Почтальон

      Порой целая жизнь складывается парой слов. Будь то на замаранном чернильными закорючками клочке бумаги, или душистой странице, увенчанной ловким узором — каждое письмо удивительно! У каждой строки свой характер: запах, цвет и неповторимая глубина изгибов. Некоторые буквы ютятся на мятой бумаге, впитавшей налёт времени, другие — могут вольготно разлечься на добротном белоснежном листе. В каждом конверте и каждом письме непременно спит нечто важное, готовое проснуться под трепетным взглядом!       Радостно улыбаясь, протягиваю задумчивому господину замученного вида тяжелый конверт. Пускай обрадуется! Его письмо очень-очень нарядное! Я так удивилась: как такая красота просто валялась в стопке старых, пыльных газет и никто не заметил! Строгий конверт сцеплен бордовой печатью с пурпурным шнуром, украшенным красной бусинкой, и пахнул важностью высоких кабинетов, а еще масляной краской! Как я не заметила его раньше? Сколько он там пробыл, а совсем не потускнел и не помялся, даже его шорох звучал всё так же сухо и твёрдо, точно требовал, наконец, доставить по адресу.       Задумчивый господин покорно перенял давящий конверт, не замечая моих внимательных глаз. Его осанистая фигура в мешковатой, заляпанной красками рубахе застыла в дверях — между тёплым солнцем и сырой тенью глухой прихожей, тесной и мрачной, как нищая комнатушка за ним, где на обшарпанных стенах висели серые от пыли картины. Потянул леденящий сквозняк.       Меня хватила дрожь, господин же не шелохнулся. Всё растерянно вертел конверт, пока испуганный взгляд не споткнулся об увесистую печать с гербом самой Кантерлотской Академии Художеств! Пышное письмо выпорхнуло из тугого конверта, развернувшись широкой лентой до его задрожавших копыт. На бледном лице проступили ярчайшие краски жизни, радостью закрасив тоску. По впалой щеке скатилась слеза, сухие губы что-то медленно зашептали. Всхлипнув, господин бессильно сгорбился склонив голову, и, утерев глаза жестким рукавом, уронил на меня переполненный отчаяния взгляд.       Не попрощавшись, он прикрыл хлипкую дверь, оставив меня на разбитом крыльце. В одиночестве, с виноватой улыбкой и щемящим чувством внутри.