Дромунд-Каасе, не видавшей задницу этой шлюхи. Она за считанные месяцы обросла такой армией тайных защитников, что её смерть повлекла бы за собой бойню между половиной Ордена. Нокс в притворном ужасе зажала рот. — Какие грязные слова звучат из ваших уст, повелитель! — Порой истину мягкими формулировками не сгладишь, — с неподдельной обидой отозвался Марр. Пусть ужин и продолжился в обычной безмятежной обстановке, Нокс так и не смогла избавиться от улыбки, ведь перед глазами стояла картина, как выпивший столько крови Танатон с замиранием сердца слушал слезливые истории леди Майдел, выгуливая её в свежеоткрытом зиостском храме. А потом ещё и щедро одарил редчайшими артефактами из сокровищницы. — «…не смог не возложить на её рисовые локоны двухтысячелетний обруч, дабы унять собственное отвращение от животной грубости введенных во власть», — трагично всхлипнув, процитировала Нокс комлог. — Не порть аппетит, — мученически простонал Марр. — Вот уж о чьих похождениях я предпочёл бы никогда не слышать. — Ну уж нет, я одна страдать не собираюсь. Его короткая полуулыбка, появившаяся на мгновение, быстро растаяла в привычной серьёзности. — Ты могла бы добиться не меньшего. — В смысле, побывать в каждой постели Дромунд-Кааса? — Пользуясь очарованием, получать бескровно то, что достаётся тебе силой. — Мне не требуется очарование. У меня есть могущество. Он не стал возражать; немногословно велел дроиду убрать остатки пищи и принести сладости. Нокс, почти не прикоснувшаяся к еде, с предвкушением облизнула губы. Слабость к кондитерским изделиям порой была непреодолимой. Правда, внимательный взгляд советника превратил ожидание десерта в крайне тягостное. Кажется, он физически не мог ничего сделать просто так, в том числе ответить рассказом. И сейчас как раз собирался потребовать расплаты. — Меня тоже интересует вопрос личного характера, — интонация Марра оставалась будничной, однако Нокс слышала, как сквозит в ней истинно ситхское коварство. — Надеюсь, ты не уклонишься от объяснений. — Полагаю, это честно, — признала Нокс. — Майор Рэндис Коуп. — Нет! Можно другой вопрос? — Нельзя. Говорят, он до сих пор на психостабилизаторах и не идёт на поправку. — У тебя что, никогда не было ужасных свиданий? — Я о нём поведал. Нокс засопела от досады, но не могла не принять его правоты. — Дроид! — решительно крикнула она собравшемуся уходить слуге. — Ещё вина. И мороженое.