Voltage

Нацу убийственно смотрит на незваного гостя. Ему только что обломали момент наслаждения с самой прекрасной омегой этого мира! — Очень тёплый приём. Я вас побеспокоил? — А так не видно? Альфы сталкиваются недовольными взглядами: будь у них рога, точно бы бадались как два барана. Драгнил немного отходит, пропуская Лиона внутрь. Сам глава Чешуйчатых явился в его номер. Кажется, решил извиниться за сегодняшнее. Похвально, но не в данный момент. Гость медленно шагает внутрь номера, тут же улавливая запах цветов, расставленных повсюду. Конечно же, самый сладкий из них он тоже чувствует, дёргая уголком губ. Он о секретаре хвостатых не понаслышке знает, сам видел воочию. Этого оказалось мало, а потому хотелось посмотреть ещё. Только вот сладкая омега нигде не показывалась. Оба мужчины усаживаются на кресла. Драгнил так и не пошел искать что-нибудь кроме полотенца, дабы нацепить на себя и прикрыть голое тело. Зачем? Ему стесняться нечего, а Лион, как давний знакомый, уже давно привык к выкидонам. В отличие от розоволосого, блондин одет с иголочки. Плащ со шляпой снимать не стал, зато ботинки добродушно оставил в коридоре. — Можно чего-нибудь крепкого? Нам предстоит долгий разговор. На это Драгнил только хмыкнул, невидимо кивая. Краем уха слышал быстрые шаги, а значит и Люси тоже услышала просьбу позднего гостя. Вот в комнату наконец входит златовласая, запах которой смешался с едким табаком. Лион невольно тянет такую комбинацию ароматов и чуть не задыхается, когда чужие феромоны напротив показывают себя во всей красе. Не надо обнюхивать Люси. Даже если она помечена его запахом и пахнет им. В руках омеги три бокала и бутылка вина. Белое. Гость усмехается. С прошлой встречи запомнила какое он любит. — Жду объяснений. Грозно смотрит Нацу, протягивая руку в сторону девушки, что сразу же усаживается на подлокотник, откидываясь на мощное плечо. Бутылка и бокалы уже покоятся на столе. Бастия сам тянется к алкоголю, разливая поровну своим наметанным глазом. Пара тут же принимает в свои руки пьянящую жидкость, но ни Нацу, ни Люси не пьют. Зато Лион почти сразу осушает бокал, что явно не в его стиле. — Я понятия не имею что произошло на вашем складе. Просто был в Сеуле, разбирался с чёртовыми двигателями, которые поставлял туда. Затем мне приходит сообщение от моего секретаря что хвостатые поймали наших людей на их же складе. — Я знаю. Почему это были ваши бывшие сотрудники? По Лиону видно всю усталость этого мира. Конечно, после двухчасового перелета в родную страну, а затем еще час на машине в самый центр Токио — это вам не шутки. Но глава Чешуйчатых всегда держится холодно, не позволяя себе вести себя неформально, или, Упаси Боже, развязно. Сейчас он еле живой, но всеми силами старается этого не показывать. Его сдает лишь иногда подрагивающий бокал с вином в фарфоровой руке. — Они уволились совсем недавно. Почувствовали свободу и внезапно решили подставить меня. Задумчиво потянул блондин. Он и сам не понимал что это было сегодня днем. Больше всего на свете ему хотелось в свою кровать. Все соки главы были полностью выжаты, а разобраться и извиниться перед своим партнером и другом очень даже нужно сегодня. Нацу замечает это измотанное состояние, а потому ласково поглаживает свою омегу по теплой пояснице, прося обратить внимание. Она сразу же поворачивается, так же устало смотря в любимые серые глаза. Все хотят спать. — Вызови такси. На это омега быстро кивает, покидая удобное плечо, сразу же зябко вздрагивая от нехватки его — с Нацу было тепло, а в самом номере витал сквознячок. Это не осталось незамеченным главой хвостатых. — Выдохни, Лион. Мы с тобой давно знакомы. Я уверен в тебе, а потому прощаю твою оплошность. Отправляйся домой, выспись. Ты словно половая тряпка выглядишь. Лион усмехается, устало потирая переносицу. Как же он рад что это был склад Драгнила, а не кого-нибудь еще. — Я приеду завтра. Передайте Грею от меня «привет». Кивок. — Без проблем. После чего оба альфы поднимаются со своих мест, на встречу им шлепает босыми ногами златовласое сокровище, сжимая в руках телефон, сонно потирая глазки. На одну из щечек упала ресница. Нацу почувствовал сильное желание убрать ее. — Машина ожидает вас внизу. Я вызвала нашего водителя, так что доедете быстро. Мягко произнесла девушка, уже ощущая поползновения горячих рук к своей талии. Это Нацу снова пристроился рядом, прижимая к себе. Он не стеснялся показывать свою любовь перед всеми, наоборот, чуть ли не перед каждым показывал принадлежность ванильной омеге ему. Люси была не против если он не лез целоваться у всех на глазах — по мнению девушки поцелуи — это то, что должно оставаться только между ними. Тут уже сам Нацу был не против. — Отлично. Доброй вам… — мужчина глянул на часы, вскидывая брови вверх, — утра. Прошу прощения за свой ранний визит. — Вали уже. Позже поговорим. Буркнули ему в ответ. Блондин только рассмеялся, на последок кивая омеге на прощание, наконец скрываясь за дверью холла. Усталый выдох омеги побудил альфу перевести все внимание на нее. Вся побелела от ветерка в номере, разморилась в жарких ладонях любимого человека и была совершенно очаровательна. Не выдержав такой картины, он подхватил мягкое тельце омеги, покрепче прижимая к груди, в очередной раз показывая всю значимость Хартфилии в его никчемной жизни. Аккуратно положил на кровать, совсем не пошло нависая сверху. Глаза в глаза — это то, что они любят больше всего. Как же Нацу любит всю эту омегу, судьбой ему предназначенную. Целует ласково в нос и перекатывается на спину, переворачивая девушку вместе с собой, прижимая к теплому торсу. Она тихо посмеивалась ему в шею. — Все наши с тобой игры переносятся сегодня на вечер. Я вижу что ты устала. Сегодня поспи подольше, не буду будить на работу. — Ты же не справишься без меня. Лукаво шепнула на ухо, тут же принимаясь мурлыкать словно мартовская кошечка. — Никогда в жизни уже не справлюсь без тебя, но несколько часов смогу вынести. Я так думаю. Этого вполне хватило чтобы драгоценная омега поудобнее устроилась на родном теле и засопела. Нацу не спал еще пол часа, влюбленно слушая ровное сопение самого дорого создания. Все-таки не вынесет. С утра Драгнил чувствует себя ужасно. Он спал два с небольшим часа, а все из-за ночных приключений. Вот же. А он даже не развлекся со своей ценностью, что втройне убивало. Сейчас, попивая горький кофе из большой чашки, Нацу разглядывал золотистую макушку что торчала из-под натянутого по самый нос одеяла. Он сам ее так упаковал, чтобы не замерзла ни в коем случае. Бросает последний раз на неё взгляд, ласково целует в лоб, а потом уходит, закрывая дверь в номер. В коридоре замечает двух массивных бет, что завидев своего начальника кивают. В ответ им следует такой же кивок и указания: «Никого не пускать кроме меня. Беречь сильнее чем свою жизнь». После наконец уходит, проходя мимо ресепшена с миловидной девушкой. Нацу невольно принюхивается. Его глаза резко расширяются от того что он чувствует. Кофе, шоколадный и едкий кофе. Запах буквально распирает все легкие, а мужчина непонятливо оглядывается по сторонам, хватая ртом воздух. Так пахнут только истинные. Но какого черта он чувствует такое, пока его самая любимая истинная, предназначенная судьбой омега спит в их кровати. Драгнил чувствует как кровь начинает кипеть, а лёгкие гореть. Что за бред. Он быстро крутится вокруг себя, ничего не понимая, а потом и вовсе затыкая нос запястьем. Вдыхать он будет только свою ванильную ценность, никого больше. Плеча аккуратно касаются, а Нацу чудом не вытаскивает Вольтер, намереваясь уже выстрелить из-за непонятности всей ситуации. — Вы чувствуете? Спрашивает та самая миловидная девушка, что стояла на ресепшене. Это от нее разит словно от течной суки. — Кто такая? Объяснись. Вместо приветствия рычит Драгнил, отмечая что запах стал концентрированнее. Какая перед ним стоит слабая омежка — от одного только его рыка потекла. Отвратительно. Его Люси при первой их встрече тоже была такая слабая духом, но не позволяла выпускать свои феромоны, пытаясь контролировать, пусть и тряслись коленки, но становиться чужой подстилкой она не хотела. Это же чудо всем своим видом просит взять себя во всех позах. — Я ваша истинная! — радостно шепчет омега, потираясь ногами. — Я не знаю что за бред ты несешь, девочка, но моя истинная сейчас спит в номере, разглядывая седьмой сон. Твоя задача просто забрать у меня ключ. Но омега не сдается, хмурит свои аккуратные брови, да хватает его за руку, притягивая к себе, вжимаясь в его горячее тело своим маленьким. — Я истинная! Я чувствую ваш запах, вы мой! Ваш табак с примесью сандала должен дополнить мой! — Послушай, я адски хочу спать, мне нужно через сорок минут быть на работе, любовь всей моей жизни не под мои присмотром, и я клянусь, ещё хоть одно слово, и весь мой накопленный гнев выльется на тебя. Усекла? Но омега словно не слышит его, и Нацу проклинает свои чёртовы феромоны, потому что он их почти полностью сжал! Сейчас их можно почувствовать только если уткнуться ему в шею, а эта омега до сих пор двусмысленно потирает ногами, вжимаясь в чужое тело. Драгнил рывком её от себя отдёргивает, после чего удивлённо оборачивается на убийственный запах ванили. Его девочка видимо почувствовала что-то неладное, решила спуститься и проверить, а там вот. Нацу смотрит на неё, бегая взглядом по всем изученным изгибам, что при злости становили только соблазнительнее. Девушка в гневе это его отдельный фетиш, ох, эти золотые глаза, почти сверкающие сейчас — это за гранью дозволенного. Мир не способен вынести настолько невероятное существо. — Девочка, — загробным голосом шепчет Хартфилия, босыми ногами топая к ним. Драгнил уже машинально хочет дернуться, чтобы подхватит на руки, не давая замёрзнуть, — Он сказал отойти. Тебе так нравится вешаться на чужих мужчин? Ты не смогла выдержать нахождения сильного альфы? Золотые глаза метают молнии, их с Нацу взгляды сейчас идентичны. Встав напротив девушки, что сразу же сжалась рядом с сильной омегой. В глазах напротив страх и какое-то восхищение. — Научись себя контролировать, не будь потаскухой. Этот альфа мой, он подавил свой запах, а ты до сих пор на него вешалась. Люси будто с цепи срывается, хватает девушку за грудки, прижимая к себе, злобно смотря сверху вниз. Под чужим гнетом омежка сжималась всё сильнее и сильнее. — Я такого не прощаю. Не выдержав такого давления со стороны златовласой, маленькая омега начинает скулить и лить слезы не в силах что-либо сделать. Ее охватывают страх, злость и несправедливость. Он её истинный! — Но он же мой… Истинный, он должен чувствовать… Жалобно тянет. — И что? Он сказал что занят, так какого черта ты лезешь? Люси отпускает омежку, что сразу же оседает на пол, заливаясь слезами. Брови хмурит, и выпускает все свои феромоны на волю, от чего Драгнил недалеко откашливается, непонимающе смотря на свое сокровище, что в отпор девчонке тут же удушает своей сладостью ванили. Со злой Люси лучше не связываться, ни за что и никогда. — Отвратительно… Шепчет Хартфилия, уводя задумчивого альфу обратно в номер. Уже внутри помещения Драгнил приходит в себя, непонимающе хмурясь. — Почему ты не сказала, что я не твой истинный? Он хмурится, ничего не понимает. Сознание больно бьет принадлежность этой омеги кому-то другому. Становится грустно и злобно. Он с первой встречи эту женщину полюбил, был уверен в их совместимости друг с другом. Она же для него! Вся целиком и полностью для него: талия для его ладоней, губы для его губ, ноги для рук. Люси выточена из золота по макетам его рук. Настолько идеального сочетания в мире не может быть, но оно есть. В ответ только тяжёлый вздох и взгляд, что при встрече с другим разбивается на тысячи осколков. Люси эта тема неприятна, он это видит по закусаной губе и сжатым в замок пальцам. — Я не… — начала она, после чего замолчала, собирая в себе крупицы силы, — Я не чувствую в тебе истинного. Нацу смотрит пораженно, ничего не осознавая. Но как же так! В их первую встречу он буквально понял что они идеально дополняют друг друга. Он уже хочет подняться с мягкой кровати, но цепкие пальцы златовласой тут же хватают его за руку, а противиться сокровищу — невозможно. — Я не договорила, прошу выслушай и не перебивай. В ответ кивок, после чего девушка продолжает, окольцовывая горячее плечо. Она же его так сильно любит, а он сейчас надумает себе. — Я поняла что мы не истинные в первую встречу. Твой запах мне ужасно нравился и немного пугал, но дичайшего желания вдыхать его у меня не было. Мне понравился ты. Только ты. Твои глаза, твои манеры, твоя улыбка, я влюбилась во все это, а не в твоего внутреннего альфу. Тебя выбрала Люси Хартфилия, а не омега внутри меня, хотя даже эта дрянь была обеими руками за. Понимаешь? Я расстроилась что ты не был создан для меня, но мне так хотелось быть с тобой, что я решила забрать тебя, и даже твоей истинной не отдавать, пока ты сам меня не бросишь. Спустя два года наших чудных отношений я встретила своего истинного… После этих слов у Нацу сердце остановилось. Глаза широко распахнул порыкивая. Обеими руками прижал золото к своей груди, сразу же утыкаясь в ванильную жилку на шее, помечая свое. Никаких истинных. — Это было в кафе. Он работал администратором, а тебе не понравилось что альфа-официант на меня смотрел, — лёгкая улыбка заиграла на губах обоих. Их воспоминания это всегда так тепло, — Ты пошел к администратору, добился увольнения бедного альфы, и пока ты писал жуткий отзыв, администратор принюхивался ко мне, выдернул брови, оценивающе осматривая. Ты ему ещё после этого в нос зарядил. Он потом звонил мне и предлагал встретиться. Я отказалась. Вот и все. Мне мой истинный был не нужен потому что человек которого я любила и люблю уже был при мне. Омега аккуратно пересела на мощные бёдра альфы, а он сразу притянул к себе ближе, больно обхватывая талию, до сих пор порыкивая от услышанного. Его Люси звал на свиданку какой-то альфач! Он его убьет. Чёрт. Хартфилию тоже мог с ума сводить запах истинного, она же тоже могла начать течь и неосознанно выпускать гормоны. От этого руки начинают чесаться, хочется кишки этому альфенку вытащить. Кем бы он ни был, но видел что девушка была со своим спутником, видел что спутник очень даже любит эту девушку, но все равно решил предложить ей встречу. — Люси, — шепнул Нацу, от чего по спине мурашки побежали, она только ближе прижалась, тыкая носом в висок мужчины, — Я ведь не отдам тебя и сам не уйду. Ты понимаешь это? Я не смогу отдать тебя твоему… истинному, никому не смогу отдать. Дыхание сбилось, ладошки неприятно вспотели. Внутри томилось что-то горячее, обжигающее, словно руки Нацу. Оно росло всегда, но сейчас будто вышло на новый этап развития, так приятно согревая сердце. Это любовь. Как же сильно она в этот момент полюбила своего альфу — не передать словами. Зато можно передать действиями. Теплую шею резко отпускают ладони, Драгнил ёжится недовольно, но не отпускает талию девушки из рук, лишь фырчит и не понимает. А потом происходит это. Люси резко вгрызается своими зубами в ту самую ароматную жилку, помечает своё, пусть и не альфа вовсе. Зато на шее остается рубец от её зубов, который пропадет совсем скоро. От этого немного грустно, но она всегда может сделать так еще, как показала практика Нацу не против. — Зубастая. Снова шепчет, в руках сжимает, от всего мира в своих объятиях прячет, в свои чувства поверить не может, дышит загнанно. Из последних сил себя сдерживает чтобы не напасть на бедную омегу и не сожрать после таких действий. Ужасно хочется взять её прямо сейчас, но приходит понимание того что скоро встреча с давним партнером, а он тут. — Готовься, омега, альфа не отпустит тебя этой ночью и всегда.