«Тихая ночь», как рассказывается во многих историях, начиная свой интересный рассказ. Но сегодня ночь и вправду тихая, безмерная с присутствием холодного, зимнего, способного заставить краснеть и даже чувствовать дискомфорт щекам, ветра. Но какая бы погода не была плохой и до боли колючей, это ни капли не мешало дорогому отцу лежать на кровати своей дочери с ней в обнимку и читать её любимую сказку, которую она знает наизусть, ведь далеко не в первый раз родитель читает её. Но удивительно то, что только эта история способна её успокоить и захотеть спать, надеясь на яркие и прекрасные сны. Так что не зря Джин решил захватить с собой в поездку любимую книгу Соми, про себя думая, что той будет не очень комфортно спать не у себя. Ким всегда знал и замечал, что где бы они не находились, в каких бы шикарных условиях они бы не спали, Соми может уснуть только под чтение её любимого произведения и только под голос отца. Дома же девочка чувствует себя совершенно спокойно и просьба прочитать что-нибудь для неё лишь маленький бонус. А так она без трудности сможет заснуть, находясь в своей постели.
Джин чувствует, как маленькое создание, лежащее на его руке, тихо сопит и равномерно дышит, явно видя свой первый, а может и второй сон. Буквально напротив них то же самое делает и Сурин — дочь Джухён и Чунмёна, которые уложили спать своё чадо ещё час назад. И, в отличие от самой Соми, кузина могла лечь спать только тогда, когда чувствует спокойную обстановку. Для неё важно, чтобы оба родителя были рядом. Не важно где, не важно когда, главное, чтобы были рядом. Вместе друг с другом. Не с ней, а друг с другом. И всё, в этом заключается весь залог крепкого и приятного сна Сурин.
После того, как старшая заснула, Джин решил лично почитать сказку для дочери перед тем, как самому пойти спать. Прошло всего лишь тринадцать минут и Соми крепко спит, прижавшись к руке отца. Мужчина очень любил такую картину. Чувствовать и слышать сопение своей дочери тогда, когда она спит рядом с ним, обнимая его. Он любит её, свой «комочек» счастья. Поначалу он очень переживал: сумеет ли он стать хорошим отцом в свои двадцать три? Он и сам тогда понимал, что это слишком маленький возраст для создания семьи, но что же поделать... сомнения грызли его до самых родов. Он старался не показывать Мун, что безумно волнуется и говорил лишь то, что она хотела услышать, то, в чём нуждалась. Но все ненужные мысли рассеялись, испарились, исчезли именно тогда, когда он впервые, в роддоме, взял на руки своего ребёнка. Свою дочь. Свою девочку, отцом которой является он. И после того, как произошёл первый контакт, при этом прекрасно осознавая, что в тот день Соми видела лишь цветные пятна в силу своего возраста, он понял, что не жалеет. Не было ни одного случая, мысли, когда Джин жалел о том, что у него есть дочь. Никогда. Он безумно любит Соми и всегда старался сделать её счастливой и будет стараться делать всё, что в его силах.
Закрыв тихо книжку одной рукой, так как на другой спала дочь, Ким позволил себе некоторое время полюбоваться девочкой, которую до праздников видел не так часто из-за «непредвиденных обстоятельств». Но сейчас, когда Сурин тихо спит напротив, и когда Соми не чувствует ничего и видит свой сладкий сон, он может просто понаблюдать, подметив про себя, какая у его дочери чистая и нежная кожа, прямо-таки, как у его жены. Какой аккуратный и миниатюрный нос, и какие милые губы, что сейчас кажутся особенно милыми во время сна.
Казалось, что ничего не может помешать долгожданному сну девочки, поэтому Джин смог свободно, без страха, убрать упавшую прядь волос Ким, что так мешала глазам, хоть они и были закрыты.
— Ты долго будешь там стоять, или всё же присоединишься? — всё ещё смотря на дочь, и поглаживая рукой её голову, спросил мужчина у девушки, что стояла в дверном проёме и наблюдала за всей картиной.
— Уже ухожу, не волнуйся, — скептически проговорила Мун, про себя рассуждая, как он мог почувствовать её присутствие. — Ты здесь будешь ночевать?
— Не хочешь спать со мной? — усмехнулся Джин, про себя зная, что жена точно заметила скрытый контекст. И он оказался прав. Девушка закатила глаза, поражаясь, как можно говорить такие вещи в детской.
— Спокойной ночи, — скрестила руки Мунбёль и окончательно вышла, заставляя мужа хмыкнуть её, по его мнению, забавному поведению.
Но не прошло и тридцати секунд, как он её догнал, выключив свет в детской, и они вместе зашли в спальню.
Всё было по отработанной схеме: Мун зашла в ванную комнату, чтобы помыть руки, зная, что они чистые, а Джин сразу же лёг на кровать под одеяло, чувствуя приятное ощущение, накрывшее его за секунду.
Девушка вышла из ванной, выключая свет и закрывая дверь спальни. Затем она подошла к столику, что стоял возле ели, гирлянды которой были сейчас отключены, и взяла книгу, надеясь дочитать почти прочитанный любовный роман. Такие книги — отличный вариант, чтобы отвлечься от проблем в жизни и окунуться в интересную и слегка наивную историю любви двух героев, в то время, как в реальной жизни далеко не всё так сладко, как описывается в историях.
Девушка уже с головой погрузилась в чтиво, каждые пять минут переворачивая страницы, поэтому не замечала внимательный взгляд мужа, что не сводил с неё глаз. Джин наблюдал за тем, как периодически его жена улыбалась лёгкой улыбкой забавным ситуациям в сюжете, как она хмурила брови, когда ей не нравилась реакция главного героя и как по её щеке скатывалась слеза от сильных эмоциональных сцен. И вот девушка дочитывает последнюю страничку, проверяет, нет ли ещё чего интересного в книге и, понимая, что нет, закрывает её, удовлетворительно вздыхая.
Мунбёль складывает книгу обратно на место. Чтение заняло у неё буквально около сорока минут и чувства сонливости она ощущает весьма точно. Так что девушка возвращается в постель, поправляя волосы и принимает горизонтальное положение. И только сейчас, мельком взглянув на мужа, видит его слишком пристальный взгляд. Ким смотрел на неё все эти сорок минут и ждал, пока девушка обратит на него внимания. При этом он ничего не делал, не занимался своими делами, просто сидел, укутавшись в одеяло и наблюдал.
— Что такое? — спрашивает блондинка, искренне не осознавая причины столь повышенного внимания к своей персоне, ведь обычно Ким Сокджин не уделяет ей его. Только когда ему что-то надо. Видимо, это как раз тот случай.
— Ой, ты наконец обратила на меня свое внимание? Вау, неужели? — усмехнулся парень, меняя свое положение, но также продолжая сидеть.
— Если ты собираешься снова нести какую-то чушь, то прошу выйди из спальни и зайди только тогда, когда успокоишься. Не хочу, чтобы из-за тебя мне снился кошмар.
— И какие сны тебе снятся, после моих шуток? — вновь усмехается Ким, при этом ухмыляясь, явно намекая на скрытый контекст.
Мун всмотрелась в его глаза, хитро прищурив их, и облизнула губы.
— Тебе лучше не стоит знать, а то расплачешься ещё, — специально «детским» голосом сообщила девушка и повернулась на бок в другую сторону.
Джин улыбнулся остроумности своей жены, да вот только улыбка была его очень грустной. Он печально вздохнул, также лёг на кровать, и пододвинувшись поближе к девушке, обнимая её одной рукой, приблизился к уху, что было закрыто волосами и спросил, прошептав:
— Мун, что с тобой происходит, родная?
Девушка никак не отреагировала на его действия, но на вопрос округлила глаза и повернула голову к мужу.
— Ты о чём?
Бёль действительно не понимала суть данного вопроса. Как ей казалось, что мужчина не шутил, не пытался разыграть её и был предельно серьёзен. Но что означает это предложение она недоумевала.
— Я про это...
Внезапно, брюнет рукой уложил девушку на спину, а сам навис над нею, заставляя жену чувствовать максимальный дискомфорт.
Смотря друг на друга несколько секунд в полной тишине, Мун уже думала, что так всё и продолжится, пока парень не стал приближаться к её шее, желая поцеловать, как почувствовал руку на его груди, отталкивающую с силой и явно желанием.
— Прекрати, — чуть отвернулись от лица мужа, что было совсем близко к её. Она скривила губы, показывая как ей не приятны эти действия.
— Вот видишь, о чём я говорю. Об этом. Теперь ты мне объяснишь, что происходит? — Джин желал поймать взгляд блондинки, нарочно смотря только в глаза, не моргая, чтобы та взглянула на него.
— Ничего не происходит, кроме того, что ты нависаешь надо мной и доставляешь дискомфорт, — также не смотря в глаза парня, ответила Мун.
— Раньше тебе нравилось, что я сверху, и доставлял тебе я только удовольствие, — продолжал ухмыляться и издеваться Сокджин.
— И всё же, я не понимаю, что происходит. Слезь с меня, пожалуйста, — блондинка предприняла ещё одни попытки высвободиться из столь неприятной для неё хватки, но всё было тщетно.
Киму было забавно наблюдать сверху за тем, как жена краснеет и пыхтит, из-за чего он просто улыбался. Да, просто улыбался. Без всяких пошлостей, а действительно обычная счастливая улыбка и даже лёгкий смех. Мунбёль услышала его и взглянула в глаза, хотя до этого и старалась избегать взгляда, зная, что больше не сможет отвести его. И, да... лучше бы она этого не делала. Встретившись со взглядом человека напротив, она не могла уже его перевести. В глазах парня казались разнообразные эмоции: нежность, восторг, желание. Если совместить всё это, то можно смело сказать, что Мун видит... любовь?
Брюнет провёл тыльной стороной левой ладони по щеке жены и оттянул слегка её пряди, находящиеся возле её лица.
— У тебя очень нежная кожа... — трепетно прошептал Джин, возвращая руку на её талию, большим пальцем поглаживая её плоский живот.
В этот же момент он снова начал медленно приближаться к её шее, но в этот раз блондинка просто закрыла глаза и томно вздохнула, ожидая дальнейших действий. Парень медленно, с нежностью, со всеми эмоциями, что хотел передать через нежный поцелуй, дотронулся до основания её шеи губами. Очень медленно, несколько секунд лежа в таком положении, не отстранялся Ким. И, услышав ещё один вздох со стороны Мун, позволил себе продолжить. Он уже с уверенностью целовал снова шею, ближе к подбородку и так же ласково и бережно, будто кожа его жены самый настоящий хрусталь или же сокровище, что очень ценное и хрупкое.
— Джин... — прошептала девушка в перерыве между вздохами, пока муж проделывал приятные ласки, по которым она успела соскучиться. Сколько бы не сопротивлялась, не говорила себе, что всё это неправильно, что всё это ужасно. Что она не единственная, кого так целует её муж. Но она все равно скучает и все равно хочет его.
У Мунбёль с Сокджином не было секса более двух месяцев из-за всяческих оправданий девушки, которая пыталась придумать. То болела голова, то тошнило, то просто устала или же не было настроения. До этого она уже поддавалась напору мужчины и каждый раз ненавидела себя за это, плача ночью в ванной комнате, пока Ким сладко спал в постели. Как же сильно она себя ругала и каждый раз обещала себе, что больше этого не повторится. Но и каждый раз, когда брюнет намекал ей на близость, при этом не заставляя её, она сдавалась и отдавалась. И в этот раз было то же самое.
— Тише, пожалуйста. Я хочу слышать только твои вдохи, стоны и... — Сокджин продолжал целовать шею, ключицы и ложбинку девушки, пока снова не возвысился над ней, но теперь уже ближе к её лицу и не сделал паузу. — И твои слова, как сильно ты меня любишь.
Мужчина не стал больше ждать. По глазам его жены было видно, что ей хорошо. И он бережно, как мог, передавал все свои эмоции, чувства, желание. Он хотел сказать через поцелуй, насколько сильно он соскучился по ней.
Мягко сминая её губы и осторожно используя свой язык, его руки стали предпринимать более серьёзные действия. Ладони гладили талию Мун уже под шёлковой пижамой. Холодные руки мужа на горячей коже девушки вызывали у неё же ужасные мурашки. Бёль часто дышала, но из-за непрекращающегося поцелуя не могла дышать в полной мере.
Тем временем ладони парня были уже взялись за пуговицы и стали немедленно, но осторожно расстегивать снизу, поднимаясь к верху — к бюсту, где и заканчивались они.
— Как же я скучал... — разорвав поцелуй, Ким вновь взглянул в глаза жены и ухмыльнулся, видя её прикрытые веки и полуоткрытый рот.
Он уже расстегнул верх пижамы, но не торопился пока позволять себе красивый вид её маленькой и аккуратной груди. Его левая рука дотронулась до её щеки, тем самым заставляя супругу открыть глаза и смотреть на него, что она и сделала.
Джин просто вглядывался в её прекрасные глаза. Просто смотрел на них. Тонул в них. Растворялся в них. По его выражению лица было ясно, что ему всё нравилось. Что он был безумно рад так смотреть на неё. Гладить. Касаться.
И спустя минуту молчания, он добавил со всей душой, со всей искренностью, со всей осторожностью, словно боялся, слова. Девушке даже показалось, что в его глазах начали собираться слёзы, но Ким не давал им течь по щекам. Он тихо прошептал слегка дрожащим голосом:
— Как же я люблю тебя, Мун...
После сказанных им слов, он тут же впился в губы блондинки уже требовательно и жадно, не боясь дальнейших последствий.
Но, к большому удивлению и к большому сожалению Сокджина, ответа от Бёль не последовало и более того она старалась вновь оттолкнуть мужчину, не позволяя себя больше целовать и касаться. На этот раз её действия были решительными.
Слова признания выбили её из колеи и в то же время привели её в чувства. Девушка встала, отталкивая от себя Кима и уже находилась на полу возле постели. Мун быстро застегивала свою пижамную рубашку, одновременно восстанавливая дыхание; приводила волосы в порядок и старалась не смотреть в сторону кровати.
Её щеки были до ужаса красными, температура поднялась. Она чувствовала себя настолько ужасно, ей было так стыдно за совершенные ранее действия, что она не могла смотреть в глаза парня.
Как ни странно, но именно признание дало ей вспомнить о том, что её муж изменяет ей. Что у него есть любовница. Что он наглый лжец и мудак, который поступил аморально со своей женой и дочерью.
А Джин снова недоумевал, что происходит. Он тоже чувствовал, что краснеет, но точно от чувства гнева и ярости. Он не понимал, почему его жена так себя ведёт уже долгое время. Не понимал, почему не может даже ему улыбнуться, когда они находятся наедине. Не понимал, какого черта его жена не в силах просто поцеловать его в губы. Об интиме и вовсе стоило забыть. Но не то чтобы ему не хватало секса с ней... просто ему казалось безумно смешным то, что она не может переспать с ним. Просто совокупиться. Ким даже вспомнить не может, когда в последний раз был их последний половой акт. Но он помнит одно: ему было чертовски хорошо в ту ночь. А сейчас Мун будто перегорела и забыла, что когда-то являлась той страстной, потрясающей любовницей до их брака.
Брюнет запустил ладонь в волосы, оттягивая их назад, закрыл глаза и тяжело вздохнул.
Он почувствовал, как кровать снова прогнулась под весом человека с другой стороны и, открыв глаза, перевёл свой взгляд на девушку. Мунбёль сидела на самом краю и глубоко дышала, глядя на дверь ванной комнаты. Она была повернута к мужу спиной и давала ему возможность разглядеть только её спину и золотистые волосы, действительно напоминающие ему цвет пшеницы.
Облизав свои губы, Джин решил не показывать свой гнев и выражать свое недовольство на повышенных тонах, поэтому задал свой вопрос довольно умеренным голосом:
— Ты объяснишь, что происходит? — Ким пытался поймать её взгляд, но его попытки оказались неудачными. Он встал со своего места и сел рядом с ней, уже отчетливо видя её профиль. И каково же было его удивление, когда он разглядел её слёзы, непрерывно скатывающихся с её белых щёк. Его жена сжимала ладонями одеяло и продолжала дышать полной грудью. Мун смотрела в одну точку и редко моргала, но жидкость все равно текла. Бёль не подавала никаких признаков того, что она плачет. Сокджину стало её настолько жалко, что он почувствовал, как внутри него что-то сжимается — что-то такое, что заставляет его еле как сдерживать подступающие слезы. Ким давно он не видел её плачущей. Обычно она всегда старалась сдерживать свои эмоции, а в нынешней ситуации Бёль и не старалась всё скрыть.
Джин поднёс свою ладонь к её щеке и тыльной стороной стал поспешно вытирать соленую жидкость.
— Почему ты плачешь? Что происходит, Мун?
Блондинка перестала плакать. Она вытерла оставшиеся капли, глубоко вздохнула и повернулась к мужчине. Но её глаза все равно оставались стеклянными. На лицо Мун было невозможно смотреть без жалости.
Но то, что она сказала следующее, заставило лицо Джина стать жалким.
— Ким Сокджин, я хочу развода, — сказав столь сложно произнесённые слова, девушка почувствовала неимоверно облегчение, словно камень с души упал.
Но вот после услышанного, Джин ничего не понял. Он громко сглотнул скопившуюся слюну и хотел ущипнуть себя за руку, надеясь, что это сон. Это не может быть правдой. Просто не может. После семи лет брака, после семи лет счастливого брака... что может послужить причиной для развода? Что? Бред какой-то. Нет... это неправда. Это все неправда. Это не может быть реальностью. Сейчас он закроет глаза и откроет, и всё окажется простым страшным сном. Мунбёль, его жена, не способна сказать это слово, слово «развод». Просто неспособна. Да, это сон. Глупый, странный и страшный сон...
— Ничего не спрашивай, не ищи причину. Я всё знаю. Я знаю про твою любовницу.
И тут Ким всё понял. Он хотел было что-нибудь сказать в качестве своего оправдания, хоть и понимал, что это бессмысленно, но не успел. Его внимание привлёк через чур громкий хлопок соседней двери.
И если память Сокджина не подводила его, то этой комнатой вполне могла оказаться спальня Айрин и Чунмёна.
* * *
— Как ты думаешь, Сурин точно спит? — поинтересовался лежащий в постели, под одеялом, Чунмён, глядя в экран своего мобильного телефона. За все дни, что они находятся в доме семейства Ким, он ни разу не взял в руки телефон. Но сейчас, видя огромное количество сообщений, он просто не мог не воспользоваться гаджетом.
Джухён, что была в ванной комнате, но прекрасно слышала своего мужа, вышла, закрывая дверь и выключая свет. Она медленными движениями наносила на свое лицо крем, садясь на постель.
— Да. Мы же её час назад укладывали, и она заснула. Думаю, что уже обе девочки спят, — Айрин закончила впитывать крем руками и просто следила за выражением лица мужа, который с момента заданного им вопроса не поднял на неё свой взор.
Девушка тяжело вздохнула, опуская взгляд на идеально чистое белое постельное белье. Ей было ужасно обидно, что снова её муж, находясь в законном и долгожданном отпуске, посвящает себя работе и забывает про свою жену.
— После праздников мне придётся уехать в командировку на неопределённый срок. Но я предполагаю, что где-то на недели три, — с толикой скуки проговорил тихо Чунмён, продолжая смотреть в свой смартфон. Его лицо не выражало никаких эмоций и было совершенно обычным, словно ему было ужасно скучно и неинтересно это говорить.
— Предполагаешь? А точный срок сказать можешь? — начала заводиться Ким, прекрасно зная, с кем он поедет, но не думая, что на такое долгое время.
Но даже при её грубом тоне, Чунмён всё равно равнодушно ответил:
— Я сам точно не знаю, насколько может затянуться командировка, но я обещаю, что буду звонить вам как можно чаще и болтать с Сурин. Но надеюсь, что три недели — это максимальный срок.
Мужчина, наконец, отложил телефон на тумбочку, выключая его полностью. Ким потянулся, чувствуя, как сильно хочет спать. Он облегчённо заснул, предвкушая тихую и спокойную ночь, пока его взгляд не переместился на свою жену. Айрин, в отличие от него, выглядела очень даже напряжённой и раздражённой, будто её что-то сильно беспокоило, но она не могла сказать это в открытую.
— А с кем едешь? — старалась скрыть свою нервозность, что очень плохо получалось у неё.
Ким удивился её тону, но расспрашивать об её состоянии не стал, так как знал, что впоследствии простого вопроса может возникнуть ссора. А ссориться Чунмён хотел сейчас в последнюю очередь. Поэтому он вежливо ответил на её вопрос:
— В этот раз один. В Сингапуре ждёт меня мой очень хороший знакомый, с которым мне и предстоит решить несколько важных вопросов и кое о чем договориться.
«Он серьёзно думает, что его ответы не выглядят завуалировано?» — пронеслось быстро в голове Джухён и она спросила новый интересующий её запрос:
— А как же мистер Блэйк? Если ты и отправляешься в командировку, то в основном с ним и не на такой долгий период. В этот раз что-то серьёзное случилось? — всё продолжала стараться вывести на чистую воду мужа. Она ощущала всеми фибрами души, как ей противно слышать его ложь. И в этот раз она точно знала, что то, что он сейчас пытается до неё донести не является правдой. Теперь она может не теряться в догадках, есть ли кто-то у Чунмёна, врёт ли он ей насчёт своей занятости. Теперь она знала точно: у него есть любовница и более того это жена её брата — Дженни.
Мужчина поднял брови в ещё большем удивлении. Раньше Ким не сильно волновали подробности его поездок и она относилась больше скептически и просто ждала дня его возвращения. А сейчас что-то снова произошло и она выглядит ужасно злой, но старается сдерживаться. И он вновь теряется и не понимает, что опять случилось...
Но он в очередной раз лишь отвечает на её вопрос, не задавая свой:
— К сожалению, у Лиама много дел и он смог избежать длительной поездки. Так что я еду один, — ещё раз невозмутимо ответил Мён, начиная строить теории по поводу странного поведения Джу. Но не придя к чему-то более реалистичному, он всё-таки решается спросить сам. — А что-то произошло? У тебя были какие-то планы, которые ты запланировала как всегда за три месяца и не предупредила меня? — для мужчины это была просто шутка которая могла бы разрядить обстановку и убрать складки со лба Айрин, но похоже он сделал только хуже, видя, как глаза жены наполняются ещё большим гневом.
— Прекрати свои неудачные и не смешные шутки. Неужели ты не понимаешь, что они сейчас совершенно не в тему разговора и не несут в себе смысла?!
Муж девушки был больше не способен бесстрастно говорить, так что сам повысил тон.
— Господи, Айрин, почему ты всегда заводишься на ровном месте? Что я такого сказал, позвольте мне спросить? Я лишь просто озвучил простую, безобидную шутку, а ты как всегда делаешь из мухи слона! Знаешь, иногда мне кажется, что ты и вовсе хочешь сделать из меня немого мужа, у которого не будет права голоса! — закончив свой монолог, Киму показалось, что он слегка переборщил со своими словами, которые могли обидеть девушку. Но при этом он понимал, что сказал дельные вещи.
Его жена стала часто ни с того ни с сего устраивать ссоры. Между ними появилось множество разногласий, конфликтов, и каждый из них начинала именно Айрин. В особенности после работы Мёна, когда он приходил домой, чувствуя себя таким уставшим и разбитым, и, вместо того чтобы отдохнуть, расслабиться, поговорить о разных пустяках со своей женой, она начинает ещё больше капать на мозги и приводить Кима в ярость. К слову, он очень рассудительный человек, которого не так просто вывести из себя, но Джухён удаётся это делать каждый раз, причём очень даже легко.
Брюнетка несколько минут просто смотрела в глаза своего мужа и почувствовала, как её взгляд заполняет прозрачная пелена. Она снова начинает плакать.
Но Айрин не была намерена просто рыдать, вызывая жалость у Чунмёна. Она закусила до боли губу и спросила самый важный вопрос, который скорее был уже для неё уточнением:
— Ты едешь с Дженни, не так ли? — голос девушки был уже севшим, будто она кричала несколько часов в попытке того, чтобы её услышали. Ким закрыла глаза, позволяя каплям стечь на постельное белье. Ей было больно. Морально больно. Но было ужасно то, что боль становилась уже не только моральной, но и физической. По ощущениям было именно так. Её предали. Её оставили. Чунмён даже не подумал о ребёнке, которого они вместе растят. Разве так можно? Разве так правильно? Поступать настолько отвратительно со своей женой и дочкой — ужасно противно. Это неприемлемый поступок.
— Что? — лишь спросил шокированный Чунмён. Он ничего не понимал. Не понимал, причём тут Дженни. Да, он едет вместе с ней, но эта информация была секретом и никто не должен был узнать про их совместную поездку, в особенности Джухён и Чонин. Откуда она могла это узнать?
Девушка подняла голову и, продолжая истерично плакать, ответила:
— Я всё знаю. Знаю про тебя с Дженни. Знаю, что это поездка далеко не командировочная. Знаю, что ты скрывал это всё, потому что Джен тебя попросила. Знаю, что она является твоей любовницей. Видела ваши переписки, звонки. Я знаю, что ты пообещал ей никому не говорить по поводу поездки в Сингапур. Я в курсе всего, уж поверь...
И тут Ким был ещё больше шокирован. Джухён, его жена, всерьёз думала, что он изменяет ей и изменяет с Дженни... с той самой Ким Дженни... с Дженни, которая жена Чонина? То есть получается, что именно из-за этой ложной информации Джу закатывала истерики, начинала ссоры, доводила себя и его до нервной точки, потому что думала, что он ей изменяет?
Мужчина ничего не смог поделать, кроме как выдавить из себя истеричный смешок.
— Ты смеёшься? — спросила очень даже не невозмутимо девушка. — Тебе смешно?
Чунмён промолчал. Он всё ещё переваривал полученную информацию.
— А вот мне, знаешь ли, очень не смешно! Совершенно не смешно. Ты даже не представляешь, насколько мерзко чувствует себя женщина, которой изменяет муж с женой её брата! Ты себе не представляешь, как я сдерживалась перед Дженни, чтобы не вырвать ей волосы! Но знаешь, даже забывала, потому что я просто не могла в это поверить! Я не могла вообразить вас вместе. Это просто не укладывалось в моей голове! Ведь вы совершенно разные и ведёте себя друг с другом исключительно, как родственники. Но молодцы, что уж сказать. Хорошие получились из вас актёры! Но теперь вашему спектаклю пришёл конец, ведь я всё расскажу... я всё расскажу Чонину, родителям. И более того я подаю на развод! И даже не надейся, что будешь видеться с Сурин. Я сделаю всё, только чтобы она тебя никогда больше не видела и забыла о твоём существовании!!!
Мужчина был готов вытерпеть все, что угодно в сторону его, его работы, но слова о запрете встреч с его собственной дочерью он был не в силах слушать.
— Ты хоть понимаешь, какую только что хрень сморозила?! — взбесился Ким, вставая с постели. — Как ты можешь говорить такую чушь, даже не зная всей правды?! Ты хоть проверяла полученную кем-то информацию? Ты хоть сопоставляла факты, выясняла является ли это правдой или, может, это всё вымысел, м? Ты не думала об этом, Ким Джухён?! — начал медленно надвигаться на девушку, заставляя её отступать назад. — Да, я действительно еду в командировку с Дженни. Да, я действительно с ней много переписывался, но ты не думала, что может быть немного иная причина нашего с ней общения?! Не пришла ли тебе в твою голову такая мысль?!
Джухён молчала и тихо плакала.
— Не пришла? Серьёзно?! Интересно, а почему? — продолжал кричать брюнет, не думая о том, что сейчас глубокая ночь. — А я тебе скажу почему... потому что тебе было легче обвинить меня в неверности и делать вид, что всё прекрасно, но при этом смотреть на меня, как на последний кусок дерьма и закатывать истерики.
Закончив свою речь, Чунмён глубоко дышал, потому что конфликты всегда отнимают много сил и нервов. От них очень быстро устаёшь. По крайней мере он уже давно устал.
— И если ты серьёзно думала, что я тебе изменяю, то нет. Это ложь. У меня никогда даже и в мыслях не было найти себе другую, потому что я верен тебе и Сурин. И я всегда думаю о вас обеих, ведь вы — моя семья.
Мужчина взял с тумбочки свой телефон и направился к двери.
— Чунмён! — позвала мужа Айрин, чувствуя перед ним ужасное чувство вины.
— И насчёт Дженни... ты даже представить себе не можешь, что нас с ней связывает. И это далеко не любовь.
Через секунду, дверь их спальни громко захлопнулась и Ким вышел из комнаты быстрыми шагами, надеясь уйти отсюда.
А Джухён, что осталась одна, севшая на свою постель, которая целиком теперь принадлежала только ей, начала снова рыдать, но теперь уже с удвоенной силой.
— Какая я идиотка... — прошептала она, буквально глотая собственные слезы.
* * *
Стрелка часов была приближена к девяти часам вечера. В доме семейства Ким царила суматоха. Девушки накрывали на стол, ставя разны блюда, салаты. Мужчины занимались алкогольными напитками и бокалами. Сурин и Соми расставляли столовые приборы и тарелки. На новогоднем ужине собралась почти вся семья. Все, кроме Чунмёна, который так и не вернулся со вчерашнего дня.
Куда-то ещё запропастилась и Венди. Она не подошла к девушкам и не помогла с приготовлением еды. Некоторые всё-таки хотели подняться к ней в комнату, но было слишком много дел, поэтому они успешно забыли о ней.
Джухён была очень подавлена. Во время сборов девушка нанесла огромное количество косметики, чтобы скрыть остатки истерики. Но даже с ярким макияжем, она всё равно выглядела подавленной и разбитой. Мунбёль пыталась узнать причину её опечаленного состояния, но старшая наотрез отказывалась что-либо говорить.
Джису же все время держалась рядом с Дженни, переживая за её состояние. После того, как она узнала о болезни подруги, то стала переживать ещё больше. Также она следила за братом, который был не менее грустный, чем его бывшая жена. Они совершенно друг на друга не смотрели и словно были озабочены другими более важными делами. Но Су понимала, что оба страдали.
«Ведут себя, как малые дети...» — про себя хмыкнула Джису.
Мун и Джин вели себя как обычно. Парень даже про себя удивлялся, насколько сильно Бёль может прятать настоящие эмоции под приятной и «радостной» улыбкой. Вчера произошла ужасная для него ситуация. Сколько слез было пролито. И всё закончилось тем, чем и должно было. Они разводятся.
Закончив со столом, все сели на свои места: Ким Ёнджун сел посередине одного края, а Джиён с другой стороны. Слева от матери сидели Джису, Дженни и Чонин, а рядом с ними Мун, Соми и Джин. Последний, как старший брат находился возле отца. С правой стороны все остальные. Дахён сидела возле жены мистера Кима, а Айрин рядом с отцом, опять же, как старший ребёнок; между ними были Соми, Чонгук и Лиса. Стул, находившийся возле Соми и принадлежавший Чунмёну пустовал. Смотря на него, Джухён хотелось вновь расплакаться так же, как она проплакала почти всю ночь. Он так и не вернулся после вчерашнего скандала.
— Все в сборе? — спросил отец семейства, держа в руке стакан виски. Он сидел за столом и рассматривал всех своим проницательным взглядом, но по тону было понятно, что сегодня у него хорошее настроение. — Так, а где Венди и Чунмён? Что-то я их сегодня вообще не видел...
Когда речь зашла о муже, Айрин опустила взгляд, надеясь, что её плохого настроения не заметят.
— Джухён, где он? У вас что-то произошло? — но как бы старшая Ким не старалась скрыть то, что у неё на душе, отец всегда всё видел и всегда всё замечал. — Всё в порядке? — приподнял одну бровь мужчина.
— Да, всё хорошо. Просто опаздывает. Он говорил, что поедет к другу...
— Ну... раз так, то ладно. Надеюсь, что он успеет до нового года. А где наша Венди? Её тоже сегодня не видел.
— Она сказала, что скоро подойдёт, пап, — подал голос Чонин. Он тоже был не с самым лучшим настроением, но вёл себя вежливо и нашёл в себе силы даже улыбаться. — Может, пока начнём без неё? Я уверен, что она скоро придёт.
Пока брат говорил о Венди, Су следила за его мимикой. Ей даже показалось, что его лицо стало ещё более серьёзным и мрачным, когда речь зашла о его подруге.
— Оу, ну ладно. Может, она в своей комнате? Стоит её позвать? — вновь спросил господин Ким.
— Пока её не трогай, пап. Она спустится, я уверен.
Ёнджун кивнул и перевёл свой взгляд на свою семью.
— Что же, тогда давайте...
Но не успел мужчина договорить, как входная захлопнулась и в комнату вошёл Чунмён. Брюнет был одет подобающе празднику: ухоженный в строгом темно-синего цвета костюме и сверху пальто, что показалось подозрительным для Джухён.
Все переместили свои взгляды на вошедшего гостя и только старшая сестра Ким была удивлена. Всё, что он взял с собой был только телефон. Всё, во что он был одет — пижама. А тут он оделся в новую одежду и девушка точно знала, что все его вещи были новыми, недавно купленными. Ким практически весь гардероб своего мужа выбирала сама или же ходила с ним по магазинам. И вопрос остаётся открытым: где он был всё это время?
— О, Чунмён, мы уж думали без тебя начать! Опаздывать нехорошо, — не удержался от своего комментария Джин.
Вошедший быстро скинул с себя пальто, игнорируя слова родственника и подошёл к своему месту, улыбаясь дочери и гладя её по голове.
— Простите за опоздание. Были кое-какие дела, — несмотря на то, что он вежливо улыбался, он ни разу, войдя в гостиную-столовую, не взглянул на свою жену.
— Хороший костюм, — похвалил мистер Ким.
По лицу Мёна было видно, что он был удивлён и даже смущён, ведь раньше Ким Ёнджун редко хвалил мужа своей дочери, и даже был чересчур строг с ним.
— Благодарю, сэр.
— Надеюсь, что Венди придёт скоро... а пока, давайте приступим к новогоднему ужину! — объявил мужчина и все дружно, как по команде, принялись за вкусную еду.
