House and Home

      — Мы едем вторые сутки, а ты всего лишь человек, которому нужен хотя бы шестичасовой сон, — Баки, не изменяя своими привычкам, в упор смотрит с пассажирского сидения на Сэма, чьи глаза не раз закрывались дольше тридцати секунд на каждом светофоре. — Дай мне повести эту чёртову машину.       — Чтобы ты угробил нас на следующем же повороте? — Сэм устало хмыкает, но не может удержаться от издёвки. — Даже если ты суперсолдат, то это не значит, что твой нервный тик незаметен. Между прочим, я предлагал лететь самолётом.       — Я же не толкаю тебе в рот кусок говядины за нехваткой В12.       — Но при этом ты почти добровольно сидишь на моём горбу в воздухе во время заданий.       Баки думает о том, как в подобные моменты он чувствует наибольшую возможную близость между ними, чем когда-либо, как чувствует себя в безопасности в руках Сэма, несмотря что сам является тем, кто обладает силой, соразмерной паре десятков военных. Конечно, он этого не говорит, хочет огрызнуться, но Сэм успевает его опередить.       — И при встрече с внуком ты не должен выглядеть, будто по тебе проехались танком и не один раз, поэтому сиди на месте ровно и успокойся. Я даже, так и быть, включу что-нибудь на твой вкус — мальчики по моей просьбе для такого случая подготовили микстейп.       У Баки, видимо, нет права возразить, потому как Сэм одним движением руки заполняет тишину в салоне сигнальными звуками, растворяющимися в музыке. Баки тихо стонет.       — Не смей отрицать, что ты её фанат — я видел историю твоего браузера и знаю, что ты просил ЭйДжея и Кэсси зарегистрировать тебя в Спотифай, — между зевками смеётся Сэм и нарочно смотрит Баки точно в глаза, затягивая: — Мои руки крепко держатся за руль*.       — Готов поспорить, — Баки выдерживает взгляд Сэма, пока тот не отворачивается, следя за дорогой, и его сердце пропускает удар. Ну конечно, именно эта песня должна была первой заиграть после мыслей Баки о том, как во время полёта руки Сэма крепко удерживают его.       — На то, что твой внук менее сентиментальный и слушает тяжёлый рок?       — Бэт, как и я, любила Гленна Миллера, — внезапно говорит Баки, вспоминая о младшей сестре, которую он так и не смог увидеть снова после рождественских каникул сорок третьего года, и с тревожным предвкушением думает о предстоящей встрече с двоюродным внуком — единственным, кто кроме Баки остался жив из их семьи: мать и отец давно умерли, находясь в глубокой старости, как узнал Баки, и это его радует; сестра боролась с раком на поздней стадии, и Баки рассчитал по дням, что её смерть пришлась на момент, когда Зимний солдат был обнулён и заморожен после убийства Старков; племянник не справился с исчезновением жены после щелчка и пустил себе пулю в висок. Но в первом браке с Дженной Спрингфилд у него родился сын, которому сейчас должно быть 23 года, но, видимо, он, как и многие другие, исчез на целых пять лет с лица Земли, раз живёт и до сих пор учится в старшей школе в Бейкон-Хиллз, и до встречи тет-а-тет с ним у Баки осталось меньше пяти часов.       — Тогда, надеюсь, она не была такой же ворчливой, как её братец, а то вдруг, кроме музыкального вкуса, по наследству передаётся и характер, — шутит Сэм, но замечает, как Баки напрягся рядом с ним, и поэтому тихо, едва громче музыки, добавляет. — Всё будет хорошо, мужик. Если что-то и пойдёт не так, то только лишь то, что твой внук вдруг окажется подкидышем скруллов или ярым ненавистником Холзи, последнее уж точно не может остаться проигнорированным.       Баки честно пытается выглядеть сурово, но против Сэма это давно перестало работать. Барнс не может скрыть кроткую улыбку.       — В любом случае, — внезапно серьёзно говорит Сэм, — рядом с тобой буду я. Да и чёрт, я могу прямо сейчас развернуться назад, если ты всё-таки додумался до того, каким импульсивным и необдуманным решением была эта поездка. Но если нет, то хорошо, ещё пять часов и я наконец увижу, каким примерно ты мог быть лет восемьдесят пять назад, когда с тебя ещё не сыпался песок. Как там его? Лайонел, Лино…       — Лиам, — фыркает Баки. — И, Сэм, спасибо. Знаю, ты не обязан был ехать, но всё равно спасибо, что участвуешь в этом, — Баки хочет сказать, что ему хватит лишь одного взгляда, может, пары слов, и необязательно признаваться, что он двоюродный дед, которому на вид лет под сорок, но никак не сто шесть. Ему будет достаточно одного взгляда в настоящем намного больше, чем тысячи просмотров одной и той же фотографии в Интернете, чтобы знать, что есть кто-то реальный, напоминающий ему о том прошлом, связанным не с войной или щитом, а с его родными, у которых его буквально отняли. Баки хочет сказать Сэму, что он тоже его семья, но что-то глубоко внутри останавливает его от этого; он уверен, что лучше промолчать, чем наговорить много лишнего, что может всё испортить. Поэтому Баки натянуто улыбается. — Обычно отсутствие плана твоя прерогатива.       — О, иди к чёрту, Барнс, — вымученно смеётся Сэм, а Баки чувствует тепло, разливающееся в его груди. Думает о том, сколько раз пытался подавлять улыбку из-за глупых выходок Сэма или наоборот из-за его безвозмездного желания помогать людям.       Бак отводит взгляд, понимая, как долго и пристально смотрел на профиль мужчины. Они продолжают ехать в тишине, нарушаемой лишь женским голосом, поющем, казалось бы, о том, что происходит вокруг. Баки надеется, что просто сошёл с ума и Сэм не слышит того же, что и он. Баки трясёт головой, отмахиваясь от не нужных сейчас мыслей.       — И не краснеет, — беззлобно усмехается Сэм, пока сердце Баки пропускает удар. — Говорю же, фанатка. Скажу мальчикам, что дядя Бак в полном восторге.       Баки выдыхает и поднимает металлическую руку перед лицом Сэма, чтобы тот получше разглядел его средний палец.       Знак «Добро пожаловать в Бейкон-Хиллз» не выглядит приветливо, да и в целом атмосфера нагнетает: кажется, здесь лес становится темнее и непрогляднее, а небо вечно спрятано за грузными серыми облаками. Баки думает, что-то точно должно пойти не так, по крайней мере, одно уже произошло — машина Сэма заглохла.       — Прекрасно, — Сэм складывает руки на руле, опуская голову: он не спал нормально два дня, не считая получасовых остановок на заправках или у закусочных, где он клевал носом, пока официантка не приносила еду. Так ещё и что-то с двигателем, а желания как-то с этим разбираться у него нет. — Не было печали.       — Оставайся в машине, я разберусь, — вылезая, говорит Баки, на что Сэм в ответ резво мотает головой, выходя из машины следом.       — Ага, разберётся, одно дело доисторическая лодка, но совсем другое — машина из двадцать первого века.       — Уилсон, если у тебя есть цифровой зверёк, это не значит, что ты гений…       Исключительно быстрая реакция позволяет Баки увернуться от летящего в него чего-то, что после приземления на капот машины оказывается человеком, а сквозь побитое лицо в нём проглядываются мужские черты. Баки порывается помочь бедняге, но его всего на секунду отвлекает оглушающий рык, разносящийся по всему лесу и вдоль шоссе. В следующее мгновение мужчины рядом нет. Что за…       — Что за нахер, — Сэм появляется рядом с более сфокусированным взглядом и щитом наготове. — Один из большой тройки?       — Сэм, мать твою, сейчас не время… — ещё один рык, да твою налево, ему кто-нибудь сегодня даст закончить хотя бы слово.       — Лиам, сукин ты сын, Данбар, если ты сейчас перегрызёшь этому мудаку глотку, то обязательно пожалеешь после, а мне же потом придётся убирать за тобой!       Баки теряется и надеется, что ослышался. Тем временем из леса вылетает ком из двух человек, чья одежда наполовину испачкана грязью вперемешку с кровью, а в остальном — разодрана вклочья. Этот ком докатывается до Сэма и Баки, останавливаясь буквально у носков ботинок. Баки узнаёт в чертах лица парня снизу мальчишку с фотографии из базы данных, указанного как родной сын Джоша Данбара.       — Чёрт, у этого говнюка похоже был один из тех ведьмовских мешочков, — рычит парень сверху и валится сбоку от, судя по всему, двоюродного внука Баки — Лиама.       — Тео, — хрипит Лиам, неверяще протирая голубые глаза в точности, как у Бэт и самого Баки, — это ведьмины иллюзии, или над нами реально стоят Сокол и Зимний солдат?