В память о Сиэле Фантомхайве, Кто умер 26 августа 1889 года В возрасте 14 лет.
— Боже мой! Какой ужасный поворот событий. Молодой граф покинул нас? Что ж, с таким дьявольски хорошим дворецким это был лишь вопрос времени. Гробовщик провальсировал к буфету и потянулся за урной на самой верхней полке. Потряс, с удовольствием слушая тихое постукивание, и вытащил… печенье в виде косточек. Мужчина предлагал их каждому посетителю, но все вежливо отказывались. Смельчаки же быстро выплевывали лакомство — оно было черствым и безвкусным, но сам владелец, казалось, был в полном восторге. Откусив сразу половину, мужчина снова начал вчитываться в слова. — Какая пустая трата. Сколько раз я говорил ему следить за своей душой? Граф был подвержен гордыни — и что же случилось? Ах, как жалко, что он не стал одним из моих клиентов. А я так хотел вскрыть его молодое тело и заглянуть под повязку на глазу. Узнать, что за секрет он скрывал. Хи-хи-хи. Ничего не поделаешь. Душа уже поглощена демоном. Ах, как бы я хотел, чтобы граф был менее опрометчив! Доев шестое по счету печенье, мужчина подошел к двери и поменял табличку на «Открыто». А дальше все по обычаю: надеть потрепанный черный цилиндр, широко улыбнуться и приветствовать новый день. И новых клиентов. Последнее желательно делать из гроба. А думать о чем-то тривиальном не стоит. — Маленький дурачок, потерявший душу из-за такого пустяка, как месть. Не стоит быть злым. Веселье — вот путь к успеху. Хи-хи-хи, что за мир будет без смеха? В нем мне точно не выжить. О, интересно, что будет делать Ее Величество? Может, сойдет с ума и сдохнет наконец? Хотел бы я на это посмотреть! Хи-хи-хи! Безудержный смех снова разнесся по стенам Бюро, а такая же коробка очутилась у другого человека.***
Большое помещение было заполнено сладковатым дымом и одурманенными людьми, валяющимися на кушетках и диванчиках. Среди них выделялась парочка азиатов — мужчина, облаченный в шелковое ханьфу, и девушка в откровенной одежде с двумя хвостиками, переходящими в косички. Тихий стук привлек внимание, но в проходе никого не было. Лишь черная невзрачная коробка. — Милая, посмотри, пожалуйста, что нам принесли, — попросил мужчина, держащий в руках трубку с опиумом внутри. Девушка прошла сквозь толпы тихо стонущих людей, вдыхая привычный запах, и вскоре принесла посылку. — О, это от нашего графа? Как думаешь, что это? — Подарок, — просто и без единой эмоции ответила она. — Да, похоже на то. Мрачный цвет, однако. Как раз в стиле Графа. Давай откроем и посмотрим, что внутри, котенок? Девушка кивнула, стягивая ленточку с коробки и вытаскивая небольшой леденец. Она покрутила пару раз сладость в руках и посмотрела на мужчину с интересом. — Конфета? Как по-детски, — тихий смешок сорвался с его губ. — Может, есть еще что-то? — Записка. — Давай посмотрим. Мужчина подтянул к себе девушку, усаживая на колени. Та же на такую наглость ткнула бумагу прямо ему в нос, прося прочитать. — Конечно, котенок. О, так граф скончался? Не могу сказать, как отношусь к этой новости. А ты, Ран Мао? — Грустно, — прошептала она, чуть нахмурившись. — Вот как? Тебе и правда нравился граф? Что ж, теперь, когда его не стало, мой бизнес пойдет ко дну… Ранмао крутила в руках карточку, но в один момент проткнула пальцем, будто злясь на что-то. Мужчина понимающе улыбнулся. — Хочешь пойти в комнату? Она кивнула и слезла с колен мужчины, схватив за рукав, повела за собой. Сделав последнюю затяжку, мужчина последовал за ней. Милая сестренка, как он часто называл ее, являлась наркотиком похуже опиума. Так же, как и наркотиком, он наслаждался Ран Мао: ее вкусом, запахом, чувством опустошения. Ран Мао стала его опиумом. Пара поднялась в их комнату, и вскоре оттуда послышались томные вздохи и громкие стоны. Они любили друг друга, как бы слащаво это не звучало. Да так громко, что все в притоне слышали. Когда-то он поймал свою любимую бабочку в сети, в скором времени собирался завести от нее детей. И надеялся, что та вот-вот раскроет свои крылья и унесет его в волшебный мир.***
Еще одна коробка была доставлена прямо в руки принцу Индии. Тот недоуменно смотрел на дворецкого, что не сказал ни слова. — Что это? — принц Сома опустил взгляд на подарок, но стоило его поднять, как дворецкого и след простыл. — Хоть бы объяснил. Агни, как думаешь, что там? Темнокожий слуга покачал головой. Эти двое были навсегда связаны крепкими узами, превышающими связь господина и слуги. Для Агни принц был настоящим Богом, спасшим его от одиночества, жестокой жизни и коварности. Дал ему второй шанс, сделав своим слугой. Для Агни было честью служить добросердечному, наивному и невинному принцу. Вместе они желали работать на благо других. — Не знаю, мой принц. Может, откроем? — Я боюсь, Агни. Боги говорят мне не делать этого, но любопытство пересиливает. Во имя Кали, я не могу решить! — Думаете, в коробке что-то нехорошее? — Я так чувствую. Себастьян… Он же не прислал бы нам что-то опасное? — Нет, мой принц. Он таинственный, но хороший человек. Кто-то, по силе сравнимый со мной, уже мог убить нас в считанные секунды. Не стоит беспокоиться. — Ты прав. Давай все же откроем. Принц вытащил записку, попытался вникнуть в написанное. Прошло пару секунд и коробка выпала из рук шокированного юноши. По щекам потекли крупные слезы, сопровождаемые тихими всхлипами. — Что случилось? — Сиэль… Нет… Пожалуйста… Брахма, нет… Это неправда! Агни поднял записку, вчитываясь в содержимое. Слуга взглянул на своего господина и не смог сам сдержать слез. Дорогой друг покинул их, точно так же, как и в свое время родители принца, а затем и Мина. Тот, кто заставил наивного принца повзрослеть и посмотреть на мир с новой точки зрения, погиб совсем юным. В записке не было написано ни причины смерти, ни приглашения на похороны. Просто констатация факта, подслащенная леденцом. Будто это с кем-нибудь сработает! — Мой принц! — Агни сделал шаг вперед, но Сома рванул на второй этаж, прячась в своей комнате под одеялом, как маленькое дитя. Агни тяжело вздохнул. Его господину нужно было время свыкнуться с мыслью, что Сиэля больше нет. А это было непросто. Заваривая чай, Агни размышлял. Как мог кто-то настолько юный умереть так внезапно? Неужели он покончил с собой из-за потери родителей? Невозможно. Его убили на очередном расследовании? Несчастный случай? Почему не было похорон? Слишком много вопросов, и так мало ответов: лишь записка в черной похоронной коробке. Через час спустился обессиленный Сома. По красным глазам и заложенному носу можно было сказать, что тот все время ревел. — Агни, — юноша упал в сильные объятия слуги, утыкаясь носом ему в шею, — Ты все, что у меня осталось. Внутри так пусто… Будто я потерял частичку себя… Так больше нельзя… — Но вы должны жить. Помните, что сказал вам господин Сиэль? Мы должны хранить его в памяти и не предаваться отчаянию. — Как мы можем, если не было даже похорон? Почему? Он был так важен для нас всех! — Возможно, тяжело видеть труп маленького мальчика. Тогда давайте построим для него святилище? — Да, оно будет самым большим и грандиозным! Вперед, нужно начинать прямо сейчас! — Сома осекся, неуверенно покусывая ноготь. — Как думаешь, дворецкий поможет нам? — Сейчас он в печали, так же, как и мы. Его работа окончена. Больше служить некому. Мы сделаем все сами. Но после того, как вы поедите. — Я не хочу. — Вы сказали, что чувствуете пустоту. Так давайте заполним ее. Сома слабо улыбнулся, ценя поддержку слуги. Когда Агни с легким поклоном отправился на кухню, тот схватил его за руку. — Что такое, мой принц? Хотите чего-нибудь особенного? — Нет, просто… Спасибо. В следующее мгновение уже Агни оказался в крепких объятиях господина. Мужчина слышал тихие рыдания на своем плече, но ничего не говорил. Теперь они остались вдвоем, и будут дорожить друг другом еще больше.***
Еще одна коробка предназначалась трем непутевым слугами семьи Фантомхайв. Новость сильно шокировала их. Что теперь делать? Как они будут без господина и мистера Себастьяна? Они остались одни? Себастьян сказал, что они могут остаться в поместье и ухаживать за ним. Так слуги и поступили, поклявшись хранить память о юном господине. Только Танака отказался жить в месте, навевающем ужасные воспоминания. Он предпочел тихую жизнь в деревне. Следующий подарок достался Элизабет Мидлфорд — невесте и любимой кузине покойного. Узнав о смерти любимого, девушка не выдержала и слегла с тяжелой болезнью. За ней последовала и мать — миссис Мидлфорд, потерявшая брата, двух невесток, а теперь еще и племянника. Они обе потихоньку угасали, становясь похожими на зомби. И если мисс Мидлфорд пыталась справиться с отчаянием, то Элизабет больше не хотела бороться. Как бы ни пыталась развеселить ее Паула, ничего не выходило. Но служанка не сдавалась, надеясь, что сможет привести молодую госпожу в чувство.***
Последняя коробка попала в руки трех людей, похожих на офисных работников. Один из них опирался на стену, скучая и рассматривая проплывающие мимо облака. Светлые волосы, подкрашенные снизу черным, слегка растрепались, а в зеленых с желтоватым отблеском глазах отчетливо прослеживалась абсолютная незаинтересованность. Он носил черный костюм, похожий на форму рядового сотрудника. Рядом же энергично прыгал его напарник, что полностью отличался от остальных сумасшедшим взглядом, острыми акульими зубами и ярко-красного цвета длинными волосами. Даже форма у него была другая: черный жилет поверх белой рубашки, черные штаны, красные сапоги и красное пальто, что было немного спущено с плеч. На лице красовались очки в красной оправе с цепочкой, на которой можно было заметить пару черепков. В его руках жужжала бензопила с черными, золотыми и серебряными вставками. Его голос был взволнованный, наполненный страстью, звучал на удивление застенчиво, обращаясь к строгому на вид мужчине, кто носил такую же униформу, что и блондин. — Ты сам знаешь, Грель, что поступил беспечно, — заговорил последний ледяным тоном. — Знаю, но не мог бы ты простить меня еще разочек, Уилли? — с легкими флиртующими нотками попросил красноволосый. Уильям поправил очки секатором, с безучастным взглядом смотря на напарника. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, когда секатор в мгновение ока оказался у горла Греля. — Осторожнее со своими прозвищами, мистер Сатклифф. Я ваш начальник, обращайтесь ко мне «Мистер Спирс» или «Уильям», понятно? Я прощал вас слишком много раз, больше пощады не будет. И также, мистер Нокс, вы нарушили правило 43: «Никому не рассказывать о своей сущности». — Но она была так горяча… — Это не оправдание! И…. Подождите… Я чувствую демона. — О, это мой Себас-чан?! — Боюсь, что да, — с презрением признал Уильям. Грель тут же резко обернулся, шлепая волосами Уильяма по лицу, но, к великому огорчению, увидел только коробку. Блондин уже хотел ее поднять, как Уильям шлепнул его по руке. — Нет, дурак! Это может быть ловушка! — Ох, любая ловушка — хороша, если она от моего любимого Себы. Он может поймать меня в свои сильные объятия хоть прямо сейчас! — Довольно глупостей, Сатклифф. Просто не будем ее открывать, я доложу о вашем наказании… Что ты делаешь, Нокс?! Я же сказал не трогать! — Что? Это всего лишь коробка. Я хочу увидеть, что внутри, чего ты докапываешься? — Я не докапываюсь! Положи это на место, или я понижу тебя в должности. — Ну, чувак, совсем не круто. Да ладно тебе, Уильям. Хотя бы одним глазком? — Да, Уильям. Я тоже хочу узнать, что мой любимый демон оставил мне. — Нет, я запрещаю! Рональд Нокс уже не слушал начальника, приоткрывая крышку с неловким «Упс». А в следующее мгновение уже тот уже убегал от пытавшегося его задушить Уильяма. Грель в это время разбирал содержимое коробки. — Что там? — спросил Рональд, отступая от своего начальника. — Йоу, отстань от меня, большая шишка. — В последний раз, Нокс: ты младший, а я твой начальник. Зови меня «мистер Спирс». — Какой-то бред, можешь забирать, Ронни. Я не такой сластена, только если дело не касается поцелуев… Но есть и хорошая новость. В записке сказано, что этот мелкий гаденыш наконец-то превратился в пыль! — Как интересно, — Уильям задумчиво поправил очки. — Ммм? — Грель приподнял бровь в немом вопросе. — Это не хорошо. Он не записан ни в одной книге судеб. — И что? Демон просто съел душу ребенка, — заключил Нокс. — Не думаю, что в этом дело, Нокс. Нас предупреждают о всех украденных душах, но не в этот раз. Значит, его душа не была поглощена. — Как он может быть мертв, но с душой? Это невозможно, — удивился Грель, хотя ему не было до этого никакого дела. — Что-то случилось с его душой. Это редкий случай, но все же… мальчик превратился в демона. — ЧТО?! — Грель закричал со всей силы, оглушив спутников. — Как такое могло случиться? — заинтересованно спросил Нокс. — Душа превратилась ни в что. Растаяла, как лед в жаркий день. В таком случае человек становится либо демоном, либо жнецом. Он превратился в демона. Теперь он бесит меня еще больше. Однако, мы не можем ничего поделать, поэтому уходим. Рональд кивнул, оборачиваясь к наставнику. Тот с презрением и ненавистью смотрел на клочок бумаги, будто собирался прожечь в ней дыру. — Семпай, ты идешь? — Проклятые демоны… А я был так очарован им… Черт возьми, я любил его… Но сейчас… Этот сопляк тоже демон… Ненавижу его! Он забрал Себу навсегда! Я хочу узнать, Рональд, и ты мне в этом поможешь. — Узнать что? — Кто сотворил это с ним, а затем и способ убить демона.***
Дьявольская игра началась. Каждый получил печальную новость о смерти юного графа Фантомхайва. Кто-то обрадовался, кто-то лишь пожал плечами, с интересом ожидая продолжение, а кто-то потонул в отчаянии и скорби о любимом или друге. Однако, на самом деле, Граф не умер. Как и сказал Уильям, он превратился в темное греховное существо, отправившись в Ад — на поле его новой дьявольской игры, противником в которой будет сама Смерть.