Он ненавидел эту игру

      Он ненавидел эту игру. Последнюю пару месяцев или, может, дольше. С тех самых пор, как Асмо однажды за ужином предложил сыграть всем вместе. Ровно до того дня он, Маммон, был практически постоянным победителем. Как это ни странно, удачные карты сами собой ложились в руку, а реакция обострялась, позволяя ему довольно легко выходить из игры первым. Но все изменилось в мгновение ока, и теперь он сидел, моргая и тупо наблюдая за тем, как она в очередной раз обходит его, раунд за раундом.       — Бери две, — с усмешкой произнесла девушка и пододвинула к нему перевернутую колоду. Маммон молча опустил руку и привычным движением поднял карты, добавляя их к остальным.       Следующий он.       Парень бросил быстрый взгляд на цвет последней карты и легко кинул на пол оранжевую «двойку». Ход перешел к следующему игроку, а он вновь поднял глаза на девушку.       То, как она улыбалась, наблюдая за ходом игры, заставляло что-то в его груди болезненно сжиматься и в то же время растекаться по всему его существу опьяняющим теплом. Когда она смеялась — щурилась и откидывалась назад, порой, едва не заваливаясь на спину. В такие моменты он инстинктивно подставлял руку, чтобы удержать своего неловкого человека. И хоть она и не падала, но всегда мягко касалась спиной его руки, как бы выражая доверие и благодарность за его постоянную поддержку. Маммону нравилось, когда она смеется.       Нравилось ему и ее игривое вскидывание бровей, когда он в очередной раз был вынужден из-за невнимательности взять дополнительные карты. «Маммо-о-он», — протягивала она, словно укоряя его в несерьезном отношении. Даже не понимая, насколько он серьезен и сосредоточен в своих мыслях.       Карты, накопившиеся за игру, веером лежали в его руках. У нее же оставалось три. Возможно, сейчас будет очередная ее победа.       Сделав ход, она с хитрой улыбкой прижала указательный палец к губам, обводя взглядом всех присутствующих. Маммон посмотрел на пол: ага, очередной «Тихий Ди», значит, до следующего ее хода всем нужно молчать. Не то чтобы это было проблемой. В самом деле, правила этой игры до смешного просты. Так почему же он из раза в раз проигрывает?       Комнату резко заполнила тишина, такая непривычная в этом доме, но такая приятная рядом с ней.       Маммон задумался. Как этой девушке удавалось создавать вокруг себя атмосферу уюта, при этом совершенно ничего не делая? С ней было комфортно сидеть за одним столом, прогуливаться до школы, переписываться… Даже на фотосессиях, не видя ничего за вспышками камер и блеском ламп, он чувствовал ее присутствие. Все отмечали, что сам Великий Маммон «расцветает» в такие моменты. Именно тогда получались самые удачные кадры. Она — обычный человек, верно? Так что за магия подвластна ей одной?       Маммон почувствовал тычок под ребра. Он увидел ее мягкий взгляд, в котором невольно проскользнуло беспокойство: его ход, а он застыл, как статуя. Все в порядке? Откуда-то с противоположной стороны круга раздался подавленный смешок. Зардевшись, Маммон кинул на пол первую попавшуюся карту и отвернулся. На лице девушки отразилось непонимание, и она, легко подцепив ногтями злосчастный кусок картона, вернула его обратно. Маммон не заметил, что попытался отбить розового «Тихого Ди» зеленой «пятеркой». Вот дурак. Действительно дурак.       Буркнув что-то под нос, он швырнул на пол розовый «ноль», и тут же ему в руки упали две новые карты. Девушка встретилась с ним взглядом и улыбнулась, вновь прикладывая палец к губам и напоминая, что целый круг игроки должны провести в тишине. Кто-то с другой стороны героически сдерживал смех.       Маммон раздосадованно оглядел свои «накопления» за игру. Честное слово, у него в руках практически половина колоды. Как он планирует избавляться от всего этого? Кажется, остальные братья были близки к тому, чтобы выйти из игры. В руках у девушки и вовсе оставалось всего две карты. Она даже не пыталась их скрывать.       Маммон видел ее синюю «тройку» и желтого «Быстрого Ди», и к горлу подступил ком. Если она воспользуется последним, то… ему, вероятно, придется снова набрать карт. Куда еще больше?       И действительно, как только подошел ее черед, девушка изящным движением — под одобрительный кивок Асмодея — положила в центр круга «Быстрого Ди» и резко хлопнула ладонью по карте. Тут же еще семь потянулись к ней. Маммон тоже потянулся, но в последнюю секунду вздрогнул и застыл. Руки братьев накрыли ладонь его человека, раздался снисходительный смех.       — Снова последний, — самодовольно отметил Леви, откидываясь на свой хвост, который он приспособил как подставку. — Плюс две карты.       — Маммон у нас прямо карточный магнат сегодня, — расхохотался Асмо, изящным движением поправляя челку, упавшую ему на глаза из-за резкого движения.       — Никогда не думал, что ты можешь быть настолько невнимательным во время игр, — вставил свои пять копеек Вельзевул, отправляя в рот очередной бургер из целой кучи, лежавшей за его спиной. — Ты болен?       — О да, болен. И я даже знаю, чем, — подхватил Асмо, меняя положение и перекатываясь на живот. Он кокетливо склонил голову и подмигнул старшему брату. — Знаю даже, как помочь излечиться.       Маммон залился краской, казалось, до самых корней волос. Конечно же, он понимал намеки Асмодея. Не было в этом доме никого, кто бы этого не понял. У него не оказалось даже сил бросить что-то грубое в ответ, и парень просто отвернулся от остальных, раздосадованно сжимая кулаки.       — Действительно? — удивился Вельзевул. Ладно, было в доме одно-единственное существо, слишком наивное для таких вещей. — Я мог бы помочь?       — О нет, Вельз, ты тут помочь не в состоянии.       Рыжеволосый застыл и задумчиво закинул в рот остатки бургера, не сводя несколько обеспокоенного взгляда со старшего брата.       Маммон не хотел говорить с ними об этом. Ну да, сегодня он немного рассеянный. Такое иногда бывает. Должно быть, удача отвернулась от него в последнее время. Или кто-то наслал проклятье, из-за которого он не мог сосредоточиться. Это совершенно точно не его вина.       Тонкая рука потянулась к нему и мягко коснулась волос. Парень застыл, и все мысли разом покинули его голову. Он и сам не заметил, как потянулся к этой руке, прижался к ней, словно желая, чтобы она защитила его от всего.       — Прекратите, ребят, — услышал он ее голос и блаженно прикрыл глаза. — Это не повод подшучивать над Маммоном.       — Почему нет? — пожал плечами Асмо. — Это весело.       — Не весело, — упрекнула она и наклонилась к уху своего беловолосого демона: — Твой ход, милый.       Что-то внутри него подпрыгнуло. Маммон почувствовал, как его сердце начало колотиться с бешеной скоростью, словно норовя выпрыгнуть из груди. Трясущимися руками он выкинул одну из своих карт на пол и, положив остальные рядом с собой, притянул девушку за локоть к себе. Она не сопротивлялась и сама пересела к нему между ног, чтобы он мог удобнее обхватить ее руками и уткнуться носом в шею. Она знала: в такие моменты это ему необходимо.       Братья лишь закатили глаза и продолжили игру. Девушка взяла в руки «веер» Маммона и заявила, что будет играть за него. Маммон ничего не ответил — лишь положил голову ей на плечо и прикрыл глаза. Ее запах успокаивал, а тепло обволакивало, словно это она накрыла его собой, а не наоборот.       Что там происходило в игре дальше — его уже совершенно не интересовало. Он лишь недовольно бурчал, когда девушка резко дергалась вперед, видимо, чтобы отбиться от «Быстрого Ди», и прижимал ее к себе крепче, словно боясь потерять тепло в своих руках.       Каким-то чудом ей, кажется, удалось выйти из игры одной из первых. Она довольно потерла руки и откинулась назад, позволяя Маммону завладеть ее вниманием.       — Ты не человек, а ведьма, — тихо сказал он, беря ее руки в свои и мягко поглаживая большим пальцем по тыльной стороне ладони. — Невозможно постоянно выигрывать. Ты выпила какое-то зелье для привлечения удачи?       Девушка мягко улыбнулась кладя голову на его грудь. Маммон как кресло был потрясающе удобен.       — Новичкам везет? — неуверенно ответила она, возвращаясь взглядом к соревнующимся Сатане, Асмодею и Бельфегору.       — Два месяца подряд?       Она тихо рассмеялась, боясь отвлечь братьев от их ожесточенного карточного сражения.       — Должно быть, ты оберегаешь меня от неудач.       Маммон поморщился.       — Выступая приманкой?       — Возмо-о-ожно, — протянула она и ненароком зевнула: время было уже позднее. Шел далеко не первый раунд, который они проводили этим вечером.       — Не зевай так, а то Бельфегор услышит и рефлекторно заснет посреди игры, — предупредил Маммон, и девушка снова рассмеялась.       Ему нравился ее смех, нравилось то, какая она беззащитная в его руках. И то, как в этот момент она полностью принадлежала ему. Ее внимание, ее голос, ее тепло — все это было его, и он не должен был делиться ею с братьями. Недолго, но можно же ему побыть жадным? Он так старается вести себя хорошо. Так можно же хоть иногда?..       Словно прочитав мысли, девушка запустила пальцы ему в волосы и мягко потрепала их. В каждом ее действии были любовь и забота. Она любила его… Нет, не так — она любила их всех. И эту ее черту Маммон обожал и ненавидел одновременно. Ему нравилось, что она ценит то, что дорого ему. Что привносит жизнь и веселье в этот дом. Что является тем фактором, который заставляет их всех собираться вместе. Но… она — его человек. Верно? Он — тот, кому поручили присматривать за ней. Он — тот, кто первым заключил с ней пакт. Он — тот, на кого она могла рассчитывать в трудной ситуации. Он отдает ей всего себя. Разве не заслуживает он того же в ответ?       Маммон еще крепче прижал к себе человека, словно боясь, что она вдруг исчезнет, и глубоко вздохнул — невольно, совершенно не желая привлекать к себе внимание. Но Левиафан тут же перевел взгляд на них и недовольно цокнул языком.       — Прекрати ее так сжимать, Маммон, ты ребра ей сломаешь.       Демон испуганно отпрянул, боясь, что действительно доставил ей боль. Но девушка лишь закатила глаза и не сдвинулась с места.       — Ничего подобного. Мое тело вполне способно выдержать все ваши объятия разом, не переживайте. Я человек, но не настолько хрупкий же.       Маммон вновь неловко потянулся к ней, словно спрашивая позволения, и она откинулась на его грудь, поудобнее обустраиваясь между его ног и рук. Взгляд Леви не предвещал ничего хорошего, но девушка тут же завела с ним разговор на тему какого-то аниме, и он сразу переключился.       Глубоко вздохнув, Маммон опустил голову ей на плечо. И вот опять ее внимание ускользнуло от него. Но она все еще была в его руках. Этого достаточно. Этого достаточно для него, ведь она все еще ЕГО человек.       Он старался унять свое чувство собственничества, не замечая, как сжимает девушку все крепче и крепче. Она же в свою очередь ласково гладила его по руке и продолжала вести диалог с Леви.       — А-ах, я больше так не могу! — воскликнул Асмодей, швыряя карты на пол. Бельфегор сопроводил его осуждающим взглядом и откинулся на свою подушку, недовольный таким грубым прерыванием их финального поединка.       Асмо подскочил к девушке и легко опустился перед ней.       — Вы тут тихонько флиртуете, я это уже не могу выносить, — пропел он, легко касаясь кончиками пальцев ее волос и заправляя их за ухо.       — Мы не… — начал было Маммон, но его перебил Левиафан:       — Мы обсуждали важный сюжетный поворот, а ты все испортил.       — Ах, как грубо, — Асмодей театрально приложил ладонь ко лбу. — Что же, в любом случае, нам пора ложиться. Плохой сон может негативно отразиться на состоянии кожи. Милая, как насчет остаться сегодня в моей комнате? Я чувствую дефицит ласки от тебя в последнее время, это некрасиво с твоей стороны, не думаешь?       Левиафан скрипнул зубами и без лишних слов отправился в свою спальню, понимая, что нет смысла сидеть здесь дальше.       Девушка насмешливо улыбнулась и задумчиво коснулась пальцами подбородка.       — Не думаю, что тебе не хватает женского внимания, Асмо. Ты постоянно окружен девушками. Да и парнями, впрочем.       — Это не то! — насупился демон. — Я сказал, что мне нужно твое внимание. Это не одно и то же.       Она рассмеялась. А Маммон напрягся. Почему-то ему было невыносимо слышать, как Асмо так открыто заигрывает с девушкой, хоть он и делал это на постоянной основе. Парень крепче прижал к себе человека.       — В любом случае, Асмо, — продолжил она, успокаивающе погладив беловолосого демона по руке, — сегодня я обещала Маммону остаться с ним.       — Да? — тихо удивился Маммон. Он не помнил, чтобы они о чем-то договаривались.       — Да, — твердо ответила девушка. — Так что давай завтра проведем время вместе. Сходим по магазинам или что-то в этом роде?       Асмодей обиженно поджал губу, но, бросив взгляд на старшего брата, покорно вздохнул и поднялся с пола.       — Ладно-ладно. Но завтра весь день мой, так что ничего не планируй, милая.       Не дожидаясь, пока остальные братья соберутся и отправятся по комнатам, он выпорхнул из помещения и скрылся в темноте коридора.       Сатана уже подобрал все карты и аккуратно запихнул их в коробку, а Вельзевул закинул уснувшего близнеца на плечи, чтобы отнести в их спальню.       — Что ж, мы неплохо провели время, — вежливо улыбнулся блондин. — Буду рад принести в следующий раз и другие игры.       — Давай! — восторженно хлопнула в ладоши девушка. Ее поражало то, откуда у Сатаны вообще было столько интересных вещей. Он всегда находил, чем можно заняться.       Парень вежливо улыбнулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Следом за ним проскользнул и Вельз. Он тоскливым взглядом смерил упаковки от съеденных бургеров.       — Я уберу это позже, когда вернусь на ночной перекус, — сообщил он и мягко, почти смущенно улыбнулся. — Спокойной ночи.       В комнате повисла тишина. Они остались вдвоем.       — Ты обещала?.. — вернулся Маммон к упущенной теме разговора. Кажется, это его взволновало.       — М-м-м, да. Я мысленно пообещала себе, что если ты в этот раз выиграешь, то мы отправимся спать вместе.       — Но я не выиграл, — удивился парень и непонимающе склонил голову.       Девушка рассмеялась и щелкнула его по носу.       — Твои карты перешли ко мне, с ними я вышла одной из первых из игры — так что, теоретически, ты выиграл.       Маммон застыл и вдруг нахмурился.       — Ты выдумываешь правила на ходу.       Она лишь рассмеялась в ответ.       Он ненавидел эту игру. Последнюю пару месяцев или, может, больше. Но он любил то, как она смеется и с улыбкой меняет все вокруг себя.